Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 2, 2012
Александр Стесин
* * *
Как ждешь салюта по вечерам,
и время терпит, и ветер треплет,
и не седой еще ветеран
Победу помнит… В конце всех реплик
он добавляет частицу «то»;
и личной присказкой-паразитом,
как долговечным сукном — пальто,
латает повесть о пережитом.
«Орленок» с вывинченным седлом
к сиденью жмется в салоне «Волги».
Брелок запрыгает под стеклом,
как поплавок на волнах. И волны
в рабочий полдень доносят весть
до тех, кто слушает, понимает,
как враз меняется все, что есть,
что ничего уже не меняет.
Как душ стрекочет — контрастный для
закалки воли и миокарда,
и, память переселенцев для,
плывут по комнате три аккорда
из бессарабского попурри,
ноаптэ, сяра и диминяца.
И как меняешься до поры,
покуда жизнь не начнет меняться
быстрей, чем ты. И тогда, отстав,
себя заимствуешь у названий
забытых мест и — в чужих местах —
у столь отчетливых узнаваний,
как будто найден какой-то след,
«найдён-то» в ворохе стариковском,
хотя никто уже двадцать лет
не навещает на Востряковском.
Игорь Белавин
* * *
Осеннее пространство пустоты
не терпит, заполняя промежуток
внезапными синкопами дождя
и ощущеньем беспредельной грусти.
Ты взял билет на сказочный финал
широкошумной жизни поколений?
На подиумах медленных бульваров
вовсю идет прет-а-порте листвы,
на шаг опережая бабье лето.
Тебе знаком парад-алле аллей,
запечатленных фотовспышкой солнца?
Лес в шапочном разборе. Тишина
в своих глубинах прячет очевидность.
И женщина скрывает миловидность
под одуванчиком дождевика,
а ты готов влюбиться, но пока
не замечаешь, зонтик теребя,
что вертится земля вокруг тебя.
Ирина Котова
*
*
*
Крутятся, крутятся,
крутятся три колеса…
Будущий мой одноклассник сопит от восторга:
в спицах мелькают
овраги, речушки, леса —
хрупкие символы
жесткого, алчного торга.
Крутит педали мальчишка — летит на коне
по худосочной дороге провинции Н-ской.
Он еще будет убит на афганской войне,
брат его будет убит… но потом, на чеченской.
Крутятся, крутятся… Я
его буду любить —
злого, смешного, с
набитой тайком папиросой.
Леской рыбацкой, похожей на легкую нить,
исподволь режутся руки девчонки курносой.
Крутятся, трутся колеса,
срываясь на хруст.
Хруст позвонков… Это просто ломаются спицы
веткой шиповника. Вспыхнул шиповника куст.
Старятся, старятся, старятся детские лица.
Юлия Мезенцева
* * *Я пройду бесцельно, не внимая броду,не касаясь верных, считанных следов,открывая шагом древнюю породу — собственной прабабки мешаную кровь. Путаясь в созвучьях языков славянских,в долгих корневищах отглагольных снов,назову сыночка именем крестьянским,вырастет спокоен, нежен и суров.