Предисловие и публикация Виктора Леонидова
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2012
“ПЕВЕЦ ЛЕДЯНОЙ ПУСТЫНИ…”
“В этих книжках нет слова — “Россия”. Но ее чувствуешь в безмерности снеговой пустыни; это от нее веет крепким морозным воздухом, простором, осыпает снеговой пылью на бешеном беге — лете… пусть не коней, — оленей”.
Эти строки знаменитый русский писатель Иван Шмелев посвятил творчеству поэта, который также большую часть жизни прожил в эмиграции — Ивана Ивановича Новгород-Северского.
Другой блистательный мастер, также завершивший свою дорогу жизни в Париже, выдающийся пушкинист Модест Львович Гофман, нашел для Новгород-Северского следующие слова: “Содержание поэзии Новгород-Северского глубоко, богато и разнообразно, так как он, несомненно, один из самых культурных людей нашего времени. Так же точно пишет он незабываемые стихи о Сибири, о Тайге, как и молится в своих стихах Богородице”.
Иван Иванович Новгород-Северский (настоящее имя Ян Пляшкевич) родился в 1893 году в деревне Каменка недалеко от Вязьмы. Сам он, написавший сотни стихотворений о поэтической красоте Севера, о тундре и ее обитателях, впоследствии любил мистифицировать окружающих и утверждал, что появился на свет в Алексеевске-на-Амуре. И невдомек было слушавшим, что такого города никогда и не было на свете.
Детство будущий “певец ледяной пустыни” (так назвал его Шмелев) провел в Мариинске, в холодных северных и восточных краях. Учился в механико-техническом училище им. Александра Ш в Омске, затем окончил военное училище в Иркутске. Работал землемером, и именно эти поездки за сотни километров по заснеженным степям, стоянки в тундре, общение с ненцами и якутами и дали ему бесценный материал для творчества.
В Первую мировую он, естественно, оказался на фронте. В 1915 году написал слова и музыку знаменитого гимна Алексеевского полка. “Пусть свищут пули, льется кровь, / Пусть смерть несет гранаты. / Мы снова двинемся вперед: /Мы русские солдаты”.
А дальше — Гражданская война, контузия, исход из Крыма. И далее — Стамбул, потом Болгария, работа на соляных шахтах.
В 1926 году он сумел получить стипендию и отправился в Париж на учебу в Свято-Сергиевский Богословский институт. Глубоко верующий человек, Новгород-Северский очень много писал о вере, о православной церкви.
Затем в его жизнь вошла Юлия Александровна Кутырина, неутомимый популяризатор русского народного творчества, певица, сказительница. Они обвенчались, и до самой кончины поэта в 1963 году в Ванве, пригороде Париже, она была его ангелом-хранителем.
Новгород-Северский редактировал журналы для детей, издавал много маленьких книжечек своих стихов — на серой, нищенской бумаге. Мы предлагаем вниманию читателей “НЮ” стихотворения из его книги “Аргыш”, изданной в Париже. На этой маленькой брошюре не значится даже дата выхода в свет.
Виктор ЛЕОНИДОВ,
главный библиограф Дома русского зарубежья имени А. Солженицына
* * *
Каюр–вожак накормит псов усталых,
Починит нарты опытной рукой,
Набьет гольцов у наледей у талых,
И разведет огонь в поварне над рекой.
За ужином расскажет небылицы
О сказочных краях за ледяной грядой,
О мамонтах, о стаях летней птицы,
Спешащих к северу над зябкою водой.
Расскажет о народе древнем — онкилонах,
Ушедшем за море с холодных берегов,
О чукчах боевых, к зиме, на горных склонах,
Наделавших пещер, чтоб скрыться от врагов.
А утром снова в путь, над Яной серебристой,
В село казачье, к дельте голубой,
На Чуркин мыс дорогою пушистой,
На море Лаптевых, на остров Столбовой.
Полярный следопыт
Бодрящим холодом повеяли снега.
Чем холодней, тем ближе к океану,
И тем сильней метет мечту пурга.
Я к морю проберусь и русским станом стану,
Пустыня оживет под звонким лаем стай.
И затрубит труба, взывая утром рано.
Мне в тундре жить — не нужен даже рай.
Я не боюсь полярного тумана,
Мне тундра — мать, родимый отчий край.
Полярные караваны
Небрежно откинув нависшую нудно
Весенних туманов сквозную вуаль,
К нам движется ночью английское судно —
Уходят британцы в полярную даль.
За нами, на север, знакомой дорогой:
По гнездам гагарьим, по лежкам моржей;
Поморы, в посудине древней, убогой
Рыбачат у самых норвежских межей.
За Карское море, за Новую землю,
К просторам Сибири мы держим свой путь.
Ночному прибою я радостно внемлю,
Настала пора от людей отдохнуть.
Ночью
За тундрой где-то солнце стынет,
Дороги нет — один туман.
Бредет в снегах великою пустыней
Слепой аргыш — собачий караван.
Не в первый раз сбиваюсь я с дороги,
Брожу сычом в полярную пургу:
Меня щадит Микола — пастырь строгий,
Чтоб привести хоть раз к родному очагу.