Стихотворения
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2010
ОДНОКЛАССНИЦА.RU
ИЗ ХАРЬКОВСКОГО ДИПТИХА
В Храме иконы Богородицы Озерянской
на Холодной горе
городской водою и селянской
кто омыт, кто просит-припадает,
тот живой живет, не пропадает.
Чтоб душа молилась, а не злилась,
слезкой Богородичной целилась,
чтобы шла горе тропою торной
за иконой нашей чудотворной.
…В Озерянском храме, Озерянском,
на ветру вселенском, слобожанском
я замру — не брением напрасным,
а кровинкой под покровом красным.
Озаренный памятью голодной,
отогреюсь на горе Холодной
думою сыновней, да недетской:
со свечою здесь стоял отец мой —
коммунист и пионервожатый,
пальцами времян в кулак зажатый,
счастлив бывый в мире подъяремном
на холме базарном и тюремном.
В Озерянском храме, Озерянском
помолюсь о деле многоразном.
Неотложном. Вечном… Александра
помяну Ульяну Афанасья
не избегших грозного ненастья
сущих во гробех без палисандра
в поле где ни конных нет ни пеших
помяну их набожных и грешных
Анну и Косьму Петра Трофима
всех чья тень почти неуловима
хаживал в сей храм и дед мой Тихон
был не раз он “с того света спихан”
говорил “не то еще бывает”
а теперь на нем и пребывает
…Анну Михаила Моисея
Алексия… помню нынче все я
имена… Евгенью-хромоножку…
Господи подай им понемножку
упокой их всех в Своих селеньях
для того предстану на коленях
из любви смиренья вне безсилья
…Федора Таисию Василья
Серафиму Нину и Анисью…
все за мной придут небесной высью
ОДНОКЛАССНИЦА.RU. КОЛЫБЕЛЬНАЯ
тридцать пять лет спустя
А жизнь горит, трепещет, не сгорая,
и над обрывом дышат две сосны,
и непонятно — кто сосна вторая.
Спи, спи, дружок… В седьмом или шестом
сидели мы с тобой на первой парте?
В печальном феврале, веселом марте? —
В том памятном пространстве непустом.
Бог сохраняет всё. И вот — дневник
с заданьем про склоненья-несклоненья.
“Князь Игорь”. Бородин. Уроки пенья.
Кто проболтал — тот в главное не вник.
Бог сохраняет всё. Вот — колыбель:
нас искупали в золотой купели.
Душа моя, Мариночка, ma belle,
до искупленья — все мы в колыбели.
Уснешь? Засни… Но разве всё — не сон,
не бег мурашечий по коже задубелой
иль утешающий снежинок тихих сонм,
ложащихся на чистый Город Белый.
Ты думаешь, что жизнь невесела?
А я скажу, что даже это — праздник.
Глянь, — машет из небесного села,
как с задней парты, — вечный — одноклассник.
Харьков,
день 20-й по кончине Алексея Письменного
ШАМПАНСКОЕ
Баденвейлер Чехову был не впрок.
Лекарь Шверер просек вопрос
и, поняв прекрасно, что вышел срок,
лишь шампанского преподнес.
Жест известен: чахотка свое взяла,
молодой старик ею пойман в сеть.
Или Ялта была ему не мила?
Надо было в Ялте сидеть.
Не люблю шампанское! За отры-
жку, за бьющий в гортань и в нос
газ, чьи колики злы, остры,
и равно — что пьешь купорос.
У меня знакомая есть одна:
та хлестала б его — из ведра…
Удивляюсь людям: какого рожна
бражкой потчевать у одра?
Хорошо тебе, Ксения, — ты не пьешь,
ан как будто всегда хмельна.
А меня — хоть дерну ядреный ерш,
не берет уже ни хрена.
Что трезвение, Ксеничка, нам сулит?
От него даже тяжко ведь.
Ой, сердечко нынче мое болит —
ни забыться, ни зареветь.
Тяготеет к тлению индивид.
Но — и в болести естества —
мне полезен радостной Ялты вид
в дни зеленые Рождества.
Страшен в Ялте июль — в жару,
когда тут царит сатана,
обдирая кожу, как кожуру,
с тех, кто ада испил сполна.
Не езжайте в Ялту, когда жара,
то ли дело в Ялте зимой!
В “день шестой” настает золота-пора!
А особенно — в “день седьмой”:
зацветает — белая! — мушмула,
а под нею — розы белы.
…Над округой горло напряг мулла —
что ж, послушаем песнь муллы.
Он, возможно, суфий аль оптимист,
он речист, что наш Златоуст.
…Доктор Чехов вряд ли был атеист.
Жаль, теперь его домик пуст.
Возле Ялты на рейде стоят суда,
ожидая смиренно, когда же суд.
…Если выбор есть, я прошу — сюда
пусть шампанское мне принесут.
* * *
Старое норовит потереться о молодое.
О, молодое, касайся старого осторожно!
Жадною, козлиной оно трясет бородою,
кровью пьянящей кормится непреложно.
Ты, молодое, ищи свое, молодое,
быстрою ножкой бей и крутись юлою.
И на поляне громкой толкись ордою,
сук под собою — злою пили пилою.
Старое, ты сопи в уголочке тихо,
молча глазей на скачки, сиди, не ерзай.
Не поминай, не мани, пробуждая, лихо,
гомон хмельной вмещай головой тверезой.
Станешь и ты, молодое, таким когда-то.
Вишь, молодое, как старое сухо дышит.
Челюсть лежит в стакане, а в ухе — вата.
Выцветшими цветами платочек вышит.
…Любо глядеть — младым молодое пышет.
Любо не знать, что завтра оплаты дата.