Стихотворения. Перевод с грузинского Ильи Кукулина и Елены Зейферт
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 3, 2009
* * *
Человек вышел на улицу, лег и сказал:
— Пусть — пройдут — придавят — прохожие — пассажиры — потоки — эпохи!
Потом вышел и я, и, стоя рядом с любимой,
дотронулся правым ботинком
до шелудивой и слабой шеи.
— Раздави, раздави мое горло! — умолял он меня,
умолял, умолял, и тут же опять тараторил:
— Пусть — навалятся — небожители — насекомые — наваждения —
на шею мою — ну, скорее!
Но закричала: — Вон пошли! Вон пошли! Вон пошли!
— моя оскорбленная любовь.
Разбросала толпу
пролеток, троллейбусов, призраков.
— Надо его спасти, — сказала она, осторожно глядя
на правую, правую мою ступню.
Но кричал он: — Возьмите, вот я,
пусть — пусть — отныне — накатятся — одиночки — парочки — племена — если
они — хотят — возлюбить — друг друга — весь мир — и меня!
— так звал он, распластан на улице,
кричал — кричал — кричал — и вначале: ртом,
после: размозженным остатком лица,
после: темным — пятном — на асфальте,
после: распадом,
после: ничем,
но кричал все-таки,
все-таки.
Манекен
Когда мой друг умер,
Я осознал:
Он стал манекеном
Сугубо для меня.
Мне было дано несколько дней,
Чтобы успеть увидеть
Примеряемые к его застывшему телу
Рубашки,
Костюмы,
Туфли,
Галстуки моей жизни
И еще, конечно же,
Исподнее моей смерти.
Несколько комплектов одежды,
Не модных,
Не изящных,
А лучше всего подходящих
К моему горизонтальному манекену,
Я должен был поскорее выбрать
Для моей дальнейшей жизни.
В другое время
Я мог бы и не довериться ему,
К тому же не вертикальному,
К тому же взирающему из витрины гроба,
Но на этот раз все было несомненно —
Ведь манекен был моим другом,
Друг был манекеном сугубо для меня.
* * *
Рыл землю, и —
“Почему вредишь небу?” — упрекнули меня.
Взлетел в небо, и —
“Сколько можно копаться в земле?” – пристыдили меня.
Пошел на север, и —
задохнулся от жары.
Пошел на юг, и —
продрог.
Пошел на запад, и —
Натолкнулся на людей в чалмах.
Пошел на восток, и —
Утонул в демократии.
Даже не шевельнулся, и —
“Почему не можешь оставаться на одном месте?!” — спросили раздраженно.
Полюбил, и —
Возненавидели.
Возненавидел, и —
Полюбили.
Все стало на свои места.
Перевод с грузинского Елены Зейферт