Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2008
Малиф (восточная пряность)
вечор халиф, а вот – пора нам!
умоюсь утренней водой…
уж звезды встали караваном –
и я пристроюсь хитрованом
под самой медленной звездой.
я надышусь травою сонной,
и станет взлетной полоса.
струится воздух благовонный,
и возглас рвется потаенный
туда, где молкнут голоса.
шалишь! не слышишь новой сказки,
смарагд очей моих, Багдад!
уходит твой восточный Чацкий,
жене послушной бросив цацки
и полумесяц в сто карат.
шатер качается непрочный –
прощай, родное медресе!
гурманам мудрости межстрочной,
витиеватой и неточной,
станцует белка в колесе.
не разглядеть судьбы покорной
в притворной лени ишака!
дрожат ковровые узоры,
почти неслышимы повторы
в беззвучной песне старика.
в гортанном звоне муэдзина
дрожит хрустальный минарет.
я по примеру Насреддина
как кость толпе загадку кину –
возьму верблюда за ответ.
о, мой тщеславный хитрый остров!
наживку делят языки…
как просто все, как все не просто –
дрожит базар, одетый пестро,
дрожит мой путь к концу строки.
слезы не скроешь под чадрою –
слепой слезу твою прочтет!
я спрячу смех под бородою
и не увижу, как за мною
светила гасит звездочет.
Шпак Спиридонов
* * *
Уж предпочел всем точкам запятые,
Крупноголовые, кривые
Крыла заокеанских птиц.
Дом на Кривоколенном пустовал.
Чернильницы глотали паутину.
“Не может быть, ужель Веневитинов?” –
И рот прохожего изображал овал.
Но есть Одесса, там старик Инзов,
Краснея, поправлял упрямый ворот:
“Поверьте, прослежу – повеса, молод”, –
И руку тряс, и утирал слезу.
Тебе 24, как ему.
Одесса, Юг, журчание фонтана,
И даль туманная романа,
Едва ли постижимая уму.
Максим Бородин
* * *
Мы выпили,
почитали стихи Пастернака.
Потом была драка.
“Как вам не стыдно, интеллигентные ж
люди”.
Что тут скажешь?
Судят
поэтов все кому не лень.
Игорь Бобырев
* * *
он любил кота
а потом его задушил
она любила его
а потом повесилась
странная семья
живет в телевизоре