Содержание Журнальный зал

АНДРЕЙ ПОЛЯКОВ

ГДЕ АНГЕЛ ШЕЛЕСТИТ КАК КИПАРИС

стихотворения

Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2003


.

В садах словесности, в единственных садах
легко от вечера и весело от света - 
там стала азбука землёю на губах
на кольцах Греции, на стороне монеты

Я СПАЛ ПОД КНИГАМИ: а думал, что не я
и было совестно, что лестница не снится
что осень-ласточка и звёздочка-синица
видны, как ветер в Книге Бытия

Не книги снились мне: а вроде корабли
с бумажным шелестом в Элладу возвращались
и строчки чёрные классической земли
в советском горле загорались

Я помню девушку, не помню, кем звала
(не отражением каким-то знаменитым)
когда за скобками пустели зеркала
и строчки прыгали во рту моём открытом
как свечки чёрные…

Цени сей праздный труд
поэт мерцающий! - 
твоё родное имя в Москве потрогают! - 
стихи чуть-чуть прочтут! - 
а строчки скомкают и сделают чужими!

Но где чужое здесь, послушай и скажи
где все хорошее, что кровь твою торопит?
ужель кириллица, как кошка, убежит
из рук неласковой Европы?

Куда проснешься ты: куда ещё нельзя?
душа сомнамбула под телом остывает
а тело - с лестницы срывается скользя
боится Библии и строчки задувает

.

Под тишину вечернего заката
вот ангел, шелестящий за столом
вот борода и я (сидим напротив)
Мы говорим о кто куда уехал
о пальцах на окраине руки
в которых есть недлинные бокалы
наполненные видимым вином
какого-то снотворного портвейна
чтобы занять у времени на час
то темнотой блеснувшую Европу
то Иордана жёлтые брега…

Да здравствует, что девушка жива
что август называется "хороший"
что слабый воск прозрачного лица
и шёлковая ласточка при встрече!

В словах стиха проводим наши дни
похожие на бывшие картины
где ангел шелестит как кипарис

точней - как Божья мысль о кипарисе

Эти ангелы, рыбы и птицы

Первое

Тем более, что нам давно пора
из ничего, из воздуха, из тени
что наш вестибулярный аппарат
не обернулся красным шелестеньем

При свете рыбы судит нас Господь
и держит путь через любую плоть

Пойдём домой, легко глаза открыв
пока в крови не потеплела осень
у нищих самоплавающих рыб
где красное никто уже не носит

Второе

Что речь свою, как кровь, заговорил - 

в солоноватом треугольном шуме
я на вокзал ногами выходил
и повторял, что Бог ещё не умер

Что ангел крови, спящий-навсегда
вернулся в рай с открытыми глазами
что шелестела красная вода
среди друзей, наполненных словами

Я слушал кровь, я вышел на вокзал:
печальный ветер царствовал с разбега
частями крыльев Крым меня встречал

и голосами - детскими - от Бога

Третье

Вдруг детям напишу: смотрите сон
смотрите настоящий сон, ребята
чтоб в слове лес явилось КОЛЕСО
сквозь типографский сумрак листопада
А рядом - голова, где снится мне
как форма книги крылья раскрывает:
по ней Господь в огромной тишине
читает всё, что кто-нибудь читает
И мы глядели в книги иногда
под вечер дня, здоровыми глазами
пока неопалимая вода
качалась, точно Лия, между нами

…Есть сумерки для тех, кто горько спит
увидеть рыбу, ангела и птицу - 

за ними Бог по буквам проследит
и впишет мной на эту вот:
страницу

Четвёртое
			  Марии Максимовой
Вот это всё, как правило, не сон
а только затемнение: так надо
чтоб закатилось смысла колесо
в великолепный мрак чужого сада

Когда уснём, помолимся во сне
сестре и брату, солнцу и луне
чтоб ангелы на книгах загорались
и на любое слово отзывались

Давай поднимем птичье молоко
за лёгкость пепла, лёгшего на крылья
чтоб спать в шкафу - тепло и глубоко
до лакомых обломков облаков
до Золотой пыли, до Светлой пыли

До воздушных полей

Нет, не мигрень, не медок на устах - 
песня, допетая впрок…
Мальчик, сжимающий крепко в руках
красного цвета флажок,

вспомни вот-вот, как тебя на парад
мама и папа берут,
за руку дёргают, эй, говорят, - 
вечером будет салют!

Выдай мне азбуку дружной семьи,
чтоб поделиться кругом.
Братья и сёстры блефуют мои,
вечность теряя тайком.

Любит языки плести Вавилон,
ноет воронья душа...
Был я несчастен и был я влюблён,
почерком мелким дрожа.

Вещему Фрейду должок отдавал,
общежитейский акын.
Всё насекомым словам повторял:
славьтесь, пыльца и хитин!

Саша ли, Миша ли - кто б ни горел,
как-то иначе горят.
Шпага глотается. Крошится мел.
Шаришь во тьме наугад.

Лавра листочек в тарелке моей - 
нив елисейских залог.
Что ж... Ничего. До воздушных полей
я пронесу твой флажок!
Следующий материал

УРОКИ ПАНА КУКИ

главы из романа. перевод с немецкого Елизаветы Соколовой