стихи
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 3, 2002
*** Младенец в чреве, чуя дождь осенний, Завозится, проснется, поплывет, Не открывая глаз. Худых коленей Не распрямив. И рук не разогнет, Что твой Колумб, уснувший в гамаке. (Что твой Колумб, несущийся в реке, Не схватит проносящиеся мимо Уступы, ветки, - бег не прекратит. Захочет крикнуть, но увянет крик В груди, как ветка белого жасмина, Упавшая из маленькой руки. Он зачарован бездною реки.) Младенцу в чреве слышен дождь осенний, Испанцу мнится некий материк И милый сердцу образ дульсинеи, Но - крик. Во мраке раздается крик, Обоим внятный очень хорошо. Как грохот, пренебрегший этажом. "Земля, земля", - кричат они безмолвно, Но неподвижны руки и спина, Спеленутые туго бездной сна До срока. Волны, только волны. *** Как запавшие черные клавиши Среди клавишей белых могил, На еврейском заброшенном кладбище Тени в рот набирают воды. Словно музыка есть и есть паузы Чтобы слушая - ей не зайтись. Богородице Дево, радуйся - Заграничная твоя жисть! Это кто-то, играя аккордами, Возлюбил всей душою бемоль. Богоизбранная меж народами, Собралась в саду твоем моль. Чтобы слушать в колке березовом, Как стучат весной топоры, И глазами смотреть серьезными Молчаливой своей детворы. *** Невидимый во тьме, но ощутимый Укол дождя. Ползущий гомон, шорох Растущей в изобилии щетины Травы татарника, чей цепкий норов Об одиночестве ее существованья Вам говорит красноречивей слов: - Искусство мимики, среди иных основ, Точней всего передает желанья. Инъекции колодезной воды Спешат неудержимо - дождь кайфует Над мутно-желтой полосой, какую Рассвет являет глянувшим сюды, Но ничего во мгле не обнаружит Пытливый взор, лишь мириады лиц: Сухие стебли, крохотные уши, Вздымаясь вверх и простираясь ниц, Внимают: дождь и осязают: дождь, Два чуда не смыкая воедино. И потому траву колотит дрожь, Как богомольца - трепет в палестинах. *** В ночном кафе открылся крематорий. Девчонки в нем торгуют шашлыками, а у прилавка, словно у морского причала, пахнет вяленою рыбой. Галдит народ. И так легко представить, что это персы, финикийцы, греки, здесь собранные волей Посейдона и жриц коммерции. Но все перекрывает нахальный и гортанный клекот пьяных грузин. Возьми, приятель мой, салаки и немного "Саперави": мы выпьем за величие былое Иверии, могущество Колхиды и помолчим. На нашем языке.