Раритет:
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 4, 2001
Раритет:
Рассказы Сергея Горного
Проза и стихи Сергея Горного (1882—1949) однажды изменились так, что исследователям литературы не раз казалось, что писали его произведения два совершенно разных человека.
Надвое переломила все восприятие мира Александра-Марка Авдеевича Оцупа штыковая рана, полученная им в 1919 году во время отступления деникинских частей из Екатеринослава. Чудом выжив и проведя почти полтора года в лазарете, он полностью сменил стиль и темы своего творчества.
Псевдоним Сергей Горный Александр Оцуп взял в 1908 году, когда окончил Санкт-Петербургский горный институт. До этого прошло блаженное детство в Царском Селе, гимназия, которой руководил Иннокентий Анненский. Он был сыном знаменитого царскосельского фотографа, двое его братьев — Николай и Георгий (взявший впоследствии псевдоним Раевский), стали потом одними из самых известных поэтов русской эми-грации. Они всегда придерживались классических поэтических традиций.
Горного же захватила стихия сатиры. Он печатался в “Сатириконе”, его ценили Аркадий Аверченко и Саша Черный, фельетоны и стихи молодого юмориста были нарасхват. Ветер перемен захватил Горного, он с азартом окунулся в общественную жизнь кипевшей России, даже был избран участником Государственного Совещания 1917 года.
Что было дальше — объяснять не надо. Киев, Одесса — там он работал в газетах, короткая служба на кораблях Черноморской эскадры, ранение и изгнание уже до конца жизни.
“Раньше был пересмешником и пародистом… Потом прошло. Задумался. И сквозь смех явилась (сперва не сразу, такими тихими вечеровыми струями, как воздух потеплевший) тихость, пристальная дума… Налетело. Пришли. Ударили штыком. Глубоко заглядывая в глаза, наклонилась смерть. И вся та прежняя жизнь ушла. Навеки”, — писал он в автобиографии.
В Берлине, где он прожил большую часть жизни, одна за другой стали выходить книги и рассказы Горного, сразу привлекшие к себе внимание. Он как будто под лупой всматривался в столь недавние русские дни. “Его подлинная сила — это способность воспроизводить конкретно пережитое. Он воскрешает прошлое в его бытовой уютности с осязательно-стью, иногда почти чудодейственной”, — писал Кирилл Зайцев.
Огромную популярность приобрел маленький сборник писателя “Санкт-Петербург. Видения”, увидевший свет в Мюнхене в 1925 году. Из вспышек детских воспоминаний писатель сложил потрясающую мозаику радостных, наивных впечатлений маленького жителя северной столицы: Рождество, Пасха, питерские улицы были выписаны с поразительной тщательностью и отчетливостью.
Намного меньше известна другая книга — “Всякое бывало” (Берлин, 1927), из которой мы и предлагаем вашему вниманию два рассказа.
Жизнь Горного во время и после второй мировой войны окутана каким-то туманом неизвестности. Недавно ушедшая Зинаида Шаховская рассказывала, что встречала его в Испании в конце сороковых, где он был чуть ли не министром. В Хельсинки, в фондах Славянской библиотеки, сохранилось несколько писем, в которых Горный сетовал, что его дом и уникальная коллекция картин сгорели во время бомбардировки Берлина. Известно только, что умер писатель в 1949 году в Мадриде.
Виктор ЛЕОНИДОВ
зав. архивом-библиотекой Российского Фонда культуры.