БЫЛА
МОСКВА
Какая она была — мы видим
теперь глазами Эмиля Готье-Дюфайе
Константин Михайлов
“Новая Юность” продолжает акцию “Против лома” в защиту исчезающего на наших глазах бесценного культурно-исторического наследия столицы (см. №№ 1 и 2 за 2000 год). Сегодня у нас в гостях наши единомышленники — студия “Арт Нуво”, организатор “Выставки, которая состоялась” — экспозиции уникальных фоторабот замечательного полузабытого московского фотомастера начала ХХ века — Эмиля Готье-Дюфайе. Соавторами выставки, работавшей в столице в 2000 году, выступили Государственный музей архитектуры имени А.В.Щусева и Российская государственная библиотека.
Фотограф Эмиль Готье-Дюфайе, наверное, не любил тривиально-стей. В его обширной фотоколлекции крайне мало хрестоматийных видов Москвы начала века, почти нет снимков знаменитых зданий, которыми пестрят тогдашние путеводители. Готье-Дюфайе бродил по тихим московским улицам, узким переулочкам, камерным площадям. И снимал, снимал, снимал… Деревянные ампирные особняки, фонтаны, фонари, калитки, вывески, уличных торговцев, извоз-чиков, городовых. Словно знал фотограф, что пройдет десяток-другой лет — и по Москве прокатится сокрушительный каток безжалостной реконструкции. Каток, который и по сей день не остановлен. И торопился мастер — сохранилось более 700 его фотографий, запечатлевших непарадную Москву.
“Москва уходящая” — так назывался фотоконкурс, объявленный в 1913 году Московским археологическим обществом. В рамках этого конкурса должна была открыться выставка работ Готье-Дюфайе. Выставка не состоялась — ее отменила первая мировая. “Выставка, которая состоялась” в 2000 году, показывает нам почти совершенно неузнаваемый город. Это уже не Москва уходящая — это Москва ушедшая. Уходящая ныне Москва — иная, у нее есть свои фотолето-писцы, такие, например, как Рэд Борисович Котельников, чья коллекция хранится в Музее архитектуры. Их имена, увы, также известны только специалистам, как и имя Эмиля Готье-Дюфайе.
О мастере начала ХХ века мы знаем очень немногое. Родился в 1863-м. Выходец из семьи французских эмигрантов, внук и сын владельцев книжных магазинов на Кузнецком мосту, брат известного русского терапевта Эдуарда Готье-Дюфайе, дядя не менее известного историка Юрия Готье. Член-корреспондент Московского Археологического общества, товарищ (заместитель) председателя Комиссии по изучению старой Москвы. Обладатель обширной коллекции планов, офортов, карт, фотографий первопрестольной. После Октября 1917 года эмигрировал, передав коллекцию в Румянцевскую библиотеку. Жил в Швейцарии, средства к существованию добывал, работая торговым агентом. Умер в 1920-х годах. Вот и все. Неизвестно даже, где похоронен. Да что там — даже фотокарточки мастера нет. Он оставил нам портрет города, а себя запечатлеть не удосужился.
Посмотрим на этот город, на Москву 1912–1914 годов. Узнаем с трудом. Городовые и извозчики отменены, храмы снесены, дома поломаны. ХХ век постарался. Странное дело, в Риме и Париже, Стамбуле и Барселоне, Сан-Франциско и Лондоне, которые ХХ век тоже прожили не в летаргическом сне, есть улицы, площади и целые кварталы, на которых можно ощутить дух и очарование старины. Исто-рия — это не только знаменитые соборы и монументы. Это деревянный брус, на котором ножом вырезано “1695”. Это коновязь у ворот, в которые ныне въезжают автомобили. Это почтовый ящик, в который наши дедушки опускали письма нашим бабушкам. Это садовая чугунная скамья, поставленная век назад. Все это было в Москве времен Готье-Дюфайе. Спасибо ему, а то мы и не знали бы, что это вообще было. Кое-что из такого дожило в Москве до середины уходящего века. Осколки-обломки можно было отыскать в городе 1980-х годов. Теперь почти все кануло в Лету. Вот была на Большой Никитской, возле входа в продуктовый магазин, облицовочная плитка, она же визитная карточка: “Артур Перксъ”. Адрес и телефон из пяти цифр. Новые владельцы покрасили фасад в коричневатый цвет, исчезла табличка под краской. Зачем? Неужели неинтересно?
Мелочь? Конечно. Да только так и исчезают у нас старинные горо-да — по мелочи, по кирпичику. Там табличка, там переделали окно с наличником в широкую витрину, там смахнули домик, там снесли пол-улицы. (Подробности см. в № 1’2000 “Новой Юности”.) Вид Замоскворечья от храма Василия Блаженного застроили банковскими зданиями. Последний неиспорченный исторический вид центра Москвы — с Рождественского бульвара к Петровским воротам через Трубную площадь — испортили новостройкой… Где тот момент, ко-гда количество переходит в качество? Его не поймать. А город — уже другой. В Риме и Париже это, видимо, понимают. Нам не до того. У нас реформы и дележка город-ской территории.
Пройдет несколько лет, и мы, наверное, пожалеем, что были неправы, относясь к вымиранию городской старины так равнодушно и расточительно. Но будет поздно. Старина уходит навсегда.
Вернемся, однако, к выставке Готье-Дюфайе (куратор Владимир Мелетин, при участии Ирины Мелетиной, Марии Рогозиной, Людмилы Машанской). Не следует обманываться видимым спокойствием и невозмутимостью городской жизни, как заснял ее мастер. Не был старинный город раем на земле. Но дело не в этом. Всмотримся в снимки. Нет широченных площадей, где человек чувствует себя песчинкой в бесформенном пространстве. Нет каменных громад, подавляющих человека своим мнимым величием. Нет уродливых памятников, которым, ей-богу, место в спецхране. Есть просто город, уютный, не оторванный от природы, соразмерный человеку. Просто человеческий. Осколки этого разбитого вдребезги реконструкциями ХХ столетия человеческого города продолжают исчезать на наших глазах. Спасибо организаторам “Выставки, которая состоялась”, что они напомнили нам, сколько мы уже потеряли. Потому что мы продолжаем терять. Дом Герцена на Сивцевом Вражке уже заменен новоделом. Левая сторона Петров-ского бульвара наполовину исчезла в 2000 году с лица московской земли. Увы, будет и продолжение. Акция “Новой Юности” “Против лома” продолжается — следите за журналом и новостройками.
Иллюстрации смотрите в журнале “Новая Юность”