ТЕRRА ПОЭЗИЯ
Прочитав эти дивные стихи, я немедленно кинулся к телефону, чтобы разыскать автора и выяснить, откуда такой взялся в наше время. Поразили меня сразу и насквозь его высокая речь и благородное спокойствие тона. А как прекрасно освежительное отсутствие всяких кунштюков и выкрутас! Полные достоинства сдержанные строки, за негромкостью которых — острое живое чувство и незаурядная наблюдательность мысли. Наиболее вероятное место жительства личности с таким голосом — конечно же, Санкт-Петербург (Северная Пальмира, если угодно). А культурные источники, питающие душу, — и вовсе далеко во времени и пространстве. Ибо не случайно тут мелькает тень Петрарки, появляется Шекспир. И малые голландцы, разумеется. О них — с почтительностью и теплом (поэт о художниках), и замечательные строки понимания в конце стихотворения:
Такая дорога, призванье такое:
Создать — на века — ощущенье покоя.
Не могу не процитировать еще одну строфу, она мне показалась ключевой ко всему сборнику, по содержанию и звуку ключевой:
А мне сегодня было хорошо:
Я музыку услышал в переулке,
Когда во время медленной прогулки
Случайно к чьим-то окнам подошел.
Однако я отвлекся, я ведь кинулся узнать хоть что-нибудь об этом человеке, полон был я благодарности и любопытства. Нет, совсем не петербуржцем оказался Игорь Хариф. Родной город его — Одесса (где же сочная бесцеремонность и бенгальская огненность уроженцев этого климата?), а по образованию он инженер-электрик, и все культурное богатство его духа и ума — сотворено по личному влечению в свободное время.
Все-таки евреи, согласитесь, — удивительные люди!
И еще. Сегодня всех нас раздирают противоречивые злободневные страсти. Проклинают, обличают, пригвождают и пророчат все, кому не лень держать перо. А время на дворе действительно такое, что базар и гомон этот как бы естественны: поэт — участник жизни и событий, в башне из слоновой кости жить ему неинтересно, да и современники осудят (и читать не станут, что еще похлеще осуждения).
Всего этого Игорь Хариф и знать не знает. Или знать не хочет: нет в его стихах ни единой приметы нашей бурной и кипящей реальности. То ли презирает он ее, то ли просто не интересуется. И так поэтому его читать приятно, и таким озоном наполняется душа, будто попал на краткий отдых в город Захолуйск, где жители просто не знают, кто такие Ленин, Маркс и Энгельс (помните, конечно, этот чудный старый анекдот?).
Но с мировой культурой и историей, с общечеловеческим опытом этот Захолуйск отменно связан, и поэтому строки городского поэта дышат воздухом подлинно достойных человека мыслей, чистых от загазованной злободневности. Вот первые же наудачу:
Когда садовник безымян — пустеет Сад!
С недавних пор Игорь Хариф живет в городе Хайфа, и мне остается только поздравить читателей с появлением поэта с отменным собственным лицом. Дай Бог, чтоб тяготы переселения в иную почву не повредили его чистый голос.
Игорь ГУБЕРМАН.
“Я — НИТЬ ЧЕЛНОКА…”ИГОРЬ ХАРИФ
l
Я хотел бы писать в отсыревшем и пыльном подвале
И листочки развешивать, точно белье для просушки
(Я слыхал, что иные когда-то и впрямь так писали!),
Переделывать, править, о будущем думать едва ли,
Спать на досках в углу, не заботиться об одеяле
И подушке.
Я хотел бы писать и в мансарде заброшенной, ветхой,
И встречаться с друзьями, шутить и смеяться за полночь,
А еще наслаждаться картиной какой-нибудь редкой,
И остротой, быть может, особо удачной и меткой,
И стихи раздавать (поощряем прелестной соседкой?
Другу в помощь?).
Я хотел бы писать, чтобы в окна просторного дома
Доносился бы запах цветенья из ближнего сада
(Вам, конечно, и эта картина отлично знакома!):
Тишина, и по телу блаженная бродит истома,
И уже ничего, кроме птиц и далекого грома,
И не надо.
Я хотел бы писать, прикрывая тетрадку рукою,
И мечтать о грядущем, и жаждать удачи, успеха,
Сидя в душной конторе, не знать ни секунды покоя,
Выполняя одно, уповая совсем на другое,
Торопить, торопиться, залатывать время тугое,
Как прореху.
Я хотел бы писать в своей комнате старой и тесной,
Где я взращивал тщетно гармонию духа и тела,
Где малейшая малость уловлена памятью детской,
Стопка книг, как и прежде, за той же лежит занавеской;
Я хотел бы писать — вдохновенно, и щедро, и дерзко,
Я хотел бы…
l
…А мне сегодня было хорошо:
Я музыку услышал в переулке,
Когда во время медленной прогулки
Случайно к чьим-то окнам подошел.
Да, я услышал музыку; она
Меня к окну придвинула вплотную.
И вдруг я понял — я ее ревную,
Ту музыку, что льется из окна.
Ревную к тем, кто дольше с ней в ладу,
И с кем она, плененная, осталась,
А мне она так наскоро досталась:
Ведь я сейчас от окон отойду!
И я уже расколот, как орех, —
Пускай на миг, но все-таки расколот, —
И музыка, летящая из комнат,
Соединит в единый узел всех:
И вас за неподвижностью стекла,
И мир, где мне отпущено так мало…
Мелодия возникла и пропала,
Но след остался, музыка была…
Ах, как душе нетрудно угодить,
Ее такая малость покоряет…
Душа порою исподволь теряет,
Но ей дано внезапно находить!
ИСПАНИЯ I
И в Мадриде ночном, и на свадьбах в Севилье
Было шумно и людно, кого-то венчали.
Без меня не смеялись, без меня не грустили,
Просто я уходил как-то в самом начале.
Я как будто гулял и по улицам людным,
И как будто вином полнил чьи-то бокалы,
Но когда было грустно и когда было трудно,
Вы не звали меня, вы меня не искали.
Что мне делать теперь? Уходя от былого,
Я не вижу огня, где б я мог отогреться.
Мой единственный шанс — безрассудное слово,
Чтоб я не был один, чтоб я был в вашем сердце.
МЕЛАНИ
“Пою, когда поется…”
Важа Пшавела.
Какое прекрасное имя — Мелани!
Ледовые кубики тают в стакане,
Прозрачная кожа, прохладные ткани,
Негромкая музыка в зыбком тумане…
А песня легко поднимается ввысь,
Не нужно ей сути, не нужно названий,
К усталым губам языком прикоснись,
Труди онемевшие струны гортани!
Изящная прихоть, блестящий каприз —
Такое красивое имя Мелани!
Какое прекрасное имя — Мелани!
Опавшие листья — приметы свиданий,
Озябшие пальцы согреты в кармане,
И плащ незастегнутый осенью ранней…
Зачем это я, для чего это я?
Что толку в наивном и старом обмане?
Была ли печаль и усмешка твоя?
Случались ли впрямь и отказ, и признанье?
И вправду ли слышали наши края
Такое красивое имя — Мелани?
Какое прекрасное имя — Мелани!
То мягкие складки, то острые грани,
То щедрая речь, то скупое молчанье,
То поле сраженья, то место гулянья…
Но песня звучит и звучит в тишине,
Случайная прихоть приводит в изгнанье,
И все же опалой доволен вполне,
Поскольку еще не прервалось звучанье,
Поскольку еще не затихло во мне
Такое красиво имя — Мелани!
Игорю Харифу 36 лет, последние два года живет в Израиле, где и выпустил в 1996 году свою первую и пока единственную книгу “Сто стихотворений”, из которой и взяты предлагаемые читателю “НЮ” стихи.
|