стихотворения
В ВЫСОТУ
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 1997
В ВЫСОТУ
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
РОСТА
АНАТОЛИЙ КУДРЯВИЦКИЙ
НАСЛЕДСТВО
От отца, офицера и сибарита,
мне достались стать и благоволенье лени,
от матери — одинокая моя dolce vita,
от дедов — упрямство накопительских поколений.
Не монеты в моих шкафах, не блага
для телес, впитывающих роскошь, —
только книги прожитые да бумага,
исписанная в высоту человеческого роста.
Не заслуга — записи, не отличье:
век отдышлив от толщи архивов.
Небеса, хоть посещай их лично,
равнодушны к ars, что пока еще viva.
Достоянье мое — лишь пол-ложки солнца,
жизнь по эту сторону решетки,
что навек разделила грифельный сон наш
на условья задачи и задачу решенную.
l
Это было давно, когда море стекало с неба,
когда гром осыпался стеклянным горохом льда.
Говорится в преданьях: души полнились снегом.
До сих пор белизною горда календарная даль.
Это было давно, когда люди брели как волны,
когда камни в обнимку ко дну окаянному шли,
когда черными крыльями мир обнимала полночь,
когда каменный Бог волнорезом вставал с земли.
ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ
Брабантских кружев белая завеса
горючей пеной закипает на груди.
На рейде мачты пограничным лесом
не оградят меня от моря впереди.
Под килем изумруды звезд блистают,
и воздух йодистый в подветренной ночи
поет про Фландрию средины мая
так, что звенят в ответ хрустальные ключи.
Играют чайки струнами-снастями,
устали реи от лоскутьев-парусов…
О Господи, что делаешь ты с нами,
чья гордость выше Геркулесовых Столбов!
Подбитой птицей призрачное судно
влечется исподволь к излому всех времен.
Молчи, молчи, седых морей безлюдье, —
на муку вечную — на жизнь я осужден!
ГРАФФИТИ
И на твердом сбежались седые царапины,
и на мертвом, как будто придав ему позу,
зеленеют и горбятся мхи и раковины.
Это жизнь обращается в мелкую прозу,
это боль отболевших, выцветших лозунгов,
это Слово, молчащее между словес.
Ну, скажи мне, скажи, что еще не поздно
знаки звезд читать в черноте небес!
|