(НИУ ВШЭ, Москва, 24—25 мая 2019 г.)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 2020
24—25 мая 2019 года в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» прошла международная конференция «“Многонациональная советская литература”: идеология и культурное наследие». Организаторами конференции выступили сотрудники двух университетов: Сюзанна Франк и Ниови Зампука из Университета имени Гумбольдта и Елена Земскова и Юлия Козицкая из Высшей школы экономики.
Несмотря на большое количество научных мероприятий, посвященных истории советской литературы, эта конференция стала уникальным событием, поскольку организаторы заявили ее целями исследование советской литературы как литературы национальных республик.
Традиционное, в том числе западное, литературоведение склонно ставить знак равенства между советской и русской литературой, при этом, однако, можно наблюдать рост интереса к отдельным национальным культурам бывших советских республик. Это обуславливает необходимость обсуждения новых подходов и разработки новых методов, способствующих системному изучению разных аспектов советской литературы, которая отнюдь не являлась ни только русской литературой, ни механической суммой литератур национальных республик.
Как остроумно высказался ведущий специалист по истории советской литературы Евгений Добренко (Шеффилдский университет), конференция на такую тему опоздала на тридцать лет и могла бы называться в стиле пьес Островского «Лучше позже, чем никогда». В докладе «“Чувство семьи единой”: риторика братства и советское имперское воображаемое в поэзии народов СССР сталинской эпохи» Е. Добренко обозначил основные на сегодняшний день теоретические аспекты изучения советской литературы. Главный тезис доклада состоял в том, что советская литература может изучаться только в рамках исследований культурной, интеллектуальной, институциональной истории своего времени.
Говоря об особенностях культуры национальных республик в рамках постколониальных исследований, необходимо отметить основополагающее значение принципа «культура вместо суверенитета». Этот тезис в докладе Добренко отсылает к работе Терри Мартина «Империя “положительной деятельности”. Нации и национализм в СССР, 1923—1939». Cогласно концепции Мартина, советская власть давала нациям право на самоопределение и способствовала развитию их культуры и языков, однако целью таких действий была фактическая деполитизация республик, которые стали составной частью единого централизованного Советского государства. В свою очередь развитие «местных» литератур было направлено на создание национальных мифологий и формирование имперского воображаемого.
Докладчик остановился на некоторых проблемных вопросах изучения советской литературы, таких, как, например, ее унификация, завершившаяся I Съездом советских писателей. Процессы, предшествующие Съезду, имевшие место в национальных культурах в 1920-е годы, до сих пор остаются неизученными. Еще одним важным вопросом, требующим внимания исследователей, является влияние литератур республик на русскую. Тесно связана с этой темой проблема перевода на русский язык. Ведь только с помощью перевода и издания на русском тексты могли выполнять свои политическо-эстетические функции (в том числе функцию социальной мобилизации) и считаться полноправной частью корпуса советской литературы.
На примере центрального мифа сталинской культуры о большой семье народов, отсылающего в своей основе к литературе (метафора «семьи единой» из стихотворения Павла Тычины), Добренко рассмотрел вопрос формирования имперского воображаемого. Как показал докладчик, процесс создания национальных литератур оказывался напрямую связанным с конструированием национального воображаемого. Важность изучения последнего обусловлена тем, что оно до сих пор оказывает значительное влияние на политическое и культурное развитие постсоветской России и бывших советских республик.
Пленарный доклад Сюзанны Франк «Концепт наследия в моделировании советской многонациональной литературы, его эффекты и последствия в сравнительной перспективе» был прямо направлен на прояснение темы конференции. Для того чтобы говорить о советском наследии, необходимо, как утверждает Франк, обратиться к истории самого понятия, обсуждение которого занимало важное место в дискуссиях о литературе 1930-х годов. В докладе было разобрано, что вкладывалось в понятие культурного наследия в советское время, в том числе, как и в каком контексте оно использовалось на I Съезде советских писателей. Так, во всех докладах Съезда, затрагивающих тему культурного наследия, начиная с доклада А. Жданова, содержались отсылки к Ленину и Сталину. Также концепт наследия был ключевым элементом проекта мировой литературы Горького.
Для С. Франк важно подчеркнуть, что понятие «культурное наследие» не только обозначает все то, что необходимо сохранить, — но и заключает в себе претензии «наследника» — субъекта, который идентифицирует себя с этим наследием. Культурное наследие — продолжающее жить в настоящем прошлое, с помощью которого происходит самоопределение общества.
Для исследователей понятие «наследие» оказывается ключевым при изучении различных аспектов советской литературы. Например, национальных литературных канонов, которые практически без изменений функционируют в постсоветских республиках. Франк указывает и на необходимость анализа политической инструментализации этого понятия, в том числе в связи с современностью. Понимание концепта «наследие» оказывается важным, поскольку одной из стратегий современной России является воссоздание многонациональной культуры, в частности канона многонациональной литературы.
В завершающем панель пленарных докладов выступлении Ильи Кукулина (НИУ ВШЭ) «Тень СССР: инокультурные произведения в “списке ста книг” для российских школ» была поднята тема влияния советского воображаемого на современную культуру.
В фокусе доклада был так называемый список «Ста книг Путина», якобы отражающий код особой российской цивилизации. Предложение сформировать такой перечень прозвучало в статье «Россия и национальный вопрос», опубликованной 23 января 2012 года в «Независимой газете» и подписанной именем Путина. В докладе была прослежена история появления и трансформации этого списка. Конечный его вариант включает в себя ряд народных эпосов, а также произведения советских национальных авторов. Таким образом, интернациональный характер подборки напрямую связан с особенностями многонациональной советской литературы. Можно сделать вывод, что этот список книг был создан для воображаемой цивилизации, которая существует в границах бывшего СССР.
Следующая секция конференции касалась отдельных аспектов истории советской литературы. Доклад Елены Пенской (НИУ ВШЭ) «Исторический роман: национальные версии жанра в советских издательствах» был посвящен процессу литературного оформления исторической памяти и базировался на архивных материалах фондов двух крупнейших советских издательств: «Советский писатель» и «Гослитиздат».
В докладе Гасана Гусейнова (НИУ ВШЭ) «Ренессанс космополитизма, или Поэзия народов в русских переводах» определялись возможные причины борьбы с космополитизмом в послевоенный период.
Доклады Эрин Хатчинсон (Гарвардский университет), Наталии Харитоновой (НИУ ВШЭ) и Россена Джагалова (Нью-Йоркский университет) можно условно объединить в группу исследований, посвященных журналам как советским институциям. Эта тема была рассмотрена на примере культурных процессов периода хрущевской оттепели.
Наталия Харитонова представила совместный с Еленой Чугуновой-Полсон доклад под названием «Переводы национальной поэзии в журнале “Советская литература” в 40—70-е годы ХХ века: переводческая практика и проблема формирования канона», в котором речь шла о литературе, отправлявшейся на «экспорт» и имевшей важные представительские функции за рубежом. В рассматриваемом журнале издавались произведения известных национальных авторов (в частности, лауреатов сталинских премий). В фокус доклада попали сочинения украинских авторов — писатели, тексты которых отбирались для публикации, были частью формировавшегося канона украинской литературы. Ядро его составляли идеологически выдержанные авторы, такие как Владимир Сосюра, Павло Тычина, Мыкола Бажан, Дмитро Павлычко, Олесь Гончар, Юрий Збанацкий, Максим Рыльский; их работы демонстрировали безусловную лояльность власти. В докладе были обозначены механизмы отбора произведений для печати, проанализированы принципы перевода текстов, а также содержались результаты сопоставления переводов стихотворений украинских поэтов на английский и испанский языки, опубликованные в «Советской литературе».
Россен Джагалов в докладе «The Druzhba narodov magazine during the Thaw» («Журнал “Дружба народов” в оттепель») на основе собранных архивных материалов представил историю существования и анализ специфики журнала «Дружба народов». Журнал был создан Максимом Горьким в 1939 году как площадка для публикации произведений советских национальных авторов, однако оказался менее успешным, чем другие инициативы Горького в области мировой литературы. Также докладчик остановился на связи «Дружбы народов» с другими советскими журналами.
В докладе Эрин Хатчинсон «Between Moscow and the Republics: Publishing Practices of National Writers During the Thaw» («Между Москвой и республиками: издание национальных авторов в оттепель») шла речь об издательской практике публикаций текстов национальных писателей, а также той роли, которую сыграла московская культурная элита в становлении культуры союзных республик. Интерес представляет анализ ситуации, когда автору было проще опубликовать свое произведение в одном из центральных московских издательств, чем при помощи местных Союзов писателей. Отметим, что это исследование позволяет выявить скрытые недостатки постколониального подхода, который не учитывает все особенности сосуществования литератур центра и периферии. Направления развития локальных литератур определялись не только процессами, происходящими в литературе центра — русской, но и культурной ситуацией, складывавшейся в каждой отдельной республике.
Отдельным процессам, имевшим место в национальных литературах, были посвящены выступления Бориса Орехова (НИУ ВШЭ) и Юлии Козицкой (НИУ ВШЭ).
Целью доклада Бориса Орехова «Вопрос о тонизации башкирского силлабического стиха в условиях русской культурной гегемонии» было выявить возможное влияние русской метрики на башкирский стих. В конце первой четверти столетия башкирская поэзия стала силлабической, произошел отказ от тюркской квантитативной системы. Постколониальные исследования задают определенный уровень ожиданий: можно предположить, что башкирская культура, испытывая влияние русской, пыталась под нее подстраиваться. Однако анализ значительного поэтического корпуса (103 башкирских поэта, 17 800 стихотворений) опровергает эту гипотезу и позволяет сделать вывод, что на уровне метрики нельзя говорить о влиянии русской силлабо-тоники на башкирский стих.
Юлия Козицкая представила доклад «“Выразительнее и понятнее для масс”: о создании нового советского казахского языка в 1920 — 1930-е годы», в котором речь шла о практиках внедрения в казахский язык новых — советских — слов. На материале широкого круга источников — от газет до учебников конца 1920-х — начала 1930-х годов на казахском языке — Козицкая охарактеризовала круг понятий, с которыми местное население столкнулось в связи с приходом советской власти. Помимо слов, обозначающих новые советские реалии, в пояснении нуждались также имена русских и зарубежных классиков, например Фонвизина и Гёте. При этом все определения зачастую носили формальный характер. Вводя в произведения новые русские слова, не имевшие аналогов (например, «колхоз», «гудок», «завод», «северное сияние» и др.), и поясняя их значение непосредственно в тексте или с помощью сносок, авторы, позиционировавшие себя как писателей прежде всего советских, выступали в роли просветителей для своего народа, а значит, в какой-то степени осуществляли колонизаторскую функцию.
На конференции также были представлены доклады, в которых содержались результаты исследования таких национальных литератур, как грузинская, абхазская, таджикская, азербайджанская, татарская, а также литературы малых народов, в частности корякской.
Доклад Елены Чхаидзе (Рурский университет) «Перекрестки судеб грузинских и абхазских литераторов: Дмитрий Гулиа — Константин Мачавариани, Самсон Чанба — Михаил Джавахишвили» был посвящен связи грузинских и абхазских писателей, а именно тому, как грузинские писатели, являясь представителями многовековой культуры, участвовали в развитии абхазской литературы, например помогая с разработкой абхазского алфавита.
В докладе Натальи Непомнящих (Институт филологии СО РАН, Новосибирск) «Судьба первого корякского писателя Кецая Кеккетына и его повести “Эвныто-пастух” в русских переводах» речь шла о специфике корякских литературных произведений, а также о переводах повести одного из первых корякских писателей на русский язык. Непомнящих представила результаты недавней работы Т.А. Голованевой по сличению подстрочника и переводов повести, а также привела вероятные причины переработки финала повести в советском издании.
Доклад Аллы Бурцевой «Подстрочник, перевод, либретто: как менялся “национальный” текст» был посвящен явлению туркменской литературы, а именно — поэме «Сона» Амандурды Аламышева, которая послужила основой для оперы. В докладе на материале двух переводов, подстрочника и либретто, была прослежена история перевода на русский язык, а также названы возможные основания трансформации текста поэмы.
В докладе Марселя Ибрагимова (Институт языка, литературы и искусства Академии наук Республики Татарстан) «Модусы идентичности в поэзии Г. Тукая и их русскоязычных переводах советского времени» речь шла о татарской литературе. С помощью анализа переводов маркеров идентичности были сделаны выводы о том, что советские переводы создавали представления о Тукае как о народном, а не национальном поэте.
В докладе Гюнай Рзаевой (Университет имени Гумбольдта) «“Два оригинала” романа Чингиза Гусейнова “Фатальный Фатали”» был представлен анализ авторского перевода романа с русского языка, на котором он был написан изначально, на азербайджанский язык. При этом большое внимание в докладе было уделено главному герою романа — Мирзе Фатали Ахундову, повлиявшему на становление национального самосознания.
Во многих докладах так или иначе затрагивалась тема переводов и переводчиков. Однако непосредственно переводчику как литературному агенту, посреднику между культурами было посвящено выступление Елены Земсковой (НИУ ВШЭ) «Фигура переводчика в повести Семена Липкина “Декада”». Земскова показала, как сами переводчики — непосредственные участники процесса создания национальных текстов на русском языке сталинского времени — осмысляли свою деятельность. Примером для этой части доклада послужило стихотворение А. Тарковского «Переводчик» и поэтический отклик на него — «Со всех языков» Б. Слуцкого. Стихотворение Тарковского зачастую воспринимается как исповедь поэта, который не мог в полной мере воплотить свой талант, поскольку был занят переводами с национальных языков. Однако, помимо этого, через все стихотворение проходит тема насилия, связанная с восприятием сталинской действительности.
Акцент в докладе был сделан на повести С. Липкина «Декада». Главный герой произведения — переводчик — становится своеобразным посредником между небольшим советским народом, вымышленным Липкиным, и властью. При этом история переводчика дана на фоне политических и культурных событий в стране.
Конференция завершилась круглым столом о перспективах исследований «многонациональности» советской и современной российской литературы, на котором, помимо подведения итогов конференции, обсуждались вопросы дальнейшего сотрудничества, возможные формы кооперации исследователей, занимающихся изучением советской литературы как литературы национальных республик. Именно совместная работа, в том числе совместные научные проекты, как отметили участники конференции, позволяет по-новому взглянуть на, казалось бы, всем привычные подходы к изучению литературы. Так, постколониальная рамка для исследования советской культуры давно является общепринятой, но, как показала конференция, презентация разнонаправленных исследований литературы национальных республик и их обсуждение позволяют выявить недостатки этого метода, что, в свою очередь, будет способствовать его уточнению.
Стоит отметить, что это обсуждение не стало формальным: уже в сентябре в Казани при содействии Марселя Ибрагимова был организован круглый стол «Национальные литературы на современном этапе: научные концепции и гипотезы».