(начало XX века)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2018
В 1913 году в Москве появился журнал «Голос минувшего». Его единоличным редактором с 1916 по 1922 год был С.П. Мельгунов. Замысел создать исторический журнал возникает у него еще в сентябре 1911 года (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 92. Л. 21). С помощью издателя Д.И. Сытина и пайщиков Мельгунову к сентябрю 1912 года удалось собрать средства на выход журнала. В первый год существования он редактировался совместно Мельгуновым, петербургским профессором В.И. Семевским и двумя московскими учеными: А.К. Дживелеговым и П.Н. Сакулиным. В ходе изменений в редакции во второй половине 1913 года из ее состава исключили Дживелегова и Сакулина. После смерти Семевского в 1916 году Мельгунов остался единственным редактором издания.
«Голосу минувшего» посвящено несколько публикаций. Первой из них была статья Ю.М. Критского [Критский 1973], которая вышла в 1970-е годы. Лишь в 1990-е начался этап активного изучения истории журнала. Основную роль в этом процессе сыграл Ю.Н. Емельянов, занимавшийся исследованием историографического наследия Мельгунова. Он впервые смог реконструировать целостную историю издания в своей книге «Мельгунов в России и эмиграции» [Емельянов 1998]. Некоторые аспекты существования журнала затронуты им в других работах [Емельянов 2001].
«Голос минувшего» был одним из многих историко-литературных журналов, существовавших в Российской империи перед ее коллапсом. Уникальным для исследователя его делают материалы, которые сохранились в личном архиве редактора «Голоса минувшего». Особенностью работы журнала стало то, что два главных редактора, Мельгунов и Семевский, находясь соответственно в Москве и Петербурге, вели активную переписку, в которой обсуждали различные аспекты развития журнала. Этот источник позволяет выявить степень влияния редакции на оценку литературы в историко-литературном журнале.
Вопрос воздействия журнальной редакции на процесс рецензирования до сих пор остается во многом малоизученным. Как правило, исследовательская рефлексия о рецензии сфокусирована на результате — опубликованном тексте. Однако сложный и многогранный процесс его подготовки, а также роль журнальной редакции в нем — удостоены лишь несколькими статьями. Изредка о своей деятельности писали сами редакторы [Cole 1947; Glen 1978]. Чаще затрагивались некоторые аспекты влияния редколлегии на процесс рецензирования [Hartley 2006; Oinas, Leppälä 2013], и лишь иногда в фокусе исследовательского внимания оказывалось влияние редактора на процесс рецензирования, как, например, в статье, опубликованной в «The Library Quarterly» [Simon, Mahan 1969]. Ее авторы в краткой форме выразили то, что он определяет: кто будет писать какого объема рецензию, на какую книгу и где в журнале она будет размещена.
Эти же вопросы должны были решать издатели историко-литературных журналов в Российской империи. Еще до выхода первого выпуска журнала Мельгунов стремился выработать общие принципы отбора литературы для рецензий. Предполагалось, что в журнале будут размещаться обзоры, посвященные наиболее важным книгам по истории, истории литературы и искусств. Особое внимание при этом планировалось уделять рецензиям на журнальные публикации. Этому отделу Мельгунов придавал огромное значение, разработав его детальный план (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 96. Л. 6).
Отдел «Критика и библиография» был ориентирован на написание коротких рецензий, основной функцией которых являлось информирование о новинках литературы. Замышлялся он как чрезвычайно масштабное предприятие: предполагалось осуществлять обзор литературы практически всей Европы и России, однако ограниченные денежные ресурсы, которыми располагала редакция, сильно сужали рамки ее возможностей. Уже в начале 1913 года Мельгунов вынужден был отметить, что на оплату столь кропотливой работы, как рецензирование, у журнала нет средств (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 94. Л. 33).
Стесненность в финансовых средствах и внутриредакционные конфликты поставили крест на амбициозных замыслах Мельгунова. Отдел рецензий оказался одним из наиболее проблемных уже с первых месяцев существования журнала. Разногласия между членами редакционного совета привели к разбалансированной работе «Голоса минувшего». Следствием конфликта между редакторами стало то, что в первой половине 1913 года в номерах журнала не было практически ни одной рецензии, посвященной истории литературы. Мельгунов, несмотря на то что постоянно декларировал «коллегиальность» принятия решений в редакционном совете, практически монополизировал процесс отбора и размещения в журнале рецензий. Все поступающие в редакцию критические отзывы вначале просматривались самим Мельгуновым и либо отсылались обратно автору, либо отправлялись в печать. Если же они вызывали его возражения, то московский редактор «Голоса минувшего» отправлял их Семевскому в Петербург.
Устоялся процесс рецензирования лишь после изменений, проведенных во второй половине 1913 года, в ходе которых из состава редакционного совета были исключены Дживелегов и Сакулин. Преобразования, произошедшие в составе редакции, коснулись и отдела рецензий. С этого момента Мельгунов стал заранее определять, какие рецензии необходимо опубликовать. Затем задания по написанию критических обзоров на литературу распределялись по пайщикам и его знакомым (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 93. Л. 45). Как правило, редактор искал авторов рецензий «вручную». Критериями выбора рецензента становились репутация в академическом сообществе и степень его знакомства с определенной областью исторического знания. С 1914 года политика рецензирования издания дополнительно стала определяться на общих заседаниях пайщиков и сотрудников «Голоса минувшего» в Москве.
Несмотря на то что отдел «Критика и библиография» являлся довольно важной частью издания, журнальный объем его был относительно небольшим — всего 1—1,5 авторских листа. Для сравнения — художественному роману в «Голосе минувшего» отводилось 2—3; мемуарам — 2—5, а историческим статьям — 6—8 авторских листов. Рецензия была одной из наиболее низкооплачиваемых видов работы. Например, гонорар за воспоминания равнялся 100 рублям, в то время как рецензии печатались мелким шрифтом и оплачивались всего по 60 рублей за авторский лист (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 95. Л. 11). Редакция «Голоса минувшего» чрезвычайно активно использовала финансовые инструменты — назначая больший гонорар за рецензии определенного типа. Например, отзыв с преобладающей критической функцией поощрялся большим денежным вознаграждением, нежели рецензия, главной задачей которой было простое «информирование» читателя.
Функции рецензии как жанра Мельгуновым понимались своеобразно. Текст рецензии он рассматривал как важную часть продвижения «Голоса минувшего» на рынке. По его мнению, в остальных российских историко-литературных журналах, которые являлись конкурентами «Голоса минувшего», публиковались критические обзоры низкого качества: «Исторический вестник» делал рецензии «случайно и подчас плохо», а в «Современнике» отдел рецензий велся совершенно недопустимо, так как критические отзывы в нем писались случайным образом и редакция не производила отбор наиболее интересной и значимой литературы (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 95. Л. 30). «Голос минувшего» не стремился повторять ошибки конкурентов, а значит — его редакции необходимо было иметь четкий, определенный план того, что и как необходимо рецензировать. В противном случае Мельгунов считал отдел критики и библиографии всего лишь ненужным и лишним балластом. Приоритетом для него был охват максимального количества опубликованной литературы. Для этого предполагалось сократить объем рецензий и печатать короткие отзывы даже на заведомо низкие по качеству тексты.
В такой стратегии ярко проявилось различие в подходах к рецензированию в научных исторических журналах и историко-литературных изданиях, таких как «Голос минувшего». В научных исторических журналах предпочтение отдавали не тотальному охвату выходящей литературы, а детальному ее анализу. Например, в «Византийском временнике», в начале XX века «Критике и библиографии» отводился больший журнальный объем, нежели всем остальным отделам, вместе взятым. Нередко печатались в этом издании рецензии, объем которых достигал 150 страниц — рецензент в своем отзыве нередко творил независимый текст, где выдвигал собственный взгляд на проблему, рассматриваемую автором. Редакция «Голоса минувшего» и других историко-литературных изданий, наоборот, поощряла публикацию коротких рецензий и предпочитала экстенсивный охват максимального количества литературы. Достигалось это за счет эффективного использования журнальных площадей, например посредством сокращения шрифта, интервала и т.п.[2]
В литературе, посвященной изучению института рецензирования, устоялось первичное разделение на «general/popular review» и «scholar review» [Hargrave 1948]. Эти типы рецензий соответствуют двум типами литературной критики, которые окончательно оформились в конце XIX века в Германии: академическая литературная критика Literaturwissenschaft и связанная с массовой литературой Tageskritik[Hohendahl 1982: 13—14]. Основное различие между ними — это ориентация на разные стандарты публичного высказывания, характерные для разных аудиторий [Hohendahl 1989: 116—117]. Целевой аудиторией Literaturwissenschaft являлось академическое сообщество, поэтому в характерной для нее критике превалирует оценочная функция. Tageskritik, напротив, ориентирована на массового читателя [Kermode 1989]. Наиболее важными функциями критического обзора в этом случае становятся рекламная и информативная, а личность самого рецензента играет значимую роль [Крылов 2014].
Мельгунов поощрял публикацию в своем журнале рецензий, рассчитанных на массового читателя. В этом отношении характерен отрывок из его письма к Семевскому от 26 февраля 1916 года, где он выражает несогласие с размещением в издании «ученых» рецензий:
…Мое мнение, что рецензии надо просто сокращать. Петербургские рецензенты ужасно любят проявлять в своих рецензиях ученость, говорить не об общих вопросах, а о мелочах — делать отдельные поправки, которые никому не нужны, кроме автора и 2—3 читателей. С моей точки зрения хорошая рецензия должна писаться по-другому — должна быть общая оценка книги, принципиальные возражения, а не мелкие поправки» (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 115. Л. 56—57).
Мельгунов отдавал предпочтение текстам, написанным в популярной манере, без специфической научной терминологии. Например, о рецензии русского историка и экономиста А.А. Кауфмана главный редактор «Голоса минувшего» отзывался так:
…Кауфман редко тоскливый автор. 10 стр[аниц] журнала будут, вероятно, очень скучны. <…> Посему, если рецензия сведется к цифровым данным без общей концепции — она будет еще меньше интересна (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 93. Л. 32).
По мнению редактора «Голоса минувшего», рецензия должна быть инструментом не столько взвешенной оценки определенной книги, сколько дискуссии. С целью поощрения публичной полемики на страницах своего издания он старался всячески способствовать публикации критических рецензий:
…Рецензия… должна быть резкая, определенно отрицательная. Задор в таких вопросах только содействует успеху (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 93. Л. 33).
Зачастую при этом Мельгунов специально подвергал тексты редактированию, дабы убрать особо лестные для автора выражения рецензента:
…Довнар[3] прислал уже рецензию на Сташевского[4]. Я думаю, что надо будет почистить, исключив на всякий случай слишком лестные эпитеты и при обязательном условии, что рецензия будет подписана (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 99. Л. 56).
Мельгунов не приветствовал рецензии по тону хвалебные и даже настаивал на том, чтобы такие тексты не печатали в «Голосе минувшего». Вместо этого редактор с целью усилить полемику по тому или иному вопросу подбирал рецензентов таким образом, чтобы они стояли на противоположных автору позициях:
…Обзор журнальных статей Платонова (Михаила Федоровича) в ЖМНП[5] — поручил Кизеветтеру, который стоит на других позициях. Должно получиться интересно (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 96. Л. 21).
Редактор «Голоса минувшего» всегда подчеркивал, что он предпочтет критический отзыв, пристрастный и острый, нежели взвешенный текст с умеренно положительной оценкой книги. Например, так он отзывался о тексте одной из полученных рецензий:
…Она едка — этого вида первая за год. И больше не предвидится. Лучше такая, чем рецензия Гизетти, которая будет расшаркиваться перед Кареевым — и только (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 98. Л. 74).
При этом нельзя сказать, что Мельгунов поощрял негативные рецензии как таковые. Он стремился размещать в своем журнале рецензии, которые несли бы некий полемический заряд.
Подобные особенности отбора рецензий в «Голос минувшего» следует объяснить тем, что критический обзор был важным инструментом в борьбе за подписчика. Даже столь незначительный на первый взгляд факт, как своевременный отзыв на текущую литературу, мог оказаться тем решающим обстоятельством, которое могло бы способствовать закреплению издания на рынке.
Поэтому Мельгунов нередко с огорчением писал о том, что конкуренты опережают «Голос минувшего» в деле публикации рецензий:
…Что делается с так называемой «Академией наук»? Она премировала глупую, малограмотную книгу г-жи Ясевич-Бородаевской. Ужасно жаль, что в «Гол[осе] Мин[увшего]» своевременно не написана была большая рецензия в противовес статье Кона в «Вестнике Европы» (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 102. Л. 84).
Рецензии, по мысли Мельгунова, являлись неизменным атрибутом «серьезного журнала», разбавляя собой сухой слог специализированных исторических статей. В сочетании с ценой журнала это должно было привлечь провинциального читателя. Поэтому отзывы на литературу выполняли не только оценочную функцию, но в большинстве случаев должны были информировать читателя о содержимом книги:
…Рецензия должна давать понять читателю, чего от книги ждать и каково ее содержание. Критика — только в редких случаях. Мне не понравились рецензии Островской и Сыромятникова, потому что они не дают представления о книге и их прочитают 10 человек. Рецензия должна быть короткой и своевременной (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 95. Л. 37).
Функция информирования была весьма важной для рецензии в российском историко-литературном журнале. Его подписчики, как правило, не имели возможности читать большое количество книг. Поэтому они довольствовались журнальными рецензиями, которые в пересказе сообщали сведения о выходящей литературе. Это обстоятельство дополнительно повышало роль критического обзора для российского читателя [Рейтблат 2009: 46].
Для привлечения публики необходимы рецензии, которые не только были бы «коротки и своевременны», но и могли бы заинтересовать ее. Например, в 1913 году до Мельгунова дошли слухи о произошедшем в Киеве интересном диспуте, о котором написали несколько газет. Нечто «скандальное» всегда привлекало редактора «Голоса минувшего», а своевременные отзывы на такие события должны были, по его мнению, привлечь дополнительное количество читателей (РГАЛИ. Ф. 305. Оп. 1. Ед. хр. 101. Л. 1).
Важным свойством, которым, по мнению Мельгунова, должна была обладать рецензия, — это ее своевременность. Критический отзыв должен писаться на книгу, которая вышла совсем недавно. Рецензии на «книги старого сезона» не заслуживали того, чтобы появиться на страницах «Голоса минувшего».
Практически все историко-литературные журналы в Российской империи существовали в весьма стесненных финансовых обстоятельствах. Они были вовлечены в жесткую рыночную конкуренцию, и именно эта борьба за немногочисленного и не обладавшего большими средствами подписчика вынуждала их издателей выбирать определенный формат журнала. Это справедливо и по отношению к рецензиям, которые также являлись оружием в этой борьбе. Целью работы редакций историко-литературных журналов стало культивирование определенного типа критических отзывов, которые имеют ряд сходных черт с рецензиями, характерными для Tageskritik. Прежде всего, рецензия в российском историко-литературном журнале являлась неким публичным высказыванием, ориентированным на широкие слои читательской публики. Она обладала некоторыми чертами сходства с литературной критикой — прежде всего, это артикулированная общественная позиция самого критика [Hohendahl 1982: 52].
Таким образом, возникшая в Российской империи перед ее распадом научная рецензия оставалась явлением едва ли не маргинальным. На страницах наиболее популярных историко-литературных журналов публиковались преимущественно рецензии, сходные с немецкой Tageskritik, — это обусловлено необходимостью привлечь большее количество подписчиков, что было залогом выживания журнала. Влияние таких институциональных факторов, как сильная цензура, слабая государственная поддержка научных исторических журналов и отсутствие серьезной финансовой помощи историческим изданиям со стороны общества[6], сделали существование «scholar review» возможным лишь в немногочисленных научных печатных органах, таких как «Византийский временник», которые являлись для них своеобразным «гетто», выход за пределы которого был практически невозможен.
Библиография / References
[Емельянов 1998] — Емельянов Ю.Н. С.П. Мельгунов в России и эмиграции. М.: Эдиториал УРСС, 1998.
(Emel’janov Ju.N. S.P. Mel’gunov v Rossii i jemigracii. Moscow, 1998.)
[Емельянов 2001] — Емельянов Ю.Н. История журналов «Голос минувшего», «На чужой стороне» и «Голос минувшего на чужой стороне» // «Голос минувшего», «На чужой стороне» и «Голос минувшего на чужой стороне». Систематическая роспись статей и заметок. М.: Институт российской истории РАН, 2001.
(Emel’janov Ju.N. Istorija zhurnalov «Golos minuvshego», «Na chuzhoj storone» i «Golos minuvshego na chuzhoj storone» // «Golos minuvshego», «Na chuzhoj storone» i «Golos minuvshego na chuzhoj storone». Sistematicheskaja rospis’ statej i zametok. Moscow, 2001.)
[Критский 1973] — Критский Ю.М. Вопросы истории русской общественной мысли и революционной мысли и революционного движения в России XVIII — начала XX в. в журнале «Голос минувшего» в 1913—1923 гг. // История и историки: Историографический ежегодник, 1971 / Ред. В. Нечкина М.: Наука, 1973. С. 78—106.
(Kritskij Ju.M. Voprosy istorii russkoj obshhestvennoj mysli i revoljucionnoj mysli i revoljucionnogo dvizhenija v Rossii XVIII — nachala XX v. v zhurnale «Golos minuvshego» v 1913—1923 gg. // Istorija i istoriki: Istoriograficheskij ezhegodnik, 1971. Moscow, 1973. P. 78—106.)
[Крылов 2014] — Крылов В.Н. Становление института рецензирования в русской критике (2-я половина XVIII — начало XIX в.) // Ученые записки Казанского университета. 2014. Том 156. Кн. 5. С. 262—280.
(Krylov V.N. Stanovlenie instituta recenzirovanija v russkoj kritikе (2-ja polovina XVIII — nachalo XIX v.) // Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. 2014. Vol. 156. Book 5. P. 262—280.)
[Рейтблат 2009] — Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. М.: Новое литературное обозрение, 2009.
(Rejtblat A.I. Ot Bovy k Bal’montu i drugie raboty po istoricheskoj sociologii russkoj literatury. Moscow, 2009.)
[Степанов 2016] — Степанов Б. «Кризис жанра»: книжные рецензии в перспективе исследований научной коммуникации // Laboratorium. 2016. Вып. 1 (8). C. 82—106.
(Stepanov B. «Krizis zhanra»: knizhnye recenzii v perspektive issledovanij nauchnoj kommunikacii // Laboratorium. 2016. Issue 1 (8). P. 82—106.)
[Cole 1947] — Cole C.F. Book Reviews: An Editor’s Point of View // The Journal of Southern History. 1947. May. Vol. 13. № 2. P. 264—274.
[Glen 1978] — Glen N. On the misuse of book reviews // Contemporary Sociology. 1978. May. Vol. 7. № 3. P. 254—255.
[Hargrave 1948] — Hargrave V.E. A Comparison of Reviews of Books in the Social Sciences in General and in Scholarly Periodicals // The Library Quarterly: Information, Community, Policy. 1948. Vol. 18. № 3. P. 206—217.
[Hartley 2006] — Hartley J. Reading and writing book reviews across disciplines // Journal of the American Society for Information Science and Technology. 2006. July. Vol. 57. Issue 9. P. 1194—1207.
[Hohendahl 1982] — Hohendahl P.U. The Institution of Criticism. Ithaca: Cornell University Press, 1982.
[Hohendahl 1989] — Hohendahl P.U. Building a National Literature: The Case of Germany, 1830—1870. Ithaca: Cornell University Press, 1989.
[Kermode 1989] — Kermode F. An Appetite for Poetry. Cambridge: Harvard University Press, 1989.
[Oinas, Leppälä 2013] — Oinas P., Leppälä S. Views on Book Reviews // Regional Studies. 2013. Issue 47(10). P. 1785—1789.
[Piskurewicz 1990] — Piskurewicz J. Warszawskie instytucje społecznego mecenatu nauki w latach 1869—1906 // Jan Piskurewicz. Wroclaw: Wydawnictwo Polskiej Akademii Nauk, 1990.
[Simon, Mahan, 1969] — Simon R.J., Mahan L. A Note on the Role of Book Review Editor as Decision Maker // The Library Quarterly: Information, Community, Policy. 1969. Vol. 39. № 4. P. 353—356.
[1] Статья подготовлена в ходе исследования (№ 16-05-0031) в рамках Программы «Научный фонд Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики” (НИУ ВШЭ)» в 2016 году и с использованием средств выделенной НИУ ВШЭ субсидии на государственную поддержку ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров.
[2] Это было весьма сходно с тактикой редакции «American Historical Review» в 1960—1970-х годах, см: [Степанов 2016: 94].
[3] Здесь: Довнар-Запольский Митрофан Дмитриевич (1867—1934) — белорусский историк.
[4] Здесь: Сташевский Евгений Дмитриевич (1884—1938).
[5] Журнал Министерства народного просвещения.
[6] В отличие, например, от Царства Польского в Российской империи не возникло развитой сети частных благотворительных институций, финансирующих научные исследования. Примером подобной организации является «Касса им. Мяновского» («Kasa im. Józefa Mianowskiego») [Piskurewicz 1990].