(Университет Орхуса, Дания, 29 марта — 1 апреля 2012 г.)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 2013
«ЯЗЫКИ СОРОКИНА: МЕДИАЛЬНОСТЬ, МЕЖКУЛЬТУРНОСТЬ, ПЕРЕВОД»
(Университет Орхуса, Дания, 29 марта — 1 апреля
Владимир Сорокин
считается одним из наиболее значительных и радикальных писателей в современной
российской литературе. В России и Германии его твор-чество широко обсуждается,
в равной степени привлекая к себе внимание лите-ратурных критиков и
литературоведов (первая конференция, посвященная ана-лизу произведений
Сорокина, состоялась еще в 1997 году в Университете Мангейма, Германия). В
англо-американском академическом мире изучение его творчества только началось.
Университет Орхуса в Дании внес значительный вклад в этот процесс, организовав
первую конференцию, посвященную писателю, на английском языке за пределами России,
проходившую с 29 марта по 1 апреля 2012 года. Исследователи и переводчики из
Австрии, Великобритании, Германии, России, Скандинавии и США обсудили
многоязычие и многообразие лингвисти-ческих аспектов в различных произведениях
Сорокина, уделяя внимание мета-лингвистическому аспекту его поэтики.
Конференция открылась
вступительным словом Анне Мари Пахуус, замести-теля декана по исследованиям
отделения гуманитарных наук Университета Ор-хуса. Организаторы форума, Тине
Розен, доцент кафедры русской литературы Университета Орхуса, и профессор
Университета Пассау Дирк Уффельманн, вы-ступили с приветственным словом,
представив участникам основные темы от-крывшейся конференции.
В ключевом докладе
конференции «Телесность речи Сорокина» Марк Липовецкий (Колорадо) определил
трансформацию языка в телесные образы в каче-стве одной из главных
отличительных черт творчества Сорокина. Этот троп, на-званный Липовецким
«телесным воплощением», представляет собой основу метода деконструкции,
применяемого в отношении авторитарной речи, символов и культурного
повествования. Согласно Липовецкому, «телесность текста» яв-ляется одним из
ключевых составляющих творчества Сорокина. Основываясь на всем творчестве
писателя (начиная с ранних произведений и заканчивая самыми последними), докладчик
продемонстрировал, что трансформации у Сорокина за-трагивают различные формы и
направления, превращая дискурсивное в телесное и телесное в духовное. В
качестве примера был приведен роман «Голубое сало» (1999), сюжет которого
вращается вокруг одноименной фантастической субстан-ции, вырабатываемой в
качестве побочного продукта творческого процесса кло-нами великих русских
писателей. Докладчик также предположил, что голубое сало символизирует
литературу как материализованную священность. В других произведениях писателя
эта цепочка трансформаций выглядит противополож-ным образом — телесное
распадается в дискурсивное. Этот тип трансформации — фрагментация телесности —
проявляется в произведении «Тридцатая Любовь Марины» (1982—1984). В более
поздний период творчества Сорокина трансфор-мация дискурсивного в телесное и
распад телесного сосуществуют. В более позд-них текстах писатель также
применяет несколько повторяющихся лейтмотивов в качестве метафор бесконечной
взаимной трансформации телесного в духовное и наоборот. К примеру, еда у
Сорокина часто обозначает процесс буквального пе-реваривания культуры. Другим
повторяющимся лейтмотивом можно назвать тему наркотиков (например, в «Голубом
сале» и «Dostoevsky—Trip»), льда и снега (в трилогии «Лед»). Докладчик также
утверждал, что вышеупомянутый троп Со-рокина отражает евангельскую формулу «И
Слово стало плотью». Используя те-лесные воплощения, Сорокин высмеивает власть
авторитарной речи и идеологии, которые могут быть представлены как пример
неокинизма в современной рос-сийской литературе.
Первый день конференции
был посвящен теме «Материальные языки Соро-кина». Надежда Григорьева
(Университет Тюбингена, Германия) в докладе « "Го-вори,
сердце…":Мистические языки Владимира Сорокина» утверждала,
что прота-гонисты Сорокина «говорят сердцем», используя язык сердца в прямом
значении этого слова. Отождествляя мистический язык сердца с основой
повествования во многих произведениях Сорокина, докладчица показала, что
источники «языка сердечного пульса» прослеживаются во многих произведениях
более ранних пе-риодов, включая «Cor ardens» Вячеслава Иванова (1907) и «Каширское шоссе» Андрея
Монастырского.
Второй доклад секции,
представленный Ильей Калининым (Смольный инсти-тут свободных искусств и
наук, Санкт Петербург), назывался «Голубое сало языка. Металингвистическая
утопия Владимира Сорокина». Докладчик предположил, что Сорокин
никогда не относился к языку с той долей скепсиса, которая харак-терна для
концептуалистов-постмодернистов. По его мнению, язык Сорокина при-обретает
генеративную силу, выделяющую энергию, но не разрушающую текст.
Гипернатуралистическая материализация языковых метафор (например, в «Нор-ме»,
«Голубом сале» и «Пире») поддерживает креативную силу языка. Описывая эти
механизмы высвобождения органической энергии языка (как в ядерной реак-ции),
Калинин рассмотрел «голубое сало языка» как символ языкового вещества,
выделяемого в ходе столкновения различных дискурсивных методов.
Секция завершилась
докладом Максима Марусенкова (Москва), проанализи-ровавшего романтические
тенденции в творчестве Сорокина в докладе «Роман-тический дуализм в творчестве
Владимира Сорокина». Докладчик предположил, что использованные
Сорокиным романтические лейтмотивы и идеалы играют важнейшую роль во многих
произведениях писателя. Образы порочных идеалов, антиидеалы и лейтмотивы
постоянно ускользающих стремлений — главные ро-мантические составляющие
художественного мира Владимира Сорокина.
Следующие доклады были
посвящены теме «отдаленных языков». Мануэла Ковалев (Университет
Манчестера, Великобритания) в докладе «Пустые слова? Непристойные языки в
"Голубом сале" Сорокина» проанализировала функции
обсценной лексики в одном из самых известных романов писателя. Обратив особое
внимание на поэтическую и перформативную функции такого типа лексики, док-ладчица
предположила, что писатель употребляет эту лексику в качестве деконструктивного
элемента, раскрывая конструируемую структуру реальности и пре-делы текста.
Принимая во внимание, что обсценная лексика означает гениталии и половой акт,
докладчица рассмотрела взаимосвязь между такой лексикой и те-лесностью,
затронув скандал, вызванный романом «Голубое сало» в 2002 году.
В докладе «Китайское будущее
в творчестве Сорокина» Дирк Уффельман (Университет Пассау,
Германия) утверждал, что с точки зрения эстетической го-могенности тексты
Сорокина воспринимаются как «хорошее» письмо, за исклю-чением его «китайских»
текстов: «Голубое сало», изданное в 1999 году, и два ко-ротких текста «Ю» и
«Concretные», которые были включены в сборник «Пир», изданный в 2001 году.
Докладчик проанализировал поэтику «плохого» письма в этих текстах и сравнил ее
с «хорошим плохим письмом» Сорокина в ранних и поздних произведениях.
Мартин
Паульсен (Университет Бергена,
Норвегия) выступил с докладом «Латиница в творчестве Сорокина»,
в котором показал, что латиница широко представлена в русской литературе на
протяжении столетий, например в длинных диалогах на французском языке в
классических русских романах. Рассуждая о ла-тинице как одной из главных
отличительных особенностей творчества Влади-мира Сорокина, Паульсен предложил
типологизировать латиницу в произведе-ниях писателя и рассмотрел ее значение в
свете последних тенденций развития русской языковой культуры.
Третья секция прошла под
названием «Повествование и дискурс». Нариман Скаков (Стэнфордский
университет, США) представил доклад «Слово в "Ро-мане"».
Используя теорию Бахтина о «слове в романе» как отправную точку, докладчик
предположил, что в «Романе» писатель стилизует романную стили-стику, которая
сама основана на разноречии и подражании живому языку. Од-нако «стилизация
стилизации» создает некий семантический вакуум, трансфор-мируя сакральное и
жизнеутверждающее «слово-логос» Бахтина в пустословие. Конец «Романа»,
представляющий собой трафаретное текстовое воспроизведение
бессмысленно-садистских действий главных героев, является яркой иллюстра-цией
этой трансформации, в результате которой человеческий облик «слова» те-ряется и
становится постмодернистским приемом.
Петер
Дойчман (Университет Граца,
Австрия) в докладе «Повествовательный дискурс в прозе Сорокина»
рассмотрел различные формы дискурса в произведе-ниях писателя. Несмотря на то
что тексты Сорокина основываются на «готовых» типах речи и стилистических
клише, на повествовательный дискурс в творчестве Сорокина пока обращают мало
внимания. Докладчик рассмотрел, какие методы повествования чаще всего
употребляются писателем, и попытался определить их литературные и эстетические
функции. В то же время он предположил, что тексты писателя не только основаны
на «готовых» типах речи, но и включают в себя «оригинальный» дискурс.
Визуализируя механизмы, действующие в пове-ствовательном дискурсе, Сорокин
отчуждает читателя от самого повествования, так как читатель не может
идентифицировать себя с персонажами произведения, оставаясь, таким образом,
сторонним наблюдателем вымышленной конструкции.
Хосе
Аланиз (Университет Вашингтона,
США) и Эллен Руттен (Университет Бергена) выступили в рамках секции
«Собственный язык писателя?». В докладе «Язык писателя: глоссолалия, заикание и
критика языка в творчестве Владимира Сорокина» Аланиз
предположил, что заикание писателя (Сорокин стал заикой в пятнадцать лет) —
неотъемлемая часть его поэтики и играет важнейшую роль в декодировании его
текстов. В первую очередь это касается романов «Норма» и «Роман» и рассказа
«Месяц в Дахау», так как в этих произведениях особое значе-ние придается
телесности языка (в буквальном и переносном смысле). Таким об-разом, докладчик
показал, что глоссолалия Сорокина является одной из форм те-лесности текста и
раскрывает метафизическую реальность, находящуюся за пределами дискурса.
В докладе «"Я
лично дважды прослезился": Язык искренности Владимира Со-рокина»
Эллен Руттен (Университет Амстердама) проанализировала использо-вание
сентиментальной риторики самим автором и его критиками. Докладчица
предположила, что в последние годы Сорокин использует сентиментальную ри-торику
в своем творчестве, отражая дух новой искренности в обществе
«постпостмодернизма». В отличие от периода перестройки и ранней постсоветской
России, когда концепция искренности использовалась в качестве поэтической
стратегии во взаимоотношении с прошлым, с начала 2000-х искренность и в более
широком понимании сентиментальная риторика, напротив, стали играть ведущую роль
в различных дебатах, касающихся взаимоотношения с настоящим и социально-
экономических трудностей, испытываемых посткоммунистическим обществом.
Последняя секция первого
дня называлась «Сакральное и абсурд». Илья Кукулин (НИУ ВШЭ, Москва)
выступил с докладом «Представление (квази)сакральных пространств в
советском и постсоветском кино: от "Сталкера" до "Ми-шени"».
В своем докладе Кукулин рассмотрел фильм «Мишень» (2011), снятый Александром
Зельдовичем по сценарию Владимира Сорокина, и «Овсянки» (2010) — фильм Алексея
Федорченко, снятый по мотивам произведений Дениса Осокина. Оба фильма отражают
влияние русских концептуалистов, которые ин-тересовались созданием мифов
волшебных мест. Докладчик утверждал, что сак-ральное место в «Овсянках»
принимает форму поляны (место проведения язы-ческих ритуалов), а «Мишень», в
свою очередь, показывает скрытое волшебство «мишени» как «места концентрации
власти» в позднем тоталитарном режиме.
Первый день конференции
закрылся презентацией монографии Максима Ма-русенкова «Абсурдопедия русской
жизни Владимира Сорокина: заумь, гротеск и абсурд», в которой утверждается, что
заумь, гротеск и абсурд — «три главных кон-структа, <…> образующи[х]
художественный мир Сорокина и составляющих] целостный эстетический комплекс,
который обнаруживается на всех этапах ли-тературного пути Сорокина»[1].
Второй день конференции
открылся секцией «Архаичные языки». Ингунн Лунде (Университет
Бергена) в докладе «Одновременность неодновременного: Диахронические
аспекты» проанализировала диахронические аспекты языка пи-сателя,
фокусируясь в основном на недавно опубликованном сборнике коротких рассказов
«Моноклон» и повести «День опричника». Докладчица утверждала, что Сорокин
использует не только несопоставимые стилистические и лингвистические подходы,
но также специфическую смесь диахронически отстоящих друг от друга элементов
языка в одной и той же текстовой форме. Лунде проанализи-ровала возможные
значения этих «архаизмов» и «неологизмов» в текстах писа-теля и рассмотрела,
каким образом временны е аспекты языка в этих текстах взаи-модействуют, с одной
стороны, со стилистическим разнообразием русского языка, а с другой, — с
иностранными языковыми элементами.
Марина
Аптекман (Колледж Хобарта и
Уильяма Смитов, США) в докладе «Старый новый русский язык: Двойственность
стиля и языка в романах "День опричника" и "Сахарный
Кремль"» говорила об использовании Сорокиным псев-донародного
языка и стиля в этих двух произведениях. Докладчица утверждала, что оба текста
должны восприниматься как постмодернистская сатира, которая основана в большей
степени на культурной игре, нежели на политических тен-денциях, что с особой
очевидностью проявляется в использовании псевдонарод-ного сказа: основанный на
смеси фольклорных элементов, тюремного сленга, со-ветских терминов и
постсоветской концепции, этот «старый новый русский язык» не только создает
утопическую нить повествования, но и отражает идео-логическую мифологию.
Тине Розен представила доклад «Конфликтующие
императивные функции жанров в романе "День опричника"»,
обратив особое внимание на пересечения и столкновения двух различных видов
императива — коллективного и индивиду-ального. Первый императив выражается в
самом коллективе братства, в котором индивидуальность практически распадается и
напоминает тоталитарный карна-вал, где роли и функции определяются и
насаждаются сверху. Розен привела мно-гочисленные примеры коллективизма
Братства, такие как коллективный язык, ритуалы и лингвистические составляющие.
В то же время сорокинский Комяга иногда предпринимает очевидные усилия, пытаясь
соблюдать установленные культурные нормы. Эти усилия создают трещины в
средневековой основе пове-ствования, не отличаясь от трещин в модели
социалистического реализма в ро-мане «Цемент», который содержит попытку
представить коллективную идеоло-гию во внутреннем монологе отдельного
персонажа.
Последняя секция была
посвящена перформативным речевым актам в про-изведениях Сорокина. Лиза Риоко Вакамия
(Университет Флориды) выступила с докладом «Язык и конструкции постсоветского
субъекта», в котором рассмат-ривалось формирование субъекта в
произведениях Сорокина, а особое внимание было уделено процессу возникновения
постсоветского субъекта. В художествен-ных произведениях Сорокина постсоветский
субъект не является независимым и «предсуществующим», но определяется языком и
существует внутри языка (как, например, в «Тридцать первом» или «Лошадином
супе»). При разрушении повествования возникает постсоветский субъект. Однако
формирование субъекта никогда не заканчивается полностью, и персонажи Сорокина
часто погибают или уничтожаются в процессе его создания, раскрывая, таким
образом, несостоятель-ную позицию постсоветского субъекта. Иными словами,
произведения Сорокина представляют формирование субъекта как незаконченный и
продолжающийся дискурсивный акт. В этом контексте докладчица также рассмотрела
вопросы, ко-торые произведения Сорокина поднимают в отношении
эпистемологического статуса литературы в среде с доминирующим институционным
дискурсом.
Бригитте
Обермайр (Свободный университет
Берлина) представила доклад « Оценка в литературном тексте. Некоторые
замечания, возникшие по прочтении "Русской трилогии" Владимира
Сорокина». По словам Обермайр, сатирический роман «День
опричника» дает скрытую оценку современной России, которая рас-пространяется на
две последующие части трилогии, «Сахарный Кремль» и «Ме-тель». Докладчица
проанализировала дискурсивные и метадискурсивные уровни оценки в рамках
вымышленного дискурса, а также в отношении литературной и эстетической теорий,
принимая во внимание различные аспекты этой оценки. К примеру, возникает
вопрос, каким образом некое неопределенное будущее мо-жет функционировать в
качестве оценки настоящей действительности. Обермайр также поставила вопрос о
степени, в которой пример (в повести «День оприч-ника» описывается один день из
жизни опричника) может служить оценкой, и о роли оценки в интертекстуальной
составляющей.
Во второй половине дня в
субботу Владимир Сорокин сам встретился со своими переводчиками: Андреасом Третнером,
переводчиком с немецкого (Третнер перевел на немецкий такие произведения
Сорокина, как трилогия «Лед», «День опричника», «Сахарный Кремль» и «Метель»),
Джейми Гамбрелль из Нью-Йорка, которая перевела «День опричника» и трилогию
«Лед» на англий-ский, и Тине Розен, переводчиком на датский (она перевела «День
опричника» и «Метель»). Специалисты по переводу обсуждали с Сорокиным специфику
пере-вода его произведений на другие языки и культурный контекст таких
переводов. Конференция закончилась чтением Сорокиным отрывков из повести
«Метель» и презентацией датского перевода книги, выпущенной издательством
«Вандкустен» в Копенгагене.
Мануэла
Ковалев