(по русским католическим источникам в Италии)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 3, 2011
Ключевые слова:
Толстой, Таубе, переписка, христианствоВ л а д и м и р К о л у п а е в
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ И НОВОЕ О НЕМ
(ПО РУССКИМ КАТОЛИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ В ИТАЛИИ)
В архивном фонде центра “Христианская Россия” (Fondazione “Russia Cristiana”)[1] хранятся уникальные документы, связанные с историй Русского зарубежья; эта публикация преследует цель раскрытия и введения в научный оборот имеющегося потенциала. Среди документов есть коллекция, состоящая из отдельных номеров церковного бюллетеня “Наш приход”; он издавался в Париже общиной русских католиков византийско-славянского (синодального) обряда при храме Святой Троицы, который с 1934 года находится по адресу: 39, rue François-Gérard, Paris — 16. Ïриход был основан священником Владимиром Абрикосовым (1880—1966), высланным из Советской России на “философском пароходе”. Основные организационные вопросы касательно прихода были решены при настоятельстве о. Александра Евреинова (1877—1959), старостой общины с 1929 года был полковник М.А. Юдин-Бельский; иконостас и интерьер выполнены Н.И. Исцеленым, хором управлял Ф. Поторжинский. Приход играл заметную роль в жизни русского Парижа, и его деятельность продолжается по сей день; наследие этой русской общины, интегрированной в католическую западноевропейскую жизнь и сохранившей при этом основные национально-культурные и интеллектуальные элементы русской цивилизации, заслуживает детального изучения.
Выпуск скромного машинописного издания “Наш приход” на правах pro manuscript был налажен протопресвитером П. Гречишкиным (1898—1965) после его переезда в 1945 году из занятой советскими войсками Вены, где он также выпускал одноименный бюллетень. Настоятель привлекал к работе активных прихожан, и, таким образом, бюллетень стал своеобразной летописью приходской жизни. Находящиеся в нашем распоряжении экземпляры “Нашего прихода” принадлежали бывшему прихожанину М.Н. Гаврилову (1893—1954), преподававшему в интернате Св. Георгия в Медоне и профессорствовавшему на славянском отделении Католического университета в Париже; с 1940-х годов он был сотрудником И.М. Посновой (1914—1997) по журналу “Восточный христианский очаг” (“Foyer Oriental Chrétien”), работал в редакции “Жизнь с Богом” (Éditions “Vie avec Dieu”) в Брюсселе[2].
Наше внимание привлекает личность одного из наиболее известных при хожан и активных авторов “Нашего прихода” — Михаила Александровича Таубе (1868—1961), барона, выходца из старинного, известного с XIII века, немецкого прибалтийского рода, профессора Санкт-Петербургского, Харьковского и Мюнстерского университетов, члена Академии международного права в Гааге; историка, действительного члена Императорского исторического общества, Императорского общества ревнителей исторического просвещения, почетного члена Московского археологического института, Витебской, Тульской и Псковской губернских ученых архивных комиссий и Псковского археологического общества; действительного члена Санкт-Петербургского философского общества, почетного члена Общества классической филологии, государственного деятеля, сенатора и тайного советника, члена Государственного совета[3]. После Октябрьского переворота он эмигрировал в Финляндию, затем жил в Швеции, Германии, Нидерландах, в1927 году был приглашен прочесть курс лекций “Le développement historique du droit international dans l’Europe orientale” в Католическом университете Лувена. В 1928 году профессор переехал в Париж. С 1925 года он состоял в известном обществе “Икона”, участвовал в изучении, сохранении, развитии и популяризации русского зарубежного иконографического творчества. Собственно в научной среде Таубе известен как юрист-международник[4], однако зарубежный период его деятельности включает ряд новых оригинальных произведений, анализирующих взаимоотношения Руси и Католической церкви с древнейших времен; в них рассматриваются смежные вопросы культуры, истории Церкви, богословия.
Однако в данном случае наш интерес к наследию Таубе вызван его контактами и перепиской с Л.Н. Толстым, отразившимися в публикациях “Нашего прихода”. Так, в девятом номере за 1951 год напечатана статья под названием “Лев Николаевич Толстой и идея международного мира”, в которой барон, в частности, пишет “о гениальном творце “Войны и мира” — с точки зрения христианской. Ибо, конечно, он был христианином, пусть и не ”церковным”, но глубоко чувствовавшим истину Христова учения и все вытекающие из него моральные принципы”.
“Новым (ибо хорошо забытым), — продолжает Таубе, — и так сказать документальным доказательством такого утверждения и будут приводимые ниже воспоминания, основанные на нашей переписке с великим писателем”[5].
Взгляды Таубе на проблему христианского мировоззрения изложены в его работах: в 1894—1902 годах он издал трехтомную “Историю зарождения современного международного права”, а в том же, 1902 году в Санкт-Петербурге выпустил продолжение этого труда — под названием “Христианство и организация международного мира”; оно произвело очень сильное впечатление на Толстого. Софья Андреевна Толстая оставила в дневнике запись от 29 декабря 1902 года о том, что в это время Толстой был тяжело болен, находился дома в Ясной Поляне и “позвал он Павла Александровича Буланже6 к себе и хвалил ему книгу барона Таубе, находил в ней христианские идеи, хвалил конец, заключение, в котором Таубе говорит, что люди бурской и китайской войной доказали, что пришли к новому варварству. А свое мнение Л.Н. высказывал, что только религия, и именно христианская, может вывести людей из их теперешнего дикого, варварского состояния”[7]. В библиотеке музея усадьбы Толстого в Ясной Поляне хранится экземпляр издания, с которым работал писатель; на полях книги есть его пометки.
В 1951 году Таубе пишет в “Нашем приходе”:
Кажется, впервые в русской научной литературе, читателям предлагался здесь исторический очерк развития идеи мира между народами, с выяснением капитального в этом смысле значения христианства и, в частности, учений некоторых древнейших отцов и учителей Церкви.
На эту работу — по-видимому не очень оцененную в наших интеллигентских кругах — обратил зато особое внимание Л.Н. Толстой, и на этой почве с ним завязалась интересная переписка (октябрь 1903 — январь 1904 гг.), практическое значение которой заключалось в следующем. Лев Николаевич возымел мысль через любимое ему Московское издательство “Посредник” провести новое, популярное издание указанной выше работы, т.е. перепечатать ее без тяжкого научного аппарата, греческих и латинских текстов и бóльшим углублением ее христианско-моральной части. При этом, в виду довольно критического отношения автора — как, конечно, и самого Л. Толстого — к положению вопроса о международном мире и современном нам “христианском” обществе — столь во многом уже отклонившемся от кристально-чистого учения Иисуса Христа и апостолов — Лев Николаевич опасался лишь вмешательства цензуры в некоторые “анти-милитаристические” объяснения работы и был весьма озабочен тем, как бы через своих влиятельных знакомых в Москве парализовать эту предполагаемую опасность.
Однако, сверх ожидания, цензура оказалась в данном случае совершенно безобидной и в 1905 году книжка (прошедшая, между прочим, собственноручную корректуру Льва Николаевича) благополучно появилась на свет — под титулом “Христианство и международный мир”[8] — и кажется, получила довольно большое распространение в широкой публике… но все-таки не в наших академических кругах. Ведь в те времена говорить о высококультурном значении христианства было “не в моде”, и некоторые (определенно “сектантские”) друзья самого Толстого отнеслись, кажется, довольно холодно к этому его решению присоединить свой голос к возвеличиванию христианства с точки зрения идеи мирного устроения общества народов — “града Божия” в противоположность “граду диавола” (Бл. Августин)[9].
Добавим, что впечатление, произведенное работой Таубе на Толстого, было так сильно, что последний занялся развитием этой темы, и в результате в “Круге чтения” под редакцией писателя в 1904 году была опубликована подборка, составленная Н.Н. Гусевым[10], где использовались материалы из книги барона и “Деяний первых мучеников” Руинарта[11].
“Как бы то ни было, ценным памятником отношения Льва Николаевича к этому вопросу осталось главное его к нам письмо, от 18—19 декабря 1903 года, которое мы здесь полностью и приводим”, — пишет далее Таубе[12]. Отметим, что это письмо Л.Н. Толстого, обнаруженное нами в номере издания “Наш приход”, отсутствует в изданиях собраний сочинений писателя, как и два других его письма к Таубе, о которых тот упоминает. Хотя в книжном мире Русского зарубежья уже было известно об этом письме, так как Таубе опубликовал его факсимиле в берлинском издании 1922 года[13], настоящую публикацию можно считать опытом введения в научный оборот нового документа, связанного с жизнью и творчеством Л.Н. Толстого. Письма великого писателя к Таубе, говорится в статье барона, это “трогательный знак глубокой его преданности основной моральной идее христианства. (Заметим также, что, благодаря счастливой случайности, три его собственноручных письма сохранились у нас в оригинале)”[14].
Письмо графа Льва Николаевича Толстого от 18—19 декабря 1903 г.
Дорогой Михаил Александрович,
Извините, что так долго не отвечал Вам. Я сегодня получил Вашу статью и
сегодня же прочел ее и пишу Вам. Статья в новом виде очень хороша и я, прочитывая ее, испытал тоже как и в первый раз чувство полного удовлетворения и сознание духовного приобретения.
Мне жаль, что Вы исключили рассуждения о международном праве в древности и в особенности о католической идее мира. В особенности последнее было очень интересно и своей противоположностью о субъективном христианском отношении к вопросу оттеняло его отношение.
Еще мне показалось, что когда Вы указываете на проявление до христианства идеи мира в еврействе, буддизме и у сторонников, Вы упускаете проявление этой идеи в очень определенно и сильно выраженной форме у китайцев, у Конфуция и Лаотзе.
Одно меня огорчило при чтении этой прекрасной статьи, это мысль о том, что она не пройдет через нашу цензуру. Друзья мои будут стараться провести ее и будут пользоваться Вашим разрешением смягчать и выпускать, с вашего согласия, места, кот[орые] могут вызвать запрещение. Для того же чтобы статья была напечатана и внесла бы тот свет, кот[орый] она должна внести в сознание людей, я бы предложил следующее: напечатать ее за границей по-русски или по-английски, если не найдется издателя для русского издания.
Что Вы об этом думаете?
В ожидании Вашего ответа с истинным уважением остаюсь готовый к услугам
18 декабря 1903 г.
Лев Толстой[15]
Позволим себе небольшую ремарку. В связи с тем, что в письме Толстой обращает внимание именно на католическое толкование идеи мира, упомянем, что именитым русским столбовым дворянам, в том числе и имевшим отношение к роду Толстых, случалось переходить из православия в католичество, и граф, наверное, знал о такого рода “симпатиях”. Среди перешедших — князь Н.Л. Оболенский (1872—1934) и его сын С.Н. Оболенский (1909—1992), А.И. Толстая (урожденная Барятинская) (1774—1826), А.П. Толстая (урожденная Протасова) (1773—1869), Н.А. Толстой (1867—1938), ставший священником. Особо стоит остановиться на судьбе одной из дочерей Льва Николаевича — Татьяны Львовны Сухотиной-Толстой16 (1864—1950). Она была вторым ребенком в семье; после Октябрьского переворота, с 1917 по 1923 год, она состояла хранителем музея-усадьбы в Ясной Поляне, руководила некоторое время музеем Толстого в Москве, занимаясь среди всеобщей разрухи и не- устроенности сохранением памяти о великом писателе. В 1925 году она выехала из Советской России в Прагу, затем переехала во Францию, куда была направлена народным комиссаром просвещения А.В. Луначарским для чтения лекций о Л.Н. Толстом. Татьяна осталась в эмиграции, участвовала в работе благотворительного Толстовского фонда, который был организован в 1939 году другой дочерью писателя, Александрой Львовной[17] (1884—1979), узницей Лубянки, также имевшей отношение к движению русских католиков через издательницу “Жизни с Богом” И.М. Поснову[18]. В журнале “Новая Европа” мы уже писали о коллекции книг, переданных в брюссельский русский католический центр “Foyer Oriental Chrétien” ïо инициативе А.Л. Толстой, возглавлявшей общественный совет при редакции нью-йоркского Издательства им. А.П. Чехова.
Татьяна Львовна Сухотина-Толстая жила сначала в Париже, где ее дочь Татьяна Михайловна (1905—1996) профессионально выступала на театральной сцене, затем переехала в Италию. Дочь в 1930 году вышла замуж за итальянца, римлянина, 27-летнего юриста Лоренцо Альбертини. В 1926 году Т.Л. Сухотина-Толстая побывала в Милане, где прочла лекцию о своем отце в Филологическом кружке (Circolo Filologico di Milano), в 1929 году, после переписки с графом Г. Скотти, посетила с культурно-просветительской программой Турин, Милан и Рим, где вскоре и поселилась, играла заметную роль в культурной жизни русской общины, посещала храм русских католиков византийско-славянского (синодального) обряда святого Антония Аббата (пре- подобного египетского подвижника — Антония Великого), выступала на собраниях русских эмигрантов в “Руссикуме”, общалась, в частности, с Вячеславом Ивановым. 6 июня 1938 года Татьяна Львовна вместе с группой русских паломников была принята на аудиенции Папой Пием XII.
Внучка писателя Льва Николаевича Толстого Татьяна Михайловна Альбертини-Сухотина[19] несколько раз приезжала в СССР: в 1975 году она была там с сыном Луиджи, в 1977 году — с младшей дочерью Кристиной, в 1979 году — со старшей дочерью Мартой, в 1982 году — со своими взрос- лыми внуками Андреа Альбертини и Пьером Гадда Конти[20].
Вернемся к тексту Таубе:
После подписи и даты — длинный постскриптум (на надклеенной бумаге) другою рукою и затем опять рукою Толстого:
Я так дурно написал эту приписку, что попросил переписать ее. Ваш
Л. Толстой
19 декабря 1903 г.
Приписка к письму Л.Н. Толстого
Перечел Вашу статью и хочется сделать еще следующие замечания. По- моему, Ваша оценка буддизма и стоицизма не верна или скорее не полна. Буддизм также, как и стоицизм, учит тому, что истинная сущность человека не в его теле, не свободном и потому страдающем, а в его духовном сознании, не подлежащем никакому стеснению и потому никакому страданию. Первый ставит целью — освобождение от страданий, второй — благо личности.
Стоицизм действительно разрушает те камни, из которых составлено здание теперешнего мира, но разрушение это если и вредно для существования международного права, как оно теперь понимается, то несомненно благодетельно для человечества, разрушая то, что разъединяет его.
Учение буддизма и стоицизма, как и еврейских пророков, в особенности того, что известно под именем Исайи, а также и китайские учения Конфуция, Лаотзе и мало известного Ми-Ти[21], все возникшие почти одновременно, около 6-го века до Рожд[ества] Христ[ова], все одинаково признают сущностью человека его духовную природу и в этом их величайшая заслуга. Отличаются же они от Христианства, явившегося после них, тем, что они останавливаются на признании духовности человека видя в этом признании спасение и благо личности. Христианство же делает дальнейший вывод. Выходя из признания людьми своей духовности, по христианскому выражению признания в себе Сына Божия, оно провозглашает возможность и необходимость установления на земле Царства Божия, т.е. всеобщего блага, заключающего в себя понятие всеобщего мира.
Значительность содержания Вашей статьи вызвала во мне эти замечания, за которые прошу простить меня, если они Вам покажутся неуместными[22].
Продолжение работы Таубе над христианским пониманием мира, поддержанное Толстым, продолжилось и позднее: автор углублял свое видение во- проса, последнее его сочинение на эту тему вышло в 1922 году под названием “Вечный мир или вечная война” — Таубе размышлял о значении для международной стабильности и отношений между народами созданной в 1919—1920 годах и просуществовавшей до 1946 года Лиги Наций, ставшей предшественником нынешней Организации Объединенных Наций. В этой книге Таубе, как указывает П. Гричишкин, предсказал Вторую мировую войну, задаваясь при этом вопросом: “Поумнело ли человечество за последние годы?”
Созданное на основе версальско-вашингтонских договоренностей образование, призванное обеспечить разоружение, предотвращение военных действий, обеспечение коллективной безопасности, урегулирование споров между странами путем дипломатических переговоров, а также улучшение качества жизни на планете, — без христианского содержания в своей основе обречено, по мнению Таубе, на “…на полную неудачу… мнение автора, что всякая организация международного мира без христианской основы всегда остается не более, как детским карточным домиком или зданием, построенным “на песке”… “И подуют ветры, — и было падение его великое” (Мф. 7, 26—27)”[23].
Для полноты архивно-источниковедческого освещения следует добавить, что в библиотеке Амбивери в Сериате есть два очерка на французском языке, принадлежащие перу Таубе: “La Russie et l’Europe Occidentale à travers dix
siècles”[24] и “Rome et la Russie avant l’invasion des Tatars (IX—XIII siècle). Le prince Askold, les origins de l’Etat de Kiev et la première conversion des Russes (856—882)”. Оба были подарены автором М.Н. Гаврилову, вошли в коллек- цию книг библиотеки издательства “Жизнь с Богом”; на второй брошюре — дарственная надпись с автографом автора: “Михаилу Николаевичу Гаври- лову / от искренно его уважающего автора / Париж, 16.X.1947 г.”.В католической периодике Русского зарубежья есть и другие публикации Таубе; это относится как к “Нашем приходу”[25], так и к сборнику “Католический временник” за 1928 год, издававшемуся Обществом св. Иоанна
Златоуста в Париже[26].
1) “Russia Cristiana” — исследовательский центр, основан в 1957 году; ныне возглавляется президентом священником Романо Скальфи (род. 1923), расположен на вилле Амбивери в городе Сериате, провинция Бергамо, Италия. Включает в себя редакцию журнала “La Nuova Europa”, издательство “La Casa di Matriona”, библиотеку, архив, иконописную школу Associazione “Scuola di Seriate”, домовый храм Преображения Господня византийско-славянского обряда с хором “Ars Nova”.
2) Гаврилову принадлежали также некоторые бумаги, архивные документы и книги, которые сейчас входят в состав брюссельской коллекции, перевезенной в 2000 году из Бельгии, после ликвидации центра и библиотеки на avenue de la Couronne, 206, на виллу Амбивери.
3) Таубе М.А. За XXV лет (1891—1.XII.1916): Свод фактических данных о государственной службе и научной деятельности члена Государственного Совета, сенатора, профессора бар. М.А. Таубе. Пг., 1917.
4)
См.: Taube M. von. Archiv des uradeligen Geschlechts Taube, sonst Tuve genannt. St. Petersburg. 1910—1911; Idem. Beiträge zur baltischen Familiengeschichte // Jahrbuch für Genealogie, Heraldik und Sphragistik 1899. S. 143—147; 1900, S. 85—89; 1903, S. 113—115; 1904, S. 115—120; 1905/06, S. 257—262; 1907/08, S. 65—73; 1909/10, S. 13; Idem. Die von Uxkull (1229—1929). 2 Teiles. Teil 1: Berlin, 1930. Teil 2: Tallin, 1936; Idem. Stammtafel der freiherl. Zweiges d. Familie v. Taube aus d. Hause Maart u. Hallinap. SPb., 1899; Genea- logisches Handbuch der baltischen Ritterschaften. Teil I: Estland. Görlitz, 1930; Taube M. de. Rome et la Russie avant l’invasion des Tatars (IX—XIII siècle). Le prince Askold, les origins de l’Etat de Kiev et la première conversion des Russes (856—882). Paris: Les Éditions du Cerf, 1947; Gapanovitch J.J. Historiographie russe (hors de la Russie) / Ed. and tr. Nikiti- ne B.P. Paris, 1946; Таубе М.А., барон, проф. Аграфа в древнехристианских апокрифах. Париж, 1947; Он же. Аграфа в иудейских и магометанских писаниях. Париж, 1951; Он же. Аграфа у Отцов Церкви. Варшава, 1937 (2-е изд. — М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 2007); Он же. Вечный мир или вечная война? Мысли о Лиге Наций. Берлин: Детинец, 1922; Он же. Восточный вопрос и австро-русская политика в первой половине XIX столетия. Пг., 1916; Он же. Император Павел I — великий магистр Мальтийского ордена. Париж, 1955; Он же. История зарождения современного международного права: В 3 т. Т. 1: 1894. Т. 2: 1899. Т. 3: 1902; Он же. Родовой знак семьи Владимира Святого в его историческом развитии и государственном значении для Древней Руси // Владимирский сборник: Посвящен П.Н. Милюкову (1859—1929). Белград, 1938; Он же. Система междугосударственного права. СПб., 1909; Он же. Участие Византии в развитии западного международного права. Гаага, 1940.5) Таубе М.А., барон, проф. Лев Николаевич Толстой и идея международного мира // Наш приход (далее НП). 1951. № 9. С. 24.
6) Буланже П.А. (1865—1925) — публицист, переводчик, мемуарист.
7) Толстая С.А. Дневники 1897—1909. М.: Кооперативное издательство “Север”, 1932 (цит. по: URL: http://az.lib.ru/t/ tolstaja_s_a/text_0010.shtml (Дата обращения: 02.11.2010)).
8) См.: Таубе М.А., барон. Христианство и международный мир. 2-е изд. М.: Посредник, 1905.
9) НП. 1951. № 9. С. 24—25.
10) См.: Толстой Л.Н. Круг чтения: В 2 т. Берлин: Слово, 1923. Т. 1. (Другое издание — М.: Политиздат, 1991); Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой: Материалы к биографии. М., 1954.
11) Руинарт (Ruinart) — монах-бенедиктинец, собравший акты о святых мучениках и издавший их в 1689 году.
12) НП. 1951. № 9. С. 25.
13) См.: Таубе М., барон. Вечный мир или вечная война? Мысли о Лиге Наций.
14) НП. 1951. № 9. С. 25.
15) НП. 1951. № 9. С. 25.
16) См.: Толстая-Сухотина Т.Л. Воспоминания. М., 1976; Она же. Дневник. М., 1979; Она же. Друзья и гости Ясной Поляны // Вестник Европы. 1904; Она же. Семейная трагедия Льва Толстого // Вечерняя Москва. 1928; Sukhotina-Tolstaia Tat’iana L’vovna. Tolstoj Lev Nikolaevicˇ: Racconti e ricordi / Raccolti e illustrati dalla figlia Tatiana. Milano: A. Mondadori, 1942; Eadem. Leone Tolstoi: dall’infanzia al matrimonio / Trad. O. Signorelli // Ibid. 1948; Tolstoj Lev Nikolaevicˇ: Autobiografia dalle lettere / Scelte da Tat’jana L’vovna e annotate da Ettore Lo Gatto // Ibid. 1954; Sotto il portico dorato / A cura di Bruno Mozzone e Claudia Sugliano. Milano: La tartaruga, 1989; Sukhotina-Tolstaia T. Lettere dalla rivoluzione: l’epistolario della figlia di Tolstoj dal 1917 al 1925 / Traduzione di Giovanna Tonelli. Firenze: Liberal libri, 1998; Eadem. Mio padre: Lev Nikolaevicˇ Tolstoj / Traduzione di Daniela Marin. Genova: ECIG, 2005.
17) См.: Толстая А.Л. Дочь. Лондон, 1979; Она же. Из воспо- минаний 1931—1933 // Современные записки. Paris, 1920; Она же. Об уходе и смерти Л.Н. Толстого. Тула, 1928; Она же. Отец: Жизнь Льва Толстого. Нью-Йорк, 1953; Она же. Проблески во тьме. Вашингтон, 1965.
18)
См.: Kolupaev R. Conoscenza e liberté: L’editrice Cechov // La Nuova Europa. 2009. ¹ 3 (345). P. 39; Idem. La “Cˇ echov”: Russia made in USA // Il Domenicale. 20.07.2009. P. 9.19) См.: Сухотина-Альбертини Т.М. Моя мать // Яснополянские сборники. Тула: Приокское изд-во, 1978; Она же. Моя бабушка // Там же. 1984; Она же. Толстой и дет- ство // Там же. 1998.
20) См.: Калинина Н.А. [Предисловие] // Неизвестный Толстой.
21) Ми-Ти, или Мо-ди, IV в. до н. э. — автор учения “О всеобщей любви”, причиной всех бед считал отсутствие взаимной любви между людьми, см.: Письмо Л.Н. Толстого В.Г. Черткову от 15.3.1890 // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. (Академическое юбилейное издание). М.: Худож. лит., 1937. Т. 87. С. 253.
22) НП. 1951. № 9. С. 25—26.
23) НП. 1951. № 9. С. 27.
24) Taube M. De, baron. La Russie et l’Europe Occidentale à travers dix siècles (Etude d’histoire internationale et de psychologie ethnique). Bruxelles: La Lecture au Foyer, Librairie Albert Dewit, 1926.
25) См.: Таубе М. Лепта вдовы // НП. 1949. № 6. C. 12; Он же. О происхождении праздника Покрова Божией Матери (1 октября) // Там же. 195[нрзб.]. № [нрзб.]. С. 1—5; См. также: По приходу // Там же. 1949. № 6. С. 28; Хроника // Там же. 1956, пасхальный. С. 20; Девяностолетие барона Таубе // Там же. 1959, осень. С. 18.
26) См.: Таубе М. Рим и Русь в домонгольский период // Католический временник. 1928. Переиздание см.: Покров: Альманах российских католиков. М.: Stella Æterna, 1999.