(Рец. на кн. : Макеев М.С. Николай Некрасов: поэт и предприниматель: (Очерки о взаимодействии литературы и экономики). М., 2009)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2011
СЛОВЕСНОСТЬ КАК КОММЕРЦИЯ
Макеев М.С. НИКОЛАЙ НЕКРА СОВ: ПОЭТ И ПРЕД-ПРИНИМАТЕЛЬ: (Очерки о взаимодействии литературы и экономики). — М.: МАКС Пресс, 2009. — 234 с. — 500 экз.
Читателю этой интересной и полезной книги следует иметь в виду, что речь тут идет не совсем о том, что обещано в подзаголовке. Собственно экономика тут не рассматривается, автор не приводит сведения о расходах Некрасова на те или иные издания и о прибылях от них, не анализирует их доходность и т.д. В моно-графии обсуждается связь литературы не с экономикой, а с идеологией эко-номики, экономическими взглядами и теориями, т.е. с явлениями хотя и связан-ными с экономикой как таковой, но весьма опосредованно.
Открывает книгу краткое введение, в кото-ром характеризуется теоретическая «рамка» книги: в этом качестве выступают концепции возникшей в конце 1990-х гг. в США и Англии «новой экономической критики» (см. посвя-щенный ей тематический блок: НЛО. 2002. № 58. С. 7—82).
По мнению М. Макеева, взаимодействие экономики и литературы имеет две разно-видности: 1) «воздействие экономики на соб-ственно писательскую практику» («транс-формация экономических отношений между участниками литературного процесса (издате-лями, редакторами, книгопродавцами, писа-телями), то есть отношений, основанных на деньгах, в отношения "символические"» (с. 8), «интеграция экономических стремлений, ин-тересов, терминов и понятий в язык и содер-жание литературных текстов» (с. 9) и т.д.); 2) «воздействие экономики на сферу "непроизводственную", окололитературную, сферу суждений о литературе, говоря проще, сферу "эстетики"» («процесс соотнесения, "согласования" (или наоборот, размежевания) материальных и эстетических оценок» (с. 9)).
На примере Некрасова М. Макеев стремится показать разнообразные формы взаимодействия литературы и экономики. Работает автор не как экономист или социолог, для него важно лишь «показать, что во многих случаях, только приняв во внимание экономическую практику, можно разрешить историко-литературные проблемы, связанные с жизнью и творчеством Некрасова» (с. 10).
По сути, М. Макеев стремится продемонстрировать влияние тех или иных эко-номических теорий и взглядов на
1) «конструирование» финансовой базы «Современника», построение финан-совых взаимоотношений внутри редакции, редакции с сотрудниками;
2) функционирование литературной репутации писателя (литературного имени) и журнала, осмысляемое через финансовую метафору кредита, а также конвертирование литературного имени в деньги и обратно;
3) направление журнала, взаимоотношения с властями, а также литературную стратегию и тактику самого Некрасова как литератора;
4) собственно поэтику Некрасова.
За введением следуют десять глав, в каждой из которых рассматривается какой-нибудь эпизод или аспект деятельности Некрасова. Все главы я рассмат-ривать не буду, остановлюсь лишь на ключевых, на мой взгляд, наиболее четко выражающих авторский подход.
В главе «"Поэт и
торгаш". Литература и экономика» приход Некрасова к Жу-ковскому в
Во главе «На службе у Ф.А. Кони. Литературное имя» рассматривается переход Некрасова в начале 1840-х гг. от романтического эпигонства к фельетонной поэ-зии. Тут Макеев уточняет, что «тот капитал, получить который стремился Некра-сов [книгой "Мечты и звуки"], не зависит напрямую от читательского спроса и не ограничивается положительными рецензиями. <…> Этот специфический капи-тал — литературное, писательское имя» (с. 37). Рассматривая взаимоотношения Некрасова с редактором-издателем «Пантеона русского и всех европейских теат-ров» Ф.А. Кони (постоянным сотрудником которого он был) именно с точки зре-ния создания писательского имени, Макеев тонко анализирует литературную стратегию Некрасова; он считает переход к фельетонной поэзии результатом по-иска экономически более выгодной стратегии, процессом «постепенной пролета-ризации, превращения в безымянного журнального и газетного работника» (с. 50).
В главе «Альманах и проект экономического равенства в литературе. Дорого-визна гения», для того чтобы прояснить обстоятельства разрыва Достоевского с кругом Белинского, автор обсуждает «экономику» литературного имени, за ко-торое платит читатель издателю и которое становится предпосылкой повышения гонораров. М. Макеев прямо об этом не пишет, но если додумать сказанное им, то получится, что литературное имя (литературная репутация) конвертируется в деньги и наоборот, причем это происходит в форме кредита (имя служит гаран-тией кредита): издатель платит популярному автору деньги в кредит, еще не издав книгу и не получив деньги с читателей; читатели покупают книгу под залог чи-тательского имени, поскольку в качестве товара убедятся только тогда, когда про-чтут книгу. И на журнал читатели подписываются (кредитуют его), основываясь на его имени, репутации.
В трактовке М. Макеева, издавая «Физиологию Петербурга», Некрасов стре-мился (и это стремление разделяли участники альманаха) противостоять подоб-ным «рыночным» принципам, не использовать деньги как средство литературной оценки, ранжирования авторов. Поэтому в сборнике упор был сделан не на имена, а на тему (и за ее разработку должен был платить деньги читатель). Вы-плата же гонорара участникам производилась не исходя из эстетической или коммерческой оценки представленного произведения, а по принципу поддерж-ки литераторов, выплаты наиболее нуждающимся, т.е. по принципу, который автор условно называет социалистическим (с. 85). Достоевский же, согласно предлагаемой трактовке, не принял этот принцип, он стремился к получению славы («имени») и денег, что и послужило предпосылкой к расхождению с кру-гом Белинского.
В главе «Экономика и "направление" некрасовского "Современника"» рас-сматривается соотношение между экономической ситуацией «Современника» и его направлением. Автор обрисовывает стратегию получения средств для издания (кредитования) как дружеский долг (в его терминологии — «приятельский заем»): «.кредит Некрасову со стороны его друзей осмысляется не как акт бла-готворительности, но как предоставляемая из избыточных средств возможность осуществления важного и полезного предприятия. Так обоснованный кредит пре-одолевает проблематичность отношений между кредитором и должником» (с. 112). В результате личные, партикулярные связи между участниками журнала приобретали внешнюю форму деловых, безличных (Макеев тщательно анализи-рует контексты и значения активно употребляемого Некрасовым в этот период слова «дельный» для оценки людей и материалов для журнала, в том числе и оценки эстетической, см. с. 115—120). Но когда сотрудники (в частности, Турге-нев) пытались превратить эти внешне формальные отношения в реально фор-мальные (например, получив отчет о финансовых счетах с редакцией), это при-водило к напряженности и даже к разрыву в отношениях.
По мнению Макеева, «экономические условия (специфика журнала как эко-номического института, предприятия, основанного на кредите, необходимости прибегать к займу у людей, близких к журналу, в сочетании с неразвитостью част-ного кредита, юридических и экономических институтов, его обеспечивающих) преобразуются в концепцию "Современника", становятся основой для его "на-правления". <…> Это "направление" основано на провозглашенных Белинским принципах "дельности" и "гуманности", но без "идеальничанья". И эта концепция определяет и внутренние экономические, и человеческие отношения внутри ре-дакции "Современника", и отношения между редакцией и литераторами, и между журналом и подписчиками» (с. 120).
В главе «Скандал
с Антоновичем и Жуковским. Экономическая логика ради-кального публициста и
некрасовская экономическая утопия» М. Макеев рас-сматривает знаменитый скандал,
связанный с публикацией в
Однако, если бы в книге Макеева рассматривались не только теории, но и реальная экономическая практика, тогда необходимо было бы скорректировать рассуждения Антоновича и Некрасова. Они, говоря о вкладе Некрасова в «Со-временник», упоминают лишь о тех стихотворениях, которые он там печатал. Но вклад Некрасова состоял и в редактировании журнала, прежде всего в уме-нии привлечь авторов, умело выстроить отношения с ними, правильно оценить качество тех или иных предлагаемых произведений и т.п. Кроме того, в россий-ских условиях издание журнала определялось не только экономическими усло-виями. Чрезвычайно важно было наладить отношения с цензурой (в том числе и за счет личных контактов и даже таких нетрадиционных способов, как про-игрыш цензорам денег в карты). Этот труд, чрезвычайно сложный, требующий специфических знаний и умений, Некрасов выполнял высокопрофессионально, и он тоже должен был достойно оплачиваться. Добавлю также, что на изда-теля ложились и финансовые риски (прежде всего, временного или посто-янного запрета издания) и он должен был создавать некоторый «страховой фонд» на этот случай.
Предложенный М. Макеевым подход можно только приветствовать. В книге исследователь достигает многого — и в плане демонстрации возможностей ме-тода, и в плане прояснения многих проблемных мест в биографии и творчестве Некрасова. Дальнейшие наши замечания направлены не на опровержение этого типа работы, а на его совершенствование.
Замечаний, собственно, три. Во-первых, в книге почти нет сравнительного ма-териала, сопоставления (в этом аспекте) «Современника» с другими изданиями, а Некрасова — с другими литераторами. В результате мы лишаемся возможности определить, что из описываемых в книге явлений специфично для «Современ-ника» и Некрасова, а что обусловлено общей ситуацией того времени и присуще другим журналам и авторам.
Во-вторых, мне представляется более продуктивным вести речь не только об экономических теориях и финансовой ситуации, но и о социальных теориях и со-циальной ситуации. Думается, что роль последних была не меньше и с экономи-ческими они действовали в сложном контрапункте (собственно говоря, экономические теории — разновидность социальных).
И наконец, в-третьих, стоило бы провести и собственно экономический анализ. Так, оценивая финансовую ситуацию «Современника», Макеев исходит главным образом из свидетельств Некрасова или людей, близких к журналу. Но подоб-ному источнику нельзя доверять, не осуществив критическую проверку приво-димых сведений.
Но неверно, разумеется, требовать от одной книги (в современной ситуации — пионерской) слишком многого. Скорее следует порадоваться, что такая книга вышла, поблагодарив автора, и посетовать, что она одна, в то время как необхо-димы такие книги и по другим изданиям, и по другим литераторам.