Опубликовано в журнале НЛО, номер 3, 2010
ОТ РЕДАКТОРА
За прошедшие двадцать постсоветских лет изучение еврейских сюжетов в России вышло далеко за пределы традиционной академической иудаики. Непременной частью этого расширяющегося интеллектуального пространства становятся и историко-научные исследования. Предложенные несколько лет назад в работе Ю. Слезкина групповые характеристики оседлых традиционалистов-туземцев (“аполлонийцев”) и мобильных посредников-“меркурианцев”1 могут быть отчасти спроецированы и на перипетии научного и — шире — интеллектуального развития. При столь заметном “сверхпредставительстве” евреев в культурной и научной сферах показательное отсутствие устойчивого и специфического еврейского стиля в той или иной дисциплине подчеркивает структурный, а не этнокультурный характер избирательного сродства соответствующего происхождения и успешной научной карьеры того или иного ученого, в особенности — гуманитария или социолога/психолога2. Многолетний соратник и коллега Пьера Бурдьё Виктор Каради демонстрирует в статье (из сборника, посвященного памяти выдающегося французского социолога), как и почему социальная и культурная маргинальность еврейства становится залогом (но вовсе не гарантом!) креативности в науке как системе “организованного скептицизма”. Алек Эпштейн рассматривает советский извод проблемы и ставит вопрос о специфике “русско-еврейского” комплекса применительно к наследию выдающихся гуманитариев-шестидесятников (от Лотмана до Померанца). Неожиданный всплеск интереса к еврейской проблематике в новейших условиях и даже явное возвращение — на новом аналитическом витке — подспудных напряжений и противоречий 1970-х годов заставляют задуматься о характерных чертах актуального культурного развития и об истоках этих очевидных “странных сближений”.
А. Дмитриев
_________________________________________________
1) Слезкин Ю. Эра Меркурия: Евреи в современном мире / Пер. с англ. М.: НЛО, 2005.
2) О понятии национальных стилей в науке: Harwood J. National styles in science.