Опубликовано в журнале НЛО, номер 5, 2009
Основными источниками, по которым русское общество второй половины XVIII в. знакомилось с текущими политическими новостями, международной обстановкой, экономическими и культурными известиями, были газеты и журналы. Дважды в неделю выходили главные газеты страны — “Санкт-петербургские ведомости” и “Московские ведомости”. Российские читатели выписывали отечественные и иностранные издания и внимательно прочитывали их, о чем свидетельствуют воспоминания и дневники того времени1. Читательские записи и пометы, оставленные на страницах прочитанных журналов и газет, позволяют, наряду с мемуарами, дневниками и эпистолярными источниками, узнать об отношении русского общества XVIII в. к современным событиям.
В этой связи любопытен комплект “Московских ведомостей” 1769 г., владельцем которого был Федор Васильевич Каржавин. Конволют хранится в отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки Московского университета, в составе коллекции С.Д. Полторацкого. Он содержит 77 номеров “Московских ведомостей” 1769 г. (№ 27, 29—104) и одно “Прибавление к № 87”2. Еще один каржавинский конволют с выпусками “Прибавлений к Московским ведомостям” этого же, 1769 г. имеется в отделе редких книг (Музее книги) Российской государственной библиотеки. Он включает два номера журнала “Примечания к Ведомостям”, шесть “Прибавлений” к “Санктпетербургским ведомостям” и 35 “Прибавлений” к “Московским ведомостям”, в основном за 1769 г. (всего 43 печатные единицы), сплетенных не ранее 1789 г. — об этом свидетельствует филигрань форзацного листа3.
Своеобразная личность Ф.В. Каржавина, его деятельность и судьба находятся в поле постоянного внимания исследователей с конца XIX в. до современности4.
Характерной особенностью каржавинских книг являются выразительные читательские инскрипты. В университетском экземпляре только шесть номеров газеты не имеют инскриптов, остальные — с пометами и краткими записями, общее число которых достигает трехсот. Записи выполнены в разное время; подавляющее большинство их выцвело, чернила потускнели, но все же легко прочитываются. Газетные поля усеяны звездочками, крестиками, двойными крестиками, крестиками с вписанными во внутренние углы точками, нотабене, фигурными скобками, линиями, восклицательными знаками и т.п. Встречаются однословные записи на русском и французском языках, почти всегда отмеченные знаком ударения. Два номера подписаны владельцем: № 27 (3 апреля) “Феодора Каржa´вина”, № 39 (15 мая) — “ФК”. Именным штемпелем “Theodore Karjavine” (черная краска) отмечен № 35 (1 мая) — около 1788 г. или позднее5. Место для оттиска выбрано обдуманно — на заставке с изображением аллегории Славы, которая придерживает щит с гербом Московского государства, имя Ф.В. Каржавина проставлено ровно посредине щита.
Маргиналии свидетельствуют, что политические новости наиболее интересны Каржавину. В музейном конволюте отмечены данные о работе Уложенной комиссии — центра подготовки реформы российского законодательства. В университетском сборнике им выделены три внешнеполитические темы: освободительное движение на Корсике, Русско-турецкая война 1768—1774 гг., европейская конфессиональная политика по вытеснению “Общества Иисуса”6.
“Московские ведомости” служили быстрому информированию общества в корсиканском вопросе. Единственная книга на русском языке по этой теме вышла в Петербурге только в 1773 году7. Автор, очевидец корсиканских событий, шотландец Джеймс Босуэл, под влиянием Ж.Ж. Руссо8 предпринял путешествие на остров и в 1768 г. опубликовал книгу, получившую, благодаря переводам, широкую известность в Европе9.
Остров Корсика принадлежал Генуэзской республике с середины XIV в. В XVIII в. в связи с общим изменением баланса политических сил в Европе наблюдается обострение межгосударственных отношений. Освободительное движение на Корсике развернулось на фоне борьбы интересов и противоречий между Генуэзской республикой и Францией, достигшей особенной остроты к середине века. Для Франции Корсика имела значение важного стратегического пункта. Заполучив Корсику, Франция не только обретала базу, связывающую несколько европейских и африканских морских торговых путей, но и обеспечивала безопасность своего южного побережья. В 1768 г. остров был передан генуэзцами в управление Франции на неопределенный срок. В 1769 г. корсиканцы, при поддержке английского флота, защищали свободу и родину с переменным успехом, но очевидное неравенство сил и отсутствие внутреннего единства привели к установлению господства Франции.
К Корсике и генералу П. Паоли — лидеру освободительного движения было обращено внимание всей Европы. Отзвук этого интереса слышен в письме Екатерины II к Вольтеру от 6/17 декабря 1768 г., в котором, в частности, говорилось: “Жаль, что Мустафа не любит ни театра, ни стихов. Поэтому ему будет очень досадно, когда мне удастся завести турок в тот же спектакль, в который Паолиева труппа так хорошо играет. Не знаю я, говорит ли Паоли по-французски; но сражаться он мастер за отечество и за независимость”10.
В газете Ф.В. Каржавин, в первую очередь, отмечает сведения о легендарном генерале, возглавившем движение11. Ключевые пометы — имя Паóли и слово “кóрсы”. С № 30 (14 апр.), в котором сказано, что, собрав на острове восемь тысяч сторонников, “генерал Паолий старается теперь привлечь к себе самых храбрых корсиканцов”, и до № 87 (30 окт.), где извещалось о королевском приеме в Лондоне, куда Паоли прибыл после поражения, — все “корсиканские” новости так или иначе отмечены Каржавиным.
В связи с корсиканскими событиями “Московские ведомости” писали о займе в Голландии 30 млн. ливров со стороны Франции (Московские ведомости. 1769. № 34 (28 апр.). С. [4]). Каржавин ожидает: “Франция подберет”; отмечено им и сообщение о росте налогов во Франции в мае 1769 г. — “вдвое, и вчетверо, и больше” (Московские ведомости. 1769. № 44 (2 июня). С. [3]). При сообщении о крупных потерях французов и взятии в плен графа Марбефа12 в № 53 (3 июля) газеты и, чуть ниже напечатанных, опровергающих эти сведения вестях из Парижа Каржавин разочарованно подписал: “англицкие врáки!”
В одном из номеров газеты сказано о надежде итальянской стороны на возвращение Паоли на Корсику — “так как птица феникс из своего пепла, появится опять с возобновленными и удвоенными силами” (Московские ведомости. 1769. № 73 (11 сент.). С.[3]). Каржавин приписывает: “одна´ко не-сбылось сие”. Путь генерала Паоли лежал в Аугсбург, Утрехт, Гарвич; судьба Корсики решилась — остров был уступлен Генуэзской республикой Франции “в совершенное владение” (1769. № 75 (18 сент.). С.[4]).
В № 82 (13 окт.) — “Паóли в Англии”, — записал Каржавин рядом с новостью о том, что генерал прибыл в Англию, но “не поехал прямо в Лондон, но сперва к господину Босвелю, как другу корсиканскому, у котораго в его деревне пробыл два дни”. В № 87 (30 окт.) рядом с известием о представлении генерала королевской чете, где упомянуто, что Паоли владеет французским и латинским языками, но по-английски говорит “мало и худо”, подписано: “Паоли”. Чуть ниже Каржавин особо отметил — “Словà егò!” — при беседе “у некотораго лорда” зашла речь о защите римлянами малого народа в Азии, и Паоли сказал, что “надеялся такое же великое вспоможение получить от аглинскаго народа: ибо он мне, хотя и в другом намерении, казался гораздо больше, нежели все то, что я читал о добродетели и храбрости римлян”. Пометы Каржавина не содержат прямой политической оценки действий П. Паоли, но выбор этого, а не французского имени показывает, что симпатии русского читателя на стороне корсиканского героя.
Англо-французское соперничество наблюдалось не только в корсиканском конфликте. Когда стало известно, что французский флот насчитывает около ста кораблей, сверхоснащенных боевыми орудиями, англичане негодовали на нерадивых министров, не заметивших растущую боеспособность соседей. Ремарка Каржавина: “а как воспретить?” Казалось бы, Англии не о чем беспокоиться — ее флот был вчетверо больше. Вместе с тем для вооружения требовались значительные средства и “довольное число морских служителей” (Московские ведомости. 1769. № 79 (2 окт.). С. [3]) — “в том и дело!” — деловито подметил Каржавин.
В 1769 г. для Ф.В. Каржавина также важны сообщения с Русско-турецкой войны. “Московские ведомости” регулярно информировали об общеевропейской расстановке сил вокруг Османской империи и положении в Стамбуле13. Жители города показывали “великое отвращение от начатой войны” (Московские ведомости. 1769. № 33 (24 апр.). С. [1]), летом и осенью окрестности были опустошены саранчею и страшными пожарами, хлеб резко вздорожал, в предместьях — Галате и Пере, где издавна жили европейцы, — распространялись болезни, волнения не утихали (Московские ведомости. 1769. № 74, 86, 88, 96, 100, 102). В № 35 (1 мая) Каржавин отметил сообщение о захвате российскими войсками Званца и “великом страхе” жителей Хочима14, в № 37 (8 мая) донесения о взятии Таганрога 2 апр. 1769 г. и известие об изгнании Али-Беем из Египта турецкого паши. Из Санкт-Петербурга замечали, что Стамбул умалчивает о потерях и тем самым европейские народы вводятся в заблуждение. О политике дезинформации собственного населения (“Диван совсем другия выдает в народ известия, нежели какия он получает из своей армии, и всегда при пушечной пальбе” (1769. № 61 (31 июля). С. [5])) красноречиво пишет газета (1769. № 101 (18 дек.). С. [4]). Вести о турецких победах под пушечные фейерверки скоро обнаружили свою несостоятельность. Резюме “Московских ведомостей” — “вымышленныя же оныя известия, которыя составляются здесь для успокоения народа, писать доброй совести предосудительно, а выдавать оныя за справедливыя и того предосудительнее” (1769. № 78 (29 сент.). С. [4]), — Каржавин одобрил: “брáво!” Каржавин неравнодушен к острым темам, следит за ходом и результатами принимаемых политических решений. Но не столько победы, сколько бедствия народа, несчастия, которые несет война, отмечены его сочувственным пером.
Каржавин интересуется новостями европейской церковной политики, обращенной на католический монашеский орден “Общество Иисуса”15. Выходцу из старообрядческой семьи Каржавину был знаком католицизм (Ж. Вовилье проповедовал суровое учение янсенистов16). Могущественный орден ко второй половине XVIII в. утратил свой безусловный авторитет в Португалии, Франции, Испании, Королевстве обеих Сицилий. Европейские монархи (из династии Бурбонов), влиятельные духовные лица обращались к папе Клименту XIV с просьбами о запрещении деятельности ордена на их территориях, о переселении или изгнании иезуитов. Климент XIV проводил политику, позволявшую святейшему престолу оставаться в роли выжидающего беспристрастного судьи. Одним из главных был вопрос о принадлежащих ордену землях, домах и доходах. Как считали, например, в Париже, из ста сорока тысяч духовных лиц сто тысяч вполне могли быть направлены “в военную службу, и к другим полезным делам, от чего б государству не меньше прежней пользы могло последовать” (Московские ведомости. 1769. № 102 (22 дек.). С. [2]). Каржавин ясно видит тенденцию — “╞езуїты уничтожаются” (1769. № 88 (3 нояб.). С. [2]). Похожая ситуация складывалась и в отношении ордена францисканцев. Примечательно, что французская сторона обращалась к папе римскому в связи с корсиканским вопросом — “в разсуждении владения духовными маетностями” — и получила ответ: пока остальные европейские державы не признают французского короля владетелем сего острова, “не могут они онаго требовать” (1769. № 87 (30 окт.). С. [2]). Среди других газетных известий, вызвавших интерес Каржавина, — сообщения из Америки (1769. № 54, 64, 69, 81, 87), различные астрономические (Venus transit17) и природные явления (1769. № 64, 72, 75, 78, 80, 88, 101), необычные события в жизни обычных людей, данные, полученные из академических экспедиций, технические новинки (турок-шахматист) и курьезы всякого рода (1769. № 38, 68,73, 91, 96).
Современному историку редко удается обнаружить примеры такого внимательного чтения газет в XVIII в. Вчитываясь в газетные новости и изучая инскрипты, можно сделать вывод о том, что газета была для Каржавина источником и актуальной политической информации, и сведений научного и практического характера. Находясь за тысячи верст от Корсики и Стамбула, двадцатичетырехлетний московский наблюдатель, открывая газету, свободно ориентировался в мировой политике. Не высказывая подробно своего отношения к происходящему, Каржавин тем не менее отчетливо обозначает свою общественную позицию. Собранные вместе, пометы на газетных выпусках образуют своего рода каржавинский дневник 1769 г., позволяют нам увидеть читателя, проявляющего острый интерес к проблемам общества и современникам — действующим лицам истории. Ни один другой источник не передал бы нам столь откровенного отклика на газетную новость. Конволют Федора Каржавина служит наглядным и убедительным примером внимания читателя к “Московским ведомостям” и востребованности газеты русским обществом XVIII в.
__________________________________________________
1) См., в частности: Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998; Дневник А.В. Храповицкого. 1782—1793. СПб., 1874, и др.
2) Видимо, он подарен библиотеке в 1875 г. вместе с книжным собранием профессора И.К. Бабста, частью которого была коллекция периодических изданий известного библиофила С.Д. Полторацкого. См.: Сорокин В.В. История библиотеки Московского университета (1800— 1917 гг.). М., 1980. С. 136.
3) См.: Полонская И.М. Книги из библиотеки и с автографами Ф.В. Каржавина в собрании отдела редких книг // Труды / Гос. б-ка СССР им. В.И. Ленина. М., 1978. Т. 14. С. 133.
4) Ф.В. Каржавину посвящены многие статьи (начиная с сообщения Н.П. Дурова в “Русской старине” (1875. № 2. С. 272—297) и монографии: Долгова С.Р. Творческий путь Ф.В. Каржавина. Л., 1984; Рабинович В.И. Вслед Радищеву. Ф.В. Каржавин и его окружение. М., 1986, и др.
5) Штемпель заказан Ф.В. Каржавиным при возвращении в Россию в 1788 г. См.: Полонская И.М. Указ. соч. С. 138.
6) Международная информация в русские газеты поступала главным образом из Секретной экспедиции Коллегии иностранных дел, где составлялись тексты сообщений. См.: Морозова Т.Ю. Некоторые проблемы источниковедческого изучения русской газетной периодики XVIII в. (по материалам “Санктпетербургских” и “Московских ведомостей”). Автореферат дис. … канд. ист. наук. М., 1983. С. 18.
7) Босуэл Дж. Описание Корсики с разными при том важными по сие время неизвестными приключениями о Паскале Паоле корсиканском генерале, переведено в Ливорне в 1769 году с аглинскаго на немецкой, а ныне на российской язык. СПб., 1773.
8) В 1765 г. составившего конституционный проект для Корсики.
9) В 1772 г. ее немецкое издание продавалось в книжной лавке Московского университета. См.: Московские ведомости. 1772. № 78 (28 сент.). С. [7—8].
10) Письмо Екатерины II Вольтеру от 6/17 декабря 1768 г. // Екатерина II. Переписка российской императрицы Екатерины II и господина Вольтера, продолжавшаяся с 1763 по 1778 год / Пер. с фр. Иван Фабиян. М., 1803. Ч. 1. С. 35.
11) Московские ведомости. 1769. № 30, 54, 57, 59, 61.
12) Луи Шарль Рене де Марбеф (Marbeuf, Louis Charles René de; 1712—1786) — гражданский губернатор острова, ставленник Франции.
13) В “Московских ведомостях” Стамбул, как правило, называли Константинополем.
14) Хотин, главная турецкая крепость на Днестре, был взят 10 (21) сент. 1769 г.
15) Пометы в Московских ведомостях. 1769. № 54, 58, 59, 63, 68, 70, 73, 87, 99, 102.
16) См.: Письмо Ф.В. Каржавина отцу // Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980. С. 230.
17) Следующее прохождение Венеры можно будет увидеть 6 июня 2012 г.