Опубликовано в журнале НЛО, номер 4, 2009
За минувшие полтора-два десятка лет окончательно исчезли любые упования на “возрождение” и обновление семиотического проекта как всеобщей парадигмы гуманитарного знания. Пересмотр структуралистских постулатов затронул прежде всего отношение к истории, субъектности, возможностям системного описания культурной эволюции. Несмотря на созвучность некоторых идей “лингвистического поворота” семиотическим постулатам, сторонники этой парадигмы принципиально по-иному, чем Ю.М. Лотман или Б.А. Успенский, толковали риторичность и фикциональность исторического самопознания. Популярная сегодня антропологическая перспектива постижения прошлого предлагает совсем иначе рассматривать культурные практики, чем это делали последователи Соссюра или Пирса.
Что же изменилось в рецепции структурализма сегодня, после появления (в том числе и на страницах нашего журнала) ряда интересных мемуарных и документальных публикаций, выхода собраний сочинений ведущих теоретиков МТШ и окончательной канонизации бесспорных достижений школы? Только ли исторически мотивирован наш интерес к ее деятельности?
Отмеченная хронологическая и идейная дистанция позволяет ныне обсуждать специфику и характер достижений МТШ вне реставрирующих или ностальгических коннотаций. Однако для изучения ее истории пока сделано, кажется, меньше, чем можно было ожидать1. Отчасти заполнить эту лакуну, дать ответы на важные вопросы о генезисе и характере развертывания семиотического проекта призваны публикации этого раздела. О теоретической рамке и отношениях с западной наукой речь идет в работах Санны Туромы и Виктора Живова. О продуктивных и значимых, хотя почти всегда имплицитных, разногласиях внутри школы говорят Илья Калинин (который также затрагивает важную тему “советского” компонента истории МТШ) и, с совсем другой стороны, — Леонид Кацис. Статья Сергея Зенкина о Лотмане посвящена истории понятий МТШ и потенциальным возможностям “присвоения” наследия школы. Именно С.Н. Зенкин уже ставил ранее на страницах “НЛО” (2006. № 77) вопрос о новом режиме наших отношений с актуальной гуманитарной классикой 1960—1980-х годов, предполагающем помимо прочего и критическую дистанцию.
Характерно, что внимание исследователей конца 2000-х — например, в ряде новейших немецких проектов и публикаций — обращено к тем сторонам работы МТШ, которые долго казались наиболее анахроничными: к естественно-научным аналогиям, к биологическим моделям, к наследию позднего Якобсона. Анализируемое вне модуса возвращения/возрождения, структуралистское наследие остается важнейшим источником методологической рефлексии в современной гуманитарной науке.
А. Дмитриев
___________________________________________
1) Из недавних исследований стоит особо отметить книгу М. Вальдштейна: Waldstein Maxim. Soviet Empire of Signs: a History of the Tartu School of Semiotics. [Germany:] VDM Verlag, 2008.