Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2009
Эстерхази П. Исправленное издание: Приложение к роману “Harmonia Caelestis”: Роман / Пер. с венг. и послесл. Вяч. Середы. — М.: НЛО, 2008. — 244 с.
ОТ РЕДАКТОРА
Две подборки материалов, публикуемые в этом номере “НЛО”, тематически связаны, хотя на первый взгляд их соположение может выглядеть случайным. Каждая из них по отдельности — развернутое обсуждение недавнего культурного события; в совокупности они подхватывают и развивают на новом уровне постановку тех же проблем, что и разделы в “НЛО” № 92 и 94, — “Проработка травмы как эстетическое событие” и “Постсоветское сознание и postcolonial studies”.
События, вызвавшие к жизни эти подборки, — публикация русского перевода романа венгерского писателя Петера Эстерхази “Исправленное издание” в 2008 году1, получившая в России весьма скромный резонанс2, и обширная дискуссия, последовавшая в русском Интернете в феврале—марте 2009 года после обнародования нового стихотворения Виталия Пуханова о блокаде Ленинграда — “В Ленинграде, на рассвете…”. Трудно сопоставлять уровни и масштаб этих двух произведений, но роман Эстерхази предлагает нам вариант ответа на тот же вопрос, который вызвал и дискуссию вокруг стихотворения Пуханова: о роли литературы в политике памяти.
В последние годы в России термин “политика памяти” стал общеупотребительным не только в профессиональной политологической и социологической литературе, но и в публицистике и в медиа. Однако слово “политика” в этом словосочетании, к сожалению, все чаще понимается как обозначение силовой борьбы за власть, в которой может быть только один победитель, и, что еще печальнее, как указание на то, что коллективная память может быть выражением только единообразного общего мнения: массового осуждения или столь же массового оправдания прошлого3. Мы полагаем, что память, способствующая преодолению травмы, коренящейся в прошлом, возникает как своего рода поле взаимодействия личных усилий, направленных на осмысление травмы. Подробный анализ такого взаимодействия дал философ Петр Резвых:
“Преодоление прошлого осуществляется… лишь благодаря решению, которое, как мы видели, не сводится только к автотерапевтическому усилию одного лица, но рождается согласным волением многих лиц. Настоящее разделение происходит только тогда, когда трагический опыт прошлого помещается в горизонт свободы, то есть когда совместная сопричастность многих к общему болезненному прошлому не просто сознается и принимается, но осмысляется как бремя и вина. Экзистенциально-личностный ресурс… инвестируется… не в интенсивное переживание трагического величия эпохи, а в совместное этическое самоопределение по отношению к ужасному прошлому как ситуации выбора… Однако такой взгляд на прошлое невозможно реализовать в форме “окончательного рассказа”, но только в форме постоянно возобновляемого коммуникативного праксиса”4.
“Политике памяти” логически предшествует “аксиология памяти”, то есть личная рефлексия ценностей, которые и определяют направленность работы с прошлым5. Особенно важна аксиологическая работа в искусстве, которое по своему характеру соединяет черты индивидуального и коллективного: средства, которые художник вырабатывает “для себя”, могут быть использованы и другими — теми, кто читает книгу, смотрит фильм или спектакль, каждым — по-своему.
В современной российской культуре обсуждение аксиологии памяти — большая редкость, но его необходимость ощущается очень остро — судя по болезненности и энергичности дискуссий, так или иначе связанных с этой проблематикой. Поэтому мы решили начать обсуждение с иноязычного примера — романа Петера Эстерхази “Исправленное издание”, в котором, как нам представляется, найден новый художественный язык, позволяющий говорить о неокончательном, лишенном катарсиса преодолении личной травмы, которая интерпретируется автором как неотъемлемая часть истории Венгрии. Особенности этого языка, его социокультурный и психологический смысл анализируют в своих статьях участники виртуального “круглого стола” по роману, проведенного редакцией “НЛО”, — Евгений Попов, Елена Фанайлова, Борис Дубин, Александр Эткинд, Андрей Урицкий, Ирина Каспэ, Иева Колмане и Александр Чанцев. Разумеется, уникальность “Исправленного издания” во многом связана с катастрофичностью реальной ситуации, представленной в романе. Однако контекстуализация проблематики Эстерхази, осуществленная в статьях этого раздела (особенно А. Эткинда, И. Колмане и А. Чанцева), показывает, что сюжет романа имеет общее значение для посттоталитарного мира — и, вероятно, для современного мира в целом. Следовательно, и художественные средства, найденные Эстерхази, могут помочь очень разным людям — а не только тем, кто находится в столь же трагической ситуации, как автор. Новая картина прошлого, в которой привычное алиби “сил добра” больше не действует, не освобождает от личной ответственности — именно об этом и говорит нам роман Эстерхази.
Примером аксиологической рефлексии памяти в российской культуре оказался не роман, а небольшое стихотворение Виталия Пуханова, вызвавшее, однако, нешуточные страсти. Кроме самого стихотворения, мы публикуем статью Станислава Львовского, в которой дан анализ “слепых пятен” дискуссии, разгоревшейся в Интернете. Именно выявление тем, от обсуждения которых уклонились участники спора, позволяет С. Львовскому дать развернутый политико-культурный комментарий к стихотворению. Вероятно, требует пояснения мысль автора статьи о том, что один из важнейших мифов о блокаде Ленинграда — миф о добровольности жертвы, принесенной жителями города. Безусловно, поведение многих тысяч людей как на фронтах, так и в тылу было примером искреннего и добровольного героизма. Но во время Великой Отечественной войны не меньше было тех, кого руководители ставили в ситуацию, требующую жертвенной самоотдачи, не спрашивая о том, согласны ли их подчиненные на это, и не пытаясь решить военные или гражданские задачи иными средствами6. Именно этот аспект “вытесненной” памяти о войне и следует иметь в виду, читая статью Львовского. Далее, Ирина Каспэ, продолжая мысли, начатые в ее статье о романе Эстерхази, говорит о возвращении в современную культуру (казалось бы, культивирующую бесчувственного потребителя информации) феномена шокирующего чтения и объясняет, что центральная часть того, что сегодня называют “проработкой прошлого”, — созидание субъекта такой работы. Так как одним из основных обвинений, предъявленных Пуханову, было обвинение в “просодическом кощунстве”, то есть в использовании неподобающего, якобы слишком веселого размера в произведении о блокаде, мы сочли необходимым опубликовать стиховедческий разбор, подготовленный Ильей Кукулиным. Завершается этот раздел публикацией заявления Виталия Пуханова, который ответил на предъявленные ему обвинения. Нам представляется крайне важным вывод поэта о том, что общество и каждый человек и сегодня могут находиться в ситуации своего рода смысловой блокады. Именно эту “блокаду нужно снимать”
И.К.
__________________________________________
1) Первая публикация оригинала: Esterházy P. Javított kiadás. Melléklet a Harmonia cælestishez. Budapest: Magveto´´ Könyvkiadó, 2002.
2) Насколько нам известно, публикация фрагментов романа в 2003 году в журнале “Иностранная литература” вызвала всего одну рецензию — превосходный разбор Сергея Костырко в его тогдашней колонке в “Русском журнале” “Простодушное чтение. Маргиналии С.К.” от 9 декабря 2003 года (http://old.russ.ru/krug/period/200 31209_sk.html). Публикация книжного издания вызвала несколько больший резонанс — прежде всего потому, что Эстерхази сам приехал в Россию на презентации книги в Москве и Красноярске и ряд СМИ сочли необходимым опубликовать интервью европейской знаменитости. Из откликов на книжное издание необходимо отметить прежде всего рецензию Г. Дашевского “Изгнание отца” в журнале “Коммерсантъ-Weekend” от 23 января 2009 года.
3) См., например, статью, являющую собой пример подобной риторики: Павловский Г. Плохо с памятью — плохо с политикой // Русский журнал. 2008. 9 декабря (http:// www.russ.ru/pole/Ploho-s-pamyat-yu-ploho-s-politikoj). О возможных прагматических импликациях статьи Г. Павловского см., например, выступление членов общества “Мемориал” на радио “Свобода”: Атаки на “Мемориал” и альтернативная история России. Ведущая — Ирина Лагунина. 2008. 11 декабря. Стенограмма передачи: http:// www.svobodanews.ru/content/Transcript/ 476699.html.
4) Резвых П. Опыт разрыва и событие любви (Тезисы об “историческом опыте” Ф. Анкерсмита и “вечном прошлом” Ф. Шеллинга) // НЛО. 2008. № 92. С. 210.
5) Обоснование этой рефлексии ценностей дано в фундаментальной работе: Рикёр П. Память, история, забвение / Пер. с фр. И.И. Блауберг и др. М., 2004.
6) Об этом шла речь в беседе историка О. Будницкого и журналиста С. Бунтмана “Великая Отечественная война: взгляд из окопа”, которая прошла на радиостанции “Эхо Москвы” “в два приема”, 28 февраля и 7 марта 2009 года, в рамках программы “Не так!”. Стенограммы беседы опубликованы на интернет-сайте радиостанции: http://echo.msk.ru/programs/netak/575187-echo/; http:/ echo.msk.ru/programs/netak/576731-echo/.