(Рец. на кн.: Московский Парнас: Кружки, салоны, журфиксы Серебряного века. 1890-1922 / Сост., примеч., словарь кружков, указатель Т.Ф. Прокопова. М., 2006)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2008
МОСКОВСКИЙ ПАРНАС: Кружки, салоны, журфиксы Серебряного века. 1890—1922 / Сост., примеч., словарь кружков, указатель Т.Ф. Прокопова. — М.: Интелвак, 2006. — 766 с. — 3000 экз.
Составитель этой книги Т.Ф. Прокопов хорошо известен издателям, критикам и литературоведам двумя качествами: чрезвычайно высокой продуктивностью и чрезвычайно низким качеством своей работы. Историк отечественного книжного дела когда-нибудь отметит тот факт, что один человек за десять лет (1994—2003) подготовил (по моим неполным подсчетам) не менее 80 томов, причем за 1995—1996 гг. — 34 тома, т.е. за год он выпускал 17 томов!
И добро бы это была какая-то одна узкая сфера, хорошо обеспеченная трудами предшественников, например произведения русских классиков. Нет! Т.Ф. Прокопов отважно идет по целине, выпуская малоизвестных или известных, но малоизученных авторов.
Начинал он, правда, со сборника “Поэзия Октября, 1917—1940” (М.: Просвещение, 1987). Но уже через несколько лет стал выпускать в издательстве “Терра” книги самого разного типа и направленности. Тут были и приключенческие романы — трехтомник М. Леблана (1996), трехтомники Т. Майн Рида (1996) и Э. Уоллеса (1995), двухтомник М. Пембертона (1996), и научная фантастика — трехтомник Г. Адамова (1995), и историческая проза — трехтомник М.Н. Волконского (1995), четырехтомник Е.П. Карновича (1995), шеститомник Л.Г. Жданова (1994—1995), пятитомник Р.М. Зотова (1995).
Меняются читательские запросы, переструктурируется издательский репертуар, и универсалист Прокопов переключается на другие темы, прежде всего на эмигрантскую литературу: за три года (1999—2001) он выпускает в издательстве “Русская книга” одиннадцатитомник Б.К. Зайцева, по пять лет уходит на восьмитомник Ф. Сологуба (2000—2004; издательство “Интелвак”) и девятитомник З. Гиппиус (2001—2005; издательство “Русская книга”; 10-й, ненумерованный том выпустило издательство “Интелвак”); за шесть лет он подготовил десятитомник А.В. Амфитеатрова (2000—2005; в 11 книгах; издательство “Интелвак”). Как видим, параллельно он издавал сложнейшие по подготовке собрания сочинений — готовил тексты, комментировал и т.д. Пушкинский Дом за десять лет выпустил лишь половину Полного собрания сочинений Блока, над которым трудится целая группа блоковедов, а Прокопов в одиночку подготовил сразу несколько собраний сочинений. Впору восхититься…
Однако каждый, кто публиковал чужие тексты, знает, сколько на это уходит усилий и труда. Один человек физически просто не может выполнить такую описанную мной работу, будь он хоть семи пядей во лбу. Даже если у Т.Ф. Прокопова есть “негры”, ведь после них нужно прочесть текст, чтобы отвечать за сделанное.
Однако профессиональной оценки трудов Т.Ф. Прокопова практически нет. Специалисты при разговорах о его изданиях иронически улыбаются, но рецензировать их считают ниже своего достоинства. Мне встретилось лишь несколько кратких откликов, вот, например, критик, рецензируя десятитомник А. Амфитеатрова, пишет, что он “лишний раз подтвердил и без того вполне сложившиеся “халтурные” репутации как “Интелвака” в целом, так и персонально составителя амфитеатровского многотомника, специалиста широкого профиля Тимофея Прокопова”*. Поскольку критика оценку качества работы Прокопова не дает, да и других изданий выпускаемых им авторов на книжном рынке нет, подготовленные им книги худо-бедно продаются (правда, Амфитеатров “залег” на полках магазинов). Более того, он все время расширяет поле своей деятельности. Ошибается тот, кто думает, что он сосредоточился на эмигрантах-прозаиках. Круг его интересов гораздо шире, в него входят переписка К.П. Победоносцева (сборник “Тайный правитель России”, 2001) и воспоминания Вас. И. Немировича-Данченко (“На кладбищах”, 2001), И.А. Белоусова (“Ушедшая Москва”, 2002) — все в серии “Русские мемуары” издательства “Русская книга”, и публицистика Д.В. Философова (сборник “Загадки русской культуры” (М.: Интелвак, 2004)).
Недавно Прокопов от простой публикаторской халтуры перешел к иному роду деятельности… В руки ему попал словарь немецкого слависта Манфреда Шрубы “Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890—1917 годов” (М., 2004) — результат многолетнего труда и консультаций с рядом российских и зарубежных специалистов по истории русской литературы. Оценив качество книги, Прокопов решил воспользоваться чужим трудом и выпустить свой аналог. Однако, будучи человеком опытным и опасаясь обвинений в плагиате, он предпринял ряд мер, чтобы себя обезопасить.
Во-первых, он взял только московскую часть, опустив петербургские кружки и объединения. Во-вторых, вместо представленных в качестве приложения в книге Шрубы многочисленных манифестов литературных направлений и объединений он включил в свое издание мемуары, причем не какие-нибудь редкие, малодоступные, а широкоизвестные, в основном неоднократно перепечатывавшиеся (К. Станиславского, В. Гиляровского, А. Белого, В. Шершеневича, Н. Телешова, Б. Зайцева и т.п.), в-третьих, он добавил пару десятков справок о художественных и прочих объединениях и, наконец, в-четвертых, включил данные еще за пять лет, граница у Шрубы — 1917 г., у Прокопова — 1922 г.
Однако его “Словарь кружков” — это “перелицованный” текст книги Шрубы. Интересно проследить направления осуществленной “переработки”. Начал Прокопов с того, что поменял структуру. У Шрубы первым (как говорят специалисты по словарной работе — “черным”) словом является фамилия владельца салона или руководителя кружка, и это правильно, поскольку облегчает поиск: современники и мемуаристы по-разному называют одно и то же объединение: кто “салоном”, кто “вечерами”, кто “журфиксами”, кто “понедельниками” (или “вторниками”, или “средами” и т.п.), а фамилия в этих конструкциях является стабильным элементом. У Прокопова же в качестве “черного” слова выступают и “вечера”, и “салоны”, и “журфиксы”, что, разумеется, существенно затрудняет поиск. Далее, он заменяет синонимами определения в дефинициях. Так, у Шрубы “Гершензона вечера”, а у Прокопова — “Журфиксы Гершензонов”, у Шрубы “Скирмунта приемы”, у Прокопова — “Собрания у Скирмунта”, у Шрубы Общество истории литературы названо “филологическим объединением”, у Прокопова — “объединением литературоведов”, и т.д.
При этом содержание статей и многие цитаты совпадают. Вот, например, статья из словаря Шрубы: ““Арбалетчики господа бога” — литературная группировка, существовавшая, видимо, в начале 1910-х гг. в Москве. В воспоминаниях А.Я. Брюсова, в пассаже, посвященном многочисленным авангардным “школам и школкам”, сообщается: “Была даже группка из двух поэтов, именовавших себя ▒Арбалетчиками господа бога’, о которых жена писателя Б. Зайцева Вера Алексеевна метко заметила, что лучше бы им называться олухами царя небесного”. Лит.: Брюсов А.Я. Лит. восп. // Север. 1965. № 4. С. 133”, а вот статья из прокоповского словаря: ““Арбалетчики Господа Бога” (начало 1910-х гг.) — литературная группа, запомнившаяся археологу и поэту А.Я. Брюсову среди прочих “школ и школок” авангардистов: “Была даже группка из двух поэтов, именовавших себя ▒Арбалетчиками Господа Бога’, о которых жена писателя Б. Зайцева Вера Алексеевна заметила, что лучше бы им называться олухами царя небесного” (Брюсов А.Я. Литературные воспоминания // Север. 1965. № 4. С. 133)”. Или, например, сравните списки имен в статьях “Кружок Рунт” у Прокопова и “Рунт кружок” у Шрубы — совпадение полное.
В словарь Шрубы включено немало малоизвестных объединений: “Группа молодых”, “Десять”, “Дружба”, “Кружок любителей западноевропейских литератур”, “Литературно-художественный кружок московской молодежи”, “Обновленный народ”, “Очаг”, “Эспера” и т.д., и все они благополучно присутствуют в указателе Прокопова. Он не добавил от себя ни одного литературного объединения этого периода, хотя, разумеется, в такой пионерской работе, как труд Шрубы, пробелы и пропуски неизбежны. Он сам частично восполнил их, опубликовав в “НЛО” дополнения (2006. № 77). Но Т.Ф. Прокопов либо не читает журналы (и немудрено: времени нет — готовит свои многочисленные издания), либо просто не успел учесть эти дополнения, поэтому у него и не оказалось, например, вечеров Боровых и вечеров Короткова.
Уровень собственной работы Прокопова наглядно демонстрирует имеющийся в книге “Указатель имен участников объединений Москвы”. Поскольку подавляющая часть его персонажей присутствовала и у Шрубы, Прокопов смог воспользоваться имеющимися там справками. Но по именам, отсутствующим у Шрубы, составитель нередко не мог найти сведения, хотя они есть в легкодоступных справочниках. В результате у многих лиц не раскрыты инициалы и нет сведений о годе рождения и смерти. Так, даты жизни С.Д. Кржижановского есть в биографическом словаре “Русские писатели 20 века” (М., 2000) и десятках других источников (недавно вышло собрание его сочинений!); даты жизни Б.С. Земенкова есть в справочнике “Историки и краеведы Москвы” (М., 1996), “Соколов Ипполит В.” без дат, имеющийся у Прокопова, — это известный впоследствии киновед Ипполит Васильевич Соколов, справка о котором есть в энциклопедическом словаре “Кино” (М., 1986), у Прокопова издатель “Скирмунт С.А.” присутствует без дат жизни, хотя соответствующие данные можно было найти в словаре “Книговедение” (М., 1986), и т.д.
Прокопов не может найти сведения по известным людям. Так, он не может установить, например, что “Илларион — епископ, московский викарий” (эту информацию он извлек из текста) — это Илларион (в миру Владимир Троицкий (1886—1929)) — епископ Верейский, викарий Московской епархии с 1920 г., архиепископ с 1923 г. Без имен и дат остались директор департамента МВД Астров и экономист Букшпанн (правильно — Букшпан), хотя о них немало справок в научной литературе, содержащих соответствующие сведения (о последнем см., например: Исследования по истории русской мысли. Ежегодник — 1997. СПб., 1997). Дату смерти известной балерины Большого театра М.Р. Рейзен легко было найти в энциклопедии “Русский балет” (М., 1997), о менее известных фигурах, по которым тоже можно было найти информацию, я уж не говорю.
Тщательное сопоставление книг показывает, что значительную часть справочного раздела своей книги Прокопов заимствовал у Шрубы, причем нигде это не оговорил (книга Шрубы упомянута лишь в списке “Библиография основных источников”, включающем порядка двух сотен позиций).
Закон об авторском праве при установлении факта плагиата исходит из словесной формы текста, а не из содержащихся в нем сведений и наблюдений. Поэтому я не могу без специальных статистических подсчетов однозначно квалифицировать с правовой точки зрения поступок Прокопова — плагиат тут или нет. Однако я уверен, что с моральной точки зрения действия Прокопова предосудительны и заслуживают негативной оценки.
________________________________________
* Эдельштейн М. В диаспоре и в метрополии // Русский журнал (www.russ.ru/culture/literature/20040722.html).