Опубликовано в журнале НЛО, номер 5, 2007
ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИ: Журнал. Дортмунд (Германия). 2005—2007. № 1—10.ъ
Русский литературный журнал “Зарубежные записки” выходит с 2005 г. в Дортмунде. Уже одно это обстоятельство вызывает интерес: в 1990—2000-е гг. литературные издания русского зарубежья переносили свою деятельность в метрополию (как это сделал “Континент”), прекращали выходить вовсе или не без труда поддерживали прежний эстетический уровень — из-за того, что их авторы теперь могли более или менее свободно публиковаться в России, или из-за проблем с финансированием. Новые издания такого рода, возникшие в диаспоре за последние 10—15 лет и продолжающие активно работать, можно пересчитать по пальцам: “Крещатик”, “Мосты” (оба — ФРГ), “Зеркало”, “Двоеточие” (оба — Израиль) и, может быть, еще несколько менее заметных. Понятно, что они появляются в странах, где больше всего выходцев из России (если говорить о государствах вне бывшего СССР, которые стали новой родиной именно для эмигрантов, а не для тех, кто оказался “за границей” безо всякого переезда, после распада империи).
В предисловии к первому номеру главный редактор “Зарубежных записок” Даниил Чкония провозглашает цели издания, исходя именно из этого обстоятельства: “Русскоязычная диаспора составляет миллионы людей, среди которых немало тех, чья духовная связь с русской культурой не прерывается. Да и наша молодежь, успешно интегрируясь в новой стране пребывания, стремится сохранить связь с родным языком и культурой. Особенно остро <…> вопрос [поддержки актуальной русской литературы] стоит в Германии, где сегодня живут десятки прозаиков и поэтов, чье творчество — вот парадокс! — хорошо знакомо читателям в России, а русским читателям, живущим здесь (т.е. в ФРГ. — И.К.), оказывается неизвестным” (№ 1. С. 2).
В журнале, однако, можно обнаружить противоречие с декларацией его руководителя: несмотря на заявленный интерес к молодежи, авторов младших поколений в журнале почти нет, а те немногие, которые там все же обнаруживаются, живут, как правило, не в Германии, а в Украине или России, и публикуются не больше одного в номере. При этом в ФРГ молодые русскоязычные авторы, известные в России, несомненно, есть (сознательно не называю имен, так как полагаю, что их игнорирование со стороны нового журнала обусловлено не возрастом, а эстетическими предпочтениями редакции, но все же тенденцию зафиксировать стоит). Замечу, что традиционную стилистику — или, как теперь говорят, “формат” — позднесоветского литературного журнала в 1990—2000-е гг. удалось трансформировать тем новым изданиям, которые энергично привлекали к своей работе именно авторов младших поколений (прежде всего это израильские “Зеркало”, “Солнечное сплетение” и “Двоеточие”) или авангардистовэкспериментаторов (альманах “Черновик” и журнал “Reflection/Куадусешщт” — редакции и того, и другого находятся в США).
Но “Зарубежные записки” ломать традицию явно не собираются: и по композиции, и по содержанию они следуют канону литературных изданий, сформировавшемуся в 1970— 1980-е гг. в СССР и в эмиграции “третьей волны”. Это добротный, профессионально и с любовью составленный “толстый журнал”, преимущественно модернистский по эстетике и последовательно либеральный по политическому направлению, проводимому в разделах критики и публицистики. На редакционном интернетсайте сообщается, что “Зарубежные записки” стремятся “в новые времена наследовать высокие литературные и мировоззренческие идеалы лучших российских журналов ХIХ века”; можно вспомнить, что в конце позапрошлого столетия среди интеллигенции подобные издания именовались просто журналами “с направлением”.
Вторая половина 1990-х годов была отмечена кризисом “толстых журналов”. Тот факт, что издания с привычными, устоявшимися характеристиками, слегка — но не принципиально — подновленные по стилистике, возникают вновь, особенно в эмиграции, свидетельствует не о том, что этот тип литературной периодики востребован, а скорее о действии эстетического консерватизма, об отсутствии принципиально новых концепций. А вот либерализм и подчеркнутое здравомыслие нового журнала вызывают глубокое уважение и сочувствие, тем более что в публицистических рубриках акценты расставлены несколько иначе, чем в российских печатных органах. Тон в этих рубриках задают обличитель советского тоталитаризма и авторитарных тенденций в нынешней России публицист Илья Мильштейн и писатели Борис Хазанов (он и вообще один из основных авторов издания — проза Хазанова в “Зарубежных записках” печатается чуть ли не в каждом номере) и Александр Мелихов; отмечу, что последний, будучи заместителем главного редактора журнала “Нева”, в последние годы много публикует критические и аналитические тексты, но в основном не “у себя”, а в других изданиях.
Основное внимание уделяется межнациональным отношениям и проблемам политической позиции интеллектуала в современном мире. Среди сюжетов статей — достаточно жесткие, “неудобные” разборы публицистической книги А.И. Солженицына “Двести лет вместе” и новейших политических высказываний писателя (Илья Мильштейн в № 1 и др.) и беседа с режиссером-документалистом Александром Гутманом, снявшим шоковый фильм “Путешествие в юность” (2003) — о массовых изнасилованиях немецких женщин, совершенных советской армией в Германии в 1945 г. (Александра Свиридова, № 2). О взрывоопасности фильма, а следовательно, и дискуссии по его поводу свидетельствует тот факт, что на публикацию откликнулась в американском журнале “Слово/Word” Грета Ионкис, печатно убеждавшая г-жу Свиридову и г-на Гутмана в том, что такой фильм снимать не стоило. Все эти темы иногда обсуждаются и в российской прессе, но редко, они не складываются в единый контекст, поэтому их концентрация в “Зарубежных записках” вызывает ощущение перехода в новое качество.
По вышедшим десяти номерам (“Зарубежные записки” выходят четыре раза в год) можно видеть, что вокруг журнала быстро сформировался устойчивый круг постоянных авторов: уже упомянутые Хазанов и Мелихов, а также Юрий Малецкий, Леонид Гиршович (представленный, впрочем, не самыми резкими и экспериментальными своими текстами), Михаил Гиголашвили, Александр Радашкевич и переводчик старшего поколения Игнатий Ивановский, из номера в номер публикующий очень интересные мемуарные эссе о встречах с А. Ахматовой, Н. Заболоцким, С. Маршаком, М. Лозинским и т.п. Хедлайнеры журнала могут быть охарактеризованы как неэпатажные, “тихие” постмодернисты (Гиголашвили, Радашкевич, Гиршович — в той его “ипостаси”, что представлена в “Зарубежных записках”) или продолжатели широко понятой модернистской традиции (Малецкий, Ивановский), в некоторых случаях сознательно пропущенной сквозь постмодернистские “фильтры” (Хазанов).
В целом этот спектр достаточно близок общему направлению либеральных изданий метрополии, от “Звезды” до “Знамени” (так, Гиголашвили, Хазанов и Малецкий известны по публикациям в самых разных журналах), хотя некоторые авторы являются “специалитетами” “Зарубежных записок”: так, печатать Гиршовича журналы метрополии избегают — с многолетним упорством, достойным лучшего применения. Правда, его романы, более новаторские, чем рассказы, вообще выходят только отдельными книгами — преимущественно в издательствах “НЛО” и “Текст”. Из авторов авангардистского толка в “Записках” печатается, кажется, только живущая в Германии Ирина Рашковская.
По своему названию “Зарубежные записки” (или, как они коротко называются на своих собственных страницах, “ЗЗ”) явственно отсылают к “Современным запискам” — ведущему журналу русской эмиграции “первой волны”, издававшемуся в Париже с 1920 по 1940 г. Но те, давние “Записки” были журналом, резко оппозиционным всему тому, что происходило в СССР. Новое же издание не лишено известной доли фронды, но все же, кажется, настроено на взаимодействие с официальными российскими институциями: первый номер открывается приветствием Генерального консула Российской Федерации в ФРГ Г. Геродеса, которое напечатано перед вступительной статьей главного редактора. В своем обращении дипломат констатирует: “Русский журнал в Европе — это российский взгляд на Европу и европейский взгляд на Россию”.
Главным “европейцем” журнала оказывается изощренный поэт-постмодернист Александр Радашкевич (российским журналистам 1990-х известный как секретарь одной из ветвей императорского дома Романовых; в 1997 г. Радашкевич с этой должности ушел). В “Зарубежных записках” он публикует переводы из новой — хотя и не новейшей — западной литературы: Маргерит Юрсенар и Джеймса Болдуина; правда, в первом случае это новая редакция перевода, ранее публиковавшегося в России, а во втором — новый перевод произведения, уже выходившего по-русски (и то, и другое честно оговорено в предисловиях), но переведенного, по мнению Радашкевича, неадекватно. Выбор характерный — и Юрсенар, и Болдуин известны тем, что привлекали внимание к “другим”, непривычным для европейцев середины ХХ в. типам сознания: первая — к китайскому, второй — к афроамериканскому, а также к европейским и американским геям. Стратегия Радашкевича, стремящегося в данном издании к пропаганде толерантности литературными средствами и к созданию в русской словесности эквивалентов эстетических поисков европейского модернизма, в германском контексте выглядит совершенно органично, а в отечественном, увы, до сих пор экстраординарно и новаторски.
Собственно Германия — не будем забывать, что журнал выходит именно там, — представлена в “Зарубежных записках” прежде всего стихотворными переводами с немецкого, которые печатаются в двух постоянных рубриках: “Новые переводы” и “Немецкая классика в зеркале классики русской”. В первой представлены переводы Алексея Пурина и Бориса Шапиро из немецких поэтов XVIII—XX вв.; оба автора явно выбирают тех немецких стихотворцев, которые у себя на родине давно уже стали классиками, но чьи произведения до сих пор не вполне “вписались” в российское культурное сознание: Иоганн Фридрих Гёльдерлин, Георг Тракль, Пауль Целан… Правда, некоторые из представленных в журнале текстов имеют оттенок персональной акции, движимой не вполне понятными — или, во всяком случае, не вполне объясненными мотивами: переведенная А. Пуриным “Фуга смерти” П. Целана до сих пор была воссоздана на русском языке минимум трижды; кроме того, и А. Пурин, и Б. Шапиро публикуют свои переводы “Середины жизни” Гёльдерлина, еще в 1960-е гг. вполне достойно (хотя, вероятно, и не без недостатков) переведенной С.С. Аверинцевым. Возникает подозрение, что редакция “Зарубежных записок” не учитывает того интенсивного интереса к Целану и отчасти к Гёльдерлину, который возник в России в 1990-е гг. и не ослабевает до сих пор, — иначе бы попросила российских авторов сопроводить свои переводы хоть какими-нибудь пояснениями.
Еще большее недоумение вызывает вторая рубрика, в которой — также без каких-либо комментариев — публикуются уж и вовсе хрестоматийные немецкие стихотворения в столь же хрестоматийных русских переводах, как, например, “Erlkönig” È. Гёте или “Lorelei” Г. Гейне. Все-таки есть подозрение, что если читатель “Записок” способен понять и оценить сложную прозу Б. Хазанова или Л. Гиршовича, то уж “Лесного царя” он как-нибудь, “хоть не без греха”, вспомнит! Почему — при том, что в Германии работает большое число российских филологов и собственно немецких славистов, — эти публикации, если уж редакция убеждена в их необходимости, не сопровождаются популярными статьями?
Этот недостаток — немотивированность появления переводных материалов, кроме работ А. Радашкевича, неизменно сопровождаемых внятными авторскими предисловиями, — связан с другим, менее очевидным недостатком нового журнала: слабостью контактов с современной немецкой культурой. Хотя, казалось бы, “Зарубежным запискам” на роду было написано способствовать усилению таких связей, в журнале почти нет переводов того, что сейчас обсуждается в Германии (прозы Винфрида Георга Зебальда, Райнхарда Йиргля и др.), сообщений о немецкой культурной и интеллектуальной жизни. Журнал в основном “варится” в собственном, российском “соку”. Но без интереса к окружающей переселенцев жизни “взгляд на мир и Россию из не-России — но также из России, Европы и Америки, из всех стран, где живут пишущие по-русски авторы” (из редакционной декларации, размещенной на сайте “Журнального зала”), всегда будет слишком узким. Странно, что в “Записках” публикуются без ссылок на предшественников статьи А. Мелихова, в которых автор нечувствительно переоткрывает конструктивистский взгляд на национальное строительство (“…нацию, — цитирует Мелихов собственный роман “Исповедь еврея”, — создает общий запас воодушевляющего вранья…”, — № 1, с. 116), за много лет до этих статей представленный в работах, например, Эрнеста Геллнера и Бенедикта Андерсона. Конечно, публицистическое эссе — не академическая работа с аппаратом ссылок, но ощущение того, что автор пишет в наполненном голосами международном интеллектуальном пространстве, на мой взгляд, необходимо и ему самому, и читателям журнала.
Правда, кажется, положение начинает меняться, хотя и медленно. Симптомом перемен хочется счесть появившуюся в № 8 прекрасную рецензию Самсона Мадиевского на новую — 2005 г. — книгу одного из лидеров интеллектуальных дискуссий в современной Германии, историка Гётца Хайдара Али “Народное государство Гитлера” (о спорах вокруг концепций Али в самой Германии можно узнать из статьи А. Хрякова в “НЛО” № 74). В России основные работы Али не переведены, а ознакомиться с его взглядами можно только благодаря выступлениям историка на радио “Свобода” и в других независимых русскоязычных медиа, поэтому популяризаторская работа Мадиевского очень важна. Согласно концепции Али, гитлеровский режим вплоть до конца Второй мировой войны пользовался поддержкой подавляющего большинства немцев потому, что им была создана чрезвычайно эффективная система пенсионного обеспечения, налоговых льгот, поддержки семей, из которых мужчины были мобилизованы на фронт, и пр. — деньги, необходимые для осуществления всех этих реформ, были получены благодаря конфискации имущества уничтоженных или изгнанных из Германии евреев, безжалостной эксплуатации “остарбайтеров” и планомерному ограблению оккупированных территорий. Понятно, что в нынешних условиях, когда в мире один за другим возникают авторитарные режимы, пользующиеся действительно широкой поддержкой (Уго Чавеса в Венесуеле, Махмуда Ахмадинежада в Иране, Александра Лукашенко в Белоруссии — желающие могут продолжить этот список), рефлексия идей Гётца Али в русскоязычном пространстве чрезвычайно важна.
При всех сделанных выше оговорках стоит признать, что журнал “Зарубежные записки”, выходящий уже почти два года, — несомненно, состоялся. У него есть свой круг авторов и своя ощутимая позиция. Остается пожелать редакции, чтобы у нее была возможность продолжать начатое дело и чтобы она все-таки не стеснялись возникающего у журнала неповторимого лица — русскоязычного журнала в Германии.
И. Кукулин