(Диагнозы 1990 года)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 2007
"Восемь лет назад он предсказал мое будущее. Тогда я смеялся…" — так начинается довольно большая статья о хиромантии, опубликованная в журнале "Огонек" в 1990 году1. А сейчас, пишет автор, к официально практикующему известному хироманту записываются за два месяца на прием. Идут вовсе не от "сытости, утомившись от веселья и радости", и спасаются не от официального режима, а от собственного духовного рабства, где оказались, "отгородившись от мира", игнорируя информацию о линиях на руке человека. А между тем, именно эти линии могут освободить нас от рабства, говорится в той статье: ведь зная судьбу, мы можем ее изменить!..
Отчего же действенным путем освобождения от прежней идеологии стали считаться практики и ценности альтернативного знания? Только ли в силу сладости недавнего запретного плода? Была ли эта связь конца реального социализма со вспышкой интереса к "запредельному" случайной и сугубо исторически обусловленной?
Мы обсудим, как и почему произошли тогда столь сильные сдвиги в массовом сознании, какую роль в этих процессах сыграли государство и наука, механизмы культурного производства новых мифов, постараемся понять, что побуждало людей обращаться в поисках ответов на свои вопросы к альтернативной науке, целителям и другим агентам рынка иррациональных услуг. Вначале мы рассмотрим изменения в механизмах публичного распространения информации в перестроечный период, затем — основные интеллектуальные форматы восприятия целительства и нетрадиционной медицины, и шире — социальные факторы разграничения науки/ненауки, и, наконец, общие культурные закономерности легитимации иррационального в общем контексте социальной трансформации рубежа 1980-1990-х годов.
"РАССЛАБЬТЕСЬ, СЯДЬТЕ ПОУДОБНЕЕ,
ПРИМИТЕ КОМФОРТНУЮ ПОЗУ…"
БЕЗНАРКОЗНАЯ ХИРУРГИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
Массовый интерес к паранаучным и паранормальным явлениям стал расти в Стране Советов примерно с середины 1980-х, и с тех пор волнами возникали и исчезали запретные прежде темы; то одну, то другую сенсацию подхватывали перестроечные газеты, журналы, телепрограммы.
А как же советская рациональность? Механизм модернизации, сделавшей человека советским — неверующим индивидуалистом, атомизированным и изолированным от других, казалось, еще более усиливался призывами к эффективности под лозунгами "перестройки", "ускорения", "гласности" и "человеческого фактора". Но перестроечной волной, накрывшей и индустрию культуры, сорвало все мыслимые и немыслимые запреты и ограничения, накладываемые на людей рациональных, индустриальных и подцензурных. Человек оказался в ситуации культурного разрыва — или перерождения: после "усыпительных десятилетий советской схоластики"2 здесь происходило философское, культурное, психологическое пробуждение, подготовленное, впрочем, еще ранее, во всевозможных формах самиздата.
Публицистика в этот период играла огромную роль в общественной и культурной жизни страны: подписка на "Огонек" зашкаливала за пять миллионов, а тираж "Аргументов и фактов" в конце 1980-х перекрыл все мыслимые пределы и попал в "Книгу рекордов Гиннесса". В литературных журналах печатались ранее запрещенные книги, создавались новые и реабилитировались "полочные" фильмы, рушились и устанавливались вновь каноны, "кипела гражданская война в литературе между "западниками" и "почвенниками", в воздухе витало желание перемен и обновления"3. В этой ситуации и литература, и философия, и религия, и любые квазирелигиозные и квазинаучные альтернативы помогали объяснить смысл происходящего — были альтернативами, необходимыми для "восстановления разрушенной культурной модели и обретения индивидом своего места в окружающем социальном мире"4.
И поэтому не случайно, что ода хиромантии как подлинному и действенному типу знания появилась в журнале, известном и своими перестроечными эмоциональными разоблачительными статьями, и ярким разнообразием жанров, вырывавшихся из рамок традиционной журналистики. Жесткие политические расследования, памфлеты, научные статьи соседствовали здесь с очерками и фотографиями повседневной жизни с ее "эксцессами, провалами, восторгами, с неподдельным изумлением и сочувствием к страданию, о котором еще не начали в то время говорить…"5. В официальных СМИ появлялись астрологические прогнозы и рецепты народной медицины…
Впрочем, гороскопами увлекались и при коммунистах, в 1920-е годы, а затем во времена "хрущевской оттепели", а в 1970-е сформировались кружки астрологов в Москве, Киеве, Харькове, Ленинграде, Вильнюсе. И поскольку в течение 70 лет советским людям внушали мысль о том, что религия есть опиум для народа, то на ее место в объяснении непостижимого вышла астрология6. В конце 1980-х годов астрологи начинают выступать в средствах массовой информации, а первые регулярные астрологические прогнозы в советской прессе стали печататься с 1990 года в "Московском комсомольце", что послужило, кстати, одним из факторов, повлиявших на значительное повышение тиража газеты на следующий год — число ее подписчиков в 1991 году выросло с 200 до 800 тыс. Публиковал эти "прогнозы на каждый день", а также свои статьи астролог С. Вронский, чья книга вышла в том же, 1990 году в издательстве "Наука"7. Вскоре и в "Аргументах и фактах", и в правительственной "Российской газете", и в новых региональных СМИ регулярно стали печататься гороскопы. В некоторых ежедневных изданиях публиковалось по тричетыре различных астрологических прогноза. Еще большую популярность приобрела телепублицистика. Новые передачи поднимали острые, волнующие вопросы актуальной политики, экологии, экономики и культуры, а их ведущие сильно отличались от неподвижных, монотонных советских дикторов. "600 секунд", "Взгляд", "До и после полуночи" шли поздно вечером, но привлекали внимание огромной аудитории.
Телекинез, ясновидение, астрология, целители, экстрасенсы, маги… Медиапроизводство "чуда" одновременно создавало спрос и отвечало состоянию общественного сознания. У одних граждан вера в светлое рыночнокапиталистическое будущее сочеталась "с апокалиптическими предчувствиями и ожиданием неизбежного наказания за двойственность существования", а другие уже давно не связывали с государством и его рыночной эволюцией никаких надежд и пытались "строить капитализм в отдельно взятой квартире и в ближайшем своем окружении". Эсхатологические настроения третьих рисовали тупиковые линии нашей социальной жизни, заставляя "людей бежать от этой реальности куда угодно — в Австралию и США, в Израиль и ЮАР — или верить в благополучный исход, несмотря ни на что, верить в мессию, который придет и наведет порядок"8. По данным ВЦИОМ, две трети опрошенных в апреле 1990 года не верили в успех перестройки, но зато верили в чудо — в Кашпировского, Чумака, Джуну, в колдовство, биополе, телекинез и телепатию (табл. 1).
Таблица 1. Распределение ответов на вопрос: Верите ли вы в следующие явления, способности, события? Опрос ВЦИОМ, апрель 1990 г.9
Верю
Не верю
Трудно сказать определенно
В возможность лечения болезней гипнозом
62,5
11,5
26,2
В возможность лечения болезней телевизионной психотерапией (как А. Кашпировский)
56,7
16,8
26,7
В возможность лечения болезней биополем (как Джуна)
51,6
13,1
35,5
В приметы
49,8
25,5
24,8
В способность отдельных людей предсказывать будущее, судьбу по звездам, по гороскопу
41,9
23,0
35,5
В возможность передавать мысли на расстоянии (телепатия)
41,2
24,9
33,0
В способность отдельных людей колдовать, наводить порчу
35,0
35,7
29,4
В то, что на Земле появлялись "летающие тарелки"
33,9
26,7
39,4
В возможность лечения болезней (как А. Чумак)
29,0
34,0
37,2
В возможность перемещения предметов усилием мысли
23,0
41,3
35,7
В возможность общения с душами умерших
11,3
64,6
24,1
Фигура Кашпировского, появившись на экранах алма-атинского телевидения в 1986-м, а на центральном канале в 1988-1989 годах, стала "символом первой пятилетки перестроечного ТВ"10. Американский антрополог Ф. Боас в свое время говорил об одном шамане, что тот стал великим колдуном не потому, "что излечивал своих больных, но излечивал их потому, что смог завоевать их доверие, в основе которого лежало тщательно культивируемое им незнание, облеченное в мифологические и магические образы"11. Подобно тому шаману, Кашпировский пользовался безграничным доверием своей аудитории; его сеансы гипноза, "безнаркозной хирургии", демонстрации уникальных "способностей" из Четвертой студии в прямом эфире "Взгляда" стали своеобразным документом эпохи и, по позднейшим урезонивающим оценкам, "свидетельством перехлестов свободы"12.
Вечерние сеансы здоровья собирали у телеэкранов миллионы граждан Страны Советов, соревнуясь по популярности с сериалом "Рабыня Изаура". Улицы пустели. Народ не терял возможности вылечиться и запастись чудесными снадобьями, никуда не выходя из собственной квартиры, не выстаивая в очередях и не тратясь на врачей. Люди стремились избавиться от болезней и невзгод, внимательно послушав "целебную" тишину экстрасенса по телевидению и радио или зарядив положительной энергией воду, лекарства, продукты, мази… Кашпировский и Чумак, Лонго и Руцко, Глоба и Джуна стали не менее популярны, чем поп-звезда Алла Пугачева; они совершали гастрольные турне в СССР и за границей, публиковались в газетах, стремительно повышая собственную популярность и тиражи изданий, участвуя в коммерческой деятельности и государственных акциях, консультируя политиков и чиновников.
По телевидению и в печати выступали профессора и академики, доказывавшие как пользу, так и вред сеансов. С их выступлениями соседствовали высказывания представителей Русской православной церкви — о "делах тьмы", Ордена колдунов России — о высочайшем профессионализме экстрасенсов, письма исцелившихся и тех, кому стало хуже…
В 1990 году "сеансы здоровья" с Кашпировским на советском телевидении прекратились после нескольких громких разоблачающих выступлений ученых и журналистов (в том числе в России и Болгарии)13, и его популярность здесь пошла на спад — однако это нисколько не помешало ему продолжать выступать в Польше, где он был удостоен престижной премии "Виктор" за наивысшую популярность серии его передач, а впоследствии — и в США.
Разоблачения — это неотъемлемая часть сеансов магии, и они парадоксальным образом лишь укрепляли популярность и всенародную любовь к кудеснику, позволяя ему выступать еще и в амплуа несправедливо обиженного и оклеветанного. Аналогичный путь прошли Чумак и большинство других звезд паранормального шоу-бизнеса, а также… более поздние мошенники с ценными бумагами — братья Мавроди, основавшие МММ, пережившие его бум, массовое распространение, а позднее — банкротство, при том что толпы обманутых поклонников у здания суда требовали оправдания своих любимцев14.
Вскоре власть, "то ли опасаясь за психическое здоровье нации, то ли приревновав к славе новоиспеченных звезд"15, прикрыла массовые сеансы излечения: в 1996 году Министерство здравоохранения России издало приказ об урегулировании нетрадиционных методов лечения на государственной основе16, и оздоровительные телесеансы экстрасенсов прекратились. Но рост паранауки остановить было уже невозможно. Фактически она интегрировалась в корпус медицины, политики, обороны, в повседневность обычных людей. Деятельность колдунов и экстрасенсов постепенно нормализовалась, чудеса стали обычным делом в сознании людей. К середине 1990-х годов, по некоторым оценкам, в Москве, например, насчитывалось более 50 тысяч "специалистов по нетрадиционным методам лечения", а в целом по России действовали сотни тысяч магов, колдунов, предсказателей. Более того, они получали мощную легитимацию в виде государственных лицензий, постов, одобрения со стороны политиков и всенародных избранников.
Приведем лишь несколько иллюстраций. Доктор Касьян был народным депутатом и героем Первого съезда народных депутатов СССР (май-июнь 1989 года). Академия астрологии, получившая государственную лицензию на образовательную деятельность, была открыта в 1990 году17. Кашпировский с 1993 по 1995 год был депутатом Госдумы, а перед тем якобы даже подумывал возглавить страну: "У меня был полный, абсолютный шанс занять то место, которое занимал Ельцин. Заканчивался 90-й год, и моя популярность была бы в несколько раз больше, я располагал огромными материальными средствами, естественно, я мог бы претендовать на этот пост и больше чем уверен, что выиграл бы"18.
ПСИХОАНАЛИТИК, ШАМАН, МЕССИЯ, РЫНОЧНЫЙ АГЕНТ ИЛИ МЕНЕДЖЕР ПО (САМО)ПРОДАЖАМ?
В популярных медицинских изданиях наибольший интерес к нетрадиционным методам врачевания наблюдался в самом начале и середине 1990-х годов, а затем пошел на спад19. Среди авторов журналов "Наука и жизнь", "Врач" в 1990 году нет единого мнения о перспективах развития народной медицины, многие считают, что спектр ее применения "очень широк… от практической организации медицинской помощи до использования традиционной медицины в космосе при орбитальных полетах"20, отмечают "растущий авторитет этого направления среди медиков" и указывают на "необходимость интенсифицировать работу и объединить усилия рефлексотерапевтов и врачей, работающих в области традиционной медицины, с физиологами, биохимиками, математиками, инженерами. Такой союз будет эффективен, если получит поддержку широкой общественности"21.
Однако не все настроены столь толерантно: по мнению академика АМН СССР Д. Саркисова22, сторонники "так называемой народной медицины являются злом, с которым необходимо бороться". Саркисов полагает, что пропаганда "нетрадиционной медицины" чревата "тяжелыми последствиями для больных", и возлагает ответственность за это в первую очередь на СМИ:
…ныне несравненно более широкой стала пропаганда деятельности шарлатанов: если в прежние времена они давали о себе знать только в сравнительно редких и небольших рекламах, то теперь их "работа" всесторонне, систематически и весьма подробно освещается в центральной прессе, по телевидению, радио23.
Рядом с этой статьей в седьмом номере журнала "Врач" за 1990 год опубликованы еще две, содержащие одобрительный комментарий относительно методов народной медицины и разъяснения к использованию ее средств24.
Такое впечатление, что положительное мнение в начале 1990-х годов все-таки возобладало: в десятом номере за 1990 год было опубликовано "Обращение к врачам"25 доктора медицинских наук Л. Хунданова, в котором он призывает врачей "не только признать традиционную медицину, но и компетентно пропагандировать успехи, достигнутые в лечении ряда болезней"; в том же номере напечатаны еще две статьи о новых для официальной медицины методах лечения26. В двенадцатом номере журнала "Врач" за тот же год даже возникает рубрика "Традиционная медицина"27, которая на следующий год заявляет о себе трижды, а с 1992 года становится постоянной, и в каждом номере журнала в ней печатаются по две, а то и по три статьи, посвященные альтернативным методам лечения. Правда, через пять лет, в 1996 году рубрика "Традиционная медицина" исчезнет со страниц журнала "Врач", и лишь в 2003 году здесь появится постоянный раздел с более привычным для медицинской науки названием "Фитотерапия".
Народная медицина и биомедицина, по мысли авторов, сближаются на почве технологических усовершенствований:
…традиционная медицина не стоит на месте — она активно развивается за счет привлечения последних достижений науки и техники. Сообщения по так называемой рефлекторной диагностике — по точкам акупунктуры — показали возможность определения состояния человека хотя и на базе современной электроники, но с учетом традиционных представлений. Работа, посвященная применению метода биологической обработки связи, продемонстрировала возможность развития традиционных представлений в области медитации28.
С 1990-х годов в журнале "Здоровье" становятся постоянными, хотя и выходят под разными названиями рубрики, посвященные лекарственным травам, используемым с древности в лечебных целях. В 1991 году — рубрика "Лекарственные растения", в 1992-м — "Зеленая аптека", в 1993-м — "Аптека на окошке" и "Лекарственные растения", в 1994-м — "Лекарственные растения", а с 1995 по 1998 год — "Пир Флоры". В 1991 году в этом же журнале появляется рубрика "Азбука гомеопатической помощи" (№ 3-5) и публикуется цикл заочных занятий по бесконтактному массажу Джуны, в 1993 году под рубрикой "Альтернативная медицина" рассказывается о народных целителях. Культурный капитал народного медика, как явствует из публикаций того периода, формируется не столько дипломами и формальными званиями, сколько преемственностью знаний и умений, подтверждаемой его родословной. Но сближение наметилось и здесь — идентификационные маркеры, легитимированные официальной медициной и всего несколько лет назад отличавшие "своих" от "чужих", без соответствующих регалий не принятых в цех профессионалов, теперь оказались в распоряжении целителей:
Контингент нынешних целителей в основном тот же, что и в прошлом, однако среди них стали встречаться врачи и даже дипломированные научные работники… Знахарство принимает все новые формы, а такого постоянно возрастающего числа шарлатанов, какое мы видим сейчас, история медицины еще не знала29.
Эксперты тогда усматривали несколько причин роста популярности (не)традиционных целительских практик30. Речь шла о кризисе нашего здравоохранения — крайне низком уровне внедрения новых методов диагностики и лечения в практику здравоохранения, низком профессионализме, острой нехватке необходимых лекарств и технических средств, да и об отсталости науки, промышленности и сферы услуг в целом от мирового уровня. Еще одна причина — пациенты оставались не удовлетворены характером общения с медиками в "казенных" поликлиниках и больницах, а тогдашние педагогика, психология и социальные услуги были организованы так, что оказывались, как правило, не в состоянии помочь людям в ситуациях болезней, невзгод и тяжелых душевных травм.
О том, что особенно сильна вера в чудеса среди невежественных и непросвещенных людей, писал автор критической статьи о гомеопатии в одном из номеров журнала "Наука и жизнь", цитируя Маркса: "…невежество — это огромная сила". А если "прибавить к этому законный страх больного за свою жизнь (одна ведь!), то сила эта станет исполинской"31. И сам больной начинает играть настолько важную роль средства в системе отношений "шаман-больной-группа", что факт реального успеха магического лечения, как объясняет французский антрополог К. Леви-Стросс, "не так уж и важен по сравнению с тем, насколько убедителен обряд с точки зрения группы"32.
Причем, в отличие от шамана традиционной общины, целитель в обществе массового потребления выступает в роли проповедника, своего рода мессии, и "высокая демократичность таких сеансов, приобщиться к которым может министр и колхозник, житель столицы и далекой окраины"33, ведет к чрезвычайной распространенности его "учения", особенно в такие переходные периоды, когда утрата или болезненный пересмотр политических идеалов вызывает чувство неуверенности, общество становится менее устойчивым, свободнее проявляются различные течения в социальной, политической, культурной сферах, быстрее поляризуются взгляды и вектор интересов многих склоняется к мистике, оккультизму34. Готовность принять мессию мотивирована, с одной стороны, патернализмом массового сознания, обусловленным неуверенностью людей в своих собственных силах или плохим материальным положением, которое сопровождается пассивным ожиданием помощи извне; а с другой — она имеет гораздо более глубокую связь с традиционалистской в своей основе, нормативной моделью взаимоотношений общности, личности и государства35. Разного рода "карго-культы", идеи избавления от назревших проблем извне36 остаются принадлежностью массового (и часто достаточно просвещенного) сознания и в современных западных обществах37. Впрочем, индустрия "знахарства" в 1990-е годы постепенно утратила свой демократический характер, стала стратифицированной, рассчитанной на разные классовые слои — в ней можно найти не только таких персонажей, как соседская бабкагадалка, целительница баба Аня из газеты бесплатных объявлений, но и корпоративных магов, ведунов, и эксклюзивных остепененных травников из салонов, которые известны и доступны только посвященным38. Мода на "распутинщину" среди политического и эстрадного бомонда позволяет некоторым целителям получать солидные дивиденды от своего экзотического статуса, который в этом случае обладает значительным символическим капиталом.
Спрос на услуги народной медицины и предложения со стороны целителей, магов, знахарей подстегивали друг друга в условиях социально-экономической неопределенности и свободного рынка. В связи с развитием услуг такого рода и выходом в 1990-е годы на этот сегмент рынка множества разных игроков принадлежность к цеху, так легко определяемая прежде, стала размытой, и профессиональную идентичность уже устанавливали здесь не только академическое сообщество и государство. Она конструировалась самим агентом поля практической медицины, и ее легитимация во многом зависела от успеха рекламы, спроса на рынке медицинских услуг и удовлетворенности целевой аудитории.
(ПСЕВДО)НАУКА:
ЛЕГИМИТИЗАЦИЯ ИРРАЦИОНАЛЬНОГО
К 1990 году в России колоссально вырос спрос на паранормальные явления, оккультизм, секты и достижения из разряда открытий, от которых дистанцируется официальная наука. Чтобы лучше понять эти процессы, мы должны принять во внимание широкий социально-исторический и институциональный контекст, который сделал возможным не только бурное развитие религиозности в разных проявлениях, но и расцвет альтернативных наук (как естественных, так и гуманитарных), выдвинувших собственные предложения по оздоровлению, лечению, духовному совершенствованию человека, прогнозированию будущего, возвращению умерших родственников, личному успеху, процветанию бизнеса…
Важным условием роста авторитета альтернативных наук уже в 1990 году (и в особенности уже в 1990-е годы) стала их нормализация посредством приобретения соответствующего институционального оформления, в ходе которого дискурсы о паранормальных явлениях мимикрируют под научные сообщения учебного или академического заведения: здесь упоминаются и государственная лицензия, и такие атрибуты профессионализма, как квалификационные степени и дипломы (бакалавр, магистр), и академическая занятость выпускников, связанная с чтением лекций, проведением занятий, консультированием, работой в средствах массовой информации.
Так производилась и воспроизводилась маргинальная (квази)научная деятельность: хиромантия, современная алхимия, каббалистика, астрология, уфология, экстрасенсорика. Институциализация этих дисциплин представлена и длительной традицией их существования, наличием исследовательских структур, монографий, своих периодических изданий, книжных серий и специализированных издательств; работа таких авторов не обойдена вниманием прессы и всячески популяризируется. Здесь, в отличие от классической академии, больше интересного и увлекательного, что привлекает внимание массового читателя, и доверие к этим данным поддерживается отчасти теми же социальными механизмами, которыми поддерживается доверие к свидетельствам строго официальных научных источников.
Необходимо отметить, что интерес к необычному в научном производстве является частью общей популяризаторской стратегии в отечественной и зарубежной журналистике. В ХХ веке интерес к чудесам науки и к ее достижениям вырос чрезвычайно. Отчасти это связано с совершенствованием технологий, ведущих к улучшению условий жизни, покорением природы, укреплением, как казалось, всемогущества человека. В СССР обсуждение иррационального, в отличие от гитлеровской Германии, было вытеснено из публичного дискурса. Однако со временем успехи советской науки и технологий в физике, ядерном синтезе, освоении космоса парадоксальным образом соединились с либерализацией дебатов о необъяснимых явлениях природы и иррациональном. Начиная с 1960-х годов в таких журналах, как "Техника — молодежи", "Наука и жизнь", появлялись публикации о пришельцах, неопознанных летающих объектах, кожном зрении, телекинезе, чтении мыслей, лох-несском чудовище, снежном человеке, Бермудском треугольнике, биоэнергетике39. Некоторые из таких публикаций имели заказной, разоблачающий характер, в духе расколдования и разоблачения, в других содержались регулярные серьезные усилия авторов по поиску доказательств реальности всех этих явлений.
Так, знаменитый советский историк Б.Ф. Поршнев очень серьезно отнесся к сообщениям печати об английской экспедиции в Гималаях, занимавшейся поиском загадочного "йети" (снежного человека), особенно после того, как стали поступать сведения о человекоподобных существах ("диком человеке", "лесном человеке") из разных мест Советского Союза. По инициативе ученого Академия наук СССР создала в 1958 году научную Комиссию по изучению вопроса о "снежном человеке" и направила поисковую экспедицию на Памир40.
Еще в 1965 году при Московском правлении научно-технического общества радиоэлектроники и связи им. А.С. Попова (НТОРЭС) были созданы секция и лаборатория биоинформации во главе с профессором И.М. Коганом, а в 1975 году — специальная секция биоэлектроники, в которую вошла упомянутая лаборатория. Первым председателем секции был избран член-корреспондент АН СССР философ А.Г. Спиркин. Область деятельности лаборатории в секции — исследование физических полей, существующих вокруг живых организмов, и их воздействие на другие организмы. А поскольку исследование биополей с неизвестной физической природой не могло обойтись без обследования экстрасенсов, то в круг интересов этого творческого объединения входило изучение классических феноменов телепатии и телекинеза. Увлечение экстрасенсорикой в 1990 году, по мнению некоторых авторов, могло стать одной из причин провала известного советского философа, автора одного из перестроечных учебников философии А. Спиркина, коллегами при баллотировании в действительные члены Академии наук41.
Публикации статей о необъяснимом в научно-популярных журналах, свидетельства о деятельности специальных закрытых и полузакрытых научных групп способствовали распространению в публичном пространстве дискуссий о неопознанных явлениях, что ранее враждебно воспринималось схоластами-цензорами как покушение на саму науку. Разговор об иррациональном стал более вариативен — с кухонь, со страниц неполитического самиздата, из засекреченных лабораторий он распространился в массовую, научно-популярную литературу, причем не только в качестве объекта критики.
Еще в 1970-е годы наряду с диссидентским движением отмечается оживление интереса к оккультизму, возникают неформальные группы последователей эзотерических учений, в основном представителей интеллигенции. Это был в значительной степени протест против душной идеологической атмосферы, государственного атеизма, официальной науки. Многие из этих групп поиска альтернативного знания подверглись репрессиям, впоследствии их лидеры возглавили процесс институциализации альтернативной науки в новых политических условиях.
Разумеется, это поле альтернативной науки весьма неоднородно. То общее, что объединяет все явления этого рода, связано с продолжением в них многих совершенно конвенциальных научных дисциплин — от истории и философии до биологии, физики, химии. И отнесение тех или иных теорий к разряду лженауки является не только сугубо объективным и рациональным действием, но и продуктом властных взаимодействий между такими акторами, как государство, различные группы интересов внутри него, институты мейнстримной науки, религиозные общины и профессиональные организации.
Знаковый 1990-й год стал вехой в этой борьбе — либерализация медийного дискурса расшатала монополию государства на производство истины, для альтернативных акторов в граничащих друг с другом полях политики и науки открылись возможности более явно оспаривать официальные точки зрения. Стало очевидно и следующее: некоторые альтернативные науки поддерживают определенные политические доктрины — например, представители общества "Память", неоязычники, разнообразные группы ультранационалистов, легитимируя свою деятельность, опираются и на "исторические" (называемые ими научными) объяснения, систематизированные и описанные факты, свидетельства, публикации, исследования.
Властные ресурсы официальной науки в результате либерализации были значительно подорваны. Сциентистские объяснения от лица официальной науки несколько девальвировались, а то, что считалось неофициальным, маргинальным, получило возможность закрепиться, институциализироваться, пользоваться открытой публичной поддержкой от лица государства и новых социальных агентов. Несмотря на свою публичность, эти дискурсы распространялись в контролируемых рамках и вполне могли быть использованы в технологиях, связанных с формированием массового сознания. Некоторые комментаторы полагают, что речь идет о специальной пропаганде мракобесия средствами массовой информации42, однако в этой, достаточно популярной, но наивной интерпретации не учитывается многообразие факторов, влияющих на производство медийного дискурса. Официальная наука и ее бюрократические структуры как в советское, так и в постсоветское время не отличались мобильностью и скорой реакцией на происходящие события. Поэтому в недрах Российской академии наук лишь во второй половине 1990-х оформились более или менее консолидированное мнение и план действий по расстановке маркеров науки/лженауки и борьбе с такими течениями43.
Природа роста интереса к паранормальному в России, начиная с 1990 года, может быть объяснена комплексом причин, которые привели к выходу альтернативных наук и мистицизма из подполья, в том числе и к таким процессам, которые происходят за ветшающими стенами институтов РАН, государственных академий и университетов. Иначе откуда могли бы появиться странные учебные пособия, защиты диссертаций по физике, химии, философии, посвященные паранормальной тематике, выпуски официальной научной периодики — например, в 1992 году вышел тематический номер журнала "Известия вузов", серия "Физика" (вып. 3), посвященный аномальным явлениям44. Альтернативные науки не являются чем-то внешним по отношению к корпусу мейнстримной науки, они родились внутри или рядом с нею, пользуются теми же самыми дискурсивными стратегиями. В отличие от религии, все они апеллируют не к вере, а к разуму, их объяснительные схемы рациональны, выводы основаны на свидетельствах, добываемых по определенным наукой схемам.
В 1960-1970-е годы в зарубежной философии, социологии и методологии науки произошел прорыв в понимании критериев научной эпистемологии. В работах известного американского социолога Р. Мёртона была показана внешняя опосредованность процесса производства научного знания, его зависимость от поведения ученых, их статуса и престижа организации, в которой они работают, политических, экономических, культурных условий45. То, что научная деятельность не может быть описана чисто методологически, вне социального, культурного, психологического измерений науки, утверждали теоретики науки Людвиг Флек46, Томас Кун47 и Пол Фейерабенд. Флек еще в 1930-е годы писал о том, что научные "факты" являются продуктами социальной среды, определенного "стиля мышления", присущего соответствующей научной школе, а не отражением объективной реальности48. Однако его идеи были восприняты гораздо позже, с выходом работ Куна и Фейерабенда. В конце 1970-х годов Фейерабенд сформулировал идею методологического анархизма, или плюрализма. По его словам, "люди далекого прошлого совершенно точно знали, что попытка рационалистического исследования мира имеет свои границы и дает неполное знание"49. Понимание этого виделось философу как возможность освободить мышление ученых от догм и предрассудков, тормозящих процесс научного познания.
Но дело в том, что само отделение науки от ненауки, последовательная работа по выстраиванию границ50 между различными типами интеллектуальной деятельности является неотъемлемой частью науки как института51. Эти идеологические усилия необходимы ученым в достижении ими профессиональных целей: повышении авторитета и карьерном росте, отказе "псевдоученым" в доступе к ресурсам, защите автономии научных исследований от политических вмешательств. Тем самым границы очерчиваются и перерисовываются, исторически трансформируясь и становясь двусмысленными, меняя те или иные сравнительные критерии в зависимости от ситуации52. Время от времени эксперименты по перечерчиванию или зачеркиванию границ вызывают вспышки публичных дебатов о научной этике, о значении понятия "научность" в тех или иных видах знания. Яркие примеры — известное "дело Сокала"53 и схожее "дело братьев Богдановых", проделавших такую же шутку сразу с несколькими французскими периодическими изданиями в 2002 году54.
Наука всегда основывается не только на рациональном объяснении — она не может существовать без доверия и простой веры в какие-то факты или свидетельства. Рост авторитета науки в обществе породил целый ряд более широких социальных явлений, природа которых неразрывно связана с институциональной природой современного научного знания. В результате тотальной рационализации современной городской жизни все шире распространяется вера во всесилие прогресса, науки и техники. Проблема имеет еще два аспекта — первый связан с тем, что и в функционировании "обычной" науки есть место популизму, громким сенсациям, основанным на спорных и недостаточно верифицированных источниках. Часто люди, имеющие официальный статус и занимающие определенное положение в академических структурах, становятся источниками заблуждений — таковы эксперименты и "достижения" О. Лепешинской, Т. Лысенко, торсионные поля, альтернативные гипотезы о природе сверхпроводимости — или порождают целые школы на краю дисциплин, вызывающие неоднозначное отношение в сообществе, в том числе и обвинения в ненаучности, шарлатанстве, — таковы "новая историческая хронология" академика РАН А. Фоменко, биоэнергетика, поиски различных универсальных математических формул, объясняющих все на свете, поиски реликтовых динозавров и приматов, отыскания Шамбалы, неизвестных древних суперцивилизаций на Алтае, в Тибете или Гоби.
Другой аспект — взаимоотношение власти и науки. Политическая легитимность тех или иных дисциплин у властных структур варьирует от эпохи к эпохе, от дисциплины к дисциплине, и здесь становятся очевидными неопределенность и неточность, казалось бы, универсального разделения на официальную и неофициальную науку, науку и паранауку. Наиболее типичным здесь является судьба вполне легитимных сегодня в России кибернетики и генетики, которые в середине ХХ века были в СССР объявлены лженауками. С другой стороны, астрология, каббалистика, поиски мистических центров арийской духовной энергетики были официальными и легитимными в условиях фашистского режима Германии55, а авторитарный режим в СССР поощрял признанные сегодня шарлатанскими поиски в области цитологии, ботаники, евгеники56.
Уже не секрет, что в 1970-х годах в недрах военно-промышленного комплекса СССР и США велись исследования в области паранормальных явлений57, и даже сегодня МЧС и Министерство обороны Российской Федерации поддерживают исследования в сфере астрологии. Эти свидетельства указывают на то, что институциональная структура науки находится в процессе постоянного переопределения, на ход которого влияет постоянно меняющаяся конфигурация легитимирующих авторов — представителей научного сообщества и различных групп влияния внутри него, внешних структур, таких как власть, средства массовой информации и издатели, потребители прогнозов и других достижений науки, общественные и религиозные организации, представители бизнеса и, не в последнюю очередь, общественное мнение.
ОБЩЕСТВО И (ПСЕВДО)НАУКА
В комментариях по поводу взрыва общественного интереса к альтернативной науке можно услышать разные интерпретации того, почему ее популярность столь возросла. Слышны и обвинения в адрес советской системы образования, которая не смогла дать гражданам интеллектуальную защиту от всевозможных спекуляций и шарлатанства. Важно еще отметить, что советский марксизм, в отличие от марксистских течений за рубежом, не воспитывал критическое мышление, ориентируя на легитимацию существующего строя, институтов, систем ценностей. Другие указывают на то, что падение коммунистической идеологии (являвшейся, по выражению Питирима Сорокина, светской религией) привело к образованию у советского человека духовного вакуума, аномии, чувства опустошенности, которые заполняются не только деятельностью различных религиозных институций, но и за счет умножения моделей мира альтернативными науке истолкованиями.
Обе эти точки зрения вполне обоснованны, но следует помнить, что открытость и рыночный характер средств массовой информации сделали возможным широкое распространение таких идей, которые раньше носили маргинальный, полуподпольный характер и были доступны лишь оппозиционно настроенным интеллектуалам. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что крушение монополии материалистического, сциентистского мышления в России развивалось на фоне открывающегося общества, падения железного занавеса, из-за которого в интеллектуальное пространство попали отнюдь не только ранее недоступные либеральные и демократические идеи. По выводам Б. Дубина:
за девяностые годы протопубличная сфера, элементы полемики, начатки публичных языков в России складывались вокруг нескольких болезненных точек, отмечающих смысловые дефициты и провалы предыдущей эпохи, более отдаленных десятилетий советской жизни: это альтернативные представления об обществе ("либерализм", "демократия", "тоталитаризм"); проблематика национального самоопределения; тема памяти, исторического опыта и ответственности; историческая относительность (соотнесенность) ценностей, норм, канонов; идея повседневности как ценностно-разгруженной версии "культуры"; конфронтации массового/элитарного (тема успеха, денег в культуре); представления, связанные с религией и разными формами бытования верований в сегодняшней России (магия, оккультизм, обрядоверие)58.
Множество заблуждений, признанных таковыми и в демократических обществах, оказались доступны и легко находили своих почитателей59. К 1990 году для широкой экспансии различных альтернативных учений была подготовлена интеллектуальная почва, в России для выяснения обстановки побывали представители разных организаций и школ этого профиля, а после этого началось массовое пришествие новых учений и возрождение забытых наук. Например, начиная с конца 1980-х годов менеджмент Московского вентиляторного завода (известного в России своей первой шумной и массовой рекламной кампанией по телевидению и слоганом — "Вам пора и нам пора — с вентиляторным заводом заключать договора") тесно контактирует с зарубежными консультантами по управлению, последователями церкви Л. Рона Хаббарда — основателя сайентологии, объявленной в ряде европейских стран тоталитарной сектой (но официально признанной религиозной организацией в ряде других зарубежных государств)60. Впоследствии книги Хаббарда стали издаваться в России огромными тиражами, популярность приобрела практика бизнес-консультирования, опирающаяся на эти идеи.
Хаббардизм и сайентология, деятельность фирм, специализирующихся на астрологических предсказаниях (а еще — уфология, экстрасенсорика), — это такой же продукт западноевропейской рационализированной системы мышления, как астрономия, открытие физических носителей наследственности — генов и атомной энергии.
Как показывают данные массовых опросов в США и Европе, вера в псевдонауку сильно возросла в 1990-е и в начале третьего тысячелетия, а затем немного снизилась между 2001-м и 2005-м, и это имеет некоторое сходство с показателями аналогичных замеров общественного мнения в России. Данные опросов и фокус-групп подтверждают выводы о том, что вера в астрологию, иррациональные модели объяснения вовсе не является прямым результатом маргинализации, необразованности, она распространена в совершенно разных социальных группах, в больших и малых городах, поселках61. Более того, Г.Л. Кертман полагает, что приверженность популярной астрологии является признаком модернизации, рационализированной стратегией в поиске наиболее удачного поведения в условиях высокого риска и непредсказуемости62.
Возвращаясь к 1990 году, отметим, что и в тот период неопределенности для советского гражданина добавляла разнонаправленность дискуссий по вопросам отнесения того или иного вида знания к научному или антинаучному. Можно легко представить, что, оказавшись перед необходимостью производить экзистенциальный выбор и критический анализ, в условиях многоголосья экспертных мнений советский человек терялся. Некоторую сумятицу вносила и редакционная политика научно-популярных изданий, руководители которых хотели, с одной стороны, удерживать своего читателя и быть ему интересными, а с другой — вносить свой вклад в воспроизводство доминантного дискурса. Например, в одном из номеров журнала "Наука и жизнь", вышедших в 1990 году, читатель мог вначале прочитать о том, что гомеопатия является лженаукой63, а после этого — статью с эмпирическими свидетельствами, говорящими о научности гомеопатии со ссылками на факты, клинические исследования64. Одной из наиболее острых в 1990 году стала дискуссия о научности астрологии. Как показывает библиографический ресурс И.Г. Юдиной, из 101 источника, посвященных дискуссии о научности астрологии, вышедших в течение 32 лет (с 1960 по 1992 год), наибольшее количество работ (37 публикаций) относится к 1990 году65.
Своеобразным ответом советской философии на рост интереса общественности к необъяснимым явлениям стал выход в Политиздате сборника "Заблуждающийся разум?"66. Наиболее авторитетные и "продвинутые" советские философы в 1990 году предприняли попытку рефлексии производства иррационального знания и отчасти легитимировали его как вид практики, "парадоксальным образом удовлетворяющей реальные социальные потребности"67. Такие философские тексты, будучи прочитанными в контексте бытования модных идей рассматриваемой эпохи, иллюстрируют, на наш взгляд, искреннее стремление освоить, рационализировать необъяснимые явления, соединить разноречивые способы объяснения мира.
ТЕХНОЛОГИИ ВЛАСТИ, ТЕХНОЛОГИИ СМИ
Немецкий социолог и философ Теодор Адорно, проведя в 1953 году контент-анализ колонки астролога в газете "Лос-Анджелес таймс", обратил внимание на псевдорациональность характера некоторых широкомасштабных и распространенных по всему миру феноменов. Было бы ошибкой назвать эти массовые феномены просто "иррациональными", поскольку
большинство из них основаны на преувеличении до крайности и искажении индивидуальных и коллективных эго-целей (самосохранение и стремление к собственному счастью), а не на их игнорировании. Они функционируют так, будто бы рациональность самосохранительной телесности выросла в злокачественную опухоль, угрожая разрушить организм, но эта злокачественность может быть доказана только после вскрытия. Иррациональность — не обязательно сила, действующая вне спектра рациональности: она может быть результатом процесса вполне рационального самосохранительного "приступа бешенства"68.
Адорно рассматривает этот паттерн взаимодействий рациональных и иррациональных сил в современном массовом движении, указывая на тонкий и манипулятивный характер таких убеждений и паттернов мышления в сравнении с фашистской пропагандой. Колонка астролога, по выводам критически настроенного социолога, поддерживает (прото)фашистскую зависимость и социальный конформизм, и те же принципы действуют в мейнстримных продуктах "культурной индустрии".
Напомним, что уже для советского общества 1980-х годов характерен был растущий интерес к традиционализму, воплощенному в деятельности очень разных по своей политической сущности и степени популярности движений за "возрождение традиционной культуры", "возврат к корням". Как писал журнал "Наука и жизнь" в 1990 году, "…многие стали задумываться и, прежде чем хвататься за порошки и таблетки, искать другие, более физиологичные возможности, направленные не на "протезирование", а на восстановление собственных функций, это важный сдвиг в психологии нашего современника"69. Этот сдвиг в сознании совпадал и со ставшим модным еще ранее интересом к мистике, народному врачеванию70 и фольклору (отчасти в молодежной субкультуре71); он был сформирован интуитивно-рациональным поиском новых культурных ниш и стимулировался расширением информационных потоков. Весьма избирательно следуя на практике декларируемым идеологическим принципам, руководство страны уже с 1960-х годов позволяло распространяться той версии "советского патриотизма", которая прямо апеллировала к иррациональным убеждениям и чувствам "корней" и "почвы" и фактически была разновидностью "подцензурного" русского национализма72.
"Возвращение к корням" после долгих лет большевистской модернизации, забвения и подавления традиций и религии зачастую подразумевало и реставрацию национализма, который, подпитываясь литературой писателей-деревенщиков, институциализировался в 1980-е в движениях консервативно-охранительного толка, а в 1990-е — уже в партиях и официальных учреждениях, которым дозволялись как антиамериканская риторика, так и проповедь откровенно расистской символики "крови и почвы"73. Дискурсы возврата к историческим корням и духовным ценностям своего народа выступали противовесом схоластике общесоветских традиций, "единых по содержанию и национальных по форме". Впрочем, в борьбе на дискурсивном пространстве противники могут применять одни и те же риторические клише — и вот уже сегодня сторонники "подлинной науки и здравого смысла", выступающие против "систематических предсказаний лжепророков" и "пропаганды мракобесия", пишут — вполне в духе теории заговора — о происках спецслужб или о распространении иррационализма как "сознательной политике интеллектуального геноцида российского народа"74.
Как бы то ни было, индустрия СМИ заинтересована в том, что продается и покупается, читается и вызывает ажиотаж, повышает популярность и тем самым приносит выгоду. Отсюда — обвинения в адрес СМИ и неконтролируемой книжной продукции, с помощью которой-де "значительная часть нашего народа систематически подвергается оболваниванию"75. Основными характеристиками новых СМИ были не только открытость, критичность и демократизм. На место верности диктуемым сверху принципам приходила — что вообще характерно для массовой культуры — зависимость от потребителя, развлекательность, стандартизация, индустриально-коммерческая форма производства, ориентация на массовое распространение, открытая или скрытая пропаганда господствующего образа жизни и, следовательно, формирование пассивного, некритического восприятия и складывание личностного типа, легко поддающегося манипулированию76.
Речь идет о культурной индустрии, которая с помощью своих основных риторических фигур определяет границы лояльности и активности, соизмеряя потребности и возможности современного стандартного представителя среднего класса. Так, в астрологии, пишет французский семиолог Ролан Барт, "вслед за предсказываемым злом следует уравновешивающее его благо, предсказания всегда благоразумно составляются так, чтобы первое компенсировало второе, устанавливаемое равновесие парализует любые ценности, жизнь, судьбу и т.д. Выбирать уже не приходится, остается только расписаться в получении"77.
В 1990 году в условиях перехода к открытому рыночному обществу иррациональное в определенной степени расширяло интеллектуальные горизонты людей по сравнению с диаматовской догматикой, будучи своеобразным способом высвобождения из замкнутого пространства идей. Постепенно, по мере формирования капиталистических отношений в России, углубления социального неравенства иррациональное стало частью современного идеологического горизонта, и в нем, как в зеркале, отражаются многие социальные и культурные процессы — астрологические прогнозы в глянцевых журналах и формально непохожи, и разнятся по функциям в сравнении с гороскопами в газетах, что раздают у метро. На наших глазах из оппозиционных настроений, фрагментарных поисков истовых одиночек и подпольных течений сложилась система, которая встроена в институты рынка, политики, власти, а подчас образования и науки, она эксплуатирует пассивность и некритическое мышление, подразумеваемые этим типом знания, и теперь работает, скорее, на закрепление статус-кво, чем на его оспаривание.
* * *
1990 год стал определенной вехой в трансформации советской рациональности. Закончилась одна эпоха, и началась другая, в которой вместе с укоренявшейся десятилетиями научной моделью в массовой печати и в головах россиян прочно утвердился широкий ряд разнообразных, порой взаимоисключающих моделей мира. Взрыв интереса к сверхъестественному в 1990-е годы стал продуктом гласности, свободы печати, когда из поля регулирования массовой информации исчез монополистический регулятор в виде государственной цензуры, отвечавшей и за реализацию ведущих идеологических установок. Все те, кто раньше имел возможность исповедовать свои взгляды в узком кругу своих, в самиздате, открыли для себя широкую трибуну. Альтернативные течения, вроде оккультизма, мистики, любых "духовных практик", получили возможность выйти из подполья и укрепить свой (ранее маргинальный) статус, в результате чего в публичное поле попали различные точки зрения и интерпретации, в том числе и те, которые энергично и открыто конфликтовали с официальной наукой. Возникла конкуренция дискурсов, которую ранее трудно было себе представить, и обнаружилось, что (пост)советский гражданин столь же поспешно, как западноевропейский, торопится сойти с широкой протоптанной дороги объяснений, предлагаемых академической наукой, на узкие и извилистые тропинки альтернативных учений, опереться на эксцентрические — относительно привычного рационалистического канона — способы лечения, пути преодоления проблем, истолкования себя, общества и природы.
И дело здесь не в публике, которая плохо училась в советской (а позже — постсоветской) средней школе или вузе, и не только в разочаровании в историческом/диалектическом материализме, в результате чего разуверенные в сциентистской модели мира люди обратились к мистике, и даже не в социальной маргинализации немалой части российского населения, что в эпоху общей ценностной и культурной трансформации создавало атмосферу неуверенности и общей утраты ориентиров. Да, социальная аномия и разочарование в монопольной идеологии на первых порах сделали свое дело, подогрев интерес к ранее запретным или полузапретным темам. Но мы имеем дело с долговременными тенденциями в самой организации общественной рациональности, с плюрализацией легитимного социального дискурса. Действуя совместно, эти течения уменьшают власть академической науки, ужесточают конкуренцию различных способов интерпретации социального и природного мира и открывают дорогу тем объяснениям, которые еще вчера считались паранаучными или абсурдными.
И если в СССР на протяжении целого ряда поколений насаждалась вера в науку, в ее всесильные планы — от глобального поворота сибирских рек до покорения Луны или Марса, — то новая космополитичная рациональность современного россиянина, представителя нарождающегося среднего класса (как и американца, немца, англичанина), вмещает в себя одновременно и знакомство с достижениями современных технологий, и чтение астрологических прогнозов на последней странице иллюстрированного журнала. Легитимация иррационального стала частью системы постсоветских ценностей, побочным, незапланированным продуктом свободы слова, демократизации (и эмансипации общества от идеологической стерильности) и вместе с тем — потенциальным источником для реванша авторитарного мышления, ностальгии по великому прошлому и исканий "низового" национализма.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бирюков Д. Знак судьбы // Огонек. 1990. № 37. С. 32.
2 Эпштейн М. Третье философское пробуждение (1960-1980-е) // Континент. 2004. № 122. Доступно по адресу: http://magazines.russ.ru/continent/2004/122/ epsht21.html.
3 Ажгихина Н. На пути к обретению силы // We/Мы. Спецвыпуск. 2000 (http:// www.owl.ru/win/info/we_my/2000_sp/05.htm).
4 Паченков О.В. Рациональное заколдовывание реальности: современные российские "маги" // Невидимые грани социальной реальности. К 60-летию Э. Фомина: Сборник статей на материалах полевых исследований / Под ред. В. Воронкова, О. Паченкова, Е. Чикадзе. Центр независимых социологических исследований. Труды. Вып. 9. СПб.: Центр независимых социологических исследований, 2001. С. 96-109 (www.indepsocres.spb.ru/sbornik9/9_patch.htm).
5 Ажгихина Н. Эпоха "Огонька": битва с системой // Журналист. 2005. Май. С. 65. Доступно по адресу: http://www.journalist-virt.ru/2005/5/65.php?prn=1.
6 Обермайер Г. Паралич российских медиа // Отечественные записки. 2003. № 6. Доступно по адресу: http://magazines.russ.ru/oz/2003/6/2004_1_9.html.
7 Вронский С. Астрология: суеверие или наука? М.: Наука, 1990.
8 Аномальное явление // Век ХХ и мир. 1990. № 12. Доступно по адресу: http://old.russ.ru/antolog/vek/1990/12/yavl.htm.
9 Там же.
10 Исаев А. Видеоарт и альтернативное телевещание. ТВ-арт? (2002) // Центр медиатехнологий, искусства и коммуникаций (http://www.mediaartlab.ru/db/ tekst.html?id=67).
11 Цит. по: Касавин И.Т. Магия: ее мнимые открытия и подлинные тайны // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М.: Изд-во политической литературы, 1990. С. 69.
12 Быков Д. "Взгляд" и Нечто // Искусство кино. 1998. № 3. Доступно по адресу: http://www.kinoart.ru/file/tv/vzglyad/.
13 В октябре 1990 года телезрители услышали от болгарского профессора Тодора Дичева, что методы, применяемые экстрасенсами и психотерапевтами типа А.М. Кашпировского, губительно отражаются на психике людей: "Это типичный психофашизм, ибо в Болгарии после телесеансов Кашпировского участились случаи массового психоза". См.: Высоцкая Е., Макарова Н. Катастрофы в предсказаниях и пророчествах. Минск, 1997 (глава "Предсказатели и пророки. Кашпировский, Чумак, Руцко"). Доступно по адресу: http://tonos.ru/articles/predafer.
14 Любопытно отметить сходство между массовым "заражением" оздоровительными сеансами и столь же массовым вовлечением в финансовые аферы в 1990-е — аналогичные эффекты массового "заражения", некритическое восприятие рекламы, значительная роль личных коммуникаций в распространении сведений о событии и его результатах. Массовые финансовые аферы-пирамиды захлестнули многие постсоветские страны, в Албании 1997 года они даже стали причиной фактически гражданской войны. См.: Албания // International Crisis Group. Доступно по адресу: http://www.crisisgroup.org/home/index.cfm?id=1241&l=3.
15 Жаркова Н. Экстрасенс стучит дважды. Тук-тук! Знаменитые гипнотизеры, астрологи и целители оживили сами себя // Родная газета. 2006. 8 февраля. Доступно по адресу: http://flb.ru/info/36281.html.
16 Министерство здравоохранения и медицинской промышленности Российской Федерации. Приказ № 245 от 13.06.1996 г. "Об упорядочении применения методов психологического и психотерапевтического воздействия". Доступно по адресу: http://www.mednet.com/medeks/nd/245psy.htm.
17 Государственная лицензия 2269/861-H (сайт: http://astroacademia.narod.ru/index. htm).
18 Исаков С. Интервью с Анатолием Кашпировским. Часть 2. Парадоксы политики. Сервер "Заграница". 2001. 3 марта. Доступно по адресу: http://world.lib. ru/s/serzh_i/kashpirowskijchastx2.shtml. Чумак зарегистировал патент РФ "на создание энергопродукции из влагосодержащих носителей". Чумак Алан Владимирович. Процесс познания человека един (наша анкета) // Чудеса и приключения. 1995. № 6. Доступно по адресу: http://bibliotekar.ru/chip/695-19.htm.
19 См.: Ярская-Смирнова Е.Р., Григорьева О.А. "Мы — часть природы". Социальная идентификация народных целителей // Журнал социологии и социальной антропологии. 2006. Т. IX. № 1. С. 151-170.
20 Ускова Л., Водяной А. Возвращение традиций // Врач. 1990. № 7. С. 27.
21 Там же.
22 Саркисов Д. Медицинская наука и лженаука // Врач. 1990. № 7. С. 58-60.
23 Там же. С. 59.
24 Сейланова Л. Возвращение традиций // Врач. 1990. № 7. С. 27; Якушина С. Как лечить травами // Врач. 1990. № 7. С. 12.
25 Хунданов Л. Обращение к врачам // Врач. 1990. № 10. С. 3.
26 Арнольдова В. Терапия по Гриценко // Врач. 1990. № 10. С. 18-19; Ситель А. Мануальная терапия: показания и противопоказания // Врач. 1990. № 10. С. 20-21.
27 Макаров Ю., Есина И. Рефлексотерапия при гормональной мигрени // Врач. 1990. № 12. С. 40-43.
28 Ускова Л., Водяной А. Возвращение традиций. С. 27.
29 Саркисов Д. Медицинская наука и лженаука. С. 58.
30 Вейн А. О двух формах врачевания // Наука и жизнь. 1990. № 2. С. 61.
31 Успенский А. О гомеопатии и аллопатии // Наука и жизнь. 1990. № 1. С. 83.
32 Цит. по: Касавин И.Т. Магия: ее мнимые открытия и подлинные тайны. С. 75.
33 Вейн А. О двух формах врачевания. С. 64.
34 Там же. С. 61.
35 Тихонова Н.Е. Россияне: нормативная модель взаимоотношений общества, личности и государства // Общественные науки и современность. 2005. № 6. С. 43.
36 См. об этом, например: Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с фр. В. Большакова. М.: Academia, 1994. С. 12.
37 Этому была посвящена статья французского социолога Мишеля Маффесоли в подготовленном как раз в 1990 году авторитетном сборнике "Социо-Логос", значительная часть публикаций которого рассматривает именно "иррациональные" порядки и основания социальной рациональности: Маффесоли М. Околдованность мира или божественное социальное // СОЦИО-ЛОГОС: Социология. Антропология. Метафизика М.: Прогресс, 1991. С. 274-283.
38 См. характерное газетное объявление начала 2000-х: "Ведьма для элиты. Дорого".
39 См., например, о лох-несском чудовище: Дмитриева Д. Несси отмечает свое столетие // Техника — молодежи. 1975. № 8; о Снежном человеке: Быкова М. Чаар парнэ, пэ мийе! // Техника — молодежи. 1990. № 10. С. 58-62; о кожном зрении: Щербаков В. Последний эксперимент Розы Кулешовой // Техника — молодежи. 1978. № 8; о телекинезе: Кобзарев Ю. Беседа о телекинезе, или На пороге "магической" физики // Техника — молодежи. 1988. № 2. С. 38-41; о неопознанных летающих объектах: Еремин Г. Уцелеет ли древняя загадка? // Техника — молодежи. 1970. № 9. С. 57; Муравьиная звезда // Техника — молодежи. 1970. № 9. С. 19-21.
40 Кофман М.-Ж. У истоков новой науки. К 100-летию со дня рождения профессора Б.Ф. Поршнева // Медиана. 2004. № 6. О Поршневе подробнее см.: Вите О. Творческое наследие Б.Ф. Поршнева и его современное значение. М., 1998 (http://www.2lib.ru/book/win/2261.html).
41 См.: Медведев Л.Н. За границей реальности. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003; цит. по: Медведев Л.Н. О феномене псевдонауки // Сибирский обозреватель. 2004-2006 (http://ssop.kspu.ru/book_medvedev.htm#0).
42 Тревогин П.А. СМИ пропагандируют мракобесие. Санкт-Петербургское отделение Российского гуманистического общества. Радио "Петербург". 29.06.2000. Доступно по адресу: http://www.humanism.al.ru/ru/debate.phtml?date=2000.06.29.
43 В ноябре 1998 года при поддержке президента РАН академика Ю.С. Осипова была создана специальная Комиссия по борьбе с лженаукой. Была проведена интенсивная работа по оценке ситуации и подготовлен доклад, опубликованный в 1999 году. Кругляков Э.П. Доклад Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований на президиуме РАН 16 марта 1999 г. Доступно по адресу: http://www.philosophy.nsc.ru/journals/philscience/5_99/10_ KRUG.htm. Характерно, что выводы комиссии адресованы не только Академии наук, но и правительству.
44 См.: http://www.ntl.tomskinvest.ru/site_content.php?itemID=457.
45 Мёртон Р.К. Эффект Матфея в науке, II: накопление преимуществ и символизм интеллектуальной собственности // THESIS. 1993. Вып. 3. С. 256-276.
46 Fleck L. Genesis and development of scientific fact. The University of Chicago Press, 1979.
47 Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975.
48 Флек Л. Возникновение и развитие научного факта: введение в теорию стиля мышления и мыслительного коллектива. М., 1999 (http://elenakosilova.narod.ru/ studia/fleck/fleck.htm); Fleck L. Zur Krise der "Wirklichkeit" // Die Naturwissenschaften. 1929. № 17. S. 425-430 (см.: Шевченко О. Комментарии к тезисам Виктора Воронкова // Неприкосновенный запас. 2004. № 3 (35)).
49 Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986. С. 139.
50 См.: Gieryn T.F. Boundary-Work and the Demarcation of Science from Non-Science: Strains and Interests in Professional Ideologies of Scientists // American Sociological Review. Vol. 48. № 6. 1983. P. 781-795.
51 См. список трудов, посвященных борьбе с лженаукой, из 138 источников: Наука против антинауки: Библиография 1986-2004 гг. (http://prometeus.nsc.ru/biblio/ spravka/antisci.ssi). Любопытно, что разные науки используют сходные атрибуты и различить их не так легко: в этом списке, по невнимательности составителя, фигурирует книга упомянутого выше астролога: Вронский С.А. Астрология: Суеверие или наука? / Отв. ред. В.П. Казначеев. М.: Наука, 1990.
52 Примечательно, что ситуацию осложняет то обстоятельство, что эти границы постоянно нарушаются теми, кто призван по статусу их охранять, — когда в диссертационных советах проходят утверждение тработы совершенно разного свойства. Так, на сайте известного целителя, экстрасенса Г.П. Грабового отражена страсть провидца к своего рода креденциализму (вере в "корочки"). Здесь помещены десятки отсканированных дипломов множества упомянутых выше экзотических академий, патенты, сертификаты, лицензии, среди которых можно найти и дипломы Высшей аттестационной комиссии Российской Федерации о присуждении Г.П. Грабовому в апреле 1999-го степени доктора технических наук, а спустя два месяца — в июне того же года — доктора физико-математических наук. Если верить имеющимся копиям, гениальный целитель и провидец сумел также получить от ВАК РФ дипломы о присвоении ученого звания профессора по специальности "Безопасность особо сложных объектов" и ученого звания профессора по специальности "Аналитические и структурно-аналитические приборы и системы" (сайт Г.П. Грабового: http://www.grigori-grabovoi. ru/sertif/index.htm).
53 Сокал А., Брикмон Ж. Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна. М., 2002.
54 Monastersky R. French TV Stars Rock the World of Theoretical Physics // The Chronicle of Higher Education. November, 5. 2002. Доступно по адресу: http://chronicle.com/free/2002/11/2002110501n.htm.
55 Гитлер говорил о "нордической национал-социалистской науке, которая противостоит иудейско-либеральной науке": этой наукой был эзотеризм, оправдывавший небесными событиями все, что нацисты делали на Земле, тем самым оправдывая духовными категориями совершенные преступления. См. об этом: Повель Л., Бержье Ж. Утро магов / Пер. с фр. Киев: София, Ltd., 1994. Доступно по адресу: http://ufo.metrocom.ru/win/mages.htm.
56 См. довольно поверхностную и "сенсационную" книгу О. Шишкина о "русском Франкенштейне" (И. Иванове), пытавшемся скрестить человека и обезьяну, проектах С. Воронова по омоложению и других "секретных экспериментах Кремля": Шишкин О. Красный Франкенштейн. М.: Ультра. Культура, 2003; фрагменты книги доступны по адресу: http://www.plexus.org.il/texts/shishkin_sekret.htm. Об укорененности этих научных экспериментов в соответствующей исторической эпохе, их культурном символизме, а также дискурсивных стратегиях их последующего обсуждения различными группами интересов (в рамках самой науки) см. содержательное и серьезное исследование: Россиянов К.О. Опасные связи: И.И. Иванов и опыты скрещивания человека с человекообразными обезьянами // Вопросы истории естествознания и техники. 2006. № 1. Доступно по адресу: http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/ECCE/IVAPITEK.HTM.
57 О советских разработках "психотехнологий" для народного хозяйства и военного дела см.: интервью с Юрием Малиным, бывшим сотрудником КГБ и консультантом Федеральной службы охраны при Ельцине, см.: Кремлевских экстрасенсов отправили в отставку // Комсомольская правда. 2005. 5 января; интервью с Борисом Ратниковым, главным консультантом Службы безопасности президента России и советником главы ФСО (в настоящее время Б. Ратников занимает пост советника председателя Мособлдумы), см.: Птичкин С. Чекисты сканировали мысли Мадлен Олбрайт // Российская газета (выпуск выходного дня). 2006. № 4254. 22 декабря. Американские спецслужбы в 1960-х, вдохновившись примером КГБ, проводившего эксперименты по телекинезу, выделили 20 млн долларов на программу "Stargate", работа в рамках которой продолжалась до 1980-х; см. об этом: Pseudoscience Intelligence Studies, 2003. Доступно по адресу: http://www.answers.com/topic/pseudoscience-intelligence-studies. О разработках в области паранормального оружия в США: Mandelbaum W.A. The Psychic Battlefield: A History of the Military-Occult Complex. New York: St. Martin’s Press, 2000; Morehouse D. Psychic Warrior: Inside the CIA’s Stargate Program: The True Story of a Soldier’s Espionage and Awakening. New York: St. Martin’s Press, 1996; о разработках в СССР: Ostrander Sh., Schroeder L. Psychic Discoveries Behind the Iron Curtain. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1970.
58 См.: Дубин Б. Между каноном и актуальностью, скандалом и модой: литература и издательское дело в России в изменившемся социальном пространстве // Неприкосновенный запас. 2003. № 4(30). Доступно по адресу: http://magazines.russ.ru/nz/2003/4/dubin.html.
59 См.: Филатов С.Б., Фурман Д.Е. Религия и политика в массовом сознании // Социологические исследования. 1992. № 7. С. 3-12. Исследователи показывают, что резкое увеличение за 1990-1991 годы числа людей, позиционировавших себя как верующих, движение к православию и его политической производной — "реакционно-романтическому" авторитаризму во многом обусловлены мировоззренческой неопределенностью периода начала демократических преобразований; идейная рыхлость отечественной демократии, легко превращающейся в анархию, подталкивает человека к поиску четких метанарративов, в том числе авторитарных.
60 Сайентология — "ведущая религия" или "деструктивная секта"? //Информационное агентство REGNUM.ru. 01.06.2005. Доступно по адресу: http://www. regnum.ru/news/463516.html; Behar R. The Thriving Cult of Greed and Power // Time Magazine. 1991. May 6. P. 50; France urged to ban Scientology // BBC News. 2000. 8 February (http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/europe/635986.stm). См. результаты эмпирического исследования влияния сайентологов на трансформацию управления предприятиями: Kabalina V., Manousova G., Vedeneeva V. Lenkon: Capitalism and Scientology // The Russian Enterprise in Transition / Ed. by Simon Clarke. Cheltenhamm, UK, Brookfield, US: Edward Elgar. P. 125-247.
61 См. об этом: Воронцова Л.М., Филатов С.Б., Фурман Д.Е. Религия в современном массовом сознании // Социологические исследования. 1995. № 11. С. 81-91.
62 Кертман Г.Л. Астрология в массах — между приколом и культом. База данных ФОМ. 05.02.2004. Доступно по адресу: http://bd.fom.ru/report/map/articles/ kertman/d040531. См. данные опроса от 27-28 декабря 2003 года: Доминанты. Поле мнений. 2004. № 001-002 (734) (http://bd.fom.ru/report/map/projects/ dominant/dom0401/domt0401/domt0401_9/d040117).
63 Успенский А. О гомеопатии и аллопатии. С. 80-83.
64 Возианов А., Симеонова Н., Попова Т. Перспективы гомеопатии начинают проясняться // Наука и жизнь. 1990. № 1. С. 84-86.
65 Астрология: Суеверие или наука? (Отечественная литература 1960-1992 гг.) Составитель: библиограф И.Г. Юдина. Доступно по адресу: www.prometeus. nsc.ru/biblio/cards/astro.ssi.
66 Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М.: Изд-во политической литературы, 1990.
67 Касавин И.Т. Магия: ее мнимые открытия и подлинные тайны. С. 70, 60.
68 Adorno Theodor W. The Stars Down to Earth and Other Essays on the Irrational in Culture / Ed. by Stephen Crook. London: Routledge, 1994. P. 34.
69 Гапонюк П., Лукьянова Б. Вечные рецепты. Из наследия восточной и западной медицины // Наука и жизнь. 1990. № 6. С. 26.
70 Например, нашумевший роман Владимира Маканина "Предтеча" (1982-1983) был посвящен не столько самому сенсационному "целительству", сколько сложной и болезненной природе феномена "дара", носителем которо выступает довольно амбивалентный персонаж — экстрасенс Якушкин. См. ретроспективную оценку автора: "Действительно, было предощущение еще до всех Кашпировских. Я помню ощущение, что когда я впервые где-то услышал, увидел, возникла странная мысль, что, когда верхи начинают лгать, фальшивить, все-таки жизнь так замечательно устроена, что низ начинает протестовать и рождать какие-то странные формы неоорганизации. Может быть, разрушающая сила этих организаций приведет к тому, что верха начнут лгать еще больше" (Беседа В. Маканина с А. Максимовым (программа "Ночной полет"); см.: http://old.atv.ru/fly/ 050503s.shtml).
71 Щепанская Т.Б. Символика молодежной субкультуры. Опыт этнографического исследования системы. 1986-1989 гг. СПб.: Наука, 1993.
72 См.: Митрохин Н. Русская партия. Движение русских националистов в СССР. 1953-1985 годы. М.: НЛО, 2003.
73 Янов А. После Ельцина. "Веймарская" Россия. М.: КРУК, 1995.
74 Тревогин П.А. СМИ пропагандируют мракобесие. Санкт-Петербургское отделение Российского гуманистического общества. Радио "Петербург". 29.06.2000. Доступно по адресу: http://www.humanism.al.ru/ru/debate.phtml?date=2000.06.29.
75 Кругляков Э.П. Доклад Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований на президиуме РАН 16 марта 1999 г.
76 См. об этом: Аксютина О. DIY панк-культура как феномен молодежной контркультуры в постсоветском пространстве // Современные трансформации российской культуры / Под ред. И.В. Кондакова. М.: Наука, 2005. С. 564-603; см. также: Herman E.S., Chomsky N. Manufacturing consent: the political economy of the mass media. New York: Pantheon Books, 1988.
77 Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Издательская группа "Прогресс", "Универс", 1994. С. 72-130.