(публикация и вступ. заметка А.М. Зотовой-Гаспаровой)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 6, 2006
“ИСТОРИЯ — НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТАЯ…”
Михаила Леоновича Гаспарова все хорошо знали как ученого (античника и стиховеда), блестящего переводчика и автора популярных книг для детей и взрослых — “Занимательной Греции” и “Записей и выписок”, но почти никому не было известно, что он не только исследовал и “считал”, как он выражался, чужие стихи, но изредка позволял себе сочинять и собственные. Он их почему-то стеснялся, всегда подчеркивая, что он — ученый, а не поэт, никогда не публиковал (за исключением одного — напечатанного в студенческой газете Тартуского университета и приведенного позже в “Записях и выписках”) и даже, кажется, не записывал, а только иногда читал самым близким.
Эти несколько стихотворений нашлись почти случайно. Дело в том, что наш сын, когда был подростком, “издавал” домашний альманах под названием “Общая тетрадь”. В основном он заполнял его собственными произведениями под самыми разными псевдонимами, но для разнообразия иногда привлекал родителей и друзей. Вот в этих “Общих тетрадях” и обнаружились шесть стихотворений Михаила Леоновича.
Пять из них объединены в цикл “К Светонию” и, вероятнее всего, были написаны в начале 1960-х годов, когда Михаил Леонович переводил книгу римского историка конца I — начала II века н. э. Гая Светония Транквилла “Жизнь двенадцати цезарей”, впоследствии не раз переиздававшуюся. Совершенно очевидно, что речь в них идет не только о светониевском Риме, но и о бурных перипетиях нашей собственной “послекультовской” истории. Как ни странно, но они сохраняют свою актуальность и сегодня — через полвека после написания и через два тысячелетия после Светония.
Шестое стихотворение — очень личное: о стихах, которые всю жизнь приходили к нему в гости и которые он знал “до запятых”.
А последнее стихотворение можно было бы, наверное, и не публиковать. Такие или похожие стихи, вероятно, во все времена писали почти все семнадцатилетние влюбленные. Но мне оно, конечно, очень дорого.
А. З.-Г.
Михаил Леонович Гаспаров
1
Кто без греха, пусть бросит камень,
А кто грешил, тот бросит десять.
Весы проверены веками,
Чужая ноша больше весит.
Сочтитесь, цезари, венцами
В двухвековой своей дороге:
За вас свели концы с концами
И подытожили итоги.
В свои календы, иды, ноны,
Не докучая россиянам,
Мы разочли себе каноны
Еще из лет Веспасиана.
2
История — ни в чем не виноватая,
А небо в Риме сытое и синее,
Там во дворце зарежут императора,
И перед смертью скажет он красивое.
Мы выбежим, поплещемся по площади,
Устроим давку, разметаем лавку,
И станет черным и проклятым прошлое,
А профили отправят в переплавку.
И будет истин — на четыре месяца,
И хлеб и цирк, чтоб все легко и просто.
А там опять начнется околесица
И звякнут патрули на перекрестках.
Грызня вслепую и игра взакрытую
Ломают власть, как ржавую ковригу.
Кого, хрустя костями под копытами,
На старый форум вывезет квадрига?
Отславословив старое и новое,
Дождемся ночи, вспомним время оно
И сложим ленты и венки грошовые
У статуи покойника Нерона.
3
Родство забывший современник,
Читай отца и сына Сенек,
А если римлян не понять,
Давай на зеркало пенять.
Мне снилась осень в третьем Риме,
На камне счищенное имя
И подагрический багрец
Над доцветанием сердец;
В надвратном кружеве — икона,
Где бог разит копьем дракона,
И в палантинской пустоте
Звучат шаги уже не те.
Друзья, не тронутые тленьем!
Давайте веру переменим:
Давайте высчитаем вновь,
Какою кровью мстится кровь.
Одна у нищих оборона —
Кто верит в Марка, кто в Нерона,
Один палач, один калач,
Один и тот же смех и плач.
Благих намерений дорогу
От доброго до злого бога
Другой мостильщик домостит,
Другой могильщик отомстит.
Помолимся, товарищ старый,
На императорские лары:
Над башней — прежняя звезда,
А Рим прекрасен, как всегда.
4 [1]
Пришел веселый месяц май,
Над нами правит цезарь Гай,
А мы, любуясь Гаем,
Тиберия ругаем.
На площадях доносы жгут,
А тюрьмы пусты, тюрьмы ждут,
А воздух в Риме свежий,
А люди в Риме те же.
Недавней кровью красен рот
От императорских щедрот:
Попировали — хватит!
Покойники заплатят.
Кто первый умер — грех на том,
А мы последними умрем,
И в Риме не боятся
Последними смеяться.
Красавчик Гай, спеши, спеши,
Четыре года — для души,
А там — другому править,
А нам — другого славить.
5
Давайте раскроем глаза под пятаками,
Давайте с правнуками прямо поговорим.
Это мы расставляли верстовые камни
На ста дорогах, ведущих в Рим.
Палачи и поэты, знающие цену
Красным словам и черным делам,
Это мы сдували кровавую пену
С чаши, которую допивать не нам.
Это мы, умевшие выть по-волчьи,
Ложью ложь четырежды поправ,
Кровью, потом, гноем и желчью
Для вас оплатили правду из правд.
Чужой ли чернее, своей ли кровью —
Не декабрю попрекать июнь.
Не вы и не мы распределяли роли —
Сыграйте вашу, как мы свою.
Счет не сведен. Не судите опрометчиво,
Что мы должны и чего мы не должны.
Мы еще дождемся шести часов вечера
После четвертой пунической войны.
* * *
Для патентованных созвездий,
Для преждевременных утрат
И для изданий Айпетрат [2].
Ко мне стихи приходят в гости,
В передней оставляют трости
И удивляются порой,
Что бутерброды не с икрой
Они по-прежнему учтивы,
Они не спрашивают, чьи вы,
Прощают слабости пера
И уверяют, что пора —
Пора идти к словам на послух,
Пора писать стихи для взрослых,
Искать ремесел в тех ремеслах,
Где ежеутренний листок
и девушка наискосок.
А я им говорю: не надо
Державинского лимонада,
Не надо слов, не надо строк,
Не надо веток на восток. —
Не все ль равно, на чьей странице
Под вами скрипнет половица?
Зачем же множить стих на стих? —
Я знаю вас до запятых.
Я провожу их, попрощаюсь;
Узнать при встрече обещаюсь;
Они помашут за столбом,
Растают в небе голубом;
А я вернусь до поздней ночки
Перебирать чужие строчки,
Где перехлестнутый висок
И девушка наискосок.
(Из домашнего альманаха “Общая тетрадь”)
Проникнуться, почувствовать, узнать,
Что знал я раньше только по рассказам,
И вас, полузнакомую, назвать
Своей мечтой и солнцем кареглазым.
Надолго-долго в сердце сохранить
Случайные улыбки, взгляды, речи;
Всю жизнь на полугодья разделить —
От встречи — и до следующей встречи.
Исписывая дневники свои
Еще не высказанными словами,
Пытаться, не осмеливаться и —
Откладывать до новой встречи с вами.
Вновь перебрав все, что пережито,
Шептать стихи на смятом изголовье,
И славя, и кляня судьбу за то,
Что юность начинается любовью.