Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2006
Непосредственным поводом для формирования этой подборки материалов стали несколько сериалов, показанных центральными каналами российского телевидения в 2004—2006 годах: “Московская сага”, “Дети Арбата”, “Золотой теленок”, “Мастер и Маргарита”, “В круге первом”. Столь энергичное обращение режиссеров и продюсеров к отечественной литературе, в первую очередь — к произведениям ХХ века, свидетельствует о том, что статус и восприятие классики в современной российской культуре принципиально изменились. Произошел глубинный сдвиг в политике чтения1. Этот сдвиг тем более заметен, что важнейшие из сериалов середины 2000-х поставлены по классике “оттепели” и “перестройки”: эти произведения или вовсе не могли быть опубликованы в СССР, или были труднодоступны, или стали в свое время “паролем” сразу для нескольких поколений и социальных групп. Все эти романы были для советской и постсоветской интеллигенции знаками противостояния официальной версии истории. Парадокс — в том, что массированное производство сериалов по этим романам началось в эпоху, когда в учебниках и масс-медиа возникает новая “нормализованная” версия истории ХХ века. Российское телевидение становится пространством формирования эклектичного “большого стиля”, сочетающего визуальные и идеологические апелляции к советским ценностям с модными эстетическими трендами и новыми технологическими возможностями.
Проще всего было бы интерпретировать шизофреническое соседство сериала по роману Солженицына с имперской риторикой информационно-аналитических программ прямолинейно: дескать, происходит “приручение” новой классики, которое является одновременно инструментом и следствием приручения интеллектуалов политическими элитами. Однако такого объяснения не-достаточно: во всяком случае, оно никак не принимает во внимание высокие рейтинги этих сериалов. Телевидение выступает как своего рода активный фильтр, который отражает и трансформирует некоторые общественно-культурные процессы. Кроме того, в процессе “великой сериализации” в культуре изменяются отношения телевидения и литературы: с одной стороны, в России, по данным социологов, все меньше читают, с другой — апелляция к “интеллигентской” классике ХХ века на телевидении свидетельствует о сохранении и даже усилении авторитета этих книг; более того, после каждого сериала книга-источник переиздается большими тиражами, становясь, таким образом, аналогом “телеромана”, выпущенного по мотивам телевизионного фильма.
В 2006 году литература стала предметом оживленных дискуссий в самых разных СМИ, от политизированной “Новой газеты” до “глянцевого” журнала “Афиша”. Вероятно, в современной ситуации литература вновь осознается в обществе как ценность, но ценность не инновативная, а консервативная, “статусная”: литература становится социально престижным явлением, своего рода свидетельством интеллектуальной состоятельности общества.
Складывается новый режим медийной репрезентации ХХ века, воспринятого через литературу, вырабатывается единая эстетика “реалистической” экранизации, позволяющей представить эстетически разные произведения (от Ильфа и Петрова до Солженицына) в рамках единого “виртуального пантеона”, отображающего одновременно общенациональный литературный канон и новейшую историю России. Возвращение к идее литературы как репрезентации исторических процессов — но реализованное уже не в критических статьях, например, Д. Овсянико-Куликовского, а в медийных стратегиях — не только влияет на трансляцию литературных образцов (например, в системе образования: ведь некоторые из экранизированных произведений, такие, как “Мастер и Маргарита”, входят в программу средней школы), но и поддерживает все более распространяющийся в обществе эстетизирующий подход к истории ХХ века, позволяющий отстраниться от рефлексии мучительных этических проблем. Описанные изменения в восприятии литературной и исторической реальности мы считаем необходимым обсудить на страницах “НЛО”.
Такая работа лишь частично является социологической. В целом она может быть описана как археологическая (в том смысле, который придал этому слову Мишель Фуко) реконструкция историко-культурных “наслоений” — смысловых смещений и мифов, которые в течение долгого времени воспринимались обществом и даже филологами как органичная “часть” текста.
Авторы статей в предлагаемом блоке анализируют различные уровни этого комплекса проблем. В работе Бориса Дубина исследуется вопрос о том, насколько “советским” и насколько сконструированным с позиции современности является то “советское”, к которому, казалось бы, отсылают новые телесериалы. Ирина Каспэ демонстрирует механизмы критической рецепции новых сериалов и то, как в процессе “великой сериализации” изменяется сложившийся во второй половине 1980-х — начале 1990-х годов образ литературы ХХ века. Ревекка Фрумкина, анализируя эстетику сериала “В круге первом”, рассуждает о том, как возможно сегодня осмысление тоталитарной эпохи в произведениях искусства и почему эта задача фактически не была выполнена в фильме, снятом прекрасным режиссером Глебом Панфиловым, по сценарию Солженицына и с талантливыми актерами в главных ролях. И, наконец, Вера Зверева показывает, что в новых российских телесериалах о милиционерах и частных сыщиках можно проследить работу тех же социокультурных механизмов, что и в сериалах по произведениям новой классики: выработку эклектического “большого стиля”, “нормализацию” истории и сведение опыта 1990-х годов к представлениям об аномии и хаосе. Кроме того, в работе В. Зверевой описаны общие тенденции, характерные для современного российского телевидения, — их понимание позволяет лучше понять контекст, в котором производятся и воспринимаются “литературные” телефильмы.
И.К.
1) Термин “политика чтения” (politics of reading) постоянно употребляется в англоязычном литературоведении, но пока не прижился в отечественном. В США и в Англии он используется для анализа социально-политических аспектов рецепции тех или иных текстов — см., например: Lynne P. Feminism and the Politics of Reading. London: Arnold, 1997; Sherman W.H. John Dee: The Politics of Reading and Writing in the English Renaissance. Massachusetts University Press, 1997; Sharpe K. Reading Revolution: The Politics of Reading in Early Modern Europe. New Haven; London: Yale University Press, 2000; Zender K.F. Faulkner and the Politics of Reading. Louisiana State University Press, 2002; Armstrong P.B. Play and the politics of reading. The Social Uses of Modernist Form. Cornell University Press, 2005.