(Рец. на кн.: Чупринин С. Новая Россия: Мир литературы: В 2 т. М., 2003; Огрызко В.В. Русские писатели: Современная эпоха. М., 2004)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 6, 2005
Чупринин С. НОВАЯ РОССИЯ: МИР ЛИТЕРАТУРЫ: Энциклопедический словарь-справочник: В 2 т. — М.: Вагриус, 2003. — 831 с., 927 с. — 2000 экз.
Огрызко В.В. РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ: СОВРЕМЕННАЯ ЭПОХА: Лексикон: Эскиз будущей энциклопедии. — М.: Литературная Россия, 2004. — 545 с. — 2000 экз.
Попытки создать словарь русских писателей предпринимались неоднократно. Первым был Н.И. Новиков со своим «Опытом исторического словаря о российских писателях» (СПб., 1772), в котором было представлено более 300 авторов, не только литераторов, но и ученых, врачей, театральных деятелей. За ним последовал «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России» митрополита Евгения (Е.А. Болховитинова), фрагменты которого печатались в периодике в начале XIX в., а полного издания он дождался лишь через 8 лет после смерти автора (В 2 т. М., 1845). В этом словаре было четыре с половиной сотни биографий писателей и ученых, в подавляющем большинстве — XVIII в. Как это ни парадоксально, но среди изданий, претендующих на полноту и научность, только эти две попытки были удачными, что неудивительно — в XVIII в. литераторов, да и ученых в России было мало и у составителя имелась возможность охватить весь их корпус.
А дальше… Дальше следует мартиролог незавершенных проектов.
«Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях <…>» Г.Н. Геннади (Т. 1—2. Берлин, 1876—1880; Т. 3. М., 1908) оборвался на букве Р (по моим примерным подсчетам, тут представлены биографические сведения о 2,5 тыс. литераторов, ученых, духовных писателей и даже композиторов), «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых» С.А. Венгерова (Т. 1—6. СПб., 1889—1904; приведены сведения о более чем 2000 авторов) — на букве В, его же «Источники словаря русских писателей» (Т. 1—4. СПб., 1900—1917) — на букве Н, и, наконец, второе, содержащее только предельно краткие справки, издание венгеровского «Критико-библиографического словаря» (Т. 1—2. Пг., 1915—1918) — на начале буквы П.
И вот наконец недавно пришла весть, что издательство «Большая Российская энциклопедия» прекратило работу над фундаментальным словарем «Русские писатели. 1800—1917» (Т. 1—4. М., 1989—1999), тоже оборвавшимся на букве П. Уникальное издание, статьи в котором охватывали русскую литературу «вглубь» (от элитарных авторов до литераторов низовых, газетных и лубочных) и «вширь» (много места в нем уделялось литераторам из провинции — от вологодских до кубанских, от малороссийских до дальневосточных) и писались с обязательным привлечением архивных данных, с тщательной проверкой библиографических сведений, в котором участвовали лучшие отечественные историки литературы и о котором с восхищением писали зарубежные исследователи (аналогов ему в мире нет!), по сути, «похоронено» усилиями конъюнктурщиков, которым безразлично прошлое отечественной культуры.
Не завершен пока (надеюсь, его судьба будет более счастливой) «Словарь русских писателей XVIII века» (Вып. 1. Л., 1988; Вып. 2. СПб., 1999), дошедший пока все до той же буквы П.
В результате сведения о литераторах, чьи фамилии начинаются на буквы Р—Я, приходится искать в словарях популярных, охватывающих очень узкий круг писателей, например в «Словаре писателей среднего и нового периодов русской литературы XVII—XIX вв. (1700—1825)» А.В. Арсеньева (СПб., 1887), справочнике «Биографии русских писателей среднего и нового периодов» А.П. Добрыва (СПб., 1900), биобиблиографических словарях «Русские писатели. XIX век» (В 2 ч. М., 1996), «Русские писатели. ХХ век» (В 2 ч. М., 1998) и «Русские писатели 20 века» (М., 2000).
Отмечу также, что долгое время не было принято вносить в подобные словари современников. Считалось, что смерть подводит итог жизни и только после завершения жизненного пути писателя можно делать публичными биографические сведения о нем. Характерно, что Геннади подчеркивал, что вносит в свой словарь только умерших писателей.
Лишь после смерти принято было публиковать некрологи, а целый ряд справочных пособий создавался как некоторая кумуляция некрологов 1. Только в конце XIX в. эта установка меняется и в иллюстрированных журналах начинают при жизни печатать биографии литераторов, получивших известность. Но в словарь современники вводились очень выборочно. Почти все названные мной словари (за исключением Венгеровских) носят ретроспективный характер и не ориентированы на мало-мальски полноценное отражение современной литературы.
Единственная, по сути, попытка выпустить словарь современных писателей провалилась по причинам политическим. Первый том издания «Писатели современной эпохи: Биобиблиографический словарь русских писателей ХХ века» (М., 1928) вскоре после выхода попал в спецхран из-за статьи о Троцком (и большая часть тиража его была уничтожена), а второй вообще не был издан своевременно и вышел из печати уже тогда, когда подавляющего большинства его персонажей не было в живых 2.
В упомянутые словари «Русские писатели. ХХ век» и «Русские писатели 20 века» современных писателей попало немного (в основном — мэтры), да к тому же подготовлены они не очень качественно, особенно первый 3.
В свете сказанного становится ясным, насколько новаторским в рамках отечественной словарной биографической традиции был сам замысел рецензируемого словаря Сергея Чупринина. Но еще более важно, что проект этот не остановился на стадии замысла, не оборвался на какой-нибудь букве, а доведен до конца, и мы имеем теперь в своем распоряжении своеобразную перепись писателей-современников от Л.Н. Абаевой до Л. Юшиной.
Попробуем же проанализировать, к чему стремился автор и чего добился, его удачи и просчеты.
К сожалению, сам он о принципах составления словаря сказал в двухстраничном предисловии очень мало, настолько мало, что пересказу мы предпочтем прямую цитату: «Словарь-справочник охватывает период существования русской, т.е. написанной на русском языке литературы, начиная с 1985 и заканчивая октябрем 2001 года.
Основной словарный объем занимают биобиблиографические статьи-справки, посвященные всем без исключения авторам, переводчикам, редакторам, издателям (в том числе зарубежным) этой эпохи, оказавшимся в поле зрения автора-составителя энциклопедии.
Формальным критерием включения в справочник, за немногими исключениями, явился выпуск хотя бы одной отдельно изданной книги в указанный период.
При подготовке статей-справок автор-составитель опирался как на печатные источники, сведения русского Интернета, так и на анкеты, т.е. личные свидетельства участников литературного процесса — “персонажей” энциклопедии. Тем не менее статьи словаря очень разнятся по своему объему и наполнению, так как автор стремился дать всю доступную ему сумму знаний о том или ином литераторе, в том числе иногда и явно недостаточную» (с. 3).
Естественно, такую объемную работу в одиночку никому выполнить не под силу, и С. Чупринин в предисловии благодарит 82 человека (из разных городов России и других стран), помогавших ему в сборе информации, а также ряд периодических изданий, радио- и телеканалов, предоставивших публике информацию об этом проекте. Названы и ближайшие помощники в осуществлении проекта — А. Агеев, Л. Балова, Л. Блехер, Ю. Неволина, М. Сотникова.
Авторская преамбула оставляет много вопросов. Неясно, прежде всего, что автор считает литературой. Например, театральная рецензия в газете — это литература? Кулинарные заметки? А книга путевых записок? Мемуары? Популярная книга по истории? Научный труд по истории литературы? Библиографический указатель по литературе? И так далее…
Второй важный вопрос — что значит «оказавшимся в поле зрения»? Если составитель просмотрел «Знамя» и «Новый мир» — это одно «поле зрения», если все отечественные литературные журналы — это другое, если были просмотрены и журналы «глянцевые» и хотя бы наиболее распространенные газеты — это, наконец, третье «поле зрения».
Книг и периодических изданий много, все обозреть невозможно, и никто бы автора не упрекнул, столкнувшись с лакуной, но пользователю важно знать, какие типы литературной продукции были просмотрены исчерпывающим образом.
Третий вопрос — о временных границах. Конечная дата понятна — нужно же было когда-то кончить работу, да к тому же эта дата более или менее совпала с концом периода преобразований, когда новая система, в том числе и культурная, уже откристаллизовалась и начался иной период (нового застоя? культурной стагнации? частичной реанимации старых культурных форм?). Но вот начальная… Если имеется в виду начало «перестройки», то в 1985 г. в литературе она была еще незаметна, особенно в книгах, на которые ориентировался при отборе составитель. Лучше уж, по нашему мнению, было начинать с 1986 г.
И, наконец, четвертый вопрос — кого считать автором (и, соответственно, персонажем, который должен быть включен в справочник). Современная издательская культура предполагает, что у публикуемого литературного произведения обозначен автор (так было далеко не всегда, в начале XIX в. в России примерно треть таких произведений публиковались без подписи). Но тот факт, что на книге проставлено Петр Петров или Лев Толстый, далеко не означает, что за этой подписью или псевдонимом стоит реальный человек (так, сам С. Чупринин указывает, что Марина Серова — «коллективный псевдоним, под которым “ЭКСМО-Пресс” выпускает кн[иги] криминальной прозы», за которым скрываются порядка полусотни авторов (Т. 2. С. 384). Но откуда мы знаем, например, не входит ли в число этих авторов тот, кто выпустил ряд книг в том же издательстве с подписью Александр Серый. В словарь включен, например, выпускник МВТУ писатель-фантаст Алекс Орлов, а в «лексиконе» В.В. Огрызко (о нем ниже) сказано, что это «плод коллективного творчества» издательства «ЭКСМО».
Составить библиографический указатель книг, выпущенных в какой-либо период, и подготовить словарь писателей, действовавших в этот же период, — задачи весьма различные. Мне представляется, что стоило ограничиться только теми писателями, о которых имеются минимальные биографические сведения (хотя бы о настоящей фамилии), иначе словарь не гарантирован от того, что какое-либо лицо будет представлено в нем несколько раз — под подлинной фамилией и под разными псевдонимами (например, тут мы имеем рядом Н. Алешкина и Николая Алешкина, и, скорее всего, это один и тот же человек). Кстати, в преамбуле речь идет о литературе, «написанной на русском языке», а ряд фигурирующих в нем авторов пишут не по-русски, их книги изданы у нас в переводе (например, К. Аймермахер, Л. Аллен, Кан Мён Су, Б. Карлхоф, А. Макин, Р. Марш и др.). Более того, тут можно найти статьи об издателях, которые, возможно, в жизни не опубликовали ни одной своей строчки (В.А. Карнаух, А.Ю. Карнович и др.).
По моим примерным подсчетам, в справочнике представлено более 14 тыс. имен (только на букву А — 819), однако у трети биографические сведения совершенно отсутствуют и дано, по сути, библиографическое описание книги, например: «Бурцев А. Автор кн. стихов: Яблоки. СПб., ЛИО “Редактор”, 1998».
Вопросы к С. Чупринину можно было бы и продолжить, но они возникли бы по отношению к любому составителю. Так или иначе, важно, что работа предпринята и завершена. Я думаю, что присяжный библиограф не взялся бы за подобное предприятие, а если бы даже взялся, то оно все еще не было бы завершено — специалист осуществлял бы бесконечные проверки и перепроверки, добирал бы материал, а в результате проект был бы далек от реализации. Ведь подобная работа — адский труд, требующий массы времени и усилий. (И если С. Чупринин взялся за него, то далеко не случайно, он всегда проявлял интерес не к «литературным генералам», а к литературной обыденности, к литературному быту: диссертация по Боборыкину; подготовленные сборники Боборыкина, Дорошевича, Н.В. Успенского.)
Поэтому хотя я вижу и неверные (с моей точки зрения) методические решения, и конкретные ошибки, но говорить буду не о них, а о том, что из книги можно извлечь.
Рассмотрим структуру словарной статьи. В наиболее полных приводятся даты жизни, сведения о месте рождения, социальном положении родителей, образовании автора, местах его работы, членстве в творческих союзах, научных степенях, наградах и полученных премиях, месте жительства. Приводятся также список выпущенных в течение жизни книг и указание на справочник (если таковой есть), содержащий информацию о данном лице. Фиксируется наличие переводов на иностранные языки, раскрыты многие псевдонимы. Иногда приводятся цитаты из высказываний данного литератора или критики о нем.
Чрезвычайно интересно сквозное чтение словаря, поскольку в лапидарных справках перед нами разворачиваются интереснейшие биографии. Вот, например, поэт М.В. Михалков, младший брат С.В. Михалкова, который окончил пограншколу НКВД, во время войны был «агентом-нелегалом, под псевд. Николай Соколов — Цвейс — Швальбе — Сыч — Шарко — Виценхамшер — Дюпо — Люцендорф — Мюллер снабжавшим Красную Армию оперативными сведениями», в феврале 1945 г. перешел линию фронта, служил переводчиком в СМЕРШе, позднее был арестован, провел 5 лет в заключении, был реабилитирован в 1956 г., а в 1991 г. под псевдонимом Михаил Андропов выпустил автобиографическую книгу «В лабиринтах смертельного риска». Или В.Н. Безверхий, автор книг «Букварь», «Антропология», «История религии» и др., «в которых изложил идеологию “ведизма” и опроверг теории А. Эйнштейна. Создал тайное Общество волхвов, зарегистрированное в 1986 г., кооператив “Волхв” при Ленинградском военном округе и (1990) историко-культурное общество “Союз венедов” <…>», а в дальнейшем был судим за издание «Майн Кампф» (Т. 2. С. 132). (Кстати, по каким критериям он отнесен к литераторам?) Вот Э.И. Малышев, который окончил Ленинградское высшее ракетное училище, Московский авиационно-технический институт, Московский горный институт, Высшие экономические курсы при Госплане СССР и прошел путь от прораба и начальника РСУ до начальника Главного управления по строительству в союзном министерстве, а в начале перестройки опубликовал несколько книг фантастики («Марсианская мадонна», «Потомок динозавров» и «Людоедки Ярты»). Прошло еще несколько лет — и он уже член Международного экологического парламента, Академии народов мира «Элита» и т.д. и т.п.
При всех указанных недочетах (их немного, и любой справочник от них не свободен, а в этом, учитывая «базу», т.е. имеющиеся биографические и библиографические пособия, их меньше, чем могло бы быть) подготовленное С. Чуприниным издание обладает громадным информационным потенциалом, поскольку помимо конкретных справок о том или ином литераторе оно дает ценную основу для социологических выкладок, позволяющих картографировать современную русскую литературу. Можно, например, подсчитать долю женщин-литераторов, или соотношение различных поколений, или определить «удельный вес» авторов того или иного типа и жанра, детективщиков например.
Мои приблизительные подсчеты (я считал по букве «К», не учитывая литературоведов и редакционно-издательских работников, у которых публикации не указаны) показали, что половина печатающихся — это люди, для которых литература является хобби. У них есть другая профессия, и за указанные 17 лет они выпустили одну (редко кто — две) книги, обычно поэтические. Вторая половина — профессионалы, к числу которых я относил сотрудников журналов и газет, а также авторов, выпустивших за эти годы не менее трех книг.
Женщины в населении литературной республики составляют около 1/4 (а среди профессионалов, думаю, и того меньше). Литература все еще остается в большей степени мужским делом.
Число поэтов и прозаиков примерно одинаковое, но, опять-таки, на стихи сейчас прожить трудно, поэтому среди прозаиков преобладают профессионалы, а среди поэтов — «любители».
Представленная в справочнике перепись пришлась на переломный период: от советской литературы, основывающейся на патерналистской роли государства и распределительной системе, к рыночному принципу, когда публика должна платить за труд литератора. Соответственно, в словаре представлены и ключевые для советской литературы фигуры, уже сошедшие с литературной сцены (типа А.В. Калинина и В.В. Карпова), и литераторы новой формации. Вот, например, выпускник Литинститута (1995) П.В. Катериничев, выпустивший в 1996—1999 гг. шесть криминальных романов, А.Ю. Карасик, издавший в 1996—1997 гг. тоже шесть детективов, А.З. Караев — семь, и т.п.
На основе сплошного чтения можно выделить ряд типовых биографий:
1) советско-секретарские литераторы (Г. Марков, С. Михалков, А.В. Калинин, В.В. Карпов); 2) советско-либеральные (А.М. Володин, В.А. Каверин, А. Битов); 3) советско-патриотические (С. Куняев); 4) диссиденты (Г.Н. Владимов, В. Войнович, А. Солженицын, В. Максимов); 5) андеграундные литераторы; 6) «раскрученные» звезды (Б. Акунин, А. Маринина); 7) поставщики серийной продукции, работающие на заказ.
Собственно говоря, у последних биографий нет. Ведь разные типы литературы в разной степени предполагают наличие биографии у автора. Так, у поэтов, как правило, биографические данные мы в справочнике найдем, а у многих детективщиков и фантастов — нет; тут вообще книги часто выходят под псевдонимом (по крайней мере среди учтенных в словаре авторов криминальной прозы у 60% не приводятся биографические данные).
Анализ показывает, что значительная часть русских писателей (почти каждый пятый) живет сейчас за пределами России (больше всего — на Украине, в Белоруссии, Израиле, Германии и США, но встречаются указания на Францию, Казахстан, Узбекистан, Грузию, Молдавию, Австралию и т.д. и т.п.). Такая ситуация сложилась впервые в истории отечественной культуры (соответствующих подсчетов я не проводил, но думаю, что доля литераторов диаспоры в 1920-х гг. была ниже, чем сейчас).
Ценным дополнением к биографическому словарю являются в данном справочнике два довольно обширных приложения — указатель периодических изданий (с характеристиками их) и указатель литературных премий (со списками лауреатов).
Мы отмечали лаконичность и некоторую нечеткость методических установок словаря Чупринина, опираясь на предисловие к нему. Но В.В. Огрызко в своем «лексиконе» вообще никак не характеризует свою методику, а одностраничная преамбула к книге, названная «Вместо предисловия», посвящена истории работы над книгой, а не принципам ее создания (обозначены только временные границы: писатели 1917—1980 гг. рождения).
Откуда автор черпает информацию — нам остается неведомым: берет из других справочников? из некрологов? использует анкеты, как Чупринин? В некоторых случаях перед нами явно раскавыченные свидетельства самих биографируемых литераторов, но как они получены — из печатных источников, бесед с ними или анкет, — В.В. Огрызко не сообщает.
Жесткой структуры у статьи нет, помимо сведений о датах и местах рождения и смерти составитель приводит те биографические сведения, которые ему известны, отзывы критики, информацию скандально-кулуарного характера, сведения о книгах автора и случайно избранные указания на публикации о нем.
В этот и планируемые им другие справочники по русским писателям автор стремится «включить как можно больше имен», и эту его установку можно только приветствовать. В данном томе, как утверждается в аннотации, представлено более 3000 авторов. Поскольку том вышел позднее чупрининского, то тут есть литераторы, дебютировавшие после 2001 г., немало включено и закончивших свою деятельность до 1985 г., кроме того, есть информация о писателях, книг не выпускавших. Но подавляющее большинство персонажей «лексикона» в словаре Чупринина найти можно.
Однако это не обесценивает труд Огрызко. Во-первых, тут есть кое-какие писатели, в словаре Чупринина отсутствующие. Я сравнил персонажей на букву «А». Оказалось, что у Чупринина нет В.И. Абызова, Анатолия Александровича Александрова, В.Н. Александровского, А.В. Алексеева, И.А. Аллегровой, В.А. Архипова (хотя они вполне соответствуют критериям его словаря), у некоторых персонажей нет биографических данных, дата рождения отсутствует или дана без указания дня и месяца, а у Огрызко соответствующие сведения приведены.
Кроме того, включив гораздо меньше литераторов, Огрызко имел возможность быть не столь лаконичным и предоставить существенно больше биографической информации (отметим особо его пристрастие к скандальным аспектам и деталям биографий писателей; обычно такие сведения в справочники не попадают, хотя нередко весьма важны для характеристики соответствующего персонажа).
Так что «лексикон» Огрызко несколько дополняет книгу Чупринина, и можно быть только благодарным ему за немалые труды по подготовке справочника. Но для адекватной его оценки нужно сказать и об уровне подготовки, которая, к сожалению, осуществлена в определенной степени на любительском уровне. Так, совершенно неясны критерии включения тех или иных персонажей. В словаре Чупринина таким критерием стало наличие книг, выпущенных в 1985—2001 гг. С этим критерием можно спорить, но он по крайней мере предъявлен. А в книге Огрызко указания на принципы отбора отсутствуют. Например, чем руководствовался составитель, включив в свой словарь поэтов П.Д. Когана и Н.П. Майорова, но проигнорировав В.М. Кубанева и С.А. Спирта, хотя все они родились не ранее 1917 г. и все погибли во время Великой Отечественной войны?
Литературоведы в «лексиконе» представлены, но очень выборочно и случайно. Скажем, библиограф и автор очерков о научной фантастике В.И. Бугров тут есть, а известных исследователей истории русской литературы первой половины XIX в. В.Э. Вацуро, В.А. Кошелева, М.В. Строганова и С.А. Фомичева — нет.
Неясно, почему в словарь включены такие публицисты, как И.И. Андронов и С.Ф. Антонов, но при этом проигнорированы десятки других, не менее известных, например Е.В. Яковлев и А.В. Минкин.
Составитель насытил статьи бытовизмами («опубликовала с подачи Евгения Евтушенко», с. 6; «был привечен журналом “Знамя”», с. 7, «критикесса», с. 48, «на прокорм зарабатывал», с. 309, «начнет так поливать свою страну», с. 340, «по уши увяз в политике», с. 361), что в справочнике смотрится довольно дико.
В справочных изданиях не принято давать авторские оценки персонажам. Огрызко же щедр на них, причем они предельно наивны и комичны, например: «Увы, стихи поэта никогда не отличались оригинальностью. Нет мастерства. А главное — в поэзии <…> отсутствует душа» (с. 35), «книга получилась неискренней» (с. 23), «оба романа <…> представляли развесистую клюкву <…>. Народ этим книгам не верил» (с. 313), «много пафоса, а художественных открытий — ноль» (с. 376), «проза <…> не выдерживает никакой критики» (с. 389), «словарь <…> — профанация хорошей идеи» (с. 516).
Редактор в книге не указан, зато обозначены три корректора. Жаль, что они не подсказали недостаточно грамотному автору, что по-русски нельзя писать «оценки о творчестве» (с. 340) или «травля против писателя» (с. 404), а такие обороты в книге нередки. Впрочем, немало тут и опечаток: В.П. Астафьев родился, по Огрызко, в 1824 г. (!), Рейзема превратился в Рейзама (с. 31), Зильберман в Зигбермана (с. 31), Арцибашев Александр Николаевич в Арцыбашева Александра Никитовича (с. 35), Жан Жене в Жана Жеп (с. 206), Халымбаджа в Халымбаджи (с. 501) и т.д. Я уж не говорю о «Росссии» (с. 513)!
В общем, если словарь Чупринина — хороший справочник не без спорных методических решений и неточностей, то словарь Огрызко подготовлен с серьезными недостатками, но все же не бесполезен. Так или иначе, следует поблагодарить обоих составителей и выразить надежду, что к следующим изданиям (а они, конечно же, нужны) они усовершенствуют свои словари, сформулировав свои составительские принципы и затем четко следуя им, а также заполнив по мере возможности имеющиеся лакуны.
_____________________________________________________________
1) Так, Г.Н. Геннади публиковал подборки некрологов писателей за год в «Библиографических записках» (1858— 1861), а потом в «Русском архиве» (1864—1877), а Д.Д. Языков в 1885—1916 гг. выпускал отдельными книгами сборники писательских некрологов за год.
2) Для полноты картины можно упомянуть еще книгу Н. Мацуева «Русские советские писатели: Материалы для биографического словаря. 1917—1967» (М., 1981), в которой, правда, приведены только даты жизни и указания на места рождения и смерти.
3) См.: Новое литературное обозрение. 1999. № 37. С. 357— 368.