Опубликовано в журнале НЛО, номер 4, 2005
Согласно распространенному мнению, подтверждаемому, кстати, некоторыми психологическими исследованиями, работать в библиотеки чаще всего идут люди, не уверенные в себе, склонные к тревоге и легко впадающие в панику. Мрачные перспективы, ожидающие библиотеки в эпоху Интернета и в целом новых информационных технологий, — одна из самых обсуждаемых тем профессиональной библиотечной печати последнего десятилетия. Это относится не столько к нашей стране, где “шаги командора” слышатся пока не так отчетливо, сколько к библиотечной прессе развитых индустриальных стран, США в первую очередь.
Примеры “вызовов”, бросаемых сегодня библиотечному сообществу, можно перечислять очень долго. Простой и запоминающийся пример: в результате атаки 11 сентября 2001 г. было разрушено крыло Пентагона, в котором, среди других подразделений военного ведомства, находилась и библиотека. Крыло восстановлено, но для библиотеки места там уже не нашлось. Очевидно, та фраза, которая регулярно произносится при обсуждении бюджетов муниципальных библиотек разных уровней: “Зачем нам библиотека, когда есть Интернет?”, если и не была в данном случае высказана прямо, подразумевалась вполне отчетливо. В силу подобных многочисленных вызовов немало представителей западного библиотечного сообщества поспешили впасть в апокалиптический тон.
Известный библиотековед Вильям Визнер в статье с красноречивым названием “Библиотечное дело вступает в зону сумерек” пишет: “Библиотечное дело сегодня напоминает туберкулезного больного в последней стадии, как их любили изображать в девятнадцатом веке: горящие глаза, яр-кий румянец и лихорадочная активность — непосредственно перед уходом в лучший мир. <…> Несмотря на все признаки обратного, мы верим в то, что библиотекари смогут найти свое место в будущем мире. На самом деле, мы должны понять, что историческая миссия библиотек завершена, что в ближайшие сто лет наши здания постепенно опустеют и что портативная электронная книга, совершенствуясь, станет последним гвоздем, вбитым в наш коллективный гроб”1.
Что же касается оптимистов “с горящими глазами и лихорадочным румянцем”, то можно сформулировать два наиболее распространенных варианта их ответа (точнее, это один ответ в двух вариантах): во-первых, есть люди, которые все равно предпочтут книгу и библиотеку Интернету; во-вторых, есть люди, которые не могут пользоваться Интернетом в достаточном объеме, и именно библиотеки призваны таким людям помочь.
Первый ответ кажется реальным, хотя и заставляет вспомнить древних стоиков. Согласно статистике, 10% населения Северной Америки относятся к “heavy readers” — любителям чтения, читающим не менее одной книги в неделю и, главное, считающим “чтение для удовольствия” необходимой частью своей жизни (примечательно, что почти две трети этой группы составляют женщины). Можно полагать, что эти люди будут продолжать пользоваться библиотеками, которые должны, соответственно, ориентироваться на эту аудиторию (например, закупать больше дамских романов в бумажных обложках). От чего читатели охотно отказываются, так это от научной периодики, поскольку в большинстве случаев имеются аналогичные электронные продукты, а оперативность информации в научном мире не менее важна, чем в мире бизнеса.
Хочется привести высказывание директора публичной библиотеки Бруклина. Говоря о неумолимом процессе уменьшения средств на приобретение книг, она выделила четыре категории книг, которые у читателей ее библиотеки пользуются наибольшим спросом и от которых библиотека не может отказаться ни в коем случае. Категории это такие: руководства по компьютерам; пособия по проведению беседы с потенциальным работодателем; практические руководства “для идиотов”, заменившие известную нам серию “для чайников”; и, наконец, так называемые “клифф ноутс” — краткие пересказы художественных произведений 2. Можно предполагать, однако, что это выбор не самых преданных читателей библиотек и по мере того, как Интернет будет становиться все доступнее для этой категории читателей, они без сожаления покинут библиотеку и найдут в Сети все, что им нужно, включая пересказы классических произведений. Может ли библиотека видеть здесь “путь к выживанию”?
По мнению многих, роль общедоступных библиотек в новом информационном обществе будет определяться тем, что они станут своего рода “дверью” в это общество для самых обездоленных — тех, у кого нет другой возможности приобщиться к миру высоких технологий. Существует несколько программ, направленных на то, чтобы оснастить публичные библиотеки США компьютерами с выходом в Интернет, самой масштабной из них является Библиотечная программа Фонда Мелинды и Билла Гейтс. В рамках этой программы к концу 2003 г. более пятидесяти тысяч компьютеров должны быть установлены более чем в десяти тысячах библиотек во всех пятидесяти штатах США. Поскольку стратегической целью программы является преодоление разрыва между “информационно богатыми” и “информационно бедными”, сначала были выбраны самые бедные штаты — Алабама, Арканзас, Луизиана, Миссисипи и Флорида, в которых предпочтение отдавалось самым бедным и неблагополучным районам. Результатом стало резкое повышение посещаемости (выражаясь профессиональным языком библиотекарей) библиотек. Много было тех, кто впервые появился в библиотеке. Специальные обследования, проведенные среди библиотечных работников, зафиксировали “рост удовлетворения и мотивации”. Однако так ли много оснований для оптимизма? “Новые читатели” пришли в библиотеку вовсе не ради нее самой, а ради бесплатного доступа в Интернет. Традиционная уверенность библиотека-рей в том, что, придя в библиотеку не ради книг, люди со временем начнут брать книги, вряд ли сработает сегодня при жесткой конкуренции печатной продукции и Интернета. Очевидно, что если прогресс означает все большую доступность Интернета (а именно так обстоит дело), то библиотеки оказываются лишним звеном, лишь временно необходимым.
Можно, на наш взгляд, прийти к четкой и не очень радостной формуле: у библиотек нет шансов победить в информационном соперничестве. Оставаясь в рамках информационного подхода к библиотекам (а именно такой подход доминирует сегодня в мире, в том числе в России), мы должны признать отсутствие для них места в “прекрасном новом мире”.
Впрочем, такое место для библиотек в этом мире при желании все же можно найти. Это — “уголок для отдыха”, возможность спрятаться от давления технологического мира. “Библиотека — вот самое надежное “место человека во вселенной”” (В. Кривулин), и эта сторона дела приобретает все большее значение. В западной социологии города приобрела популярность концепция “третьего места”, т.е. такого места в городе, где человек чувствует себя защищенным (предполагается, что первые два таких места — дом и работа). Обычно в качестве “третьего места” выступает “любимое кафе”, но библиотека, куда человек приходит “читать и мечтать”, очень часто выполняет эту же социальную функцию. Получившая распространение в западном библиотековедении концепция “тихой библиотеки” вполне отвечает подобной тенденции.
Миссия убежища, что-то вроде “старого дома” в романе Брэдбери, вполне почетна для библиотек в XXI в., но вряд ли ею можно ограничиться. Ключевым оказывается вопрос о наличии у библиотек специальной культурологической функции. И здесь стоит обратиться к одной давней скандальной истории. Летом 1935 г. молодой, но уже известный испанский философ Х. Ортега-и-Гассет выступил в Париже на открытии Всемирного конгресса библиотекарей. Предполагалось, очевидно, что будет традиционная приветственная речь, и действительно, Ортега искренне попытался сообщить участникам конгресса нечто приятное, провозгласив, как он выразился, “новую миссию библиотекарей”. Однако речь была встречена сдержанно, а вскоре появились критические отзывы и призывы “дать отпор хитроумному испанцу”. Перевод, хотя и с сокращениями, работы Ортеги опубликован по-русски 3, поэтому ограничусь сутью. Философ считал, что человечество сегодня страдает от избытка книг: “В настоящее время читают слишком много: удобная возможность получить без особого, точнее, почти без всякого труда со своей стороны бесчисленные мысли, содержащиеся в книгах или газетах, приучает человека, даже уже почти приучила среднего человека не мыслить самостоятельно, не продумывать вновь то, что он читает, а это как раз и есть единственный способ действительно усвоить прочитанное. Таково самое вредное, самое отрицательное качество книги” (с. 322). Миссия же библиотекаря, по Ортеге, состоит в том, чтобы стать “гигиенистом чтения”, защищающим читателя от ненужных книг. “Я представляю себе будущего библиотекаря в виде фильтра, который должен встать между бурным потоком книг и человеком”. Легко понять, почему западные библиотекари отказались от своей новой миссии — Ортегу даже обвинили в “протофашизме”. Хотя советские библиотекари, скорее всего, ничего не узнали о речи “реакционного испанского философа”, всякий, помнящий “руководство чтением и пропаганду книги в массовых библиотеках” советских лет, отвергнет идею Ортеги. Тем не менее сегодня становится ясно, что культурологическое значение библиотечной работы состоит не столько в предоставлении информации (это с успехом выполнят другие), сколько в сознательном отборе информации. Показательно, как участились в западных библиотечных журналах в последние годы материалы о “советах читателю” — помощи библиотекарей читателям в выборе чтения. Это особый жанр библиотечной работы, требующий психологической подготовки и вообще многих профессиональных и личностных качеств. Разумеется, роль советчика, а часто и руководителя чтения (В. Розанов говорил: “ангел чтения”) сложна и ответственна, но это, на наш взгляд, та сердцевина библиотечного дела, которая должна сохраниться в XXI в. Информационные технологи устремили свои амбиции и на эту сферу: интернет-магазин “Амазон” сообщает клиентам, выбравшим определенную книгу, какие еще книги купили те, кто выбрал эту. Очевидно, библиотекам предстоит доказать уникальность своих возможностей осуществить личностное, “человеческое” общение с читателем, формируя его чтение.
В научных библиотеках речь, очевидно, идет о помощи не в выборе книг или статей, а о помощи в поиске информации. Но принципиален здесь уход от позитивистской концепции “библиотеки как хранилища информации” к более сложному взгляду на библиотеку как “лабиринт”, “пространство знаний”. Как заметил У. Эко, важно, что считать задачей библиотеки: предоставление информации или “создание контекста открытия”.
Итак, будущее библиотек связано с новой, непозитивистской философией библиотечного дела. Сумеют ли библиотекари, а главное, их начальники усвоить эту философию?
___________________________________________________________________________
1) Wisner W. Librarianship enter the twilight // Library Journal. 2001. V. 126. № 1. P. 68. (Здесь и далее перевод наш.)
2) Hoffert B. Book report 2001: The budget shifts // Library Journal. 2001. V. 126. № 3. P. 131.
3) См.: Ортега-и-Гассет Х. Миссия библиотекаря // Человек читающий. М., 1990. С. 307—325.