Конвент любителей фантастики и ролевых игр «ЗИЛАНТКОН». 5 — 8 ноября 2004 г., Казань
Опубликовано в журнале НЛО, номер 3, 2005
Определение фантастиковедения, сформулированное московским критиком Евгением Харитоновым, гласит: «наука, занимающаяся фантастикой в ее прошлом, настоящем и частично будущем, характером ее связей с остальной литературой, художественной культурой в целом, охватывая не только литературный, но и лингвистический, искусствоведческий и социально-философский аспекты»[1]. Казалось бы, весьма достойная отрасль науки. Однако отечественное литературоведение ею зачастую пренебрегает. Судьба науки о фантастике в нашей стране столь же драматична и противоречива, как и судьба самой фантастики.
Основной причиной этого является предубеждение, заключающееся в том, что фантастику следует рассматривать исключительно как явление массовой субкультуры, разновидность низовых форм художественного творчества. Нелепость такой позиции доказывается простым перечислением авторов, сказавших свое слово в фантастической прозе, — Э.Т.А. Гофмана, Х.Л. Борхеса, Э. По, М.А. Булгакова, Дж. Р.Р. Толкиена, А.Н. и Б.Н. Стругацких… Но, несмотря на всю свою нелепость, это мнение зачастую можно наблюдать в отечественной критике до сих пор.
В XIX веке фантастика в нашей стране существовала в рамках общего литературного процесса, поэтому отсутствовали и специальные работы, посвященные ей; впоследствии, в советский период, фантастика рассматривалась критиками в основном как приложение к научным дисциплинам, как жанр, призванный популяризировать научные знания. Лишь в 1960 —1870-х годах в академическом литературоведении стало формироваться другое отношение к фантастике. Появляются литературоведы и библиографы, чьи профессиональные интересы сосредоточены в области фантастической литературы, выходит целый ряд теоретических и историко-критических работ общего характера, фантастика занимает все большее место в диссертационных исследованиях… В те же годы возникают и первые клубы любителей фантастики (КЛФ). В начале 1980-х годов фантастику в очередной раз попытались запретить «сверху» — КЛФ закрывались, начинались разбирательства по линии ЦК ВЛКСМ и обкомов партии. Коснулось это и литературоведения — хотя книги по фантастике и выходили, но уже не в таком количестве, как прежде. Зато именно на этот период приходится расцвет фантастического самиздата. В самых отдаленных уголках Союза возникали «фэнзины» (непрофессиональные журналы, альманахи, выпускаемые любителями фантастики), как универсальные, так и специализированные — тематические, сатирико-юмористические, критические, информационные. В 1990-х годах количество выпускаемых на русском языке фэнзинов достигло прямо-таки астрономических величин; зато, как это ни парадоксально, академические литературоведческие исследования фантастики практически замерли.
Сложилась необычная ситуация — фантастиковедение в нашей стране было, оно развивалось, но оставалось при этом в основном уделом «фэндома» (неформального объединения любителей фантастики). Статьи о фантастике публиковались либо в фэнзинах, либо в специализированных журналах. На многочисленных конвентах (съездах любителей фантастики; в России первый из них, екатеринбургская «Аэлита», был проведен в 1981 году) устраивались дискуссии, семинары, доклады по проблемам фантастической литературы — но все это не попадало в поле зрения академического литературоведения.
В настоящее время границы между фантастикой и интеллектуальной литературой постепенно стираются. Соответственно и фантастиковедение занимает все большее место в академической науке; исследования и обзоры фантастической литературы все чаще появляются в серьезных литературоведческих журналах. Возможно, скоро и конвенты тоже станут событием не только в жизни фэндома, но и в научной жизни — тем более, что по уровню докладов и последующих дискуссий они ничуть не ниже.
Среди проходящих в нашей стране конвентов выделяются те, что посвящены в равной степени фантастике и ролевым играм. Такое соединение не случайно — трудно отрицать непосредственную связь ролевых игр с литературой фантастического жанра. Ведь всякая игра — это конструирование мира, создание модели реальности, то есть то, чем и занимается фантастика. Ролевые игры чаще всего берут за сюжетную основу произведения фантастики, в основном фэнтези (первые ролевые игры у нас проходили по романам Джона Рональда Руэла Толкиена). Есть у этой близости и другие причины, культурологического характера — движение ролевиков зародилось в СССР в конце 1980-х годов, как раз тогда, когда фантастика в литературе стала своего рода отдушиной для сильных эмоций, резервацией романтизма; и именно стремление к романтике, которой так не хватало молодежи в окружающей действительности, повлекло вооружившихся деревянными мечами и облачившихся в причудливые костюмы молодых людей в леса для участия в ролевых играх. В те годы в России фантастика считалась маргинальным жанром литературы, а ролевые игры — маргинальным и даже опасным явлением молодежной культуры, что, конечно, также сближало фэнов с ролевиками.
Крупнейший и старейший в России конвент любителей фантастики и ролевых игр — казанский «Зиланткон». Впервые он был проведен в 1991 году по инициативе Клуба любителей фантастики «Странники» при содействии Казанского государственного университета. Название конвенту дал дракон Зилант, который, по древней татарской легенде, когда-то жил близ Казани и который считается символом этого города; таким образом, название конвента одновременно чествует город, где проходит фестиваль, а также напоминает об основном источнике всякой фантастики — мифологии. На первый «Зиланткон» собралось около ста человек из Казани, Москвы и других городов бывшего СССР. В настоящее время количество участников — несколько тысяч. Конвент приобрел международный статус, поскольку привлекает гостей не только из стран СНГ, но и из ближнего и дальнего зарубежья.
С 5 по 8 ноября 2004 года проходил четырнадцатый «Зиланткон». В рамках конвента было проведено множество мероприятий, распределенных по разным секциям. Всего секций, работавших на фестивале, было семь: литературная секция (предназначенная для прослушивания и обсуждения текстов начинающих авторов), секция фантастиковедения (посвященная докладам и семинарам по актуальным вопросам фантастической литературы), секция толкиенистики (доклады и семинары по творчеству Толкиена), секция ролевых игр (лекции и семинары по теории и практике ролевых игр, презентации новых проектов), музыкальная секция (концерты, театрализованные представления, турнир менестрелей), fashion-блок (семинары и мастерские по дизайну и изготовлению игровой, исторической и стилизованной одежды; конкурс костюмов) и турнирный блок (турниры игрового, дуэльного и исторического фехтования).
Разумеется, это очень краткий обзор «зилантконовской» программы. Однако следует отметить, что секция фантастиковедения во всем этом многообразии занимает отнюдь не последнее место. Работе этой секции и посвящен настоящий обзор.
«Зиланткон-2004» начался, разумеется, с торжественного открытия. На почетные места в президиуме были приглашены именитые гости фестиваля — писатели-фантасты, критики, представители издательств. После приветственных речей, перемежавшихся танцевальными и музыкальными номерами, перешли к традиционному вручению литературных премий «Большой Зилант» и «Малый Зилант». Первый вручается автору написанной за последние пять или шесть лет книги, которая, несмотря на очевидные достоинства, оказалась обойденной другими литературными наградами. Председатель жюри, присуждавшего премию, критик и исследователь научной фантастики Вадим Казаков (Саратов) в своей речи особо подчеркнул, что «Большой Зилант» ни в коем случае не является утешительным призом; «речь, скорее, идет о восстановлении справедливости». Обладателем «Большого Зиланта» в 2004 году стал фантаст Дмитрий Скирюк (Пермь) за сборник «Парк Пермского периода» — забавные, озорные «летописи паранормальных явлений» в отдельно взятом российском городе. «Малый Зилант» вручается, напротив, начинающим, но ярко заявившим о себе авторам. В этом году решено было наградить переводчиков: премию получили Елена Беляева (Казань) и Александр Митюшкин (Казань) за перевод романа Роберта А. Хайнлайна «Имею скафандр, готов путешествовать». Также на открытии конвента была вручена премия «Дюрандаль» за заслуги в деле поддержки и развития ролевого и литературного движения. Она досталась журналистке Анне Селивановой (Москва) за опубликованную в газете «Культура» статью о ролевых играх, представляющую собой наиболее полное, беспристрастное и честное отражение темы ролевых игр в СМИ за прошедший год.
После вручения наград кураторы всех секций ознакомили участников конвента с предполагающейся программой. Дмитрий Кринари, куратор секции фантастиковедения, или, как ее еще называют, фэн-блока, кратко рассказал о принципах работы своей секции и пригласил всех желающих посетить завтра, 6 ноября, доклады по интересным аспектам тех или иных произведений фантастики, которые начнутся с самого утра.
Среди докладов, которые были посвящены творчеству писателей-фантастов, особенно выделялись доклады Вадима Казакова «Аркадий Стругацкий как переводчик с японского языка и японские мотивы в творчестве Стругацких» и Натальи Резановой (Нижний Новгород) «Диалектика маятника: женские образы в романе Умберто Эко “Маятник Фуко”».
Вадим Казаков начал с того, что порадовал слушателей сообщением о том, что составленный им сборник переводов с японского А. Стругацкого принят к печати и вскоре увидит свет, и разъяснил актуальность обращения к такой теме: все переводы великого фантаста, переиздававшиеся за последние годы, выходили в разрозненных изданиях и зачастую в изуродованном виде. Между тем полное собрание переводов поможет не только по достоинству оценить А. Стругацкого как япониста, но и понять значение японских мотивов в творчестве братьев Стругацких.
В первой части своего доклада В. Казаков описал путь становления и развития Аркадия Стругацкого как переводчика с японского (даже став профессиональным писателем, он продолжал переводить под псевдонимом С. Бережков). В. Казаков подчеркнул, что первые шаги Стругацкого-переводчика относятся к тому же времени, что и Стругацкого-писателя; а далее каждая веха изучения языка находила отражение в литературном творчестве. Свои соображения докладчик иллюстрировал цитатами из книг, интервью, личных разговоров с писателем.
Далее речь пошла о собственно японских мотивах. Были упомянуты многие произведения, в частности «Град обреченный», «Попытка к бегству», «Улитка на склоне», но подробнее всего В. Казаков остановился на наиболее любимом читателями романе «Трудно быть богом». Аллюзии на японскую культуру, заявил докладчик, начинаются буквально с первой же фразы: «Когда Румата миновал могилу святого Мики — седьмую и последнюю на этой дороге…» — так вот, христианских святых у дороги не хоронили никогда, это буддийская традиция! И далее: фехтование двумя мечами, обычаи аристократов обмениваться изысканными письмами и бесперечь цитировать стихи — все это тоже явные заимствования из японской культуры. Многие личные имена в романе при переводе на японский оказываются говорящими — например, имя кабатчика Бакко в переводе означает «хозяйничанье».
Проанализировав японские мотивы во всем творчестве братьев Стругацких, В. Казаков пришел к выводу, что эти мотивы служат своеобразным маркером чуждости, инакости: либо иной культуры (как в «Трудно быть богом» или «Попытке к бегству»), либо оторванности от мира, отвлеченности (как в повести «Улитка на склоне», главный герой которой пишет диссертацию по японской литературе).
Ответив на многочисленные вопросы, В. Казаков уступил место докладчика писательнице Наталье Резановой.
Как известно, в романе Умберто Эко три центральных женских персонажа: Ампаро, Лоренца Пеллегрини и Лия. Все они — и отнюдь не от недостатка писательского мастерства у Эко — выглядят скорее беллетризованными идеями, нежели живыми людьми. Ампаро — воплощение рационального начала, отрицающего стихийно-чувственное, Лоренца, наоборот, воплощает начало стихийное, чуждое власти рассудка, а Лия представляет собой как бы синтез этих двух: она гармонично сочетает разум и чувство, она — воплощение «земной» мудрости, жизнеспособной и плодотворной (как в переносном, так и в прямом смысле). Казалось бы, Лия должна быть рупором авторской мысли и наиболее симпатичным читателю персонажем. Однако Н. Резанова заметила, что едва ли не все авторы статей о романе отзываются о Лии сугубо отрицательно. Да и сам автор, несмотря на то что в своих статьях и эссе как бы солидаризируется с Лией, отказывает ей в той прелести, которой наделяет Лоренцу. Именно Лоренца становится самой привлекательной героиней романа, несмотря на то что она способна лишь приносить несчастья себе и другим. «Всякий знает, что соблазн — это нехорошо, но умеет избавляться от него только одним способом — поддавшись ему. Так и с женщинами, и с идеями», — завершила Н. Резанова свой доклад.
Среди докладов, посвященных литературной критике, самым, пожалуй, интересным было выступление писателя, критика и редактора фэнзинов Василия Владимирского (Санкт-Петербург) «Падчерица эпохи на балу истории». Его доклад был приурочен к 70-летию со дня рождения Кира Булычева (псевдоним И.В. Можейко) и посвящался литературоведческой деятельности известного советского фантаста. Особое внимание уделено последней и самой большой работе Кира Булычева в этой области, книге о становлении советской фантастической литературы «Падчерица эпохи». В. Владимирский утверждает, что эта книга не может рассматриваться как серьезное научное исследование: слишком много в ней личностного, оценочного, слишком много непроверенных данных и пересказа мифов. Однако книга ценна другим — она отражает взгляд всего поколения «шестидесятников» на научную фантастику.
Из докладов, посвященных издательскому делу, наибольший интерес вызвал доклад «Есть ли жизнь… в “Центрполиграфе”?» Андрея Ермолаева (Казань), президента КЛФ «Странники». Описывая деятельность этого издательства, А. Ермолаев иронически назвал его «цехом по внедрению новых методик в переводческий процесс». И далее он описал эти методики: «пиратская» публикация переводов под чужим именем (например, в серии романов Роберта А. Хайнлайна), отсутствие редактора, причем не только научного, но и просто редактора (в научно-популярных трудах Айзека Азимова) и т.д. Заканчивая свой доклад, А. Ермолаев сказал: «Как известно, с начала перестройки фэндом переживает кризис. Причина тому — потеря цели. Раньше нас сплачивала борьба за хорошую фантастику и против плохой, борьба с “Молодой гвардией” и Главлитом. Теперь наш глобальный враг исчез, и все успокоились. Рано успокоились! Теперь у нас новые враги, и в их числе — издательства вроде “Центрполиграфа”». Этот призыв к борьбе вызывал оживленную реакцию, но после длинной дискуссии собравшиеся сошлись на том, что, хотя бороться с халтурой в издательском процессе, безусловно, надо, объединить фэндом вокруг этой идеи не получится — изменились времена, изменились и мы сами…
На третий день фестиваля, 7 ноября, в рамках секции фантастиковедения был проведен «круглый стол» «Как напечататься молодому фантасту?» под председательством Александра Зорича (псевдоним пишущих в тандеме харьковских фантастов Дмитрия Гордевского и Яны Боцман). Здесь писатели-фантасты, уже заслужившие известность, делились воспоминаниями о своих первых публикациях, о том, что именно им в этом помогло и какие ошибки они совершали. Особый интерес вызвало выступление считающегося в современной российской фантастике чуть ли не классиком Святослава Логинова (Санкт-Петербург), который рассказал о разнице между публикационными ситуациями в современную и советскую эпоху: «Тогда жизнь развращала так, а сейчас — иначе. Тогда была коммунистическая партия, сейчас — коммерциализация. Я бы сказал, давят с той же силой, но на другие места. И как тогда, так и сейчас главное — не поддаться и работать по душе…» Свои советы начинающим фантастам давали также представители издательств и редколлегий специализирующихся на фантастике журналов. Вместе со всеми обсуждениями и ответами на многочисленные вопросы публики «круглый стол» затянулся на несколько часов.
Собственно, работа секции фантастиковедения на этом закончилась. Однако нельзя не упомянуть о том, что некоторые писатели, например Александр Зорич, Кирилл Еськов (Москва), Святослав Логинов, проводили уже в рамках литературной секции свои мастер-классы, то есть семинары, на которых начинающий автор имеет возможность услышать разбор своего текста мэтрами жанра и получить их советы.
Следует также упомянуть о докладах на секции толкиенистики, традиционно посвященных разным аспектам творчества Дж. Р. Р. Толкиена. В этом году наиболее интересными из них были «Вассалитет как военные и личные отношения между людьми и эльфами в Срединных Землях» Татьяны Фроловой (Москва), известной в среде толкиенистов и ролевиков как Дирфион, и «Военное дело в Срединных Землях» Анатолия Рыбалко (Москва), известного как Тинкас.
В последний день фестиваля была проведена пресс-конференция с участием всех приехавших на конвент писателей и почетных гостей.
На торжественном закрытии фестиваля кураторы каждой секции на своих выступлениях рассказывали о проведенной работе и награждали наиболее отличившихся участников. По секции фантастиковедения награды за лучший доклад удостоился Вадим Казаков — ему была вручена черная тюбетейка ручной работы с золотой надписью «Мастер» и изображением дракона Зиланта. Также предоставляли слово почетным гостям, предлагая поделиться впечатлениями от «Зиланткона». Дмитрий Скирюк сорвал аплодисменты зала, сказав: «Приз мне вручили в самом начале конвента, днем, и это хорошо, потому что вечер я уже не помню…» А закончил он свое выступление так: «“Зилант” кончился. Жалко!»
И не одному ему было жалко покидать такой гостеприимный, веселый, феерический конвент, где звучат песни, блестят клинки, где на доклады и конференции приходят люди в скандинавских рубахах и бархатных платьях с кринолинами, а писатели, закончив свои выступления на семинарах, отправляются прямиком на бал…
Ксения Строева
______________________________________________________
1) Харитонов Евгений. Пасынки литературоведения // Если. 1998. № 5.