(лекции Уоллеса Чейфа в МГУ, 13 — 14 октября 2004 г.)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 2005
13 и 14 октября 2004 г. в Москве состоялись две лекции
знаменитого американского лингвиста Уоллеса Чейфа
(Калифорнийский университет, Санта-Барбара).
Приезд иностранных ученых такого уровня — редкое событие для отечественных научных кругов, а Чейф — действительно один из величайших лингвистов современности. Кроме того, фигура Уоллеса Чейфа очень много значит именно для русского языкознания.
Его книга «Значение и структура языка» («Meaning and the structure of lan-guage»), изданная в 1970 году, была уже через пять лет переведена на русский язык и широко использовалась как учебник по лингвистике. Фактически именно на идеях Чейфа воспитывались и продолжают воспитываться многие русские языковеды. Чейф был особенно привлекателен для русской лингвистики еще и потому, что он никогда не принадлежал к генеративной грамматике — направлению, которое особенно популярно в Америке и, пожалуй, нигде так много не критикуется, как в России.
Сфера научной деятельности Чейфа чрезвычайно разнообразна: изучение языков американских индейцев, анализ связного текста, сравнение устного и письменного дискурса, когнитивная лингвистика. Однако все его работы удивительным образом оставляют ощущение общей темы, про что бы он ни писал. Эта тема — основной предмет исследования Уоллеса Чейфа. Это связь языка и сознания.
При этом Чейф не психолог. Он, прежде всего, лингвист, и поэтому он пытается выяснить, какие данные о сознании можно извлечь из языкового материала.
Собственно говоря, именно об этом шла речь в двух его лекциях: «Откуда взялись прилагательные?» («Where do adjectives come from?») и «Языкисознание» («Language and consciousness»).
В первой лекции рассматривался вопрос о том, присутствуют ли прилагательные во всех языках и что вообще прилагательные в языке означают.
По мнению американского лингвиста, все прилагательные обозначают состояния (states). Но вовсе не любое состояние может оформляться в языке как прилагательное. В связи с этим предлагается различать среди состояний свойства (properties) и диспозиции (dispositions). Свойство — это постоянный признак некоторого объекта, а диспозиция — динамический признак, значение которого может изменяться со временем.
Основной тезис доклада можно сформулировать так: если в языке по грамматическим признакам выделяется класс прилагательных, то они будут обозначать свойства. Но этот класс выделяется не во всех языках.
Так, по мнению Чейфа, язык американских индейцев сенека (ирокезская семья) не имеет прилагательных. Приводимые в докладе примеры свидетельствуют о том, что в этом языке прилагательные ничем не отличаются от глаголов. В лучшем случае можно говорить о том, что они составляют особый класс внутри класса глаголов. Таким образом, в языке сенека одинаково кодируются все состояния.
Кроме того, некоторые свойства предметов в этом языке могут выражаться «вместе с существительными». Например, отдельным словом языка сенека будет обозначаться «дом, стоящий прямо» («house standing upright»). В большинстве случаев это слово переводится просто как «дом». При этом состояние дома, «заложенное» в значении этого слова, признается избыточным (redundant). Это значение не выражается отдельным словом потому, что дом, о котором идет речь в разговоре, обычно стоит прямо, это как бы «наиболее типичное свойство дома».
Таким образом, Чейфу удается уточнить классификацию свойств. Оказывается, что с точки зрения языкового выражения они делятся на избыточные и неизбыточные (non-redundant). При этом прилагательные выражают только неизбыточные свойства.
В своем втором докладе Чейф пытается сформулировать некоторые обобщения об устройстве мышления и сознания на основании языковых данных. Он вполне справедливо указывает на то, что на протяжении ХХ столетия лингвисты уделяли недостаточно внимания связи языка и сознания.
Отсутствие интереса к этой проблеме берет начало в традиции американского дескриптивизма и заимствуется впоследствии генеративной грамматикой. «Наши анимистические термины (ум, сознание) возникли в донаучное время, когда язык рассматривался как данное»1 — эти слова одного из основателей дескриптивизма, Леонарда Блумфилда, во многом определили дальнейшее развитие взглядов лингвистики на проблему связи языка и сознания.
Среди представителей генеративного направления едва ли не единственным исследователем, рассматривавшим эту проблему, был Рэй Джеккендофф, автор книги «Сознание и вычислительный ум»2.
Именно спору с Джеккендоффом была посвящена большая часть второй лекции Чейфа.
Речь шла о соотношении осознанного и неосознанного в мышлении. При этом учитывались как вербальные, так и невербальные ментальные процессы. Все выводы делались на основании интуиции и лингвистических данных, никакие примеры из области психологии или философии не привлекались.
Чейф соглашается с Джеккендоффом в том, что мыслительная деятельность имеет три составляющие: периферические процессы (peripheral processes), образное мышление (imagery) и мысли или идеи (термин Джеккендоффа — thought — Чейф предлагает заменить на ideas).
Все эти понятия формулируются чисто интуитивно. Поэтому совершенно не исключено, что Чейф и Джеккендофф вкладывают в эти термины разное содержание. На заданный после лекции вопрос о том, что же, собственно, он понимает под идеями, Чейф ответил крайне невнятно. Тем не менее именно о соотношении этих трех составляющих и шла речь в докладе.
Периферические процессы, пожалуй, наиболее понятный термин. Эти процессы связаны с непосредственной обработкой воспринимаемой информации. Примером такого процесса может служить мозговая обработка только что воспринятого зрительного образа. Оба исследователя соглашаются в том, что эти процессы происходят неосознанно.
Образное мышление, напротив, происходит осознанно. Об этом свидетельствуют многочисленные описания картин, которые встают перед внутренним взором человека при упоминании определенных идей. Например, идея «стола, накрытого для завтрака» (breakfast-table), может ассоциироваться с образами четырех людей, сидящих за столом, белой скатерти, кофейника и т.д.
Что касается мыслей, то тут мнения двух лингвистов расходятся. Джеккендофф считает, что мысль неосознанна, и пытается доказать это с помощью примеров из естественного языка. Так, когда мы слышим предложение «Билл убил Гарри», мы каким-то образом понимаем, что Гарри мертв, но мы не в состоянии осознанно прийти к этому выводу. Более того, когда в нашем сознании в связи с этим предложением возникает какой-то образ (например, один чело-век, стреляющий в другого), мы неосознанно отождествляем двух людей из этого образа с Биллом и Гарри.
Этот постулат Джеккендоффа Чейф оспаривает в своем докладе. Он приводит аргументы в пользу того, что мы осознаем, по крайней мере, некоторые идеи наряду с образами. Действительно, мы общаемся не образами, а идеями. Образ, ассоциирующийся с какой-то идеей, может быть у каждого человека свой, и поэтому образы не могут участвовать в коммуникации.
Более того, по мнению Чейфа, как только образы проникают в сознание, они становятся неотделимы от идей. Образ не может существовать в сознании без идеи, и поэтому два человека в нашем образе предложения «Билл убил Гарри» отождествляются с Биллом и Гарри.
И все-таки эти рассуждения скорее затемняют картину, чем проясняют ее. Применение чисто лингвистических методов наталкивается на серьезные проблемы, когда языковеды пытаются понять, что и как происходит в сознании. В результате и Чейф, и Джеккендофф опираются исключительно на интуицию. Возможно, обращение к методам психологии или даже философии позволило бы лингвистам взглянуть на проблему связи языка и сознания более широко.
Однако в этом направлении пока сделано довольно мало. Даже по таким важным вопросам, как тот, что рассматривался Чейфом, возможны прямо противоположные точки зрения. Фактически к концу века лингвисты недалеко ушли от сформулированной еще в 1920-е годы гипотезы Сепира—Уорфа, согласно которой восприятие человеком действительности неразрывно связано со структурой языка (известен пример Сепира о том, что одна и та же ситуация может восприниматься представителями разных культур как «камень падает» и «камнит вниз»).
Петр Староверов
1) Bloomfield L. Obituary of Albert Paul Weis // Language. 1931. № 7. P. 219—221.
2) Consciousness and the computational mind. Cambridge, MA: MIT Press, 1987.