(II Андреевские чтения, УРАО, Москва, 26—27 января 2004 г.)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2004
26—27 января 2004 года на филологическом факультете Университета Российской академии образования (УРАО) состоялись II Андреевские чтения, также известные как межвузовская научная конференция “Литература ХХ века: итоги и перспективы изучения”, посвященные памяти профессора кафедры истории зарубежной литературы МГУ Леонида Григорьевича Андреева (1922—2001). По конференции готовится очередной выпуск ее материалов (в минувшем году чтения прошли впервые; тогда же и был опубликован первый “Андреевский сборник”), во второй сборник также войдут воспоминания коллег и учеников Л.Г. Андреева.
Л.Г. Андреев был связан с кафедрой истории зарубежной литературы филфака МГУ несколько десятилетий: четверть века ее возглавлял, несколько лет был деканом филфака МГУ и выпустил не одно поколение специалистов по “зарубежке”, рассеявшихся по городам и вузам, — тех, кто и ныне вспоминают его как яркую личность, “порядочного человека 1970-х годов”, не поставившего должность декана выше своего достоинства именно в годы всепроникающего идеологического диктата. Андреев как руководитель смог обеспечить, наверное, максимально допустимый в тогдашних условиях режим нормальной академической работы в своей усердно контролируемой “сверху” научной области.
В 1960—1970-х годах отделения и кафедры иностранных языков и зарубежной литературы были элитной сферой культурного воспроизводства, находящейся под жестким надзором идеологических инстанций, что приводило к характерному сочетанию в одной упряжке кондово-коммунистического коня, отвечавшего за интернационализм с непременным классовым подходом, и рафинированной лани — хранительницы отмеченных печатью высокой культуры текстов и эзотерических знаний о внешнем (заграничном и практически недоступном) мире. Эти черты во многом определили нынешнее положение этой очень важной исследовательской сферы, где по-прежнему поддерживаются довольно высокие профессиональные критерии “на входе” и общее качество филологической работы. В то же время после отмены общеобязательной вульгарно-марксистской “теории” — на взгляд постороннего, но заинтересованного наблюдателя — филологи-зарубежники предпочитают прежде всего работать в рамках своих специальных тем, сюжетов и дискуссий (что, конечно, обусловлено и естественным страноведческим и хронологическим “разделением труда”). Именно поэтому проведение широких исследовательских конференций, посвященных исследованиям зарубежной литературы, представляется особенно актуальным.
До настоящего времени для зарубежников, особенно работающих с литературой второй половины ХХ века, — как, впрочем, и для литературоведов других специальностей — во многом насущной остается необходимость проблемного рассмотрения постоянно пополняемого историко-литературного материала: обращение к количественному анализу, привлечение иных контекстов и выводов других наук, критическая переработка устоявшихся систем оценок и категорий.
До эпохи нынешнего переводного бума современная зарубежная литература появлялась в журнале “Иностранная литература”, паре особых издательств (“Радуга”, “Прогресс”) и специализированных реферативных журналах, но в 1970—1990-е годы эти публикации сравнительно мало попадали в научный оборот; их в основном сопровождали лишь критика и публицистика. Чтение, например, Гюнтера Грасса и Кортасара, входя в “джентльменский набор” культурного человека, служило его отличительным признаком, но практически не влияло на развитие филологии (интерес к Борхесу как примеру “текста в тексте” в тартуской филологии — исключение, подтверждающее правило). Причина здесь не только в идеологическом давлении, но и в отсутствии адекватного научного языка и возможности широкого диалога с другими научными традициями, что постепенно восполняется развитием российского литературоведения последних десятилетий.
Весьма актуальным вопросом современной филологии является проблема контактов, совместной работы специалистов по русской литературе и зарубежников. Во многих литературоведческих журналах, в том числе и “НЛО”, исследования по зарубежной литературе представлены мало, и российские филологи, по словам Н. Брагинской (“НЛО”, № 50), превращаются в специалистов по самим себе, что грозит перспективой быть интересными только себе же. В то время как то, что происходит у зарубежников, показательно и ценно (со всеми отмеченными особенностями) и для корпорации в целом. Российские исследования текстов мировой литературы так или иначе представляют собой выход на большую культурную арену, благо мир науки и мир литературы сейчас гораздо более разомкнуты. И потому особенно ценными становятся компаративные исследования, поскольку в этой области встречаются, так сказать, “в материале” специалисты по русской и зарубежной литературе (традиции заложены еще работами М.П. Алексеева и В.М. Жирмунского). К чести зарубежников, можно добавить, что навстречу пока гораздо охотнее и быстрее идут именно они.
На последних Андреевских чтениях были представлены как новые, так и традиционные подходы к исследуемым объектам. В очень интересном компаративном докладе Т.Д. Венедиктовой (МГУ) “Литературность как ответственность и виновность (к проблематике нравственной рефлексии в прозе середины XIX века)” показано решение проблемы бытия в повседневности на материале произведений Достоевского и Мелвилла. Речь шла о том, как происходит конформное имплицирование властной нормы через дискурсивную форму. Человек — заложник форм, и мелодрама становится средством упорядочения жизни. Сравнительный метод использован также в докладах Т.Н. Беловой (МГУ) “В. Набоков и Э. По: поэтические аллюзии и художественные традиции”, Г.В. Синило (Минск) “Традиции Клопштока, Гердера и Гёльдерлина в лирике И. Бобровского”, Н.Н. Карлиной (УРАО) “Конец “американского мифа” в творчестве В. Аксенова” и В.В. Высоцкой (УРАО) “Роман Газданова “Призрак Александра Вольфа” и “Герой нашего времени” Лермонтова”. Последний доклад, кроме прочих, ставит вопрос о статусе русскоязычной зарубежной литературы.
А.В. Нестеров (МГЛУ) сделал доклад “Поэтическое высказывание: контекст и интертекст (творчество э.э. каммингса на фоне английской поэзии барокко)” о проблемах и возможностях интертекстуального анализа, позволяющего прояснить особенности композиционной структуры текста и уточнить ту философскую традицию, к которой этот текст примыкает. На деле этот подход иногда сводится к перечислению параллельных мест и “сваливанию в кучу” множества наугад выдернутых цитат. В частности, недостатки подобного рода связаны с тем, что, работая с этой методологией, исследователь должен держать в сознании огромный массив литературных текстов, существующих на данном языке (сравнимый по объему с корпусом прецедентных текстов, в первую очередь литературы собственного языка), — только тогда возникает “резонанс”. Существует еще один аспект проблемы: внешне почти идентичные высказывания могут существовать в разных интеллектуальных контекстах. В частности, параллельное чтение текстов э.э. каммингса и Г. Воэна позволяет увидеть вектор культурных изменений, связанный с модернистской парадигмой: сакральное переносится из зоны “intersocial relations” в зону “interpersonal relations”. Священное не уходит из жизни человека, но получает иную форму и статус: так, модернизму, в отличие от более поздних культурных эпох, присущ особый, пусть весьма своеобразный, религиозный пафос. Внимательное чтение и многих, казалось бы, декларативно секулярных авторов-модернистов обнаруживает в их творчестве интенсивный диалог с традицией религиозной мысли — что, например, было не свойственно литературе 1860—1870-х годов или текстам позднейшего периода.
Все чаще в современной филологии объектом литературоведческого анализа становятся публикации последних лет. Этим произведениям были посвящены доклады Т.Н. Потницевой (Днепропетровск) “Анатомия одного бестселлера (роман Трейси Шевалье “Падающие ангелы”)”, Ю.М. Галатенко (МГУ) “Прием “зеркала” в романе У. Эко “Остров Накануне””, Н.В. Виноградовой (МГУ) “Игры вымысла в романе Ф. Тристана “Загадки Ватикана””. В рамках доклада Н.Т. Пахсарьян (МГУ) ““Большой Гапаль” Поля Констана: современные вариации на темы рококо” рассматривались широкие идеологические и исследовательские контексты современной словесности и филологии в целом — от феминистской идеологии и гендерного подхода до актуализации прежних эстетических принципов в рамках постмодернистской культуры, включая и очень существенный вопрос о параметрах и возможностях стилизации в актуальных практиках письма.
Исторический аспект был затронут Н.Р. Малиновской (МГУ) в докладе “Как становятся Дали (история вопроса)” — его темой стала творческая “карьера” живого символа сюрреализма, стремившегося освоить и превзойти академизм, импрессионизм и кубизм. (Автор цитирует Дали, говорившего: “У сюрреалистов я ищу — и нахожу! — все пласты сознания, у классиков — все бездны бессознательного”.) Его талант, рациональный по природе, всякий раз, усвоив систему, приступал к решению предложенных задач и стремился к тому синтезу нового искусства и Традиции, к которому шел, но другой дорогой, его вечный оппонент и собеседник Лорка. Подробно прослеживается связь универсальности проявлений таланта Дали с Возрождением, “которое было для Дали и пристанищем, и ориентиром, и праздником”.
Традиционно часть докладов рассматривала жанровую специфику текстов мировой литературы: Э.Н. Шевяковой (ИИЯ) “Модификации романной формы во французской литературе конца ХХ столетия”, А.Л. Гринштейн (Самара) “Пародия в романе А. Жида “Фальшивомонетчики””. Г.Н. Ермоленко (Смоленск) в докладе “Жанровые параметры малой прозы Мишеля Турнье” детально сопоставила внешнюю и внутреннюю структуру книги Турнье (1986), которая одновременно является сборником эссе и путевых очерков и “метафизическим автопортретом”, или “портретом творца в процессе творчества”. Анализ композиции и нарративной структуры произведения показал, что именно придает единство фрагментам, собранным в книгу: симметрия композиции, релевантность объема разделов, принцип итеративности, повторяемости, отдельные тропы и т.д. Трактовка времени и пространства показывает, что центральное место в книге Турнье занимает проблема восприятия субъектом окружающего мира и, соответственно, композиционным центром ее является фигура автора-повествователя, одновременно субъекта сознания и субъекта речи.
Н.А. Литвиненко (УРАО) посвятила доклад “Жанровые модусы в романах Жана Жионо” постмодернистской разновидности исторических романов, которая дает основание говорить не об историзме в духе XIX века, а о модусах времени, которые находят в этом виде нетрадиционной исторической романистики свое воплощение — прежде всего, через нарративно-стилистическую, аллюзивную и провокативную стратегии. Но важнейшим тут становится мифологическое время, выпадающее из времени стилизованно-исторического и обретающее модус вечности, где, вписанные в пейзаж, в “вечное” природы, “движутся фигуры и фигурки, несущие бремя судьбы и того вызова, который лучшие бросают ей, побеждая или погибая — в подчеркнуто игровом и в то же время жизнеподобном пространстве текста”.
О границах и содержании литературных направлений сделаны доклады Г.А. Фролова (Казань) ““Ренессанс романтизма” в литературе немецкого постмодерна (Часть I. Диалог)” и О.Ю. Пановой (МГУ) “Поэзия символизма и складывание новой литературной антропологии на рубеже XIX—XX веков”.
Анализу отдельных текстов были посвящены доклады С.А. Саламовой (УРАО) “Мифологема власти в структуре драмы Б. Шоу “Тележка с яблоками””, Е.В. Карабеговой (Ереван) “Функция аллюзий в художественной системе романа Томаса Манна “Избранник””, Е.В. Фейгиной (МГУ) “Особенности герметизма в поэзии Унгаретти”, В.В. Шервашидзе (РУДН) “Проект антисудьбы в позднем творчестве Андре Мальро”, О.Ю. Фомичевой (Саратов) “Мотив звезды в романе Ильзы Айхингер “Великая надежда””, П. Новиковой (Самара) “Топография смерти: пространственная организация романа Б. Виана”.
Были на конференции и интересные доклады преимущественно на отечественном материале. Доклад М.А. Бондаренко (УРАО) “Самопозиционирование автора непрофессиональной поэзии” затрагивает вопрос о том, что делает речевое высказывание собственно “литературой”, на материале корпуса текстов, не прошедших отбор всероссийского конкурса на премию “Дебют” (2000 г.). Непрофессиональная поэзия (называемая также графоманской и юношеской), а также авторские комментарии, сопровождающие, как правило, присылаемые на конкурс тексты, были подвергнуты анализу для выявления ценностной позиции индивида, который берет на себя право заявить себя как автор, то есть как человек, работающий с определенным видом дискурса, имеющий особые цели и рассчитывающий на особое восприятие (эстетический эффект). Анализ этих текстов показывает, как распространяются и функционируют в массовом (и шире — в культурном и языковом) сознании представления о литературе и литературности, что лежат в основе не только “юношеских опытов”, но и “настоящего”, то есть профессионального, творчества.
Ученики учеников (формула из сборников, посвящавшихся в XIX — начале XX века юбилеям видных университетских профессоров), наличие которых и придает свежесть и пышность приносимому наставнику венку, были представлены на II Андреевских чтениях следующими докладами: “Новый тип героя в романе Пио Барохи” М.В. Сусловой (ИМЛИ), “Роман Кристиана Бобена “Всетишайший”: возрождение и трансформация агиографической традиции” Е. Егоровой (МГУ), “Роль поэтики Стефана Малларме в становлении французского структурализма” Я.С. Линковой (МГУ), “Поэтика Хаоса и Космоса в романах П. Модиано” Ю.С. Трофимовой (ИИЯ), “Поэтика игры в повести С. Нотебоома “Следующая история” (к проблеме двойничества)” Н.Б. Калашниковой (МГУ) и “Островной миф и специфика притчевой формы в романе У. Голдинга “Повелитель мух”” А. Краснова (Самара).
Вопросы методики преподавания курса истории зарубежной литературы были отражены в докладах Б.А. Гиленсона (МГОПУ) “Некоторые проблемы создания вузовских учебников по литературе” и Е.В. Огневой (МГУ) “Опыт построений практических занятий по курсу зарубежной литературы XX века”.
Появившиеся немногим более десяти лет назад так называемые “новые университеты” (УРАО — старейший из них) вносят свой вклад в культурно-конференционную жизнь. В работе этих новых университетов есть особенности: они стремятся показать достойный уровень преподавания по сравнению со старыми, традиционными государственными университетами, они вносят в вузовские курсы новые черты, предлагая образовательные услуги более широким слоям желающих учиться, в том числе новые программы, — то есть быстрее отзываются на потребности общества, во-первых, в наборе новых специальностей и, во-вторых, в упорядочении прежних знаний для инноваций в актуальных областях науки и практики. У преподавателей МГУ и других госвузов здесь есть новая и принципиально иная аудитория, а также хороший плацдарм для отработки тех экспериментальных курсов, которые со временем войдут в госстандарт.
II Андреевские чтения показали, во-первых, хороший конференционный уровень, во-вторых, организационную гибкость, в-третьих, доклады, в разной степени совмещавшие и присущую “зарубежникам” традиционность, и остроту новаторских поисков. Следует также отметить, что Андреевские чтения — не единственная конференция, проводимая филологическим факультетом УРАО. В июне 2004 года на его организационной базе пройдет VII межвузовская конференция “Филология в системе современного университетского образования”.
Ольга Карпова
(Москва)