Опубликовано в журнале НЛО, номер 5, 2003
Сергей Буртяк. Кот. Плуто-авантюрный роман. — М.: Вагриус, 2002. — 303 с.
На первый взгляд кажется, что интеллигентный и образованный человек Сергей Буртяк решил написать легкий приключенческий роман — чтиво, рассчитанное на широкую публику. Сконструировал сюжет по рецептам, заведомо имеющим успех у массового читателя, — для большей рентабельности или в поисках дешевой популярности. Вообще говоря, ничего унижающего достоинство автора в таком способе действий нет: как известно, В. Набоков свою “Лолиту” задумывал как скандальный порнографический роман.
В августе 2002 года выходит книга. Называется просто — “Кот”. Читается легко. Издана в “Вагриусе” — респектабельном издательстве, претендующем на роль законодателя мод в мэйнстримной прозе. И именно этот роман получает на Московской международной книжной ярмарке премию “Книга года” в номинации “Дебют”; он оценивается выше, чем получившие большую прессу сборники Андрея Геласимова “Фокс Малдер похож на свинью” и Ирины Денежкиной “Дай мне!”.
Однако есть подозрение, что роман Буртяка, как и совы в фильме Дэвида Линча “Твин Пикс”, — не то, чем он кажется.
“Плуто-авантюрный роман” — гласит подзаголовок “Кота”. И действительно, все требования заявленного жанра автор скрупулезно выполнил. Как известно, настоящий авантюрный роман, во-первых, должен быть динамичным, с постоянным чередованием счастливых и несчастливых случайностей, дающих повод к новым и новым поворотам сюжета. Сюжетные блоки освящены традицией, их список не обновлялся со времен античности: тайна, путешествие, убийство, любовная интрига с непременным присутствием соперника, погоня, похищение, финальная схватка между героем и антагонистом… Все это у Буртяка есть.
Далее — герой. Герой, разумеется, должен быть молод, строен, высок, красив, обладать разнообразными добродетелями (доброта, мужество, великодушие…). И это есть — вот описание главного героя книги, Егора Мельникова: “Внешних оснований [стесняться себя] не было: вырос он выше среднего, лицом был вполне, волосы имел редкого пепельного оттенка, а глаза — серые и не пустые, с ироничной усмешкой”. А вот еще о нем же — “скромный парень с его некрикливой внутренней силой и простой добротой <…>. И это несмотря на то, что Егор руководил махинациями высочайшего уровня, был жуликом, аферистом экстра-класса”. Так же и героиня — она, в соответствии с законами жанра, молода, красива, сексапильна, обладает несомненными нравственными достоинствами. См. у Буртяка: “Егор внимательно [ее] слушал, иногда не слушал, а разглядывал синие игристые глаза и такие губы! (курсив автора. — К.С.). В ее лице было мало женского, скорее, она была похожа на подростка неопределенного пола, без пудры, теней и всяких там румян и помады. Дело тут не в возрасте, просто она такая, спонтанная. И умная, без жеманства и стервозной женственности…”
Ну и конечно, как и принято в традиционной беллетристике (есть исключения, но не о них сейчас речь), в книге Буртяка наличествует однозначное этическое противопоставление добра и зла. Для хороших все кончается хорошо, для плохих — плохо.
Однако для того, чтобы иметь успех в современном мире, одного соблюдения традиций недостаточно. Сейчас каждый коммерческий писатель знает: чтобы сделать книгу читаемой, нужно ввести в нее что-нибудь новое, но, конечно, не оригинальное, а уже виденное массовым читателем, уже успевшее понравиться ему — модное, короче говоря. Например, явную и скрытую цитацию, переработку форм и сюжетов…
Вот и Буртяк переосмысляет старый, ставший классическим, сюжет сказки Шарля Перро “Кот в сапогах”. Умирает Федор Ильич Мельников, владелец небольшой частной булочной, которую окрестные жители прозвали “Мельницей”. По завещанию и квартира покойного, и машина, и “Мельница” отходят к двум старшим сыновьям, а младшему, Егору, достается кот. Однако именно кот помогает Егору добиться успеха в бизнесе и занять место генерального директора преуспевающей компьютерной фирмы, сменив на этом посту прежнего директора Марка Карабана, выбравшего себе сетевой ник Маркиз Карабас. Помогает Кот также добиться благосклонности девушки Саши, которую все называют Принцессой, дочери нефтяного магната по фамилии Королев… Как бы на случай, если этих аллюзий читателю покажется мало, автор ввел в свою книгу и других персонажей детских сказок: одноногий полковник Оловянников (стойкий оловянный солдатик), бандит Арсений Борода, подозреваемый в убийстве нескольких женщин (Синяя Борода), антагонист героя носит фамилию Соловей (Соловей-разбойник) — и это еще не полный список!
Прием этот давно известен. И большая часть критиков в рецензиях на роман не преминула назвать “литературных предшественников” Буртяка — Александра Бушкова с его (также 2002 года) романом “Д’Артаньян, гвардеец кардинала” (название говорит само за себя), Сергея Обломова и его трехгодичной давности роман “Медный кувшин старика Хоттабыча” — о вылезшем из Интернета джинне… Помянули критики также вышедшие в издательстве “Захаров” книги “Анна Каренина” за авторством Льва Николаева и “Идиот”, подписанный “Фёдор Михайлов”, излагающие хрестоматийно известные сюжеты в декорациях конца ХХ века. А еще можно было бы вспомнить комиксы по “Пиковой даме”, “Анне Карениной” и т.п., выполненные в рамках проекта Кати Метелицы “Мир новых русских”. Или роман Г.Л. Олди (псевдоним харьковских фантастов Дмитрия Громова и Олега Ладыженского) “Одиссей, сын Лаэрта”, переписывающий “Илиаду” с “Одиссеей”. Или “Последний кольценосец” Кирилла Еськова, выворачивающий наизнанку “Властелина колец” Дж.Р.Р. Толкиена (правда, это уже несколько иная история…).
“Скоро мы сможем сказать: все издательства делают это”, — утверждает в своей рецензии Ольга Славникова [5]. Далее она пишет: “Все-таки отдадим должное Сергею Буртяку: его перелицовка Кота в сапогах будет поживее большинства перелицованных книжек. Должно быть, потому, что автор талантливее”. Что автор талантлив — это бесспорно, однако, кажется, причина большей “живости” его текста все-таки в другом. Большая часть перечисленных выше римейков не несет в себе ничего, кроме выполненного с большим или меньшим искусством пересказа исходного текста на новый лад; это не оригинальные книги, а механически созданные конструкции, продукты интеллектуальной игры их авторов. Однако, хотя у Буртяка мотивы старых сказок и используются в сюжете, проблематика романа — совсем иная. И если убрать всю скрытую цитацию, заменив, скажем, имя Егор Мельников на Вася Пупкин, в книге останется смысл, не предусмотренный Шарлем Перро. С помощью сюжета-римейка формируется лишь один из уровней текста.
Еще одним привычным нынешней литературе приемом становится взаимопроникновение разных стилей и жанров. Есть это и в авантюрном романе Буртяка: например, элементы возникшего в 1980-е и ставшего модным в 90-е стиля киберпанк — направления в литературе и кино, для которого характерно описание высокотехнологизированного будущего в романтически-пессимистическом ключе; особое внимание уделяется сращению человека с компьютером, проблеме киборгизации, существованию в виртуальной реальности. Правда, мир, в котором происходит действие “Кота”, нельзя назвать ни особо технологизированным, ни пессимистически воспринятым, однако не одну страницу Сергей Буртяк посвятил небывалым возможностям компьютера, интернет-технологиям и этой самой виртуальной реальности (впрочем, было это и в довольно скучном романе Сергея Обломова про Хоттабыча). Мало того, что его герой — суперхакер, способный влезть хоть в секретные серверы Пентагона. Оказывается, существует возможность внести в киберпространство мозговые импульсы человека, после чего в реальном мире тело умирает, но сам человек становится блуждающей информацией, неким компьютерным вирусом, получает возможность свободно перемещаться из программы в программу, из одного виртуального мира в другой… такой вот вариант бессмертия (а это уже перекликается с гораздо более сложной литературой, чем новейшие римейки, — а именно с текстами Георгия Балла). Правда, Егор Мельников выбирает все-таки здешний мир, но сама идея подобного выбора интригует. А еще современная публика любит реалистические рассказы о сегодняшней жизни, ей нравится читать в газетах и глянцевых журналах как бы правдивые сюжеты о людях-таких-же-как-мы, сдобренные приметами окружающей повседневности — описанием модной в текущем сезоне одежды, цитатами из популярных песен, упоминаниями о недавно произошедших в культурной и политической жизни событиях. Огромное количество таких вот газетных новелл присутствует во всех детективах Александры Марининой и Дарьи Донцовой. И Буртяк не отстает — в его книге так же нашли свое место вставные новеллы с газетно-журнальной стилистикой. Интересно, что в результате “современная повседневная жизнь” в романе сочетается с технологиями будущего самым пленительным образом. С одной стороны — вроде бы знакомая Москва, разборки, ночные клубы, офисы, война в Чечне… А с другой — антураж какого-то совершенно не нашего времени: ви-фоны вместо телефонов, мусороглоты, кислородные гарнитуры, без которых “дышать почти невозможно”, сотая экранизация “Лолиты”… Получившаяся смесь не производит впечатления эклектики; напротив, разнородные составляющие органично дополняют друг друга, образуя не то мир будущего, не то параллельный мир с альтернативной историей.
В последней главе, “Эпилоге III”, автор внезапно признается, что он — кот… нет, не тот, не один из ведущих героев книги, а просто кот, живший при той самой булочной “Мельница”, а ныне пребывающий в виртуальном “везде и негде”. А сам Сергей Буртяк утверждает, что якобы текст романа неизвестно откуда попал к нему в электронную почту. А эта почтенная литературная традиция восходит, самое позднее, к “Дон Кихоту”, а на отечественном материале известна по “Повестям Белкина”.
Но хватит о приемах: как уже было сказано выше, не в них смысл книги. На самом деле “Кот” — это не просто легкое чтиво о похождениях веселого авантюриста. И сквозь обязательные для жаждущего признания писателя “экшн, эрос & танатос” видна улыбка нормального человека — та самая стесняющаяся улыбка, с которой говорят о вещах личных и важных. Действительно личных и действительно важных. “Кот” — это на самом деле книга о том, как хочется перестать быть неуверенным, жалким, постоянно рефлектирующим, и стать сильным и самостоятельным. В каком-то смысле это роман взросления, инициации… как и сказка Шарля Перро, только метафора Буртяка посложнее. Каждый, кому случалось пройти через такой период, находит собственный выход из кризиса, и Буртяк пишет лишь об одном из них. Он пишет о том, как создать в собственной душе другую ипостась себя же, стать Котом… и как важно потом, чтобы этот зверь ушел, оставив тебя — тобой. Поумневшим, заматеревшим, приобретшим новый опыт, но — тобой. Человеком.
Текст Буртяка — многоуровневый, заключающий в себе несколько слоев, несколько историй, как бы предназначенных для разного типа читателей. Слой первый — массовый плутовской роман, слой второй — пространство для постмодернистских игр с текстом, и наконец, третий — замаскированная самоиронией исповедь.
Может быть, этот роман потому и получил премию, что сумел угодить всем? Вот Лесли Фидлер еще в 1969 году писал, что синтез массового и элитарного существенно расширит возможности литературы…
Ксения Строева
5) Славникова О. Осетрина второй свежести // Время МН. 2002. 18 сентября.