Опубликовано в журнале НЛО, номер 5, 2002
(Казань, Казанский университет, 28 — 30 июня 2002 г.)
28 — 30 июня этого года в Казани проходила трехдневная конференция ““Новые западники”: модернизация гуманитарных и социальных наук и их преподавания в высшей школе в современной России”. По замыслу устроителей, конференция должна была стать форумом для обсуждения и размышления над несколькими тесно связанными друг с другом проблемами идущей в настоящее время в России трансформации в изучении и преподавании социальных и гуманитарных наук. Одна из таких наиболее серьезных проблем — это проблема восприятия и адаптации методологических подходов, которые возникли за рубежом и теперь проникают к нам [1]. Другая проблема, тесно связанная с первой, — проблема преобразования существующих институтов и организационных структур науки и высшей школы и создания такого академического пространства, в котором было бы возможным развитие новых академических направлений и дисциплин [2]. Далее, в последнее десятилетие мы наблюдаем растущую интернационализацию социального и гуманитарного знания о России — участие российских исследователей в международных проектах, обучение и стажировки в зарубежных университетах, где наши соотечественники вплотную столкнулись с иными научными практиками и стандартами преподавания. С другой стороны, в настоящее время на переломе оказалось не только преподавание и изучение социальных и гуманитарных наук в России. Перемены в нашей стране серьезно сказались и на положении русистики как отдельной научной дисциплины за рубежом. Поэтому тем интереснее представлялось обсудить существующие возможности диалога между российской и зарубежными академическими традициями и критически осмыслить последствия растущей интернационализации науки и образования. Наконец, конференция должна была предоставить молодым российским исследователям и преподавателям социальных и гуманитарных наук возможность обсудить перспективы создания своей профессиональной ассоциации, которая не была бы жестко связана с существующими институциями.
Организаторами конференции выступили Казанский университет, проект “Гражданское образование” и международный ежеквартальный журнал “Ab Imperio”. Казанский университет не в первый раз предоставляет возможность молодым ученым обменяться опытом в преподавании новых тем и направлений в гуманитарных науках — можно вспомнить, что два года назад там уже проводились два семинара по современным методам работы с историческими источниками и изучению исторической памяти общества. Проект “Гражданское образование”, действующий под эгидой “Открытого общества” (фонд Сороса), оказывает поддержку молодым преподавателям российских вузов — как российским гражданам, получившим образование за рубежом, так и их западным коллегам, пожелавшим попробовать свои силы в обучении российских студентов. Проект “Гражданское образование”, таким образом, в своей ежедневной работе вплотную сталкивается с проблемами, заявленными в программе конференции.
В соответствии с общим замыслом конференции, ее организаторы попытались сгруппировать доклады по нескольким ключевым темам — реформа институциональных форм и проблема взаимопонимания разных поколений в науке, исследование национализма как пример восприятия и трансформации “западного” академического направления в России, международное сотрудничество российских и зарубежных ученых, проблемы русистики. Реальное содержание большинства докладов, однако, не вписывалось в рамки какой-либо одной заявленной темы. В результате, границы отдельных секций оказались достаточно размытыми, вопросы, поднятые в первый день, продолжали обсуждаться и на следующий, некоторые из заявленных проблем рассматривались более подробно, а некоторые совсем ушли в тень. Это не сделало отдельные доклады менее интересными и содержательными. Однако, как нам представляется, продуктивной дискуссии по намеченным (и очень актуальным для современной ситуации) проблемам все-таки не получилось. Здесь можно также отметить, что ведущие секций, по собственному признанию одного из них, не имели возможности заранее ознакомиться с содержанием предстоящих выступлений, и, соответственно, не могли должным образом подготовить вопросы для совместного обсуждения.
Попытаемся выделить темы, которые заинтересовали участников конференции больше всего. Несколько выступлений было посвящено рассказу о деятельности различных институтов — программ, отделений университетов, исследовательских центров и журналов: М. Баталина — об “Открытом обществе” и действующем под его эгидой “Мега-проекте” поддержки высшего образования в России, П. Песонен — о русистике в университете Хельсинки, И. Прохорова — о журналах “НЛО” и “НЗ”, М. Микешин — о Санкт-Петербургском центре истории идей, М. Лоскутова — о центре устной истории в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Все эти доклады носили в основном описательно-ознакомительный характер. Иначе говоря, представляли собой рассказ о том, что уже сделано, какие стоят задачи, каковы планы и перспективы дальнейшей работы. Таким образом, на первом плане оказалась именно институциональная сторона проблемы модернизации российского гуманитарного знания. При этом речь шла именно о создании новых институтов. Проблема их весьма непростого сосуществования с традиционными для нашей страны структурами осталась несколько “за кадром”. Интересно и то, что в докладе финского коллеги о каких бы то ни было проблемах упоминалось менее всего, хотя речь в нем шла как раз об одной из составляющих процесса трансформации российских гуманитарных и социальных наук — об опыте обучения российских студентов в западном вузе. С точки зрения руководства отделения русистики в Хельсинки, российские студенты — как явствует из этого доклада — проявляют заметный интерес к обучению в Финляндии и процесс их адаптации там протекает достаточно легко и естественно. Участники конференции, впрочем, имели возможность выслушать мнение и другой стороны. В этой же секции прозвучало выступление Г. Обатнина, бывшего сотрудника Пушкинского дома, ныне представляющего университет Хельсинки. Доклад Обатнина в определенном смысле противоречил оптимистическому тону выступления его старшего коллеги, поскольку рисовал картину кризиса филологии в России и показывал, с каким трудом происходит “вестернизация” этого направления в стране. При сравнении этих двух докладов, ответ на вопрос, что именно заставляет российских студентов изучать русскую литературу в Финляндии, достаточно очевиден. Однако вопрос об успешности их последующей реинтеграции в российскую академическую среду вызывает все больше сомнений.
Доклад представителя университета Хоккайдо Кимитако Мацузато, в котором также говорилось о трансформации научных институтов в новых условиях, заметно отличался от остальных докладов аналитическим подходом к проблеме. Докладчик не просто рассказывал о развитии славистики в Японии. Он аргументировано показал, каким образом японская славистика, занимавшая третьестепенное положение в области славистических исследований за пределами советского блока еще в 1980-е г., смогла обратить себе на пользу глубокий кризис советологических и славистических исследований, последовавший за распадом СССР. С точки зрения проф. Мацузато, в опыте японской славистики последнего десятилетия содержится многое, что могло бы пригодиться и российским исследователям, стремящимся преодолеть свою изоляцию от мирового научного сообщества и добиться признания западных коллег. Речь в первую очередь может и должна идти о работе с конкретным эмпирическим материалом, то есть об активизации архивных и полевых исследований, восстановлении и расширении сотрудничества с коллегами из СНГ и отдельных регионов России, развитии компаративных исследований регионов и стран Восточной и Центральной Европы, что, по мнению Мацузато, может дать новый импульс не только страноведению, но и обогатить концептуальный аппарат сложившихся научных дисциплин. Интересно, что проф. Мацузато именно в развитии эмпирических исследований видит решение проблем как японской славистики, так и российских социальных и политических наук. Задача освоения методологических и концептуальных положений западных дисциплин, хотя и не снимается с повестки дня, но решение этой задачи само по себе не обеспечивает “прорыва” для российских ученых.
Состояние архивов в России стало предметом рассмотрения в докладе казанского историка А. Литвина. Этот доклад в определенном смысле подтверждал тезис японского профессора о необходимости активизации работы по сбору эмпирических данных на региональном уровне. В докладе было наглядно показано, что “архивная революция” в России не исчерпала потенциального богатства архивов. Многие документы по-прежнему остаются малодоступными для исследователей.
Два доклада североамериканских историков — проф. С. Беккера из университета Ратгерс (Rutgers University), США, и доктора Д. Схиммельпенника Ван дер Ойе из университета Брок (Brock University), Канада, — были посвящены изучению и преподаванию истории Российской империи на Западе. В центре внимания проф. Беккера оказались понятия “нация” и “национализм”, вокруг которых к настоящему времени уже успело сложиться целое академическое направление. В докладе была рассмотрена проблема применения этих понятий к истории России. Д. Схиммельпенник рассказал слушателям о своем опыте преподавания истории России студентам младших курсов провинциального Канадского университета, которые, по их собственному признанию, не слишком обременены самыми общими познаниями по истории и географии. Оба доклада, и в особенности последний, сами по себе были достаточно интересны для слушателей. Но к основной проблематике конференции они имели весьма косвенное отношение.
Живую полемику в зале вызвал доклад казанской исследовательницы Д. Усмановой о проектах создания истории татар и татарского народа в Татарстане. Основной вопрос, возникший в ходе обсуждения, — возможно ли в принципе создание истории одного народа Российской Федерации независимо от переосмысления истории страны в целом. Этот доклад еще раз наглядно продемонстрировал не только актуальность изучения такой междисциплинарной области, как исследование национализма, но и проблему взаимодействия старых и новых институций, определяющих научную политику, а также проблемы контактов и сотрудничества исследователей из различных регионов страны.
О проблемах перевода основных концепций и идей зарубежной науки как важной составляющей процесса модернизации социальных и гуманитарных исследований говорилось на конференции постоянно. Однако лишь один доклад был непосредственно посвящен этой теме. Причем предметом рассмотрения стала не современная ситуация, а исторический опыт XVIII в. Исследовательница из Санкт-Петербурга Т. Артемьева рассказала слушателям о становлении социальной, политической и философской мысли в России эпохи Просвещения. Докладчица особо подчеркнула тот факт, что российские мыслители — переводчики философских сочинений — были далеки от простого копирования и подражания западным образцам. В процессе перевода создавались достаточно глубокие и вполне оригинальные произведения. Особенно интересной нам показалась дискуссия, возникшая после выступления. Зачем вообще нужны переводы? Ведь те люди, которые обращались и продолжают обращаться к подобным текстам, свободно могут прочесть их в подлиннике (или по крайней мере в переводе на один из основных европейских языков). Не возникают ли переводы в первую очередь как реализация потребности самих переводчиков в выработке нового понятийного аппарата на русском языке? С точки зрения Т. Артемьевой, это не всегда так. Перевод — еще и форма самоопределения личности: переводят не случайных, а любимых, значимых для себя авторов. Анонимный же перевод дает возможность высказать те мысли, которые по разным причинам автор не решается сказать от своего имени. Вопрос, заданный докладчице, дает некоторые основания заподозрить, что в настоящее время проблема выработки нового языка социальных и гуманитарных наук в России, возможно, является для “новых западников” гораздо более острой и насущной, нежели вопрос о “массовой поддержке” модернизации научного знания, то есть о путях распространения новых идей и подходов. В то же время несомненно заслуживает внимания мысль Т. Артемьевой о том, что перевод — это сознательный выбор одного текста из множества других (текстов и направлений). Может быть нам стоит задуматься над вопросом, заданным ею же в ходе обсуждения доклада Г. Обатнина: не является ли декларируемая необходимость “вестернизации” различных наших социальных и гуманитарных дисциплин просто переходом на тот язык, который нам почему-то удобен в данный момент?
Несколько особняком от остальных выступлений стоял доклад Е. Лимановой из Новосибирского государственного университета, посвященный проблемам управления различными формами международного сотрудничества. Как нам показалось, этот доклад был воспринят аудиторией как несколько оторванное от реальной жизни изложение основных постулатов теорий менеджмента в приложении к научному сотрудничеству. Возможно, здесь сказалось различие в видении и описании проблем экономистами (к которым принадлежит докладчица) и представителями других социальных и гуманитарных наук, составлявших большинство аудитории. Между тем выступление Е. Лимановой в известной степени служило прологом к заключительному эпизоду конференции — обсуждению перспектив создания профессиональной ассоциации российских преподавателей социальных и гуманитарных дисциплин, работающих или работавших ранее по программе “Гражданское образование”. В результате этого обсуждения, проведенного во время теплоходной экскурсии по Волге в Свияжск, было принято решение о создании такой ассоциации. Непосредственной работой в этом направлении займутся активные участники и сотрудники программы.
Приветствуя в целом решение о создании ассоциации, нельзя не отметить, что такой исход обсуждения представлялся слишком очевидным с самого начала: энтузиазм, с которым программа “Гражданское образование” отнеслась к идее конференции, прямо затрагивающей проблему создания институциональной среды, благоприятной для реформирования высшего образования в России, уже сам по себе указывает на то, что руководство программы видит необходимость в создании подобной профессиональной ассоциации. Меж тем, степень реальной полезности ассоциации во многом зависит от того, насколько активно рядовые ее члены станут сотрудничать с ней и определять ее лицо. Пока лишь мы можем с сожалением отметить, что представители программы “Гражданское образование”, составлявшие большую часть участников конференции, оставались скорее слушателями приглашенных экспертов (среди которых, впрочем, несколько выпускников программы).
Конференция в Казани, несомненно, подняла очень важную для молодых российских преподавателей и ученых тему. Из ее материалов видно также, что она задумывалась как приглашение к широкой дискуссии. Однако некоторые замыслы устроителей так и остались не реализованными. Чрезвычайно обидно, что не состоялось обсуждения статей, заранее предложенных вниманию участников конференции (среди них полемические статьи М. Ямпольского и В. Живова о научных институциях в современной России, опубликованные в №№ 50 и 52 “НЛО”). Слишком мало времени было отведено и на обсуждение самих докладов. Наконец, как уже говорилось выше, устроители конференции недостаточно последовательно пытались вернуть выступавших к обсуждению основных проблем, заявленных в программе. К сожалению, по причинам как субъективного, так и объективного характера, не удалось собрать и обработать результаты анкеты, в которой были поставлены вопросы, напрямую связанные с созданием профессиональной ассоциации преподавателей социальных и гуманитарных дисциплин.
И в то же время нельзя не признать, что самое интересное и полезное в этой конференции заключалось не столько в докладах и их обсуждениях, сколько в живом общении между исследователями из разных городов, представителями различных дисциплин. Непрерывность и продуктивность междисциплинарной коммуникации является, на наш взгляд, несомненной удачей нынешней конференции. В заключение остается только поблагодарить всех ее участников и организаторов — в первую очередь редакцию журнала “Ab Imperio” — и выразить надежду на то, что журнал и дальше послужит центром, объединяющим молодых ученых из разных областей социального и гуманитарного знания.
Марина Лоскутова
(Санкт-Петербург / Флоренция)
1) См. раздел “Постсоветский гуманитарий между Россией и Западом”: НЛО. 2001. № 50.
2) См. круглый стол “Новый гуманитарий в поисках идентичности”: НЛО. 2002. № 55.