Об одной старой книге Жоржа Дюмезиля (Перевод с итальянского С. Козлова)
Карло Гинзбург
Опубликовано в журнале НЛО, номер 3, 1998
Карло Гинзбург
ГЕРМАНСКАЯ МИФОЛОГИЯ И НАЦИЗМ
Об одной старой книге Жоржа Дюмезиля
Перевод с итальянского С. Козлова
Вот уже несколько лет, как на наших глазах идет переоценка так называемой правой культуры. На смену абсурдному замалчиванию массы проблем, поднимавшихся правой культурой и считавшихся несовместимыми с левым догматизмом, пришел недифференцированный интерес, без особых тонкостей воскрешающий как эти проблемы, так и предлагавшиеся решения. Это смешение вопросов и ответов не всегда является непреднамеренным и не всегда является невинным. Но отказ от предлагавшихся решений не обязательно означает, что сама проблема не существует или несущественна. Даже и расизм — чтобы взять крайний пример — представляет собой один из ответов (не имеющий научных оснований, зато имеющий чудовищные практические последствия) на вполне реальный вопрос об отношениях между биологией и культурой. Перед необходимостью аналогичных различений оказывается и историк человеческих обществ. Еще и сегодня изучение наиболее протяженных культурных преемственностей воспринимается многими не просто как подозрительное, но как изначально предосудительное, по причине монополизированности таких изысканий (за немногими, но важными исключениями) учеными, в большей или меньшей степени связанными с правой культурой.
Случай Жоржа Дюмезиля, в силу масштаба и объективного значения деятельности этого исследователя, продолжающейся вот уже более полувека, как нельзя лучше иллюстрирует всю сложность вопроса.
1. Дюмезиль неоднократно подчеркивал наличие в его интеллектуальной биографии решающего рубежа, который приходится на 1938 год. Свои книги и статьи по сравнительной индоевропейской мифологии, написанные до указанного времени, Дюмезиль ретроспективно оценивает как мучительные поиски верного пути. Поворот, глубокий и необратимый, имел своим началом встречу с великим синологом Марселем Гране, случившуюся несколькими годами ранее.
Одним из первых плодов этого поворота стала книга “Мифы и боги германцев” (Париж, 1939), в предисловии к которой автор прямо ссылался на уроки Мосса и Гране. Через двадцать лет Дюмезиль опубликовал второе издание книги, капитально переработанное, начиная с заглавия (“Боги германцев”. Париж, 1959). Необходимость такой переработки Дюмезиль в предисловии объяснил поспешностью и преждевременностью первого варианта книги, равно как, разумеется, и научными достижениями, накопившимися за истекшее время. Впрочем, самокритика и постоянный пересмотр достигнутых результатов вообще характерны для работ Дюмезиля. Тем не менее знаменательно, что в предисловии 1959 года он еще раз подтвердил важность рубежа, приходящегося на 1938 год: “Мифы и боги германцев” были фактически заявлены как первое зрелое произведение автора.
2. В своем недавнем, замечательном по ясности мысли этюде Арнальдо Момильяно отметил, что “почти наверняка элемент политического несогласия с самого начала отделял Дюмезиля от его учителей-дюркгеймианцев”. В качестве доказательств приводятся посвящение первой книги Дюмезиля, “Пир бессмертия”, Пьеру Гаксотту (секретарю Морраса, позднее близкому к режиму Виши), а также книга “Мифы и боги германцев”: об этой последней сказано, что “она несет явные следы симпатии к нацистской культуре”. Суждение недвусмысленное, однако оно не отсылает к каким-то конкретным пассажам из книги; с другой стороны, издание 1938 года не только давно распродано, но и с трудом находимо в крупнейших библиотеках. Поэтому уместным будет аналитическое чтение этой книги, хотя бы частичное.
Прежде чем переходить к такому чтению, я коротко укажу на две рецензии, появившиеся в 1940 году, год спустя после публикации “Мифов и богов германцев”. Авторы обеих рецензий, рассмотрев историко-эрудиционные аспекты исследования, останавливались на тех отсылках к новейшей немецкой действительности, которые Дюмезиль, как мы увидим, ввел в свою книгу. В “Deutsche Literaturzeitung” С.Гутенбруннер в основном положительно оценил сопоставления с национал-социалистическим “духовным наследием” (Gedankengut), отметив, что, “даже если немецкий читатель видит вещи иначе, чем Дюмезиль, эти сопоставления могут рассматриваться как признание единства, существующего между германским духом и немецким духом”. С французской стороны, журнал “Revue historique” опубликовал гораздо более горячую похвалу, относившуюся не только к книге в целом, но и специально к современным пассажам:
“Немаловажным достоинством труда г-на Дюмезиля является то, что автор сумел, с большой сдержанностью и очень точным чувством нюансов, указать, как в удивительной и потрясающей [formidable] Германии, воздвигшейся сегодня перед нашими глазами, находят свое продолжение некоторые мифически-воинские и мистически-юношеские наклонности, обнаруживающиеся в этой же группе на этапе эволюции традиций, унаследованных от самого древнего индоевропейского прошлого”.
Автором этой рецензии был Марк Блок.
3. Автором этих слов был великий историк, еврей, человек, который через несколько лет заплатит жизнью за свое активное участие в антинацистском сопротивлении. Блок, очевидно, написал эту рецензию, когда уже началась война: выпуск “Revue historique” с пометой “апрель — июнь 1940” увидел свет уже после того, как Франция подписала перемирие.
В эту трагическую пору своей жизни и жизни страны, запечатленную на страницах его книги “Странное поражение”, Блок усматривал в книге Дюмезиля вовсе не “явные следы симпатии к нацистской культуре”, которые сегодня отмечает Момильяно, но важный вклад в критическое понимание гитлеровского рейха. Перед нами — дилемма, требующая внимательного анализа текстов.
4. На заключительных страницах книги “Мифы и боги германцев” Дюмезиль подвел итоги своего исследования. В германской мифологии можно выделить одну особенность, отличающую ее от других мифологий индоевропейского ареала. Этой особенностью оказывается ее эволюция в направлении воинского начала. Такая эволюция проявляется в воинских коннотациях, которые приобретает фигура Одина (Odhinn), помимо царских и жреческих коннотаций. Берсерки — “воины в медвежьих шкурах”, последователи Одина, упоминаемые в исландских сагах, — обладают признаками, позволяющими сблизить их не только с “сообществами переряженных” вроде индийских Гандхарв, связанных с таким богом-властителем, как Варуна, но и с “вооруженными сообществами” вроде индийских Марутов, связанных с таким богом-воином, как Индра; и эта двойственность указывает на”смешение, имевшее место в доисторическую эпоху и, судя по всему, не поддающееся распутыванию”. В категориях трехчленной индоевропейской идеологии, открытой и описываемой Дюмезилем начиная с этого же самого периода, можно говорить о преобладании второй функции (воинской) за счет первой (верховной). Именно эта “милитаризация” мифологии, случившаяся еще в доисторическую эпоху, и обеспечила, по мысли Дюмезиля, возрождение германских мифов, происходившее на протяжении XIX века. Как отмечает Дюмезиль, в других местах обращение к верованиям предков оставалось искусственным и риторическим феноменом. В Германии же за последние 150 лет “прекрасные легенды” германцев были “не только заново введены в широкий обиход, но и заново обрели статус мифа…”
Полный текст статьи Гинзбурга читайте в одном из ближайших номеров журнала.