Джон Малмстад. ПО ПОВОДУ ХОДАСЕВИЧА: Добавления, прибавления и поправки
Опубликовано в журнале НЛО, номер 1, 1996
Джон Малмстад
ПО ПОВОДУ ХОДАСЕВИЧА:
Добавления, прибавления и поправки
I
Когда в 1988 г. впервые были напечатаны письма В. Ф. Ходасевича к Н. Н.Берберовой («Минувшее». No 5; публикация Дэвида Бетеа), Нина Николаевна, посылая мне список поправок к этой публикации, жалела, что одно письмо (как она выразилась, «такое смешное и нежное!») не попало в состав переписки. Ксерокопию этого письма под номером «8а», который она сама проставила, и ею же датированного 1929-м годом, она приложила к присланным поправкам. Оригинал письма находится в архиве Н. Н. Берберовой, в Библиотеке Байнеке Йельского университета; написано оно было, по-видимому, летом 1929 г., когда Ходасевич интенсивно работал над книгой «Державин». Текст его, как и все нижепубликуемые документы, написан был в соответствии со старой орфографией.
Милый Ниничек,
спасибо за угощение. Все было очень вкусно, особенно картофель. Я без тебя работал, но не особенно удачно: скучное и трудное место. Однако, 1 1/2 стр. машинных сделал. Завтра надеюсь сделать остальное. Пишу же я тебе потому, что в минуту разлуки все влюбленные всех времен и народов чувствовали и чувствуют такую потребность. (Со временем просто будут наговаривать все любезности в граммофон и посылать пластинки.)
Ну, так вот, ужасно тебя люблю, ценю и уважаю. Но сидеть дома совсем не хочу. Признаться, даже очень хотел бы за недорогую цену получить какие-нибудь волнующие впечатления. Поэтому не удивляйся, если я закачусь даже не Монмартр и вернусь утром. Любовь моя к тебе никакого урона не понесет. А затем целую тебя ужасно.
Писатель .
II
Ходасевич и Дон-Аминадо сопоставление этих имен должно, на первый взгляд, показаться странным, особенно если иметь в виду, что они находились в противоположных лагерях русской парижской прессы: Ходасевичглавный критик «Возрождения»,аДон-Аминадо(А.П.Шполянский) присяжный стихотворный фельетонист «Последних новостей». Тем не менее, как следует из так называемого «камерфурьерского журнала» Ходасевича и мемуаров Дон-Аминадо», они, хоть и не часто, но встречались в парижских литературных кругах, и встречи эти были вполне дружественными. Подтверждают это и два письма Ходасевича к Дон-Аминадо, сохранившиес в фонде последнего в Бахметевском архиве Колумбийского университета (Нью-Йорк). Вот первое из них:
31 окт<ября> 928.
Милый Аминад Петрович,
большое спасибо за билеты. Но мы получили их только сейчас и, к сожалению, не сможем быть на вечере, потому что имели неосторож ность пригласить редактора к ужину. Вы понимаете, что такими вещами не шутят. А кроме шуток отменить редактора уже поздно и неудобно.
Желаем всяческого успеха.
Приветы.
Ваш В. Ходасевич.
1-го ноября 1928 состоялся ежегодный литературный вечер Дон-Аминадо в Salle Gaveau, на котором Ходасевич вместе с Н. Н. Берберовой не могли быть из-за приглашения, по-видимому, М. В. Вишняка, одного из редакторов «Современных записок» на ужин. Этому ужину суждено было быть отложенным до шестнадцатого ноября, так как первого Ходасевич слег и лежал в постели две недели. Он присутствовал на вечере Дон-Аминадо в 1929 и 1930 гг. (19 октября) и в 1931 г. (1 ноября).
Второе письмо более значительное. Весной 1931 г. популярный петербургский журнал «Сатирикон» был на короткое время возобновлен в Париже (между 4 апреля и 15 октябр вышли всего 28 номеров) и Дон-Аминадо стал его постоянным сотрудником (фактически, его редакторомсм. его мемуары «Поезд на третьем пути». Нью-Йорк, 1954. С. 335337). Сотрудничал в этом журнале и лучший лирический поэт русской эмиграции.
Chez Yarko.
Arthies (S. et O.)
Дорогой Аминад Петрович,
вот нечто для Сатирикона. Не смущайтесь тем, что последний отрывок по-французски. Так было подслушано, и в переводе стало бы грубовато. Во-вторых история литературы знает прецеденты. В-третьих так забавнее.
Что касается священного вопроса о гонораре, то два франка за строчку: conditio sine qua non, а ежели нет, то status quo ante, т.е. не печатайте.
Мы трудимся на даче, как не на даче, но все же здесь хорошо.
Привет Вам и Н. М. от нас обоих.
Сердечно Ваш
Владислав Ходасевич.
3 июля 931.
Прилагаемую записочку отдайте П. А. Бобринскому.
Это письмо отмечено в «камерфурьерском журнале»: «3 <июля>, пятн. (Д.-Аминадо) (Добужинскому)», равно как и врем написания фельетона: «29 <июня>, понед. (Вейдле. «Подслуш. разговоры»). (Долинскому Летопись)».
После своего возвращения в Париж из русского пансиона (chez Ярко) в Арти, под Парижем, 23 августа 1931 Ходасевич два раза заходил в редакцию «Сатирикона» (26 августа и 1 сентября) к Петру Андреевичу Бобринскому (18931962), по-видимому, за гонораром. Фельетон был напечатан в шестнадцатом номере «Сатирикона». Этот редкий пример юмористики Ходасевича никогда не перепечатывался.
ПОДСЛУШАННЫЕ РАЗГОВОРЫ.
ЧистАЯ абстракциЯ .
Берлин. Тауэнтциенштрассе, часов девять вечера. Два голоса у меня за спиной.
Нет, брат, ты что там ни говори, а волос у тебя дрянь.
А я тебе говорю, волос у меня даже очень хороший.
Да как же хороший, коли ты лысый?
Вот то-то и есть, что у меня только нет его. А кабы он был, так был бы очень хороший.
Чудак человек! Какой же он у тебя хороший, коли его совсем нету?
А вот такой, что кабы я его брыл, он был бы у меня хороший, а я его не брыл, вот его и нету. Мне так и доктор сказал: волос у вас хороший, да только его нету, потому что вы его не брыли. А кабы вы, говорит, его брыли, у вас, говорит, был бы замечательный волос.
В метро.
Он. Мне шестнадцать лет скоро. А сколько вам?
Она. А мне четырнадцать.
Он. Вы у папы с мамой одни?
Она. Одна, но могло быть еще двое: мама два раза аборт делала.
День русской культуры.
Нет, что ни говорите, а великий был человек. Я «Полтаву» его, почитай, наизусть знал. Ну, теперь-то забыл, конечное дело. А то, бывало, как пойду чесать: трррр… И до чего же он остроумныйбылуди вительно. Раз это одевается он у себя, а тут входит одна курсисточка. А он, понимаете, в одной рубашенке. Так он что сделал? Взял конец рубашенки в зубы, да так перед ней и стоит.Да еще говорит: «Извиняюсь, говорит, я без галстучка…» Я много чего про него знаю, и всю его жизнь знаю очень хорошо. Выпивоха был, между прочим, отчаянный, все с гусарами пил. День и ночь пьет, бывало. А только вот вы подумайте, до чего был скор на стихи, трезвый ли, пьяный ли все одно. Ему ни по чем. Вот один раз какой был достоверный факт. Напился это он иваляетс на дороге. А Лермонтов-то идет. Увидал его да и говорит, стихами, само собой разумеется:
Чье это безжизненное тело
Лежит на моем пути?
А он, хоть и пьян, как колода, а в раз ему прямо из лужи и отвечает:
А тебе какое дело?
Пока морда цела проходи.
Ну, тут Лермонтов ему сразу первое место и уступил.
О театре.
Ну что, интересный вышел спектакль?
Ужасно интересный! Представьте себе, Иван Петрович очутился в одиннадцатом ряду рядом с Семеном Марковичем и ничего, даже потом разговаривали!
А как вы нашли костюмы?
Вполне порядочные костюмы, мужчины многие были даже в смокингах.
Так что в общем удачный вечер?
Очень! Как только вышли прямо в автобус попали.
Ну, а все-таки, как играли?
Вот играли не важно. Во-первых, уже поздно начали, а потом я сразу без двух на бескозырях осталась.
Девица с приданным.
На скамье в Люксембургском саду сидят: старик в высоком крахмаль ном воротнике и в потертом жакете с ленточкой в петлице; его дочь, лет под тридцать, некрасивая, с бледным лицом и красными руками; застенчивый молодой человек самого благонамеренного вида.
Молодой человек. Ce qui m’ennuie, c’est que je manque un peu de cadavres…
Старик. Oh, si ce n’est que cela, je peux toujours vous кtre utile.
Молодой человек. Mille fois merci, seulement… je crains vraiment d’abuser…
Старик. Voyons, ne vous gкnez pas. Je ne suis pas tout-puissant en la matiиre, mais je suis toujours en mesure de vous offrir cinq ou six cadavres bien frais.
Молодой человек. Encore une fois merci. Je suis tout confus de vous importuner… S’il n’y allait pas des intйrкts de la science, vraiment, je n’oserais jamais…
Старик. Mais non, je vous prie, c’est entendu. Un coup de tйlйphone, et une heure aprиs vous avez les cadavres qu’il vous faut.
Молодой человек. Oh, monsieur le professeur, que vous кtes aimable! Malgrй tout je n’ose… (К барышне). Monsieur votre pиre me comble de ses bienfaits… Ai-je le droit?.. Dois-je accepter?..
Барышня. Mais comment donc… (Вспыхнула). Croyez bien… soyez sыr que pour vous… Nous sommes toujours prкts de vous servir… Comptez sur nous: nos cadavres sont vos cadavres!
Владислав Ходасевич
III
Гораздо более серьезными представляютс три из самых последних писем Ходасевича, адресованные А. С. Кагану (18881984), одному из двух владельцев издательства «Петрополис» (Брюссель). Они показывают, до какой степени уже смертельно больной писатель (с начала 1939 года, особенно с марта, запись «в постели» постоянно фигурирует в «камерфурьерском журнале») заботился о каждой детали набиравшейс своей книги «Некрополь». Каган, в свою очередь, аккуратно следил за каждым желанием Ходасевича. Письма (машинопись с подписью писателя)на ходятс в фонде Кагана в Бахметевском архиве.
1.
Многоуважаемый Абрам Саулович,
одновременно с этим письмом я отсылаю Вам последние гранки.
У меня к Вам две просьбы:
1) непременно прислать мне верстку, потому что набор довольно небрежный, а еще потому, что я и сам слегка виноват: в первых 10 — 15 гранках кое-чего недоглядел, необходимо исправить. Строчек ломать не буду это я Вам обещаю. Кроме того, обязуюсь возвращать верстку всякий раз в тот же день, когда ее получу.
2) касательно обложки. Очень прошу сделать ее как можно проще и строже. Лучше бы всего из серой бумаги, отпечатав слово «Некрополь» красными буквами (еще бы лучше лиловыми !), а все остальное черными . Шрифт самый обыкновенный, типографский, но никаких украшений, рамок и т.п.
Всего хорошего.
Уважающий Вас
Владислав Ходасевич
28 ноября 1938
V. Hodassevitch
46, av. Victor Hugo
Boulogne s/Seine
France.
2.
Глубокоуважаемый Абрам Саулович,
простите, что отвечаю с опозданием. Со дня на день ждал конца верстки и собиралс Вам писать тогда же, когда буду ее отсылать обратно. Однако, ее все нет. В чем дело?
Мне кажется, Вы правы: подзаголовок нужен. Но давайте напишем не КНИГА ВОСПОМИНАНИЙ, а просто ВОСПОМИНАНИЯ.
Под клише сделаем надпись: Отрывок из письма М. Горького. (Факсимиле).
Мне бы очень хотелось слово НЕКРОПОЛЬ (только его одно) напечатать лиловым цветом, а все остальное черным. Но если по Вашему мнению лиловое не хорошо или затруднительно для типографии, то сделаем синим, только не темным, однако и не голубым. Впрочем, я вполне на Вас полагаюсь.
Сердечно благодарю Вас за новогодние пожелания. Примите и от меня такие же. В конце концов, со стороны судьбы было бы очень прилично и справедливо, если бы она отпустила нам немного благополучия.
Преданный Вам
Владислав Ходасевич.
3 января 1939.
Так где же верстка?
3.
46, av. Victor Hugo
Boulogne (Seine)
France
Многоуважаемый Абрам Саулович,
сейчас получил конец верстки и завтра утром отошлю его Вам в исправленном виде. Меня, однако, весьма беспокоит то обстоятельство, что в верстке не хватает последних приблизительно двух страниц: ПРИМЕЧАНИЙ, набранных мелким шрифтом. Мне не прислали и исправленную гранку с этими примечаниями. Боюсь, что либо ее, либо набор затеряли в типографии. Между тем, эти примечания совершенно необходимы хотя бы уже потому, что в тексте имеются на них ссылки с соответствующими цифрами.
Если все в порядке и примечания просто только забыли послать мне не беда. Можно их мне и не посылать, чтобы не задерживать выход книги. Но если их потеряли, то, к сожалению, прийдется их сызнова набрать. На этот случай посылаю Вам второй экземпляр гранки, который я к счастию сохранил. Пожалуйста, черкните мне на сей счет два слова на открытке, а то я буду беспокоиться.
Жму Вашу руку. Сердечно Вам преданный
Владислав Ходасевич.
10 янв. 939.
IV.
В четвертом выпуске «Нового литературного
обозрения» за 1993 Р. Д. Тименчик высказал гипотезу, что под
маской «Андрея Луганова», критика, о котором говорится в одном
из писем Ходасевича к А. В. Бахраху (см. «НЛО». No 2. 1993.
С. 201), скрывалась Ирина Одоевцева (С. 159). Догадка интересная, но неверная.
В библиографии упоминаний о себе, которую Ходасевич вел до августа 1931
г. («Обо мне», в Бахметевском архиве), мы находим разгадку этой
маленькой тайны. Под No 15 за 1930 г. читаем: «За Свободу»,
No 139 (3120). «Ходасевич о Державине (Совр. Зап. Книга 42)».
Статья Анд. Луганова (Е. С. Хирьяковой)». Она же и «Е. С. Вебер»
там же, под No 12 за 1931 г. читаем: «За Свободу», No 92,
8 апр. «МолодостьДержа вина», Е. С. Вебер (Хирьякова)».