Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 312, 2023
ЗЯБКО
Идет человек некрасивый.
На Пушкина очень похож.
Лет сорок, наверно, от силы.
Бьет парня коварная дрожь.
Ох, зябко бедняге, ох, зябко!
Ему бы сто грамм бы и лечь…
Тугая зубная морзянка.
Безмолвная русская речь.
УТРО
полынь степное серое
сухое серебро
качает ветер с севера
помятое ведро
сидит девчонка в кузове
со смоляной косой
ее пальтишко куцее
и глаз разрез косой
всё это только снится мне
всё это снится мне
коснись меня ресницами
прижмись к моей спине
ТРЕЩИНЫ
у этого человека на лице нет морщин
одни только трещины
при этом человеке все мы молчим
при нем все трепещем мы
говорить при нем не то чтобы грех
но как-то не смеется
он трещинами робко смотрит на всех
сквозь трещины светится
РУКАВ
говоришь ты мне
что я лжив
лукав
что я каждым движением вру
я не лжив
не лукав
я пустой рукав
развевающийся на ветру
ЖЕНА
По рояльно-черной глади
с отраженьем фонаря
рябь бежит. Марина Влади
смотрит, медленно куря,
в гипнотическую лужу,
в запрокинутую ночь.
Своему живому мужу
больше нечем ей помочь.
Разве что таким вот взглядом
и молчанием таким.
Даже быть не надо рядом.
Даже жить не надо с ним.
ЖИВАГО ПЬЕТ
Живаго глушит спирт со снегом.
Жжет керосин ночь напролет.
Он нёбом онемевшим с небом
соприкасается… Он пьет,
и пьет, и пьет, и пишет…
Огонь, бушующий в печи,
в лицо прощальным жаром пышет:
жизнь кончилась! не спи! пиши!
ФЕВРАЛЬ
москва лежит просторная
в крахмальных простынях
идет фигурка черная
писатель пастернак
пальто тяжеловатое
пальто не пальтецо
немного желтоватое
усталое лицо
зима такая длинная
а жизнь так коротка
как улица неглинная
как бывшая река
ПОЕЗД
свет
болячечный
темный
янтарный
я личинка
я умер
я сплю
в ночь
несет меня
поезд
святой
санитарный
в год
где равен
январь
февралю
я не раненый
я не отравленный
просто мертвый
до лучших времен
в зимний путь
в тыл глубокий
отправленный
где ни тел
ни имен
НА РУКАХ
о как прекрасна жизнь была
и как ужасно угасала
все наши худшие дела
ей смерть так близко показала
смерть на руках ее несла
на свет
из боли тьмы и смрада
и смерть была совсем не зла
и жизнь была ей рада