Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 310, 2023
* * *
Мне отец говорил, что война – кровь и грязь,
И другие отцы – своим детям.
Мы не верили: странно… какая же связь
Между нашей Победой и… этим?
Я не верил: война – это подвиг в бою,
Враг бегущий, знамена теряя.
Над могилой отца я в молчанье стою –
Умер папа 9-го мая.
Вижу снова – тоскливая жгучая боль –
Как сгущается сумрак над миром
В повторении вечном. Не скажешь: Уволь!..
Взять бы сил, чтоб не стать дезертиром
В этой новой войне. Как последний редут
Эта вечная фраза отцова.
Вот и новых детей на закланье ведут,
Чтобы кровью замазать их снова.
Разве скажешь Создателю: «Нет, не сейчас,
Дай дожить… убери этот морок…»
Принимай Божий Мир безо всяких прикрас,
Без условий и без отговорок.
Принимай… отвергай, как он есть – целиком,
Под оркестр, под военные песни.
Слышишь залпы салюта – и падай ничком.
Умирай… и с рассветом воскресни.
Мне отец говорил… я не верил ему.
Как всё это кончается скверно.
Нераскаянный, я погружаюсь во тьму,
Где его я не встречу… наверно.
АНТИВОЕННОЕ
В саду есть место не для всех.
Вот яблоня теснит орех,
А слива в угол жмет малину –
Но не стреляет клену в спину.
Рябины ствол из огнемета
Не поразит жестокий кто-то:
Ни клен, ни елка у сарая –
Им мысль и не придет такая.
В крыжовник не пульнут ракету,
Чтобы призвать его к ответу.
Свой как-то усмиряют норов
Без грозных нот… переговоров.
…Теснят, но не считают лишними.
И сосны не воюют с вишнями.
* * *
Те, кто уехали раньше и ныне –
Рай там, чистилище, ад.
Тамошний хлеб, может, горше полыни –
Нет, не вернутся назад.
Пусть потекут реки медом и млеком.
Нету земли позади.
Надо совсем быть пустым человеком,
Чтобы их ждать. И не жди.
Вот не летают уже самолеты,
И не идут поезда.
Что тут кручиниться? Что же ты? Что ты?
Завтра поймешь всё… о, да!
Завтра дойдет, что и эта разлука
Самой последней сродни.
Нет, не больнее других эта мука:
Все мы на свете одни.
Не из гранита, нет, не из стали –
Мне ли судить бедолаг?
Те, кто уехали, те, кто остались,
Главный свой сделали шаг.
СЕННИК
Я сенник свой воздвиг
из сучьев, палок, веток,
Он высоты достиг второго этажа.
На мой прямой вопрос
он дал мне сто ответов.
Я перед ним поник, от дерзости дрожа.
Он в сумраке стоит
в тени, в углу участка,
Где ежики живут, и белочка гостит.
Он слушает меня, но говорит нечасто.
И больше шепотком,
весь мрачноват на вид.
Переживет ли он?.. Меня уж это точно.
А дальше наплевать…
а дальше – тишина.
Стишок он мне послал,
но это не нарочно.
Твердит он мне навзрыд:
сума, тюрьма, война.
* * *
Я никогда не стану политиком или военным:
Они – на одном, а я совсем на другом берегу,
Не стану ни депутатом, ни военнопленным,
А зэком – это запросто… это, пожалуй, смогу.
Если я вижу зверя, в него из ружья не стреляю,
Да и ружья не завел я – гори всё со всех сторон.
И вот, например, сегодня я подхожу к сараю,
Говорю негромко: крысы, подите отсюда вон!
Мне и спилить березу – не то чтобы дело простое.
Всё же она хоть и дерево, тоже ведь Божья тварь.
В отличии от многих, я знаю, чего я стою,
Невелика и цена. Подойди ко мне – и ударь.
НЕ КЛЯНИСЬ!
…не клянись вовсе: ни небом… ни землею…
ни головою твоею не клянись…
Матф., 5, 33-36
Присягни не кому-нибудь там –
Государю, чья суть не загадка:
Воплощению миропорядка.
Вон смотри – сколько слуг по кустам.
Присягни – говорим – присягни!
Не падет с головы его волос.
Мы в один его славили голос…
Трон его освещают огни.
Он – стена, всякой смуте отпор,
Воплощенье Закона и Власти.
Столько стражей… отборные части,
И у каждого – острый топор.
Присягни – и ступай со двора,
Не убудет с тебя от присяги.
Ты не лучше других: выпив браги,
Прочь иди, избежав топора.
…………………………………………
А Господь говорит: не клянись!
Ни стране не клянись, ни народу.
Верным будь лишь Ему год от году,
А от клятвы любой уклонись.
Пусть не требуют клятвы твоей
Самый главный начальник армейский,
Маг халдейский и жрец арамейский –
Все угрозы по ветру развей.
Пусть в оковы тебя закуют –
Для тебя эти клятвы запретны.
Для Того, чьи Заветы бессмертны,
Позабудь и тепло, и уют.
Укрепляй в себе утренний свет,
Ты рожден быть небесною птахой.
Ни в узилище, ни перед плахой
Не клянись. Помни этот завет.
* * *
Тот, кто пляшет весь день и поет,
Не замыслит дурного для власти.
Глуповат, может быть, он отчасти,
Но не полный совсем идиот.
Эту власть пережить хочет он,
Ничего в этом нету дурного.
И всегда таковых было много.
Он совсем в эту власть не влюблен.
Потому подпевает весь день,
Оттого и готов к подтанцовке.
Но движенья его так неловки.
Не наводит он тень на плетень.
Это всё у родимых корыт
Знали все, но боялись огласки.
…И ансамблями песни и пляски
Весь Советский Союз был покрыт.
Санкт-Петербург