Стихи
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 310, 2023
ПОПЫТКА ПРОЩЕНИЯ
виноват я разве, что голос мой рвется, тает
что чего-то нужного, нежного не хватает…
не успею упасть в подушку – уже светает
не успею согреться, забыться, смирить тревогу
и в пространный сон погрузиться, как стих в эклогу…
виноват я разве, что всё, что другие могут
без труда и усилий, дается мне только с бою,
даже чтение Блока, даже долгая жизнь с тобою…
интересно узнать бы: сколько – такой – я стою
для чего-то же мама меня родила, растила
не затем, конечно, чтобы хватал светила
да теперь неважно; она и сама забыла
никому не мешать – вот чего я теперь желаю
прислониться бы к ветру, к дыму, к ночному лаю,
упорхнуть бы в форточку – чтоб комната нежилая
оценила внезапно реальный масштаб утраты
не меня, но тех, кто здесь побывал когда-то
и ушел, не сказав «прощайте»,
не моля о пощаде
2000
ОСКОЛКИ КАЛЕЙДОСКОПА. 1
Крутится-вертится шар голубой…
на мучительства с детства толков
павианий наследник
истребляет последних волков
и собак предпоследних
скоро лес изведёт на корню
речь и речку загадит
я ублюдка его не браню
мудака христа ради
как на нерест идя на убой
краснопёрая нелюдь
развлекается пьяной гульбой
и пальбой по неделям
вон за стенкой под вечер опять
именины без правил
кто бы их пострелял или спать
наконец-то отправил…
…умножая уродства свои
грабежи и разбои
жизнь идет но как будто стоит
и не многого стоит
путь к метро по утрам тороплив
спуск под землю печален
так уходят на дно корабли
не печась о причале
знать бы кем мы все станем потом
когда быть перестанем
когда сложим культяпки крестом
и к причалу пристанем
…а за стенкою вдруг замолчат
знать враждуют домами…
…плач во тьме недобитых волчат
по застреленной маме
достигает пределов земли
и у самого края
шепчет ей напоследок: замри
и она замирает
ОСКОЛКИ КАЛЕЙДОСКОПА. 2
…жизнь продолжается но не длится
не понимает кому молиться
не принимает слова на веру
смотрит рассеянно в стратосферу
небо объявлено вне закона
кто ты? синица? журавль? ворона?
боинг? бабочка? сбитый ангел?
не трепыхайся забудь о ранге
не трепещи не трещи сорокой
просто замри ничего не трогай
стань на мгновенье самим собой
просто молчи и стой
АРХЕОЛОГИЯ
не слыхать под нашими стенами
звона мата крика
только ветер отзвуки стенаний
треплет поелику
только он да чайки на причале
тише! слышишь чаек?
в час расплаты возгласы печали
сдачей возвращают
объяснюсь теперь на новорусском
это понемногу
входит в грудь смиренье с легким хрустом
как игла под ноготь
смертным сном забылась вся округа
и не видно страже
кто там умирает друг за друга
но не думай враже
что уйдешь отсюда поздорову
истощив колчаны
мы вчера засыпали дорогу
там где вас кончали
2001 – март 2022
НОВЫЕ СТАНСЫ
Прокатиться бы по льду,
отряхнуть бы перчатку от снега,
красоту, а не пользу
извлекая из смеха и бега.
Стать бы, что ли, синицей
в облаках, журавлем на ладони;
взять – и просто присниться,
долг какой-то неясный исполнить…
Иль замерзнуть в сугробе:
стать похожим на оттиск, на слепок
жизни – той, что угробил,
не сумев избежать напоследок.
Где вы, Ласьва и Кама,
вся в маслятах тропинка лесная?..
Может быть, только мама
и любила меня? Я не знаю…
…Вечер пуст и сиренев.
Жаль, что тот, наверху, неподсуден.
Завывают сирены
и дома умирают, как люди.
2000 – март 2022
РАСЧЕТ
1
полукруглые даты
мелкотравчатых дней чехарда
и не вспомнить когда ты
воскресал по утрам без труда
затянувшийся вечер
прибегает к теплу и вину
полупьян и доверчив
пожираешь давясь тишину
от эзоповых басен
навсегда мерзкий привкус во рту
никому не опасен
дотянуть этих дней чехарду
чтоб исправленным эхом
год за годом послушно потом
нету выбыл уехал
оглашался разрушенный дом
2
дни то шли то бежали
то ползли неизвестно куда
и ветшали скрижали
превращая минуты в года
но однажды на кровлю
опустились стальные стрижи
время смазано кровью
и уже никуда не бежит
из соседних развалин
неразборчивый всхлип донесло
этот миг идеален
для последних несказанных слов
смерть таилась как вирус
и проникла вот в эту стопу
так что ежели вырос
будь мужчиной услышать «капут»
РАЗГОВОР
выйду и я когда-нибудь
на берег христа ради
выберу точку на небе
или на водной глади
и край одежды выпачкав
сонною синевою
приподнимусь на цыпочки
поговорю с тобою
как тебе там на привязи
наших молитв проклятий?
нас-то кривая вывезет
но не тебя приятель
мы-то развеем по ветру
(нам не впервые) прах свой
ты-то проснешься пóутру –
кто тебе скажет «здравствуй»?..
как хорошо рассеянно
не тяжело не пристально
взгляд отплывает северный
как пароход от пристани
белый белее инея
облак встает над бездной
может быть только пинии
слышат твой звук небесный
в сонной сиене в падуе
в риме по крайней мере
пухом изустным падает
отвердевая в вере
нечто чему названия
не подобрать удачней
слышишь ли? до свидания
в месте покойнем злачнем
2000
P. S.
время – большой наждак
стачивая – тачает
но появись нужда
спросишь – не отвечает
Харьков