Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 309, 2022
Вопрос о рецепции творчества Николая Гронского в русской литературе довоенной Эстонии еще никем не рассматривался. Юрий Иваск в статье «Памяти Николая Гронского» писал: «Его поэзия произвела большое впечатление среди пишущих в Праге, Варшаве и Ревеле»1. В Эстонии 1930-х годов интерес к творчеству Н. Гронского был у писателей – членов Таллинского (Ревельского) цеха поэтов – Ю. Иваска, Б. Тагго-Новосадова2 и К. Гершельмана,3 – они были друзьями.
Б. Тагго-Новосадов в статье «Мысли о молодой эмигрантской поэзии» (в порядке дискуссии)» разбирает сборники стихов четырех молодых парижских поэтов: А. Штейгера, В. Мамченко, Л. Савинкова и Н. Гронского. Критик считает, что суть творчества последнего – в самом мироощущении поэта: «Гронский – классик. Он стоит над современностью, он не вдается ни в описания будней, ни в мечты о будущем. Он не мудрствует лукаво, а просто славит храбрых и сильных духом и проклинает нечестных»4. Тагго-Новосадов считал самым сильным произведением Гронского не поэму «Белладонна», о чем писали Цветаева и Иваск, а «Повесть о Сергии Радонежском, медведе его Аркуде и битве Куликовской»5. В статье «Vene luule kaks palet» («Два лика русской поэзии») он назвал Гронского учеником Цветаевой и отметил героические образы в его стихах и ориентацию на архаику6.
О своем отношении к поэзии Гронского К. Гершельман высказывается несколько раз в переписке с поэтессой В. С. Булич7 (Хельсинки). Так, Гершельман пишет ей 17 августа 1938 года, что «есть очень сильные поэты, стоящие совсем особняком от указанного <парижского> направления – например, Цветаева и примыкающий к ней Гронский»8. В письме к Булич от 15 августа 1938 года он высоко оценивает название ее поэтического сборника «Ветер», сравнивая употребление этого слова с излюбленными словами у других поэтов. Среди них и Гронский: «Очень удачно название сборника. Почти каждый поэт выдвигает и поднимает в поэзию одно или несколько каких-нибудь новых излюбленных им слов (синее, голубое, корабли, плечи – Блока, плащ у Цветаевой, север у Гронского и т. д. <…>. Такое слово обрастает ассоциациями и приобретает для последующей поэзии какую-то особую поэтическую привлекательность»9 Таким образом, мы видим, что Гершельман внимательно читал стихи Гронского. Для него, как и для его современников, имена Цветаевой и Гронского тесно связаны. В архиве К. Гершельмана, находящемся в Библиотеке Тартуского университета, сохранился его блокнот, в котором на одиннадцати листах с двух сторон им переписано несколько стихотворений и отрывков из поэм Н. Гронского из книг «Стихотворения и поэмы» и «Парабола» 1936 года10. Видимо, поэтические тексты переписаны в 1950 году , поскольку такая дата проставлена в каталоге рукописного отдела. По ним видно, что Гершельман ценит и воспринимает Гронского как эмигрантского поэта (стихотворение «Помню Россию так мало»), как северянина («Финляндия», «Север»), как писателя, внимание которого привлекают библейские мотивы («Моисей. Гора Нево», «Моисей. Гора Синай») и воспевающего смелых героев (поэма «Авиатор»)11. Любопытно, что поэма «Белладонна», которую высоко оценивали современники, не привлекает внимания Гершельмана.
Но больше всего сделал для ознакомления эмигрантского читателя с поэзией Гронского Юрий Иваск. Тема «Иваск и Гронский» была уже частично рассмотрена в статье Ф. Б. Полякова «Церковно-славянская традиция и языковая архаика в историко-литературной концепции Льва Гомолицкого»12. Ю. Иваска поэт Гронский интересовал по нескольким причинам. Прежде всего, Иваск высоко ценил творчество учителя Гронского – поэта Марины Цветаевой, и собирался даже написать о ней книгу13. Самой Цветаевой внезапная гибель юного поэта нанесла глубокую травму. Она написала 27 ноября 1934 года редактору «Современных записок» В. В. Рудневу: «А у меня случилось горе: гибель молодого Гронского, бывшего моим большим другом.»14 Цветаева быстро написала статью о Н. Гронском для парижской газеты «Последние новости», но не смогла опубликовать вторую часть статьи, о чем она раздраженно писала Рудневу: «О Гронском успели написать Бем – в ‘Мече’, и Ю. Иваск – в ‘Нови’, но я же была обречена на молчание»15. Цветаева считала, что Гронский – это новое поколение, ярко заявившее о себе в эмигрантской литературе. В письме к А.Тесковой от 27 декабря 1934 года она утверждала: «Это первый поэт, возникший в эмиграции. Первый настоящий поэт»16.
Цветаева ошиблась. Ничего в «Нови», кн.7, о Гронском у Иваска не появилось. Просто написать не успел. Гронский умер в конце ноября 1934 года, а альманах вышел в декабре 1934 года. Но и в «Новь», кн.8, статья не попала, так как в это время произошел конфликт ряда членов «Таллинского цеха поэтов» с П. Иртелем17. Тогда Иваск сдал некролог в выборгский «Журнал содружества»18. В «Нови»-8 же была напечатана статья живущего в Польше критика Л. Гомолицкого «Несколько слов по поводу ‘Белладонны’ Н. Грон-ского»19. Во вступительной статье Л. Белошевской, П. Мицнера и Л.Флейшмана к трехтомному собранию сочинений Л. Гомолицкого уже отмечалось сходство взглядов в статье Гомолицкого и в некрологе Иваска: «Этой заметкой Гомолицкий присоединился к трактовке творчества Гронского, выдвинутой в некрологической статье Юрия Иваска в Журнале Содружества»20.
Иваск и Гомолицкий были заочно знакомы с 1934 года. В письме к А. Л. Бему от 25 июня 1934 года Гомолицкий рассказал, что первым ему написал Ю. Иваск, не зная его точного адреса. Но после долгих скитаний письмо нашло адресата, переехавшего с Волыни в Варшаву21. История публикации статьи Ю. Иваска о Гронском в Польше уже освещена в обстоятельной работе Л. Флейшмана и П. Мицнера «Флирт с Каменой. Новые статьи и письма Льва Гомолицкого»22, поэтому дадим только краткий обзор тех событий. Статью о Гронском Иваску заказал Л. Гомолицкий. В письме от 30 сентября 1935 года переводчику К. Яворскому он писал: «Для отдельного издания поэмы раздобуду для вас статью ‘специалиста по Гронскому’ ревельского поэта нашего Ю. Иваска»23. В конце 1935 года Гомолицкий, работавший в это время в варшавской газете «Меч», получил две статьи Иваска о М. Цветаевой и Н. Гронском. 10 декабря 1935 года Гомолицкий писал Бему: «Лежат у нас в ред<акционном> портфеле и очень интересные (важные) статьи Иваска. Альфред Людвигович, не знаете ли Вы биографии Ник. Гронского? Если да – пришлите. Яворский перевел ‘Белладонну’, и для опубликования перевода нужно вступление»24. Бем прислал краткую биографическую справку25. А Юрий Иваск послал Яворскому полученные им от матери Гронского биографические сведения и попросил вставить их в его статью: «Если Вы воспользуетесь присланной мной статьей, все эти данные можно будет вставить в начале моего предисловия»26.
Сначала поэма «Белладонна» Гронского вышла в польском переводе К. Яворского и с вступительной статьей Ю. Иваска «Piewca Pic Madonny i tržeсh alpinistov» («Певец пика Мадонны и трех альпинистов») в журнале «Kamena» в 1936 году. 2 февраля 1936 года Гомолицкий написал Бему: «Последний номер Камены, который получил вчера, принес мне тоже подарок – в нем напечатан перевод Белладонны Гронского (полностью) и статья (очень хорошая) Иваска о Гронском и его поэме»27. В том же 1936 году в серии «Biblioteka Kameny», № 6, отдельным изданием вышла книга Mikolaj Gronskij «Belladonna». Тираж был 100 экземпляров. Ее открывала статья Иваска, которая была идентична журнальному тексту, кроме заглавия28. 22 февраля 1936 года Гомолицкий писал Бему: «Статья была бы очень важна и интересна по-русски»29. Поскольку она так и не была переведена на русский язык, то задача данной публикации ввести ее в русском переводе в поле зрения исследователей.
Выбор Гронским Альпийских гор как темы поэмы «Белладонна» был не нов для русской литературы; он ориентировался на поэтику Державина (что уже многократно отмечалось), на Суворовский цикл в его батальной лирике, а именно – на оду «На переход Альпийских гор» (1799). Правда, в поэме Гронского изображены Альпы не в Швейцарии, а во Франции, возле города Монблан. Между прочим, незадолго до написания «Белладонны» знаменитый переход Суворова через Альпы получил отражение в романе М. Алданова «Чертов мост» (1925). Реальный Чертов мост для русских эмигрантов был связан не только с историческими событиями; в 1925 году с него бросилась в реку известная оперная певица Зинаида Юрьевская, страдавшая депрессией30. В ее номере в гостинице была найдена книга М. Алданова «Чертов мост». В стихотворении А. Головиной31 «По какому же праву? Совсем без права» также упоминаются Суворов и Чертов мост – связанные с русской славой:
Так кричали солдаты: «Варшава-слава!»
И Суворов любого хвалил орла.
Надо только дерзать. Чортов мост? Ну так что же?..32
Нужно добавить, что баронесса Алла Штейгер-Головина была связана со Швейцарией и Альпами корнями: ее предок был родом из Швейцарии. Брат А. Головиной – поэт Анатолий Штейгер – долго лечился в туберкулезном санатории в Альпах. (Здесь можно вспомнить и Альпы из романа Вл. Набокова «Подвиг», 1932.)
Однако никаких русских героев и русских пейзажей в поэме «Белладонна» нет; лишь отсылка к Державину и язык поэмы делают ее текстом русской литературы.
У Иваска в начале 1930-х годов были неприятности с политической полицией: его арестовали как руководителя кружка по изучению СССР и вскоре освободили, но он был вынужден несколько лет жить вне Таллинна. Имея диплом юриста, он получил место чиновника в Печорах и в декабре 1935 года приехал в этот маленький город. Появление 28 августа 1936 года в издававшейся в Печорах газете РСХД «Путь жизни» стихотворения Н. Гронского «Я слышу голос издалека»33 тоже связано с именем Юрия Иваска. В Печорах он жил в одном доме с активным членом РСХД, учителем Н.Н. Пенькиным34. Конечно, только Пенькин мог предложить ему для публикации стихотворение Гронского.
В 1938 году в Варшаве, в издательстве «Священная лира», тиражом 100 экземпляров вышел первый сборник стихов Ю. Иваска «Северный берег», объемом 26 страниц. В него включены стихи с 1933 по 1936 гг. Последнее стихотворение «И восстал в изгнании поэт» посвящено Н. Гронскому35. В декабре 1938 года, когда Иваск впервые в жизни приехал в Париж и встретился с Мариной Цветаевой, они говорили и о Н. Гронском. Но в «Повести о стихах», в главке «Запад», упоминания о Гронском нет. В этой книге Иваск пишет о встрече с крупными писателями: М. Цветаевой, А.Ремизовым, З. Гиппиус, Д. Мережковским. Гронскому уделено немного места в мемуарах «По материалам Парижского дневника 1938 года». Иваск вспоминает свои беседы с Цветаевой: «О Гронском: он погиб на той самой станции метро Пастер, откуда я только что вышел»36. Видимо, в эту поездку Иваск впервые ездил в метро. В Эстонии метро никогда не было, а в Москве в 1920 году, когда Иваск уезжал оттуда с родителями, метро еще не успели построить. До этого он видел только фотографии Гронского и его тексты. Теперь увидел место его гибели. Цветаева рассказала Иваску об обстоятельствах смерти Гронского: «Ему не подали первой помощи – почему-то ждали пожарных, хотя пожара не было, такое уж правило. Истек кровью… Какой он был? Весь – порыв, счастливая внешность»37.
Последнее обращение Иваска к творчеству Гронского относится уже к послевоенному периоду. В 1953 году в Издательстве им. Чехова в Нью-Йорке вышла составленная Ю. Иваском поэтическая антология «На Западе». Позднее он именно так назовет и главку в «Повести о стихах» – «На Западе». В раздел II «Парижские поэты» включено и несколько стихотворений Н. Гронского: «Авиатор», «Север», «Помню Россию так мало», «Белладонна» (эпилог альпийской поэмы), «Один в снегах страны вечерней»38.
О Гронском в письмах Иваску рассказывала близко знавшая того Марина Цветаева. В письме от марта 1935 г. она упоминает, что сборник Гронского предполагали печатать в Тарту (Цветаева называет город по-русски – Юрьев)39. Это означает, что у составителей сборника были контакты с Эстонией. Кто мог в Тарту заниматься изданием сборника? Видимо, лектор Тартуского университета Б. В. Правдин, у которого были связи с Парижем: его первая жена была француженкой, он бывал во Франции и у него сложились хорошие отношения с тартуским издателем В. Бергманом. К тому же в Эстонии издать книгу было намного дешевле.
Как писатель, Гронский остался навсегда в тени М. Цветаевой. Его книга с 1936 года никогда больше не переиздавалась. Но после смерти поэта интерес к его творчеству возник не только в Париже, но и в литературной провинции – Эстонии, Польше, Чехии, Финляндии. Важную роль в популяризации творчества Николая Гронского сыграли не только известные литературоведы и писатели, как М. Цветаева, В. Ходасевич, Г. Адамович, А. Бем, но и начинающие молодые критики – Л. Гомолицкий и Ю. Иваск. Почему молодые поэты испытывали интерес к Гронскому? – Он был выходцем из их поколения, сформировавшегося уже в эмиграции. Ю. Иваск способствовал знакомству с творчеством Гронского в среде русских поэтов как в Эстонии, так и в Финляндии и Польше в середине и во второй половине 1930-х годов. Он написал несколько статей о Гронском и помог появлению его стихотворения в газете РСХД «Путь жизни». В послевоенные годы он же опубликовал подборку стихов Гронского и отрывки из его поэмы в США, в сборнике «На Западе». Тем самым именно внимание Юрия Иваска к творчеству этого рано ушедшего из жизни поэта помогло Николаяю Гронскому остаться в русской зарубежной литературе.
ПРИМЕЧАНИЯ
- Иваск, Ю. Памяти Николая Гронского / Журнал Содружества. 1935. № 9. – Сс. 29-32.
- Борис Христианович Тагго-Новосадов (1907–1945), поэт и критик, журналист. Билингва. Окончил Пярнускую городскую общую гимназию экстерном (1924), философский факультет Тартуского университета (1936). Член Общества русских студентов Тартуского университета, член корпорации русских студентов «Нерушимое братство» (Fraternitas Aeterna, запрещена в 1940 году). Член Юрьевского и Ревельского цеха поэтов. Автор двух книг стихов. Печатался под псевдонимом «Борис Новосадов». Работал во время войны в газете «Новое время». (Печоры-Тарту). Арестован НКВД. Умер в тюрьме в Ленинграде.
- Карл Карлович фон Гершельман (1899, Севастополь – 1951, Айхштетт, Германия). Из прибалтийско-немецких дворян. Окончил Одесский кадетский корпус (1916), Михайловское артиллерийское училище (1917). Участник Первой мировой войны. После подписания Брестского мира вернулся к родителям в Одессу, поступил на философский факультет Новороссийского университета. Участник Гражданской войны в Вооруженных силах Юга России. В 1921 г. эвакуирован в Турцию. Галлиполиец. В 1922-м через Болгарию, Румынию и Польшу добрался до Риги. Переехал в Таллинн. Трудился рабочим на лесопильной фабрике, чертежником в Министерстве земледелия, рисовальщиком на текстильной фабрике «Eesti Siid» («Эстонский шелк»). Писал акварели на фантастические и сказочно-фольклорные сюжеты, оформлял детские театральные спектакли, иллюстрировал книги для детей. С 1925-го участвовал в художественных выставках Центрального общества эстонских художников (1925–1927, 1930), Общества художников-прикладников (1933), в 1-й Русской выставке (1931) и др. В 1930-е входил в Литературный кружок и Цех поэтов в Таллинне, был близким другом Ю.Иваска. Печатался в русской периодике в Эстонии – «Рассвет», «Таллин-нский русский голос» и др., в альманахе «Новь», «Журнале Содружества», в «Числах», «Русской мысли», «Гранях», «Новом Журнале» (Нью-Йорк) и др. В мае 1940 г. переселился в Познань, в январе 1945-го переехал в Айхштетт (Eichstätt) в Баварии. В последние годы работал как иллюстратор. Посмертно вышла книга: К. Гершельман. «Я почему-то должен рассказать о том». Избранное.Таллинн. 2006.
- Новосадов, Б. Мысли о молодой эмигрантской поэзии (в порядке дискуссии) / Журнал Содружества. 1936. №6. – Сс. 24-25.
- Там же. – С. 26.
- Taggo, В. Kaks palet vene luules. / Varamu. 1939. №7. – Lk. 243.
- Вера Сергеевна Булич (1898, Санкт-Петербург – 1954, Хельсинки), поэтесса, литературный критик, представительница первой волны русской эмиграции в Финляндии. Дочь слависта, проф. С .К. Булича. С 1930-х гг. работала в Славянском отделе библиотеки Хельсинкского университета. В 1934 году в Хельсинки вышел ее первый поэтический сборник «Маятник». Была в числе организаторов и активных участников литературно-философского кружка «Светлица» (Гельсингфорс) в 1930-е годы и до «Зимней войны». Писала по-шведски, переводила финских и шведских поэтов-модернистов на русский язык. Публиковалась в «Журнале Содружества», в «Новой русской жизни», в «Русском голосе», «Нови», «Новоселье», «Таллинском русском голосе», «Русском журнале». Уже после смерти произведения Веры Булич печатали «Грани» и «Новый Журнал».
- Гершельман, К. Булич В. / Переписка К. К. Гершельмана и В. С. Булич / Вступ. заметка, публ. и комментарии С.Г. Исакова. / Studia Slavica Finlandensia.T.XI. Helsinki. 1994. – C. 195.
- Там же. – С. 192.
- Гронский, Н. П. Стихотворения и поэмы. (1950). – 11 л. / Hoerschelmann K. von. F. 82.S. 48. TRÜ käsikirjakogu (Рукописный отдел Тартуской научной библиотеки).
- Там же.
- Поляков, Ф. П. Церковнославянская традиция и языковая архаика в историко-литературной концепции Льва Гомолицкого / L´ emigration russe et l`heritage classigueI. Lyon. 2014. – Pр. 29-40.
- Иваск, Ю. Цветаева. / Новь. Шестой сборник / Таллинн. 1934. – С. 51.
- Цветаева М. – Рудневу В. «Надеюсь сговоримся легко»: Переписка: 1933–1937 гг. / М: Вагриус. 2005. – С. 66.
- Там же. – С. 73.
- Цветаева, М. Письма к А.Тесковой / Иерусалим: Версты. 1982. – С. 118.
- Павел Михайлович Иртель (фон Бренндорфф, 1896–1979), поэт, издатель. Сын генерал-майора. Мать – эстонка, из мещанской среды. Окончил Симбирский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище. Участник 1-й Мировой и Гражданской войн. Эмигрировал в Константинополь, затем в Таллинн. Работал в немецком банке Шеля. Участвовал в работе таллинского Литературного кружка. Организовал и возглавил Ревельский цех поэтов, редактировал и выпускал за свой счет альманах «Новь», печатался в «Таллиннском русском голосе». В 1935–1936 гг. издал несколько сборников молодых поэтов: Л. Гомолицкого, В. Морковина, Э. Чегринцевой, З. Шаховской, М. Росс, Е. Базилевской. В 1939 г. переехал в Польшу. Был военным переводчиком. После войны жил в ФРГ. Умер в Геттингене.
- Иваск, Ю. Памяти Николая Гронского / Журнал Содружества. 1935. № 9. – Сс. 29-32.
- Гомолицкий, Л. Несколько слов по поводу «Белладонны» / «Новь». Восьмой сборник / Эстония: Изд. «Новь». 1935. – Сс. 192-193.
- Белошевская, Л., Мицнер, П. и Флейшман, Л. Лев Гомолицкий и русская литературная жизнь в послевоенной Польше / Л. Гомолицкий. Сочинения русского периода. Т. I / М: Водолей. 2011. – С. 181.
- Гомолицкий – Бему / Гомолицкий, Л. Указ. издание. Т. II. – Сс. 535-536.
- Там же. – Сс. 578-579.
- Гомолицкий – Яворскому / Fleishman, L. & Mitzner, P. Флирт с «Каменой» / Across Borders / 20th Century Russian Literature and Russian-Jewish Culture Contacts. Essays in Honor of Vl. Khazan / Stanford Slavic Studies. Vol. 48. Berlin–Bern–Bruxelles–New York–Oxford–Warszawa–Wien: P.Lang. 2018. – C. 401.
- Гомолицкий – Бему / Гомолицкий, Л. Указ. собинение. Т. II. – Сс. 578-579.
- Гомолицкий-Яворскому / Fleishman, Mitzner. Флирт с «Каменой». – С. 368.
- Иваск – Яворскому / Fleishman, Mitzner. Указ. сочинение. – С. 401.
- Гомолицкий – Бему / Гомолицкий, Л. Указ. сочинение. Т. II. – С. 582.
- Predmowa Jur. Jwaska / Mikola Gronskji. Belladonna // Drukarnia «Kultura» v Chelmie Lubelskim. 1936. – C. 5-10.
- Гомолицкий – Бему / Гомолицкий, Л. Указ. сочинение. Т. II. – С. 582.
- Исаков С. «Храните память обо мне» (О певице Зинаиде Юрьевской) / Исаков, С. Русские в Эстонии. 1918–1940. Историко-культурные очерки.Тарту. 1996. – Сс. 285-295.
- Алла Сергеевна Головина (урожд. баронесса Штейгер, 1909–1987, Брюссель), поэт, первая волна эмиграции; сестра поэта А. Штейгера. Участница литературных объединений в Праге и Париже.
- Головина, А. «По какому же праву? Совсем без права…» / Иваск, Ю. На Западе. Антология русской зарубежной поэзии / Нью-Йорк: Изд. им. Чехова. 1953. – С. 116.
- Гронский, Н. Я слышу голос издалека / Печоры: Путь жизни. 1936. № 5. 28 авг. – С. 1.
- Пономарева, Г. Печорский край в «Повести о стихах» Юрия Иваска / Новый Журнал. 2012. № 267. – Cс. 257-366.
- Иваск, Ю. И восстал в изгнании поэт / Иваск, Ю. Северный берег / Варшава: Священная лира. 1938. – С. 23.
- Иваск, Ю. По материалам парижского дневника 1938 года / Воспоминания о Марине Цветаевой / М., СПб. 1992. – С. 429.
- Там же. – С. 429.
- Гронский, Н. Стихи / Иваск, Ю. На Западе. Антология русской зарубежной поэзии / Указ. издание. – Сс. 120-125.
- Цветаева, М. Собр. сочинений в 7 тт. Т. 7. / М: Эллис Лак. 1995. – С. 397.