Стихи
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 306, 2022
Д.И. 1
Жизнь моя, как зола, бела,
как беззвездная ночь, светла.
Прилепилась ко мне вдовья роль.
И не знаю, то блажь или боль.
И не знаю, то крик или плач.
Не заткнуть и не сбросить с плеч.
Как удушлива черная шаль!
Несмолкаемо воет февраль.
Вроде, краток, но зол и лют.
Через долгие двадцать лет
тянет ночи суровую нить,
не давая тебя забыть.
Д.И. 2
Я уже на финишной прямой,
завершаю бег длиною в жизнь.
Мой любимый, нá небе с тобой
место для меня попридержи.
Пролетело долгих двадцать лет.
Забивали гроб. И гвоздь иглой –
сквозь меня. Твой молодой портрет –
вызов голове моей седой.
Я уже на финишной прямой.
Сколько мне осталось дней ли, лет?
«Встреть меня на грани света с тьмой!»
Но молчит упрямо твой портрет.
Помню, ты по жизни был молчун.
Может, я тебе там не нужна?
Я молчанье разгадать хочу.
Грешницу нашел? Добра, нежна?
Холоден из-под стекла твой взгляд.
Смотришь ты куда-то в пустоту.
Стал твоим причалом рай ли ад?
Я туда пока что подожду…
* * *
Октябрь. Увядание природы.
И вдруг – о чудо! – на моем окне,
на зло нахмуренному небосводу,
цветет герань, даря улыбку мне.
Ласкает розовыми лепестками
потухший взор и прогоняет грусть.
Захлопну сюр Харуки Мураками
и к светлым сказкам Пушкина вернусь.
* * *
Последний лист
О.Генри
И снова в ноябре тепло.
Иду, по-летнему одета.
Меж пальцев лето утекло
и осени грозит вендеттой.
И солнце заживо листву
сжигает яркими кострами.
Дожди на помощь призову,
чтоб погасить лихое пламя.
Придет декабрь, неказист.
И в поле моего обзора –
нагая ветвь, последний лист –
такая хрупкая опора.
Скажу ему: «Не подведи!
Коль сможешь продержаться зиму –
через снега, ветра, дожди –
знать, буду я тобой хранима».
* * *
Хмурое небо. Хмурые мысли.
Солнце играет в прятки со мной.
Я молоком заливаю мюсли.
Завтрак в укрытье за тонкой стеной
шторки. Такая смешная преграда.
Прячусь от солнца и от луны,
прячусь от гриппа, снега и града,
прячусь от мира и от войны,
прячусь от стрел электронного спама,
от череды телефонных звонков,
от Иафета, Сима и Хама,
от похоронных колоколов.
Прячусь от слов твоих горьких и сладких
и от осколков разбитой мечты.
Спряталась боль в морщинах и складках.
И не найдешь ее ты…
* * *
Ромашки спрятались, поникли лютики…
Игорь Шаферан
Ромашки выросли, раскрыли лютики
лукаво-нежные на мир глаза.
И солнца доброго ласкают лучики
За горизонтом спряталась гроза.
Гуляют с внуками седые бабушки –
красотки девочки – давным давно.
Коляски катятся под баю-баюшки.
Их движет времени веретено.
Погода дивная плодит иллюзии:
весна задержится на долгий срок.
Промчались годы юности в Союзе. И
вздыхать и слёзы лить? Так, между строк.
Но в кладе памяти старушки роются.
В ней перемешаны любовь и боль.
Вернуть бы молодость! Святая Троица,
увы, не внемлет им… И шансов ноль.
Вернуть бы молодость! Тоской ли, счастием
те дни наполнены. Не всё ль равно!
Упрямо мчит к последнему причастию
неумолимое веретено.
МОНОЛОГ ЛИСТВЫ
Дожди. Который день подряд
хозяйничает ветер в мае.
И норовит листвы наряд
сорвать. Соломинкой ломает
тугие ветви. А листва,
трепещет, но не поддаётся.
Пускай качает шторм права.
Она в лицо ему смеется:
«Ты погоди до сентября,
за мной явился слишком рано.
Бушуя, тратишь время зря.
Мои прожилки солнца прану
впитают жадно. Неземной
напьются влагой. Отогреты
от хлада бурь… А поздним летом,
когда покроюсь желтизной,
срывай меня на перегной.
Пройдет зима, растают снеги.
И сохранится в теплой неге
земли грядущею весной
жизнь, словно в Ноевом ковчеге…»
Нью-Йорк