Стихи
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 302, 2021
* * *
Облака тончайшие над Вяткой
будто перья плавкие фламинго
ты забыла – можно быть наглядной
ненаглядной ангельски но мимо
Так сошлось что фокус перевернут
и земля небесного разлива
гасит удивленье удивленных
жжется обоюдна боязлива
ПЕРЕД СЛОМОМ
(отрывок)
Сочатся софиты Дворец позаброшенный некий
в тумане прошиты нагорному солнцу камбэки
но свет – ненадёжа особенно для диабетных
кто медлит итожа красоты и в кадрах и в клетках
укол инсулином – усядься кой-как на кровати
в луче ли всемирном глазища вращаясь некстати
шарманщика дервиша движимы голосом джина
палаты меж правдами выжжены – речь нерушима:
«Тебе только сорок? Пока я бодался с парашей
изъяла Система твой порох – я узел пропащий
я черное зернышко в ней я ее бородавка
но крови не будет черней Сумгаит-Карабаха
удушлива слава моя – два узилищных срока
горбатится голубь-змея верблюдицей барокко
из Спасских ворот я как Чацкий бегу оглашенно
(шнурки отберут – это в счастье почти одолженье)
Красивую маму окном винограда мне дали
она в кружевном – на дудук как из рога слетали
стрекозы и ангелы прямо с белейшей Мтацминды
под это жестокое танго подтают обиды
но жижу метельную в робе на складе мету я
и через трахею всё впитано всё что целуя
извергнула сказкой кровя прометейная печень
(пристрой на метле те края где раздвоен калечен
орел ассистент мой – нужна же профессия бичо!)
А что намаячишь стихами о Лáуре хныча?
Преклонная Лиличка брови подводит Мальвиной
зачем перед птичкой подставлена выя с повинной
разверстый над нею платок вроде ризы христовой
гранатовой кровью намок он как день сорокóвый
взойдете по леснице шаткой средь свечек сполошных
сочтенных моею загадкой которой заложник
тот стол антикварный для трупа он и для коллажей…
на улочке в гору тон в тон эту исповедь вражьей
примять журналюге остаться тебе дебютантом
все лишние крýги потащишь в отсчете обратном
давай! – гонорарная ведомость ждет за массовку
ты – гость перевала и недоросль с дублями сбоку
присаженный пульсом ты сам – аневризма развилки
а снег – пахлава и бальзам… я устал извините…»
…Грузиться опущенным сводам в купель монолога
на яркую площадь выходим беспечного года
она продлевает помаду по зеркалу ванной
в окне черепичную терпкую вроде экранной
трепать эту кровлю как фен монастырские свитки
забуду мерцательно вспомню хоть буквицы сникли:
овца за овцою пасут своего режиссера
тропинкой сквозною – от света отпавшие зерна
И в три направленья пришпорь табуретку наездник
над ширмой повеяло гульканьем фресок скабрезных
ковчегом ладоней смыкаясь команда трекратна
ура! – это снято на зависть напором гидранта
но порох щеки не линяет щетиной навеки
больничных зевак с костылями туманные вехи
Сундук порастаскан потухли сырые софиты
их линзы опасно снежинками дублей забиты…
* * *
Оглянусь – отопрут
может не захотят
от нутра ли вовнутрь
заодно ли (навряд)
подмешав на желтке
брызнув ласточкою-слюной
на зубцы в закутке
там наличник златой
василек черемша
посиделочки глухоты
снег как шерстью шурша
уходя – уходи
оттоптался намаясь
гордо? крадучись? кто мол такой?
Я присвою нас малость
но ты перекрой
перекрыт этот газ
одинешенек омут-вопрос
что ни сном не задаст
пусть обыщет блок-пост
Я от службы убёг
от заданий – тебя сквозь тебя
завязать в узелок
мертвой зоны себя
но когда отопрешь ниспошлешь
разменяешь порядок всего
он отмокнет с подошв
а иначе за что ж
Рождеству – Рождество?
* * *
Расцарапан живот под рубахой украденной книжкой
И она то лисенок то голубь – премногое б вышло
из ее кирпича только нас не догнать
я ведь сам – позабытая полем кровать
на резьбе шарик никеля отполирован зеркально
для кого лебезя колосится безбрежная спальня?
Переливчата волнами складно послушно строга
в отраженное сферой быльё не наступит нога
Тронь – рогожей на ощупь соломой сухими снопами
золотого обреза страницами спинки щиты
сельсовет где-то рядом – наследие месопотамий
войско черных смородин с холмом горизонта на ты
Покаянию давнему долг этой кражею вкопан
за откуда куда лишь бы никелю свежесть свинца
никого на мембране пружин а заляжем бок о бок
и сорочка подброшена хвойным приливом лица
Унесенным названием кровь запеклась подростково
как муляжная ижица стрижена ветром под ять
в параллельных мирах ей задание проще простого –
стартануть затмевая омытую полем кровать
ПУСТЫРЬ
Из троллейбуса – сколько выходят
растворятся минутой спустя
о секретном подземном заводе
не болтая – за это статья
Рыхло гулко – фантом на фантоме –
чуть с наклоном пустырь пустырем
словно зеркало мерзлое в доме
все-то бзики при нем
формой допуска переобуты
невозможно из песен синеть –
наши кухонные минуты
твердь искра бесконтактная сеть
углубляемы – только дороже
рассекреченные они
живы дважды пропущены тоже
возвращеньем куда ни взгляни
От хтонической той оборонки
где мы есть или шепчем где нет
ничего – истончается тонкий
ложнофокусный след
РАЗЛИВ
Волга у Сызрани шпалы лизнув накрыла
движет владеет ею одно – «хочу!»
кто здесь изогнутый поезд а кто страшила –
с валом пространств никакая судьба не паршива
незащищенному пасынку москвичу
Блики на лицах соседей азарт доминошный
схожим течением – струечно вперехлест
земли целинные губы гармошкой
насыпь вдоль мачт вороньё вскопошилось тревожней
кто-то ведь и промеж нас альбинос
Друг-покровитель – по-братски отец – ненасытно
(кнопкою в блиц) а от мамы скатерка бела
ждут привыкая врасплох или так за спасибо
точки возврата твоей запятой ли загиба
хрупкой шкалы новостей пересменок тепла
Высоковольтен разлив отражаемый зудом
кто здесь родней пропускает замах
сами себе семафоры мосты по минутам
из провожающих тут же и переобутым
в шлепанцы в старые кеды – не жмут вот и ах
Двери на воду открыты на волю отлёта
до слепоты про запас из толпы никого и не встреть
а помахал тебе – или почудилось – кто-то
«рыбу» в круизе костяшек замучит икота –
домик сметаемый будто бы присно и впредь
ГОРОД И ЧУТЬ-ЧУТЬ ЮЖНЕЕ
Километр по прямой до залива – полоской бесцветною дразнит
или 20 минут не спеша поглазеть на вокруг
добралось до меня всё мое разморозкой мгновений заразных
их пучок подсобрал перед лестницей Дюк
застывая со шпагой ввиду блеска палуб и доков
счет ступенек то мряка то зной непременно собьет
как внезапный твой коммент включил бы облом этих сроков
этих волн без него этой ссылки под грохот свобод
Ближе к вечеру – синий уже не оттенок а лакмус
перемены стихий – твердь лишается сил
рухнуть ей не дает кипарисная гуща согласных
и пока повороты шагов не прижал не накрыл
шум прибоя сродни барабанам из прачечной
подражая ему я кручусь мимо лая с приветом затейливых дач
полускрытых кустами чьи клички забытые начисто
заливаются по-петушиному как от них ни фигачь
а навстречу кто в масках кто без сторонясь прилипаний
без намека на юмор с возвратом и лень про запас
наконец близкой тины вовсю запах чувства разбанит
где союзы? где речь? где песок недотёрт и зубаст
не успевший обсохнуть? – накатит залижет барашек
жизнь – избыток смертей или наоборот
воздаянья зеркальная блажь туго-натуго ляжет
сквозь дышать не моги в безнаказанно гулкий черед
Я стою пересыпан ракушечным сором тупарь-одиночка
не рыбак по камням и назад не ходок
здесь тобою обвита рука из непрожитого заочно
или обе спелёнуты в скомканный этот глоток
Киев