Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 284, 2016
Эрнст Неизвестный
(1925–2016)
Утром
9 августа 2016 года на своей даче около Нью-Йорка скончался в возрасте
девяноста одного года выдающийся русский скульптор и график Эрнст Неизвестный
(1925–2016). Его следует, мне кажется, считать одним из последних крупнейших
мастеров-гуманистов прошлого, столь трагического двадцатого века.
Кем-то
было справедливо замечено, что наша западноевропейская цивилизация зиждется на
двух традициях – на греко-римской традиции красоты тела и на иудео-христианской
традиции красоты духа.
В
этой, второй, христианство не противопоставляется иудаизму, а обе религии
рассматриваются как единое целое. Что же такое красота духа? Это, конечно, не
только духовная, но и моральная и социальная правда. Русское искусство шло
именно этим путем поисков Правды, от передвижников до русского авангарда и до
творчества художников-диссидентов, в среде которых Эрнст Неизвестный играл
большую роль. В документальном фильме о нем, созданном московскими
кинорежиссерами, Эрнст Неизвестный говорит о том, что он везде видит крест. Два
глаза и нос – это крест; ветви, отходящие от ствола дерева, – тоже крест. Но
крест для скульптора – не столько распятый Иисус, сколько распятое
человечество.
Тема
Распятия – но не в узкорелигиозном, а в общечеловеческом смысле – доминирует в
творчестве Эрнста Неизвестного. Одно бронзовое Распятие особенно запомнилось
мне. На нем изображена фигура человека с высоко поднятой левой рукой. Это не
Христос, а скорее всего, Прометей, ведущий диалог с Богом, страждущий,
вопрошающий.
Мое
личное знакомство с Эрнстом Неизвестным состоялось в семидесятые годы, когда
скульптор прибыл в Нью-Йорк. Но еще в ранние шестидесятые в частном музее
американского миллионера Гантингтона Гартфорда я увидел графические работы
Неизвестного, произведшие на меня большое впечатление. Впоследствии я имел
возможность посещать мастерскую скульптора с моими студентами. Если в живописи
главенствующую роль играет цвет, то в скульптуре, помимо формы, – жест. Он –
древнейшая форма общения человека с человеком; жестом приветствуют, указывают
путь, увлекают, угрожают, требуют. Именно Жест доминирует в творчестве Эрнста
Неизвестного и выявляет этим драму человеческого существования.
С
распадом Советского Союза прекратилось и диссидентское искусство.
«Диссидентского искусства больше нет, осталось одно искусство», повторю я вновь
сказанное когда-то мне Эрнстом Неизвестным. И действительно, рушатся империи,
изживают себя идеологии, но искусство продолжает жить. Будет жить и искусство
Эрнста Неизвестного, основанное на его гуманизме, на его страстном антропоцентризме.
Каждый
поистине творческий человек живет не только в Настоящем, но и в Прошлом и
Будущем. Из Прошлого он берет знания и опыт, а в Настоящем создает
художественные образы, выходящие за рамки времени и смотрящие в Будущее. Эллин,
иудей и христианин – так я бы охарактеризовал Эрнста Неизвестного. Из древней
Греции он брал не аполлоническое начало гармонии и пропорции, а греческую
трагедию; эпоха Возрождения для него – «Божественная комедия» Данте (скульптор
иллюстрировал «Инфер-но» серией прекрасных рисунков пастелью). Настоящее – это
распятое человечество, а Будущее – проект монументальной скульптуры «Древо
Жизни», смысл которой – содружество и взаимопонимание творческих людей во всем
мире.
На
Западе, в частности в Соединенных Штатах Америки, широта и глубина творческих
замыслов Эрнста Неизвестного не были достаточно оценены, это – дело будущего.
Творчество его было мало созвучно протестантскому прагматизму, имеющему здесь
большую силу. К счастью, сейчас возникло единое культурное пространство, и творчество
русских людей в Зарубежье воссоединилось с творчеством их соотечественников на
родине. Покинув Россию физически, Эрнст Неизвестный никогда не покидал ее
духовные и культурные традиции.
В
заключение скажу, что я благодарен судьбе, давшей мне возможность встретиться с
этим большим мастером, познакомиться с его творчеством.
Мир
– праху, многая лета – его творческому наследию, которое является достоянием не
только России, но всех людей, кому дорога наша западноевропейская культура и
будущее человечества.
Сергей Голлербах
Август, Нью-Йорк
Редакционная коллегия и редакция «Нового Журнала»
выражают соболезнования вдове,
родным и близким покойного.