Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 282, 2016
Первоклассный
живописец. «Острый рисовальщик» (по выражению Абрама Эфроса[i]).
Непревзойденный портретист. Изящный карикатурист. Блестящий график. «Едкий и
внимательный иллюстратор» (по определению Михаила Кузмина). Смелый театральный
декоратор и художник кино, сценограф и модельер. Изобретательный
режиссер-постановщик. Теоретик авангардного театра и художественный критик.
Блистательный беллетрист и мемуарист… В одном лице – художник слова и
художник кисти и карандаша. И все это – Юрий Анненков. «Некая добрая фея чуть
не с колыбели одарила его целой гаммой разнообразных талантов», – писал о нем в
своих воспоминаниях А. В. Бахрах[ii].
С Юрием Павловичем Анненковым меня связала долгая дружба, и сегодня, перебирая
подаренные мне художником книги, вглядываясь в его полотна, я невольно опять
вспоминаю этого удивительного человека.
Необычайность,
точнее, неординарность его долгого жизненного и творческого пути бесспорна.
Юрий Анненков является, несомненно, одной из значительных знаковых фигур своего
времени. Его имя окружено различными легендами. По меткому определению А.
Раннита[iii],
он был одновременно и творимой легендой, и деятельной реальностью.
Судите
сами: потомок Павла Васильевича Анненкова, первого редактора и издателя
произведений А. С. Пушкина, сын Павла Семе-новича
Анненкова, народовольца, близкого друга Веры Фигнер, сосланного в Западную
Сибирь за участие в заговоре с целью покушения на жизнь Александра II… После возвращения из ссылки финансовое положение Павла
Семеновича настолько поправилось, что стало возможным построить два дома под
Петербургом. Юрий родился в Петропавловске 11 (23) июля 1889 г. В 1894 г. семья
вернулась из ссылки в Петербург, где будущий художник проводит детство и
юность, выезжая на все лето в Куоккалу (ныне Репино) на берегу Финского залива.
Напомним, что особое значение Куоккалы в русской культуре ХХ века связано прежде всего с тем, что здесь в 1903 году в усадьбе
«Пенаты» поселился И. Е. Репин. Дом Анненковых прозвали «литературной дачей». У
них гостили знакомые отца – В. Короленко, Е. Чириков,
В. Фигнер, бывали К. Чуковский, Л. Андреев…
Весной 1906 г. за участие в нелегальном рукописном
журнале, в котором юный художник помещал карикатуры политического характера,
Юрий был исключен из 6-го класса 12-й казенной гимназии с «волчьим билетом»,
после чего был определен в частную гимназию С. А. Столбцова, параллельно
занимаясь рисованием и живописью в Центральном училище технического рисования
барона А. Д. Штиг-лица, которое спустя несколько месяцев покинет. Уже в 1907 г. в Куоккале у К. И. Чуковского молодой
Анненков знакомится с Репи-ным. В следующем году Юрий
поступает на юридический факультет Петербургского университета. Довольно
типичное начало художественной биографии в конце XIX – начале ХХ в., достаточно вспомнить В. Кандинского,
закончившего юрфак Московского университета. Параллельно с университетскими
занятиями Анненков, вместе с Шагалом, посещает рисовальные классы студии
Савелия Зейденберга. Летом 1909 г. вместе с учителем он отправился на этюды в
Боровичи. В это время, по свидетельству художественного критика М. В.
Бабенчикова, он увлекался импрессионистами и писал в русле этого направления
пейзажные этюды, ню и портреты[iv].
1909–1910
гг. были для Анненкова временем выбора жизненного пути: продолжать ли серьезное
юридическое образование или посвятить себя целиком искусству? К. И. Чуковский
вспоминал впоследствии: «В первый же день нашего знакомства он (Павел
Семенович) сказал мне, что у него есть сынишка, студент, но ‘кто знает‘ – может
быть, из него выйдет поэт, а может быть, художник? Звали этого сына Юра, и в то
время он был на распутье: то исписывал горы бумаги стихами, то – если не ел и
не спал – рисовал. Рисовал ненасытно и жадно все, что попадало ему на глаза, –
деревья, будки на морском берегу, собак, лошадей, людей. Как-то незаметно у
меня на глазах вырос и окреп его талант»[v].
Осенью 1909 г., видимо, окончательно решившись посвятить себя искусству,
Анненков пробует поступить в Академию художеств, но безуспешно, – и оказывается
в мастерской Я. Ф. Ционглинского, по совету которого весной 1911 г. едет
учиться в Париж. Там он снова встретился с Марком Шагалом и с товарищем детства
Иваном Пуни, подружился с О. Цадкиным, М. Кислингом, Я. Липши-цем,
познакомился с А. Модильяни и А. Архипенко. Из летних работ Ю. Анненкова 1911
года сохранился только большой портрет маслом И. Пуни, написанный в манере
французских мастеров XIX века, который уже сорок лет хранится в моем собрании.
В
Париже Юрий учится сначала в студии Мориса Дени, потом переходит в студию
Феликса Валлотона, чье непосредственное влияние на графику Анненкова отмечают
все исследователи. Одновре-менно посещает академии Р.
Жюлиана, «Гранд Шомьер» и «Ла Палетт». Вместе с Пуни и С. Балабановым он
снимает на Монпар-насе скромную мастерскую по адресу дом 9, ул.
Кампань-Премьер, что в переводе – «Первый поход», – в двух шагах от знаменитых
кафе «Ротонда», «Дом», «Клозери де Лила». Спустя несколько десятилетий, по
капризу судьбы, Анненков поселится на той же улице, д. 31bis, но уже в более просторной мастерской в прекрасном доме стиля «модерн» – и
останется там до конца своих дней. Юрий Павлович с юмором комментировал это
знаковое совпадение: «Это улица моего первого и последнего похода».
Монпарнасские
годы оказались важной вехой в творчестве молодого петербургского художника, на
которого в свое время оказало сильное влияние творчество Малявина, что дало Я.
Ционглинскому повод называть Анненкова «Малявиным в студенческой тужурке».
Затем, как отмечает Бабенчиков, последовало увлечение русской иконой,
Федотовым, Ван Гогом, Сезаном. Именно в Париже Анненков в полной мере ощутил
биение напряженного пульса художественной жизни и увлекся авангардными
течениями, достижениями кубизма и футуризма, стал полноправным членом парижской
художественной богемы.
В
1912 г. Анненков уезжает из Парижа в Бретань, в городок Рос-кофф, и там,
заинтересовавшись работами биологической станции, остается при ней в качестве
вольнослушателя до поздней осени. Кроме художественно-научных иллюстраций к
диссертации об актиниях турецкого зоолога Зиа Бей-Нафильяна, Анненков, как
многие мэтры, работавшие здесь до него, посвятил Бретани целый ряд живописных и
графических работ.
Неслучайно
именно в Париже он впервые выставил свои картины: весной 1913 г. на Салоне
«Независимых» были представлены «Эскиз церковной стенописи», «Богоматерь» и
большое полотно – кубистический пейзаж «Вечер».
По
возвращении в Петербург в октябре 1913 г., он начинает активно сотрудничать со
знаменитым журналом «Сатирикон», а затем с «Новым Сатириконом», работает
иллюстратором в журналах «Театр и искусство», «Отечество» (под ред. Л.
Андреева), «Солнце России», «Лукоморье», «Аргус»… Кроме
журнальной графики, с 1916 г. он стал заниматься книжными иллюстрациями и
дизайном (для книг Н. Евреинова «Театр для себя»[vi]
и «Представление любви»[vii];
по приглашению Чуковского – для знаменитого сборника «Елка. Книжка для маленьких детей»[viii];
выполнил иллюстрации к сказке М. Горького «Самовар» и к стихам Н. Венгрова
«Блошки»; для детской книги Г. Маршала «Вильгельм Телль и его товарищи»[ix]
– тоже по заказу Чуковского; для повести Ю. Юркуна «Дурная компания», а позже
для книги А. Беленсона «Искусственная жизнь»). В моем
книжном собрании экземпляр «Дурной компании» (Юр. Юркун. Дурная
компания. Рисунки Юр. Анненкова. – Петербург: Изд. «Фела-на»,
1918 г.) с дарственной надписью: «Моему нежному Тиночку, самому
дорогому, самому любимому на свете. Ю. Анненков. 1919, декабрь, Петербург». У меня также хранится экземпляр книги Беленсона (Александр
Беленсон. Искусственная жизнь. Вступитель-ная
статья Н. Н. Евреинова. Обложка и 13 рисунков в тексте Юрия Анненкова. –
Петербург: Изд. «Стрелец», 1921) с надписью: «Моему родному Тинку в день отъезда из Петербурга. Не
забывай. Скоро будем вместе. Твой Юра. Петербург. 19.4/IX.21».
Уже
осенью 1913 г. режиссер А. Кугель приглашает Анненкова (по совету Н. Евреинова)
оформить спектакль «Homo sapiens» в театре «Кривое зеркало». Дебют в «Кривом зеркале»
приносит Анненкову успех, известность и новые предложения. Так началась его
долгая театральная карьера: на протяжении полувека Анненков создал эскизы
костюмов и проекты декораций к более чем 130 постановкам; работал как сценограф, режиссер и
театральный художник. Его наперебой приглашали многие: Н. Н. Евреинов – в
Летний театр в Куоккале оформлять балетные миниатюры, а чуть позже балетные
номера в «Привале комедиантов», где он как балетмейстер поставил несколько
танцев – «Детский кэк-уок» К. Дебюсси и «Опыт хореографической всенощной» для
Ольги Глебовой-Судейкиной и Елены Гальпериной (танцовщица хореографической
группы МХТ; Ю. Анненков познакомился с ней в июне 1914 г. в
куоккальском театре, а 22 января 1915 г. она стала его первой женой); Л. И.
Жевержеев – в Троицкий театр; Ф. Ф. Комиссаржевский – в театр-студию им. В. Ф.
Комиссаржевской в Москве, где Анненков себя проявил как один из
основоположников экспрессионизма в русском театре («Гимн Рождеству» по Ч.
Диккенсу, 1914; «Ночные пляски» Ф. Сологуба, 1915).
С 1915 г. по приглашению Никиты Балиева он оформляет спектакли и программы,
ставит номера пантомимы и танцев для «Летучей мыши», позже, в 1916–1917 гг.,
готовит программы для Ольги Глебо-вой-Судейкиной в артистическом кабаре «Привал
комедиантов».
Годы
революции для Анненкова ознаменовались творческим подъемом и бурной
деятельностью в самых различных жанрах. В 1917 г. он начинает графическую и
живописную серию портретов современников, которая принесла ему громкую славу.
«Юрий Анненков достиг тогда в Петербурге апогея своей известности. Не только
известности, но и славы… Работоспособность его была изумительна, как и его
продуктивность. Но, несмотря на то, что он трудился целыми днями, он ухитрялся
всюду бывать и не пропускал ни одного литературного собрания или вечера. Знаком
он был решительно со всеми поэтами и писателями и со многими из них дружил. Маленький,
подвижной, ловкий, всегда оживленный, с моноклем, как бы ввинченным в правый
глаз, во френче полувоенного образца, он проносился по Дому искусств и по Дому
литераторов, успевая всех повидать, со всеми поговорить и посмеяться», –
вспоминала позднее Ирина Одоевцева в своей мемуарной книге «На берегах Сены»[x].
Для
современного российского читателя он и до сих пор
прежде всего – автор известных портретов: А. Ахматовой
(вариант этого портрета – в красках (бум., гуашь, 1921 г.) был продан 14 июня
2013 г. на аукционе «Сотбис» в Лондоне за 1,38 млн. долларов), Ф. Сологуба, А.
Ремизова, М. Кузмина, Е. Замятина, М. Бабенчикова, А. Бенуа, И. Репина, Н.
Альтмана, К. Чуковского, Н. Евреинова, А. Волынского, В. Каменского, В. Хлебникова,
Л. Андреева, Б. Пастернака, В. Шклов-ского, В. Ходасевича, Г. Иванова, В. Пяста, А. Дункан, С. Есенина, М. Горького, А.
Эфроса, А. Глазунова, М. Зощенко, Б. Пильняка, Н. Ни-китина, Вс. Мейерхольда
(карандашный портрет Мейерхольда был продан 28 ноября 2012 г. на аукционе
«Сотбис» в Лондоне за 1,7 млн. долларов), А. Лурье, Ф. Комиссаржевского, О.
Глебовой-Судейкиной, В. Мотылевой, Н. Петрова, С. Алянского, З. Гржебина
(портрет маслом издателя З. И. Гржебина был продан 7
июня 2010 г. на аукционе «Сотбис» в Лондоне за 1,8 млн. фунтов стерлингов), И.
Ионова (портрет И. И. Ионова, заведующего Ленгизом, воспроизведен в книге «К
семилетию ленинградского отделения Государственного издательства. 1918–1925»,
Ленгиз), А. Тихонова (директора издательства «Всемирная литература», одного из
основателей знаменитого литературного общества «Дом искусств», завсегдатаем
которого был Анненков) и многих других. Кубофутуристический портрет
маслом советского литературного деятеля А. Н. Тихонова был продан 24 нояб-ря 2014 г. на аукционе «Кристис» в Лондоне за 4 млн.
фунтов стерлингов. Не менее известны хрестоматийные
иллюстрации Анненкова к «Двенадцати» А. Блока (1918) – непревзойденные шедевры
книжной графики (Александр Блок. Двенадцать. Рисунки Ю. Анненкова. –
Петербург: «Алконост», 1918). Издание
отпечатано в количестве 300 нумерованных экземпляров, из коих 25 раскрашены Ю.
Анненковым от руки. В моем собрании хранится именной экземпляр Валентины
Ивановны Мотылевой с дарственной надписью: «Моей милой девочке. Юрий Анненков,
1919 г. Москва»; экземпляр № 42, весь раскрашенный Ю. Анненковым; а также
именной экземпляр № 68 Николая Эрнестовича Радлова с тремя надписями: «Николаю
Эрнестовичу Радлову автору заглавных букв с искренним приветом Александр Блок.
1 марта 1919»; «Николаю Эрнестовичу Радлову на память о нашей дружбе и в
благодарность за огромную помощь – обложку. Юрий Анненков. 1.III.19 г. Петербург»; «Дорогому Николаю Эрнестовичу Радлову
на память с надеждой дальнейшего сотрудничества с ‘Алконостом’. С. Алянский. 1.III.1919 г.». Еще один экземпляр третьего издания
(Петербург, 1918) – с дарственной надписью: «Дорогому Ренэ Юльяновичу Герра, с
самыми лучшими чувствами – Ю. Анненков. Париж. 1970». А также первый перевод на
французский язык: «Alexandre Blok. Les Douze.
Traduction
définitive de Y. Sidersky.
Dessins de J. Annenkoff. Paris, Au Sans Pareil, 1923»
(тираж для библиофилов – 15 экз. на голландской бумаге, нумерованные от 1 до
15). В моем собрании –
экземпляр № 7. В 1967 году вышел новый перевод: «Alexandre Blok. Les Douze.
Traduit et présenté par Eliane
Bickert. Dessins de Georges Annenkov. Paris, Librairie des cinq continents, 1967». Первый тираж
– 2 тыс. экземпляров. В моем собрании экземпляр с дарственной надписью: «Ренэ
Юльяновичу Герра, дружески – благодарный Юрий Анненков. Париж. 1969». В начале 1970-х годов американское издательство Ardis Publishers, Ann Arbor, Michigan, выпустило факсимильное издание
(Александр Блок. Двенадцать. Рисунки Ю. Анненкова. Петербург: «Алконост», 1918), которое мне подарил сам художник: «Дорогому
Ренэ Юльяновичу Герра это американское переиздание ‘Двенадцати’ А. Блока в
твердом переплете. С дружескими чувствами – Юрий Анненков, Париж, 1973».
Красноречиво
посвящение К. Чуковского на его книге об А. Блоке: «Моему милому другу Ю.
Анненкову»[xi]. Анненков
тогда разработал самобытный тип графического портрета, который писал, как
правило, с натуры. Он создал целую галерею портретных изображений своих
знаменитых современников Серебряного века, с большинством из которых он лично
общался или даже дружил. В 1922 г. Евгений Замятин отмечал основную особенность
анненковских портретов: «Ни одной второстепенной детали, ни одной лишней черты,
только – суть, экстракт, синтез, открывающийся глазу в сотую доли секунды,
когда собраны в фокус, спрессованы, заострены все чувства. Эти портреты –
экстракты из лиц, из людей, и каждый из них – биография человека эпохи».
В первые
советские годы Анненков получает правительственные заказы и пишет не только
портрет В. И. Ленина, но и картины для Совнаркома, для Коминтерна, для Музея
революции и Музея Красной армии. В 1918 – нач. 1919 гг. он
преподает в Государственных свободных художественных мастерских в Москве, с
апреля 1919 года назначен на должность профессора, руководил живописной
мастерской Петроградских ГСХМ, позднее ПГСХУМ (Петроградские государственные
свободные художественно-учебные мастерские – бывшая Академия художеств), но 10
августа 1920 г. его мастерская была закрыта. Вернувшись в Петроград,
Анненков ставит как режиссер и художник свою инсценировку пьесы Л. Толстого
«Первый винокур», где впервые осуществляет принцип «динамических декораций» и
объединяет на сцене актеров драмы, цирка и эстрады. Этот спектакль оказал
значительное влияние на развитие «авангардного» театра, в первую очередь – на
работу режиссеров В. Э. Мейерхольда и С. Э. Радлова. В 1919 г. он публикует на
страницах газеты «Жизнь искусства» (18 ноября № 295, сс. 2-3) статью-манифест о
новом принципе декораций под заглавием «Ритмические декорации». Зимой того же
года читает на эту тему доклад на Курсах мастерства сценических постановок.
Этот доклад лег в основу его известной статьи-манифеста «Театр до конца»,
прочитанной им публично в Доме литераторов 25 апреля 1921 г. и вскоре
напечатанной в журнале «Дом искусств» (№ 2, сс. 59-73). А в театральном альманахе
«Арена» (1924) опубликована его статья о новом театре «Естественное
направление». В своих статьях и манифестах он развивал
оригинальную концепцию «беспредметного» «театра до конца» и претворял в жизнь
собственные теоретические идеи в экспериментальных спектаклях[xii].
Анненков входил в Высший совет Дома искусств (ДИСК) по художественному отделу,
и в мае 1920 г. он принял участие в коллективной выставке художников членов
ДИСКа в залах ОПХ; участвовал также в оформлении журнала «Дом искусств»,
1921 (№№ 1, 2).
Анненков продолжает плодотворно работать в области
журнальной и книжной графики: обложка и иллюстрации для «Лада»[xiii],
«Красного милиционера» (№ 1 (15). –
Петербург, январь 1921. Обложка и портреты Ф. Энгельса, Марата, Дантона, Жореса
и др. иллюстрации. В моем собрании экземпляр с дарственной надписью: «Моему
дорогому соавтору. Ю. Анненков» / №№ 2-3 (16-17). – Петербург, март 1921.
Портреты Кибальчича, Перовской, Желябова, Гельфман, Рысакова, Варлена, Риго,
Тьера, Журда, Ферэ, Курбе, Готье, Ренана, Верлэна, Сен-Виктора, Дюма, Некрасова
и иллюстрации); «Стрельца» (сборник третий и последний под ред. А. Беленсона. –
СПб, 1922. Рисунки в тексте Ю. Анненкова. В моем собрании экз. № 212 с
дарственной надписью: «Дорогому моему историку, Ренэ Юльяновичу Герра, на добрую
память – Ю. Анненков. Париж, 1973»); «Красной Нивы»[xiv],
альманаха «Круг»[xv],
журнала «Современный Запад»[xvi],
а также для своей «авторской» книги стихов «1/4 девятого»[xvii].
А также – для А. Ремизова (А. Ремизов. Царь Максимилиан. – Петроград:
«Алконост», 1920. Обложка Ю. Анненкого)…
(полную версию текста вы можете
прочитать в журнале и / или он-лайн по электронной подписке)
[i] Абрам Эфрос.
Русская группа. Каталог выставки «Современное французское искусство». — М.,
1928. С. 29.
[ii] А. Бахрах.
По памяти, по записям. Литературные портреты. – Нью-Йорк, «Новый Журнал», №
190-191, 1993. С. 382 / Александр Бахрах.
Бунин в халате. По памяти, по записям… — М., Вагриус, 2005. С. 455.
[iii] А. Раннит.
О рисунках Юрия Анненкова. К годовщине смерти художника. — Нью-Йорк, «Новый
Журнал», № 120, 1975. С. 111.
[iv] Юрий Анненков. Портреты. Текст Евгения Замятина, Михаила Кузмина,
Михаила Бабенчикова. -«Петрополис», 1922. С. 80.
[v] Чукоккала.
Рукописный альманах Корнея Чуковского. — М.: «Искусство», 1979. С. 31 / М.:
«Премьера», 1999. С. 14 / М., «Русский путь», 2006. С. 29.
[vi] Н. Евреинов.
Театр для себя (Ч. 2, 3). — Пг., 1916.
[vii] Н. Евреинов.
Представление любви. Монодрама в 3-х действиях. — Пг.: Изд. Н. И. Бутковской,
1916. Обложка и портрет автора раб. Ю. Анненкова.
[viii] Сборник
«Елка: Книжка для маленьких детей». Сост. Александр Бенуа и К. Чуковский. –
Пг.: Изд. «Парус», [1918].
[ix] Г. Маршал.
Вильгельм Телль и его товарищи. — Пг.: Изд. «Парус», 1918. Обложка Ю.
Анненкова.
[x] Ирина Одоевцева. На берегах Сены. — Париж, 1983. С. 153 / М.:
«Художественная литература», 1989. Сс.193-195 / М.: «Согласие», 1998. Сс.
789-791 / М.: Эллис Лак, 2007. Сс. 738-739 / М.: «Аст Москва», 2009. Сс.
241-242 / М.: «Астрель», 2011. Сс. 625-627.
[xi] К. Чуковский. Книга об А. Блоке. – Петроград: «Эпоха», 1922. С. 5.
[xii] «Театр
без прикладничества» (сокращенное изложение статьи «Театр до конца»). –
«Вестник театра», № 93/94, М., 15 авг. 1921. Сс. 3-6.
[xiii] «Лад»,
1-й сборник. Издание музыкального отдела Н.К.П. Петербург, июль 1919. Рисунок
на обложке Ю. Анненкова.
[xiv] «Красная Нива», литературно-художественный
еженедельный журнал под ред. А. В. Луначарского и Ю. М. Стеклова. № 25. — М.,
24 июня 1923. «На самолет, пролетарий!» (ориг. рис. Ю.
Анненкова. С. 5).
[xv] «Круг»,
альманах артели писателей № 1. — Москва-Петербург, 1923; «Круг II», 1923; «Круг II». — М.-Л. 1924; «Круг IV». — М.-Л. 1925. Обложки раб. Ю. Анненкова.
[xvi] «Современный
Запад», № 2. — Петербург-Москва: ГИЗ «Всемирная литература», 1923. Обл. Ю.
Анненкова / «Современный Запад», № 3. — Москва-Ленинград: ГИЗ «Всемирная
литература», 1924. Обложка раб. Ю. Анненкова.
[xvii] Юрий
Анненков. ¼ девятого.
– Петроград: Изд. «Сегодня», [1919]. Обложка и рисунки раб. Ю. Анненкова. В
моем собрании два экз. и оригиналы обложки и первой иллюстрации.