Стихи
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 281, 2015
* * *
Манхэттен. Солнце не выдержав нагрузки,
Плюхнулось на небоскребы, распласталось на брюхе.
Сваленные в кучу, как битые моллюски,
Темнеют бездомные. К ним ластятся мухи,
Лижут им лица, мурлычут, клянчат,
Ходят кругами, тычутся мордой
В позеленевшие блюдца фонтанчиков.
Сабвей приливает электричками к городу.
Вспыхивают осколки стеклянных офисов.
Закат. Манхэттен объят пожаром.
Желтых такси обозленные осы
Несутся, сигналя пронзительным жалом.
Кричат воробьи, взрываются лужи,
Брызги прожигают все, как сигареты,
И одежды пытаются спасти свои души,
На которые с утра они были надеты.
* * *
Город кишит ночными привычками.
На столах бутербродов разложен пасьянс.
Выгибаясь, саламандры с горгоновыми косичками
Включают светофоры ядовитых глаз,
Зазывая в переулки – заводи эрогенных
Зон, где отбывает свой срок плоть.
Фонари с добавками галлюциногенов
Высвечивают бродячих собак лохмотья.
На люках призраками фиолетовыми
Мощи странников греются. Между нищими
Шуршат промасленными газетами
Древние читатели остатков пищи.
Деревья разбрасывают листовки, требуя
Социальных свобод для беспризорного мусора.
В одиночке из небоскребов чахлое небо
Ждет второго пришествия Пруста.
Город неспящих, свихнувшихся гамлетов,
Фаустов, чацких, старух-процентщиц,
С облавами бедных на богатых
(Одних всё больше, других всё меньше).
От старого театра пожарная лестница
Уносится сточной канавы руслом.
– В такую погоду хорошо повеситься*… –
Бормочет дядя Ваня на ломаном русском.
________________________
* Реплика Войницкого из «Дяди Вани» А. П. Чехова.
* * *
Кварталы метастазируют заколоченными апартаментами.
Ночью в них кто-то ходит-бродит,
Дышит сквозь щели, разговаривает с ветром,
Вызывает вьюги потусторонних мелодий.
Их шушуканье – сплетни да смуты,
В их воронках ураганит амок,
Они баюкают: «Не ложись на краю ты»,
И город ворочается с боку на бок.
Стонут чайки вдоль океанской лагуны.
В кельях раковин кто-то молится.
Ветер от нечего делать дует,
И всплывает, вся в водорослях,
Луна-утопленица.
* * *
Парусник с дыркой луны в парусине.
В полночь играют они в привидения,
Свет проливают
мертвый, синий,
В гости к ним ходят
блики, тени.
Потчуют их они
Порчею устриц,
Зельем медуз,
Настойкой из спрутов,
И фонари
На окраинах улиц
Быстро мигают, меркнут и тухнут.
Прыгают пьяные блики с галеры.
Волны их гонят, хватают, щекочут,
И затопляет парки и скверы
Вольная,
черная
магия ночи.
* * *
Закат остатки света роздал.
Бакланы ходят неуверенно.
Прозрачные медузы в звездах
Качаются вдоль кромки берега.
Спит город-городок с игрушками
Автомобилей под балконами,
Венками клумб, котами плюшевыми
И гнездами, свирелей полными.
Колдует ветер. Зомби-флюгеры
Вращаются рывками быстрыми.
Звезда с волны скатилась кубарем
И высекла на камне искры.
Влюбленная ночная бабочка
Флиртует с фонарем подвыпившим,
А время в мягких детских тапочках
Шагает прочь, как третий лишний.
* * *
Ветер площадь пересек наискось,
Пролистал суеты дневную подшивку.
Ночью время мигало, останавливалось,
Меняло направление, показывало ошибку.
Кто-то ожил, бродил по улицам,
Шевелил газеты на скамейках, плакал.
С утра пополневшая на несколько унций
Лизала облако луна-лакомка.
Море отбрасывало ажурные тени,
Ловило в них сны, заплутавшие в городе.
От дома осталось три ступени,
И лебеда причитала на них:
– Господи, господи…
* * *
Город спит на краю океана,
Недоступных его музеев,
Полноводных его ресторанов
Из моллюсков, рыбёх-ротозеев,
Водолазных универсамов,
Ателье первородных клеток.
Город спит на краю океана,
А его отраженье-предок
Незаметно к нему подкатывается,
Выползают на побережье
Башни – заводи каракатиц,
Лавки, водорослями увешенные,
Крабы ржавых автомобилей,
Фонарей прибрежных аквариумы.
В дымке снов из мечты и были
Город спит на краю океана.
Филадельфия