1885–1963
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 281, 2015
Общественный
деятель, юрист-криминолог, литературный критик, издатель, блестящий лектор и
писатель, переводчик, основатель и председатель Общества имени Пушкина в
Америке1, Борис Львович Бразоль – фигура
масштабная, многогранная и противоречивая. В этом очерке впервые предпринята
попытка комплексно представить деятельность Бразоля, посмотреть на него,
насколько это возможно, глазами самой истории. Слишком ко многим сюжетам имел
отношение Борис Бразоль. Судьба его необычна – увлечение искусством,
юридическая и криминологическая практика, участие в Первой
мировой, работа в департаментах юстиции России и Америки, занятия наукой;
любовь к Пушкину и медаль за книгу об Оскаре Уайльде, участие в руководстве
Обществом Эдгара По в Нью-Йорке и инициатива в создании Полицейской академии в
Мексике, почетное членство в университетах, всевозможных союзах и объединениях
разных стран… Это далеко не полный список его деятельных шагов. Трудно
составить даже приблизительно портрет человека, который вызывал восхищение
одних и ненависть других. Одно можно сказать с определенностью: главным делом
его жизни была борьба с коммунизмом.
ИСТОКИ
Современник
Серебряного века, Борис Львович Бразоль родился 31 марта 1885 года в семье
врача, основоположника российской гомеопатии Льва Евгеньевича Бразоля и его
супруги-художницы. Они проживали в наследном имении Журавное (Ахтырского уезда
Харьковской губернии, ныне Ахтырский район Сумской области). Здесь глава семьи
Лев Евгеньевич с 1880-х годов был почетным мировым судьей. Родословная
ведет нас к дворянству Харьковской губернии – Бразолей по отцовской линии,
Добросельских – Сухово-Кобылиных по материнской (Юлия Николаевна происходила из
рода Добросельских). Точных сведений о месте рождения Б. Л. Бразоля пока
не обнаружено. Ряд источников указывает город Полтаву, название которой
всплывает в энциклопедических справочниках на английском языке, однако в них
значится Province of Poltava, что следует понимать как Полтавскую губернию; именно
этот город был в географическом плане самым близким к их поместью2.
Вскоре
после рождения Бориса отец получил должность главврача Санкт-Петербургской
гомеопатической больницы, и семья перебралась в город на Неве. Лев Евгеньевич
Бразоль был первым президентом Ассоциации врачей-гомеопатов России, а его жена
– первой женщиной, которая получила в 1854 году Золотую медаль Императорской
Российской академии в номинации «художник». Впоследствии родители разошлись.
Юлия Николаевна, выйдя замуж за капитана 1-го ранга г-на Леонтьева, взяла его
фамилию. После революции она поселилась в местечке Лебедин Харьковщины, в
родовом гнезде своего избранника. Участвовала в художественных выставках
Слобожанского края. Перед захватом этой территории большевиками она спешно
эвакуировалась в Европу. Существует версия о гибели Ю. Н. Бразоль-Леонтьевой в
1919 году, однако это не подтверждено документально.
Л.
Е. Бразоль тоже создал вторую семью. В 1917 году его новая супруга (имя
неизвестно), находясь в Киеве, тяжело заболела и спустя несколько месяцев
скончалась. Потрясенный ее смертью, Бразоль-старший решил больше не
возвращаться в Петроград; его квартира на Мойке вскоре была разграблена,
рукописи и книги, посвященные теории и практике гомеопатии, погибли. Лев
Евгеньевич остался жить и работать в Киеве. В 1924 году он покинул Украину и
уехал вместе со старшим сыном Евгением Львовичем в Париж. В 1926 году
представлял российских гомеопатов на Парижском конгрессе. Весной 1927 года в
возрасте 70 лет он умер3.
НАЧАЛО ПУТИ
В
1903 году Борис Бразоль поступил на юридическое отделение Императорского
Санкт-Петербургского университета. Увлекался политикой и искусством. Посещал
семинар по театру, писал заметки в студенческий журнал о новостях сцены. С
большим интересом изучал марксизм и попал под его обаяние, был секретарем
«Кружка политической экономии» под руководством В. В. Святловского, который
одним из первых читал курс «История социализма». Однако революционные
выступления 1905 года сильно повлияли на будущего правоведа. С тех пор он
обратился в сторону классического консерватизма, в котором видел залог
стабильности. Тогда же Бразоль знакомится с профессором истории М. И.
Ростовцевым, с которым продолжит общение в эмиграции и позднее привлечет его к
деятельности Пушкинского комитета.
В
1908 году учеба в университете завершилась, началась стремительная карьера.
Молодой специалист был назначен прокурором города Торопца Псковской губернии,
затем в том же чине был переведен в Петергоф, после этого – в Санкт-Петербург
на должность судебного следователя 14-го участка. В 1911 году (по другому
источнику – в 1912) Бразоль был направлен на курсы в Лозаннский колледж в
Швейцарии изучать новые достижения полицейской науки4.
Вопреки
распространенной информации, Борис Бразоль никогда не принимал участия в деле
Бейлиса, которое совпадает с годом его швейцарской стажировки. Нет его и в
списке судей, указанных в стенограмме5.
Ошибка
закралась в справочники и книги по причине схожести фамилий Бразоля и
журналиста «Русского слова» и «Киевской мысли» Сергея Бразуль-Брушковского. Тот
вел независимое расследование этого дела от имени Общественного комитета и
часто упоминался в прессе просто как Бразуль6.
В
1913 году молодой следователь Борис Бразоль был привлечен к работе в Сенатской
комиссии министерства юстиции. Интересно, что тогда он, по его собственному
признанию, далеко не во всем соглашался с мнением влиятельного И. Г.
Щегловитова. Вот как Борис Львович описал этот этап жизни: «…в конце 1913
года, когда, занимая скромную должность судебного следователя 14 участка города
С.-Пе-тербурга, я получил неожиданно лестное для меня и, конечно, вполне
незаслуженное приглашение от министерства юстиции принять участие в работе
названной специальной Cенатской комиссии. Лично мне было предложено составить
систематический обзор развития русского следственного института на протяжении
более чем полувековой его жизни. Поручение это несколько смутило меня не только
– а может быть, и не столько – вследствие врожденной моей скромности, сколько
потому, что мои взгляды на значение и достоинство судебных следователей в общей
системе судоустройства далеко не совпадали с мнениями по этому предмету
всесильного тогда министра Щегловитова. Помню, когда я приступил к исполнению
возложенного на меня задания, я обмолвился мифологическим каламбуром:
По воле ветреной Фемиды
Союз я с Клио заключил:
Боюсь, что гневом Немезиды
Меня Зевес не наградил.
И
действительно, вздохнул я с облегчением лишь в мае 14-го года, когда, сдав наконец мою рукопись первоприсутствующему сенатору
Фенеке, редактору нашего коллективного труда, я получил от него уведомление,
что очерк мой принят и будет напечатан без изменений»7.
Вспомним
здесь, что И. Г. Щегловитов был одним из первых, кого публично расстреляли в
1918 году как ярого защитника интересов старого режима.
В
1913 году Борис Львович женился на Элеоноре Антоновне Казарин-Окулич (Kazarin—Okulicz) и прожил с ней всю жизнь. Элеонора Антоновна во всем
помогала супругу, вела деловую переписку. С 1945 по 1955 годы официально
являлась секретарем Пушкинского общества Америки, детища Бразолей. (Общество
было создано в 1935 году.) В 1937 она была в группе нью-йоркских
администраторов по проведению главного торжества Пушкинских дней. Ей суждено было пережить мужа всего на три недели, их похоронили
под одним надгробьем на кладбище Вудлон, – к слову, недалеко от их могилы
похоронена и Е. И. Лодыженская, председатель Пушкинского общества в 1989–2009
гг., в честь которой в 2011 году автором этого материала при Обществе был создан
Архив русской и украинской эмиграции8.
С
началом Первой мировой войны Борис Львович отправился
на Польский фронт военным следователем, имел награды. В полевых условиях он
скрупулезно собирал данные для теоретических изысканий. Лозаннский опыт, а
также блестящее владение английским языком, позволили Бразолю войти в состав
правительственной комиссии по переговорам с Британией о военном займе. Интересы
Российской империи в Лондоне представлял Великий князь Михаил Михайлович
Романов9, который состоял там председателем
Русского правительственного комитета. Часто встречаясь с королем Георгом V, Михаил Михайлович, в частности, писал своему
двоюродному племяннику Николаю II в ноябре 1916 года: «Я только что возвратился из
Букингемского Дворца. Жоржи (английский король Георг V. – В. К.) очень огорчен
политическим положением в России. Агенты Интеллидженс Сервис, обычно очень
хорошо осведомленные, предсказывают в ближайшем будущем в России революцию. Я
искренно надеюсь, Никки, что ты найдешь возможным
удовлетворить справедливые требования народа, пока еще не поздно»10.
Так
в Англии Бразоль познакомился с Великим князем, а одна из его дочерей,
правнучка Пушкина графиня Надежда де Торби (в замужестве – маркиза
Милфорд-Хейвен), будет значиться в списках Пушкинского общества Америки в
главной Памятке, изданной в 1955 году11.
В
результате переговоров, к которым Борис Львович имел самое непосредственное
отношение, Россия получила 600 млн. долларов на приобретение в Америке военного
сырья и оборудования. По получении денег на счета министерств
в том же 1916 году Б. Л. Бразоль отправился на службу в Нью-Йорк в
качестве юрисконсульта англо-российской комиссии по военным закупкам. Уже в это
время он стал вызывать повышенный интерес как у
воротил американского бизнеса, так и в правительстве США.
Что
думал Борис Львович по поводу ситуации в России в 1916 году? Видел ли
неизбежность гибели государства, которому был предан? Скорее всего
тогда, за год до роковых событий, он еще надеялся на возможность выхода России
из кризиса при помощи союзников. В 1922 году Бразоль дал оценку экономического
развития Российской империи и впервые указал на 1913 год как на
показательный в предвоенном развитии12.
После
Февральской революции Бразоль подает в отставку – он тут же был принят на
службу в Военно-торговую палату США, а на следующий год в
Военно-разведывательное управление. Большую часть своей энергии он стал
посвящать борьбе за реставрацию режима и развенчание коммунизма. Работа
протекала по нескольким направлениям: организация встреч, консультации,
привлечение нужных людей. Полученные сведения о красном терроре Борис Львович
тут же публиковал. Он разрабатывал стратегии противостояния большевизму и, вероятнее
всего, имел специальные секретные задания.
В
1918 году под контролем адмирала Колчака оказался почти весь золотой запас
дореволюционной России. Многие надеялись на международное признание адмирала
как Верховного правителя и предрекали близкую его победу. Бразоль старался
всячески способствовать тому. Мы не знаем о его частных разговорах с
представителями американских финансовых кругов, но точно известно, в каких
корпорациях Бразоль работал в качестве эксперта и
юриста: Davis Polk & Wardwell, Gardiner & Reed, Coudert Brothers, Shearman & Sterling, Банкирский дом Shelby Cullom Davis и т. д.
Борис
Бразоль много раз выступал в крупнейшем концерне системы Уолл-Cтрит Sullivan & Cromwell LLP, существующей в Нью-Йорке с 1879 года. Бразоль оказался
свидетелем того, как через главную нью-йоркскую финансовую биржу проводилась
поддержка большевиков, с которыми у финансистов возникли свои отношения: новую
российскую власть было легко уговорить на выкачивание средств из страны, мысль
о выгодных кредитах для красных комиссаров куражила дельцов. Препятствовать
этому было не в компетенции Бразоля, он мог только собирать информацию для
министерства юстиции США.
В
1919 году был создан Коминтерн. Бразоль выяснил, что многие американские
финансисты еврейского происхождения имеют связи с большевиками. К примеру,
банковским бизнесом в Нью-Йорке занимался родной брат Якова Свердлова – Бенни
(Вениамин). Общеизвестно теперь, что именно в эти годы в Нью-Йорке Л. Матенс
создал «Общество технической помощи советской России»; тогда же стал выходить
на коммерческо-политическую арену Арманд Хаммер.
На
глазах Бразоля события Гражданской войны разворачивались катастрофически. Он
должен был признать, что русское Белое движение билось в закрытые двери
свободных капиталов; что вектор политических интересов стран Антанты изменился;
что российская эмиграция разобщена и по-разному видит будущее политическое
устройство России.
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Гибель
Николая Второго и его семьи в подвале Ипатьевского
дома повергла современников в ужас. В это отказывались верить; возникали все
новые легенды о спасшихся членах царской семьи. В 1921 году в Рейхенгалле
(Бавария) был проведен съезд имперцев, образовавший Высший монархический совет
(ВМС). Однако на съезде даже не ставили вопрос о престолонаследии, предполагая,
что Семье удалось спастись. В 2013 году дочь третьего председателя Пушкинского
общества Татьяна Боголюбова (по второму мужу Зигерн-Корн) передала в архив,
наряду с документами Бразоля, некоторые фотографии; среди них был большой
портрет цесаревича Алексея, в старинной раме. Такие реликвии бережно
сохранялись эмигрантами все десятилетия. Так и сам Б. Л. Бразоль, проживший
большую часть жизни на Западе, до конца оставался верноподданным Государя
Российского.
Отвечая
на распространение коммунистических идей в 1919 году, Бразоль берется на свои
деньги издавать антикоммунистический еженедельник «Правое дело» – рупор центра
«Союз единства Руси», который возникает тоже по его инициативе. Страницы
издания посвящены дискредитации революционного движения, вестям с фронта,
свидетельствам очевидцев.
Вячеслав
Васильевич Кудров, сподвижник Бразоля, вот как описывает их первую встречу в
1923 году, когда он впервые оказался в Нью-Йорке и пришел в дом к Борису
Львовичу, чтобы передать письмо: «Небольшая комната: по бокам – полки с
книгами, посередине обыкновенный стол тоже с аккуратно расположенными на нем
книгами, справа у окна – дверь, из которой появился в расстегнутом жилете, без
пиджака, невысокого роста молодой человек. Вежливо, но возможно несколько сухо,
осведомился он о цели моего посещения. Я сказал ему, что только вчера прибыл в
Америку и что я имею письмо к Борису Львовичу Бразолю от Архиепископа
Александра, бывшего С.-Американского. Незнакомец улыбнулся, взял меня за левое
плечо и повел в другую комнату. ‘Это я Бразоль, – сказал он. – Я уже имею о вас
письмо от Владыки.’ Я вглядывался в лицо своего нового
и первого в Америке знакомого. Несмотря на то, что после
того, как он узнал, кто я, его отношение ко мне сразу же от сухости перешло к
видимой симпатии и радушию, я не мог оторвать глаз от его лба: в нем сквозили
какая-то сдержанность, пожалуй, холод, спокойствие, сознание своего
достоинства, но все эти штрихи, могущие быть у различных индивидуумов и
положительными и отрицательными, как-то сразу же покрывались бьющим в
глаза и отдающим в сердце умом. Мне приятно было видеть его перед собою и
разговаривать с человеком, от которого с первого слова я не услышал обычных в
таких случаях тривиальных фраз. Борис Львович сказал мне, что по письму Владыки
Александра он уже знает меня настолько, чтобы сразу же в предстоящем разговоре
приступить к делу, а именно к степени моего участия в общественной, церковной,
национальной и литературной работе совместно с ним. И она началась. В наших
последующих отношениях не было периода испытания – я сразу же стал писать в его
газете ‘Правое дело’, а молодой Бразоль сразу как бы почувствовал, что теперь
он может мне доверять, чаще отлучаться из Нью-Йорка и меньше уделять времени
газете. Печаталась она еженедельно в типографии при книжном магазине Шумского
на 14 улице № 438, а потом на Авеню ‘Б’»13.
Революции
начала ХХ века, прокатившиеся волной по всему миру, усилили тенденции
консерватизма в государственной политике ведущих стран: в них стали прорастать
силы религиозной и расовой дискриминации. Особую роль в формировании
антисемитизма и расизма, в частности в Америке, сыграл Мэдисон Грант,
опубликовавший в 1916 году резонансную книгу «Гибель великой расы» (The Passing of the Great Race or The Racial Basis of European History). Он выступил против притока в Америку «нежелательных
расовых групп», ибо это, по его мнению, неизбежно приведет к «расовой
деградации»; наибольшую опасность в этом отношении, по его мнению, представляли
евреи14. Генри Форд, один из бесспорных авторитетов США, в своей
газете The Dearborn Independent начал печатать «Протоколы сионских мудрецов». В этой
публикаторской деятельности Генри Форда поддерживали члены правительственных
комитетов, большие группы населения, среди них – многие известные люди. В
первую очередь здесь следует назвать Томаса Эдисона.
Надо
сказать, что интерес к «Протоколам» подогревался не столько выставлением евреев
в ложном свете, сколько весьма сенсационными пророчествами «мудрецов». Скажем,
здесь впервые затрагивались темы влияния мировой прессы на формирование
общества, возможности манипулирования массовым сознанием; предсказаны
глобальные экономические кризисы, прописан путь объединенных капиталов,
сформулированы претензии к «псевдодемократии» и т. п. На этой волне множились
слухи о подлинности «Протоколов».
У
нас нет документальных подтверждений, что Бразоль популяризировал эти тексты,
однако многие приписывают именно ему переводы «Протоколов» на английский язык –
как для газеты Форда, так и для последующего отдельного издания. Часто можно
встретить безапелляционное утверждение, что Бразоль, мол, хвастался, что нанес
евреям больше вреда своими тремя книгами, чем все погромы. Какими книгами – не
уточняется. Все это, кажется, дает повод наделить Бразоля ярлыком
«черносотенец», считать чуть ли не основателем гонений на евреев в США, – и это
не соответствует действительности. Фактом можно считать лишь то, что Бразоль
действительно занимался вычислениями процентного состава участия евреев в
русских революциях, что в составленных им списках коммунистических лидеров
подчеркивается национальность «еврей», – однако экстремистских выпадов,
направленных на разжигание национальной ненависти, в его текстах нет. Бразоль
не призывал к погромам, ему была в принципе чужда идея физической расправы над
людьми. Словом, реальность всегда сложнее черно-белой гаммы, в ней подчас можно
раглядеть множество оттенков. В этом контексте необходимо, тем не менее,
признать, что в понятийно-идеологической системе Бразоля слово «еврей»
действительно сливалось с «жидомасонством» большевиков и им сочувствующих. В
этом его трагическая ошибка.
30
ноября 1918 года для министерства юстиции Бразоль подготовил отчет «Большевизм
и иудаизм»15. Выбранный автором жанр отчета, как можно предположить,
определялся полученным им заказом. Бразоль представил факты о
том, как 14 февраля 1916 года в одном из кварталов Манхэттена
обсуждалось решение о революции в России; о выделении еврейскими миллионерами в
США денежных потоков на поддержку коммунистического движения; о финансировании
Троцкого Максом Варбургом, о роли Рейнско-Вестфальского синдиката и Улофа
Ашберга из «Ниа Банкен» (Стокгольм) и т. п. Собранный Бразолем материал им был
обобщен, расширен и издан в книгах Socialism vs Civilization. The World at the Crossroads (1921) и ее русскоязычный вариант «Мир на перепутье»
(1922). В этих монографиях,
напечатанных небольшими тиражами, как уже отмечалось, определялись причины
того, почему еврейское революционное движение способствовало падению царизма,
объективно показана антисемитская политика России и причины краха империи.
Приведем цитату из книги, повторяющую, в целом, содержание отчета для
министерства юстиции: «Летом 1916 года Верховная Ставка получила секретный
рапорт от одного из агентов в Нью-Йорке. Датированный 15 февраля 1916 года, он содержал в том числе следующее: Русская революционная партия
Америки заметно активизировала свою деятельность. Как следствие, ожидается
развитие важных событий. Первое секретное собрание, которое наметило начало
новой эпохи насилия, имело место в понедельник вечером 14 февраля 1916 года на
Ист-Сайд в Нью-Йорке. На нем присутствовало 62 делегата, 50 из которых были ветеранами революции 1905 года, остальные –
только что принятые члены организации. Среди делегатов был большой процент
евреев, большинство ство из них принадлежит интеллектуальному классу – врачи,
публицисты и т. п., а также – профессиональные революционеры»16.
Интересно,
что рассказ о событии 14 февраля 1916 года в Нью-Йорке, как и другие
приведенные факты, стали со временем широко
известны в исторической литературе, их пересказывали и переписывали,
находили новые сведения о взаимосвязи банкиров и революционеров, но имя Бразоля
как источника этой информации упоминалось только в контексте темы
антисемитизма. Каждый, кто ссылался на Бразоля, видел сугубо антиеврейскую
направленность приводимых им фактов, а не самоценный исторический материал.
Упоминание Бразолем в отчете «Большевизм и иудаизм» цитаты из «Протоколов
сионских мудрецов» и вовсе сделало его одиозной персоной. Леон Поляков, изучая
эту тему, вспомнил о пресловутом цитировании «Протоколов», прежде всего отмечая
фальшивость сочинения: «фальшивка второй степени». Тогда как введение в текст
отчета короткой цитаты было направлено на стремление выявить истину, а не
вернуться к дискуссии об аутентичности «Протоколов».
На
протяжении всей своей жизни в Америке Бразоль категорически выступал против
всяких компромиссов с Советским Союзом, внес существенный вклад в то, чтобы США
официально не признавали СССР до 1933 года. В личном архиве Бразоля собраны
документы, посвященные этой его деятельности, – Anti—Soviet Campaign, 1919–1948. Их анализ требует самостоятельного
исследования, приведу лишь выдержку из письма социолога проф. Питирима
Сорокина, подтверждающего, что Борис Бразоль на самом высоком уровне стремился
отстоять позицию непризнания Советского Союза. Текст написан за несколько
месяцев до окончательного решения вопроса – дипломатические отношения были
подписаны в ноябре 1933 года. 22 марта 1933 года Питирим Сорокин пишет в письме
Бразолю: «…Прочел с удовольствием Вашу длинную записку
Рузвельту и рад, что Вы пытаетесь бороться против течения (в том смысле, что
почти весь мир стал сумасшедшим и от сумасшедших трудно ожидать несумасшедших
действий и убеждать их доводами здравого смысла. Я почти прекратил
выступления по русскому или политическим вопросам (кроме моих университетских
лекций и частных бесед с влиятельными людьми). Ушел в работу, пытающуюся понять
смысл и природу того, что делается теперь – и делалось раньше. Если что-либо из
нее выйдет – даже отдаленно похожее на то, чем она должна быть, – тогда может
быть и моя лепта за эти годы будет внесена и мое ‘монастырское уединение’ будет
оправдано. Искренне Ваш, П. Сорокин»17.
Еще
один пример, иллюстрирующий общий характер настроений белой русской эмиграции в США: осенью 1930 г.
в США прибыл Рабиндранат Тагор, незадолго до того побывавший в СССР. В интервью
американской прессе он всячески расхваливал «успехи большевиков», на что сразу
отреагировали из противоположного лагеря. 12 января 1931 года в «Нью-Йорк
Таймс» было опубликовано письмо русских эмигрантов, подписанное
в том числе и Сергеем Рахманиновым: «К нашему удивлению, Тагор расхваливал
деятельность большевиков и, кажется, даже восхищен их достижениями в области
образования. Но странно, что он не произнес ни слова относительно тех ужасов,
которые творят советское правительство и ОГПУ»18.
Активным
антисоветчиком в США была и Александра Толстая,
подробно описавшая, как столкнулась на своих лекциях с тем, что американцы не
верили в голод, нищету и репрессии в СССР19.
В
1934 году для Бразоля, наряду с другими деятелями российской эмиграции,
закрылась возможность представлять российские интересы в специальном комитете
Лиги Наций, который носил название «Центральное Правление Объединенных
Национальных Организаций», поскольку в Лигу официально был принят СССР.
В
1949 году в статусе ди-пи в Нью-Йорк переехал Н. Н. Чухнов –
общественно-политический деятель, издатель, активный защитник идей монархической
России. При поддержке князя С. С. Белосельского-Белозерского он стал выпускать
журнал «Знамя России». Борис Львович был рад появлению еще одного
единомышленника; совместно они стали активно готовить новое объединение. 22-23
марта 1958 года при участии епископа Никона (Рклицкого) состоялся монархический
съезд, объединивший 29 организаций.
Бразоля
единодушно избрали первым руководителем Исполнительного бюро ОМФ
(Общероссийский монархический фронт). Съезд направил приветственные телеграммы
Великому кн. Владимиру Кирилловичу Романову и президенту США Эйзенхауэру: «Мы
все заверяем Вас, что будем всемерно поддерживать решительную
антикоммунистическую политику США, и мы выражаем надежду, что Ваша
Администрация проведет резкую демаркационную линию между великим русским
народом и засевшими в Кремле его красными палачами…» Фронт собирал средства в
«Казну Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Кирилловича»,
Борис Львович являлся казначеем этого ведомства и его официальным
представителем.
ОМФ
издавал «Осведомительный бюллетень Исполнительного бюро ОМФ», позже –
«Информационный бюллетень Руководящего центра ОМФ». Борис
Львович публиковал свои статьи в «Русской правде» (Нью-Йорк, до 1949), в
«Имперском информационном бюллетене», в «Имперском стяге», «Бюллетене
Центрального отдела», журналах «Соратник» (1951), «Отчизна» (1952–1954), а
также в «Новом Журнале» и в газете «Россия».
На
излете жизни по состоянию здоровья Бразоль уступил общее руководство ОМФ более
молодым соратникам, но остался заведующим делами Исполнительного бюро. В День
непримиримости 29 октября / 7 ноября 1961 года в Нью-Йорке он говорил: «…Ужас
того, что происходит ныне, заключается не только, не столько даже в растущей
силе международного коммунизма, сколько в патологическом усилении бессилия,
охватившего властителей, возглавляющих остатки пока еще свободного мира. Под нудную волынку бесплодных переговоров и совещаний с советскими
заплечных дел мастерами демократический Запад тщетно пытается наладить ‘мирное
сосуществование’ с человекоподобными заклятыми врагами рода человеческого,
откровенно, с наглым цинизмом похваляющимися, что их цель – ‘похоронить нас’,
загнав нас в концлагеря и колхозы, в универсальную Лубянку, откуда бежать будет
незачем и некуда»…
Далее Бразоль останавливается на рекомендациях
правительству США: разорвать дипотношения между двумя странами, прекратить
торговые соглашения с социалистическим блоком, прервать культурные обмены,
ходатайствовать об исключении СССР из ООН, запретить американскую
коммунистическую партию и т. д. «А когда наступит этот торжественный день, –
завершал свой призыв Бразоль, – великий народ наш осенит себя крестным знамением
по завету Царя Освободителя, вновь призовет Божие благословение на свой свободный труд, залог своего домашнего благополучия
и блага общественного»20.
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Первая
теоретическая работа Бразоля «Очерки по следственной части» вышла в 1915 году и
прочно заняла свое место в учебной юридической литературе. После знакомства с
новейшими достижениями западных коллег в области криминалистики в Швейцарии
Борис Львович был полон решимости обогатить
отечественные приемы расследования новыми методами, близкими к психоанализу.
Новые данные стали фундаментом книги – единственной написанной автором еще в
России, не считая статей.Тем не менее и сегодня
Бразоля вспоминают как одного из основателей российской школы криминалистики. В
современных учебниках для юридических факультетов указывается: «В России первые
научные исследования по криминалистике практически начались лишь с начала XX в. К числу таких исследований можно отнести
прежде всего работы Е. Ф. Буринского в области судебной экспертизы документов,
судебной фотографии, В. И. Лебедева в области дактилоскопической регистрации и
ее использования при раскрытии преступлений, а также работы С. Н. Трегубова и
Б. Л. Бразоля в области уголовной техники и следственной деятельности. Работы
названных авторов, особенно исследования Е. Ф. Буринского, положили начало
развитию криминалистических знаний в России»21.
С
1916 года энергия Бориса Львовича уже принадлежала другой стране – США. Изучая
новые реалии, он с самого начала оказался вовлеченным в широкий круг
международных вопросов. Бразоль легко совмещал следственную работу по уголовным
делам с экономическими расследованиями, увязывая последние с
внешнеполитическими угрозами, исходящими от нарождающейся мировой
коммунистической системы. Поэтому с 1918 по 1963 годы Бразоль бессменно занимал
позицию эксперта по русскому вопросу в Военно-разведывательном управлении при
Генеральном прокуроре в министерстве юстиции США. В 1918–1921 годах Бразоль
активно участвует в «Рейдах Палмера» – проверках министерством юстиции
социал-демократов и синдикалистов. Всего по итогам этой работы было
депортировано из США более 500 иностранцев.
В
1925 году Бориса Львовича избирают почетным членом New York Bureau of Police Science, он сотрудничает с местной Академией криминалистики – The American Academy оf Police Science. На долю Академии выпала знаменитая борьба с
гангстерами.
В
дознавательном деле Бразоль пропагандировал применение психологических
подходов. Он был последователем Ганса Гросса (основателя криминалистики) и
утверждал, что для успешного расследования преступлений недостаточно знания
одного лишь уголовно-процессуального права. Необходимо изучение преступника,
его личности, преступных приемов и средств, используемых для совершения
преступлений, понимания стимулов аморального поведения. Такой подход тогда
звучал новаторски22.
В
1927–1928 годах Бразоль подготавливает и издает пособие The Elements of Crime, в котором разработал основные критерии правонарушений.
Эта работа стала событием, ее основные положения были внедрены в практическую
деятельность полицейских управлений. В 1928 году он получил звание почетного
профессора в одном из университетов Индии (Andhra University), где книга сразу стала пользоваться популярностью в
профессиональной среде. В The Elements of Crime Бразоль доказывал взаимосвязь правонарушений с высоким
процентом безработицы. Вскоре выводы Бразоля нашли новые подтверждения. Великая
депрессия, ворвавшаяся в привычную жизнь, сотрясла устои экономической системы
США – и преступления захлестнули страну. Как писал Б. Барроу, еще недавно
счастливая Америка «исчезла разом, как после вражеской бомбардировки. Женщины,
еще недавно отплясывавшие по вечерам чарльстон, теперь шаркали ногами в
очередях за хлебом»; мафия контролировала страну. На этом фоне The Elements of Crime становится настолько востребованной книгой, что в 1929
году автор получает звание почетного профессора факультета криминологии и права
Колумбийского университета. Книгу постоянно допечатывают и переиздают до
середины 1970-х годов. В Колумбийском университете Борис Бразоль читает лекции,
спецкурсы, консультирует аспирантов. В это же время он входит в состав
Международной криминологической академии в Вене. В рамках ее работы
осуществляет связь со всеми научными центрами системы Police Science. В обязанности Бразоля входит фиксировать нововведения и
способствовать распространению этой информации в периодике. Главный редактор
журнала The American Journal of Police Science Института криминологии (Institute of Scientific Criminology) в 1930 году в предисловии к статье пишет, что
рекомендации Бразоля были использованы в Чикаго в борьбе с преступными бандами
и дали прекрасный результат23.
В
1930 году Бориса Львовича пригласили в состав главной редакционной коллегии
журнала American Jоurnal Police Science. Полный список его публикаций составить не представляется
возможным, поскольку они разбросаны по разным странам, переводились на многие
языки и даже сейчас всплывают в самых неожиданных источниках. Его тексты
вызывали живой отклик коллег и находили практическое применение в деле
низвержения преступных кланов. Борьба с мафиозными группировками осложнялась
слабой полицейской системой в таких странах, как, скажем, Мексика. Через свои
научные контакты Бразоль способствовал созданию Academia Mexicana de Ciencias Penales (Мексиканской Академии криминалистики) и был избран ее
членом-корреспондентом.
В
эти же годы Борис Львович продолжает адвокатскую работу и ведет дела в таких
крупных корпорациях, как Zabriskie, Sage, Gray & Todd, а также Nicoll, Anable, & Nicoll; Бразоль сотрудничает как
эксперт с Линдли Миллером Гаррисоном
(Lindley Miller Garrison), секретарем президента Вильсона времен войны, в его
юридической фирме Hornblower, Miller & Garrison. Это были наиболее яркие годы его деятельности на
профессиональном поприще. Бразоль подводит итоги развития криминологических
дисциплин и в 1938 году для университета Индии, с которым он продолжал быть в
контакте, пишет Crime, Criminology and Criminological Institutes – итог деятельности Международной комиссии.
Начало Второй мировой войны возвещает о наступлении нового
времени. Военные заказы стали сглаживать социально-экономические проблемы США,
а вместе с ними – криминогенную ситуацию в стране;
открывались новые производства, менялась социальная структура общества,
приспосабливалась к ней и непобедимая мафия.
Борис
Львович возвращается к анализу основ правоведения. Он одним из первых
обращается к изучению влияния особенностей национальных культур на криминогенную ситуацию, современные исследователи лишь
сейчас вплотную подошли к изучению роли ментальностей в формировании особого
типа сознания и поведения адептов преступного мира.
15
декабря 1939 года в Нью-Йорке состоялось собрание бывших русских судебных
деятелей, посвященное 75-летию судебной реформы, принятой Александром Вторым. Выступая перед публикой, Бразоль высоко оценил это
историческое событие, давшее «России суд не только очищенный от всякой скверны,
не только правый и милостивый, но и в высшей степени независимый, которым мы
вправе гордиться как одним из самых замечательных проявлений русского народного
гения в области государственно-правового творчества»24.
Как
мы видим, Бразоль стоял у истоков современной международной криминалистики,
которая в 1930 годы пережила мощный импульс в своем развитии. Раздел
организации борьбы с преступностью, как пояснял в своих трудах Бразоль, должен
состоять из двух частей. В первой освещаются внутригосударственные, а во второй
международные формы и методы уголовного преследования. В целом
совершенствование системы безопасности США через борьбу с коммунизмом стало ключом
к эволюции западного мира. В этот процесс Б. Л. Бразоль, как и многие другие
его единомышленники, внес свою лепту. Однако правда состоит и в том, что
«попутчиками» этой эволюции стали антисемитизм, расизм и маккартизм.
ЛИТЕРАТУРНАЯ И ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
С
юношеских лет Бразоль был большим почитателем театральных спектаклей,
принадлежал к избранному кругу петербургских балетоманов, писал рецензии на
постановки и даже печатался. Эту любовь к искусству он сохранит на всю жизнь,
замечая, что все лучшее в русской культуре было всегда связано с театром и
литературой.
В студенческие годы Борис Бразоль посещал драматический
кружок, писал в университетский театральный бюллютень «Новости сцены». На последнем курсе даже опубликовал брошюру «Женские
силуэты в русской литературе», а в 1910-м – первую книгу «Критические грани»,
над которой работал около двух лет. В этой книге он обратился к интерпретации
русской, английской, итальянской, французской и скандинавской литератур, их
философских и драматических традиций25.
Бразоль
проявлял живой интерес к американской повседневности, которая завораживала его
пытливый ум. Импульс новой эры ошеломлял. Выступления Энрико Карузо, появление
звукового кино, архитектура, расцвет джаза и ар-деко, распространение
радиовещания, новые технологии, мощное развитие бизнеса… В 1916 году Борису
Бразолю исполнился всего 31 год, молодой человек не только легко вписался в
круг новых англоязычных коллег, но и занял лидирующие позиции в эмигрантском
сообществе. Дела сближали его со старыми знакомыми по Петербургу и сталкивали с
новыми людьми. Некоторые в Америку приезжали навсегда, тогда как другие
частовозвращались в Европу: Рахманинов, Зилоти, Балиев, Болеславский, Мясин,
Баланчин, Немчинова, Караваев, Фокин, открывший в 1921 году в Нью-Йорке
балетную школу… Большим успехом пользовались русские художники: Дерюжинский,
Судейкин… Большинство из них будут многие годы поддерживать культурные
инициативы Бразоля и станут членами Пушкинского общества Америки.
В
США Бразоль начал осваивать искусство перевода. Его приглашают выступать с
лекциями, с обзорами творчества как русских классиков,
так и англоязычных писателей. Он становится членом множества творческих
объединений и везде успевает подготовить выступление, завязать полезные
контакты. Так, он представлял русскую секцию в Международном философском
обществе; с 1933 по 1936 входил в Совет Екклесиаста Русской Православной Церкви
Америки в Нью-Йорке; был членом Географического общества, клуба авторов
Лондона, Нью-Йорка, Лейк-Плесида. Бразоль был почетным членом обществ Евгения
Фельда (американского поэта) и Марка Твена. В 1918 году он познакомился с
Альбертой Галлатин Чайлд, выдающейся актрисой, родом из аристократической
американской семьи, которая уже собиралась покинуть сцену. Молодой правовед
произвел на нее сильное впечатление своим знанием истории театра, очаровал ее
как собеседник. В 1920 году они вместе обсуждали идею создания нью-йоркского
общества, посвященного Эдгару По, организационный
комитет которого вскоре официально обратился к широкой публике: «Общество
Эдгара По было создано в сентябре 1920 года миссис
Альбертой Галлатин Чайлд и группой людей, искренне интересующихся его
творчеством. Целью общества является изучение жизни и творчества Эдгара По и распространение этих знаний читающей публике. Появлению общества способствовали благородные усилия многих
известных литераторов Америки и Европы, включая проф. Альфонсо
Смита (Alphonso Smith),
м-ра Джорджа Хазелтона (Mr. George C.Hazelton), Густава де ла Жарье (M. Gustav de la Jarrie), д-ра Апплетона Моргана (Dr. Appleton Morgan), проф. Джона Эрскина (Prof.
John Erskine), м-ра Луиса Голдинга (Mr. Louis Golding), проф. Энджела Флореса (Dr.
Angel Flores), м-ра Херви Аллена (Mr. Hеrvey Allen), проф. Картера Трупа (Prof.
J. Carter Troop), м-ра Владимира Гривса (Mr.Vladimir Greaves), м-ра Филиппа Перье (Mr. Phillipe Perrier), м-ра Джона Дрю (Mr. John Drew), д-ра Сам Нунг Ау Янга (Dr. Sum Nung Au Young), м-ра Олафа Бьеркмана (Mr. Olaf Bjorkman), проф. Кезмайна (Prof. L. Cazemain), м-ра Джозефа Ауслендера (Mr. Joseph Auslander), д-ра Адольфа Буссе (Dr. Adolf Busse) и м-ра Шигейохи Обаты (Mr. Shigeyokhi Obata).
Опубликованная нами литература время от времени будет распространена среди
членов общества.
Общество
обращается ко всем американцам, гордящимся гением По,
ко всем, чей литературный вкус и умственная утонченность сделали его искусство
дорогим для них, к тем, кто осознает тот факт, что культура – это нечто,
находящееся вне того, что можно измерить и взвесить.
Мы
просим вас воспользоваться случаем и заполнить заявку на вступление в члены
общества, и ваше имя будет находиться в ряду тех, кто помогает обществу Эдгара По в достижении его целей.
Общество
Эдгара По»26
В
этом документе Бразоль уже числится среди членов Совета директоров. Из его личной
переписки с Чайлд мы узнаем, что Борис Львович принимал самое активное участие
в работе общества с момента его основания. Так, в письме от 21 декабря 1933
года Альберта Галлатин пишет:
«Дорогой
г-н Бразоль!
Я
хочу предварить это письмо искренними заверениями в том, что оно не
предназначено ни малейшим образом в качестве упрека или жалобы. Но, откровенно
говоря, в течение года я была расстроена, т. к. мне показалось, что Ваш интерес
к нашему обществу ослаб.
Всего
две встречи в прошлом году… я остро ощущаю Ваше отсутствие. Вы в течение
многих лет были основой нашей организации, и я не могу себе представить
успешное продолжение [деятельности] без Вашего весомого сотрудничества…»27
Примечательно,
что об этом обществе в англоязычных источниках очень мало сведений, его часто
путают с подобным Балтиморским, которое продолжает работать до сих пор. На
официальном бланке организации указан адрес: 640 Fort Washington Ave, New York, NY. Общественный совет (Advisory Board) состоял из
известных имен: Mr. Edwin Marhkham,
Dr. Thomas Ollive Mabbott,
Miss Helen Sard Hughes, Professor J.Barrett
Botsford, Professor T. M. Parrott, Mr. Edwin Liebfried. Томас Оллив
Мабботт стал крупнейшим специалистом по творчеству Э. По
и сменил А. Г. Чайлд на посту президента общества. Опыт,
который Бразоль приобрел в этом литературном содружестве, он перенес на
Пушкинский комитет и всю его дальнейшую работу.
В
1934 году русский Париж возвестил о начале подготовки к мероприятиям,
посвященным 100-летней годовщине со дня гибели А. С. Пушкина в 1937 году. С
этого момента начинается новая веха жизни Бориса Львовича, всецело посвященная
А. С. Пушкину. В 1935 году он был избран главой Всеамериканского Пушкинского
комитета. Подробно об этом «Новый Журнал» уже писал (см.:
Виктория Курченко, «Новый Журнал», № 267, 2012. Сс.
280-292). С момента публикации этого материала были уточнены некоторые
детали. Англоязычную страницу Пушкинского общества Америки посетил внук
Альберты Галлатин Чайлд и исправил написание ее имени. Вслед за этим появилась
статья в Википедии с обширной библиографией, посвященной ее жизни. В статье о
Пушкинском комитете, вышедшей ранее внесенной корректировки, имя Альберты
Галлатин, к сожалению, читалось на основании русскоязычных документов и указано
неправильно – как Чайлдас. Изучение архива высветило еще одно обстоятельство –
иное толкование истории с бюстом Пушкина. Оказалось, что Н. В. Димитриев
представлял на торжественном собрании русской общины в 1937 году
самостоятельную работу – гипсовый портрет поэта. Памятник же был создан им из
другого материала и был подготовлен сразу цельным для установления в городке
Джексон (Нью-Джерси), где он и находится ныне. «Гипсовый Пушкин» стал
курсировать между городами в качестве символа юбилея. Бразоль пишет:
WESTERN UNION
1 февраля 1937 г.
Др. Страховскому
Вашингтон28
Одаренный
скульптор из Нью-Йорка Димитриев создал замечательный бюст Пушкина. Пожалуйста,
сообщите мне в ответном письме, будет ли Комитет, ответственный за торжества в
Вашингтоне, заинтересован в получении этого бюста в связи с вашим митингом в
Торговой палате 11 февраля.
Высота
бюста 35 дюймов (89 см). Пересылка в Вашингтон и обратно в Нью-Йорк обойдется в
30 долларов.
Всего
доброго.
Борис
Бразоль
Через
месяц «посланник русской лиры» уже отправлялся в другой город.
WESTERN UNION
1 марта 1937 г.
Д-ру Авинову, директору
Института Карнеги29
Пожалуйста, пошлите пушкинский бюст непосредственно по
этому адресу (Адрес отсутствует. –
В. К.) Кудрову, Стэнфорд,
Коннектикут.
Спасибо.
Бразоль
Музей Карнеги
1 марта 1937 г.30
Мой
дорогой мистер Бразоль!
Согласно
нашему договору, с удовольствием посылаю Вам копии всех газетных статей,
которые пока появились, освещающих пушкинскую церемонию. Надеюсь, они Вас не
разочаруют.
Мистер
Авинов попросил меня также сообщить Вам, что мы получили упакованный пушкинский
бюст, принадлежащий мистеру Димитриеву, и он будет направлен завтра мистеру
Кудрову. Он отремонтирован и хорошо просушен и находится теперь в лучшем
состоянии.
Искренне
Ваш,
секретарь
мистера Авинова
Затем
бюст выставлялся в Колумбийском университете на выставке, посвященной 150-летию
А. С. Пушкина, был сфотографирован и издан в открытках (по открытке мы и
определили, что это иная работа). Позднее гипсовый бюст Пушкина работы
Димитриева исчез из поля зрения правления Комитета и общества и до сих пор не
найден. Предположительно скульптура содержится в одном из частных музеев
Чикаго. Н. В. Димитриев не имел наследников, его могила в Ново-Дивееве
сегодня находится в плачевном состоянии. Пушкинское общество Америки ищет
спонсоров, готовых помочь привести захоронение в надлежащий вид.
Говоря
о Пушкинской годовщине 1937 года, хочется подчеркнуть, что именно личные
отношения Бразоля сыграли определяющую роль в том, что в комитете успешно
действовала американская академическая секция. Большинство из тех, кто входил в
Совет по изучению творчества Эдгара По, откликнулись
на призывы русской диаспоры и приняли активное участие в подготовке и
проведении пушкинских мероприятий.
БРАЗОЛЬ – ЭДВИНУ
МАРКХЭМУ31
19 февраля 1937 г.
Дорогой
мистер Маркхэм!
Пушкинский
комитет, к которому Вы любезно присоединились 14 месяцев назад и в котором я
являюсь председателем, собирается передать прессе полный список мероприятий,
связанных с Пушкинским столетием. Он будет содержать следующее:
а)
короткие биографические наброски Малевского-Малевича, секретаря нашего
Комитета;
б)
мои критические наброски о пушкинских работах;
в)
«Пушкин среди поэтов мира» Георгия Голохвастова, вице-президента нашего
комитета;
г)
«Пушкин и императоры Александр I и Николай I» профессора Страховского, секретаря вашингтонского
отделения комитета;
д)
антология Пушкина, составленная мистером Могулой;
е)
библиография, написанная миссис Еленой Шениц из Нью-йоркской публичной
библиотеки.
Наш
комитет будет благодарен, если Вы окажете ему честь, написав вступительную
часть, возможно, где-либо между строк вложенного черновика, который я здесь
прилагаю для Вашего удобства. Пожалуйста, удовлетворите эту просьбу.
С
огромным личным почтением и благодарностью за помощь, которую Вы можете оказать
Пушкинскому комитету.
Искренне
Ваш Б. Б.
Пушкинский
комитет Бразоля был сильной организацией с разветвленной структурой по всей
стране, деятельность которой полностью управлялась им и его ближайшими
помощниками. Нередко это воспринималось как проявление личных амбиций Бориса
Бразоля: в газетах кипели страсти, появлялись и исчезали другие юбилейные
пушкинские комитеты… Очевидно, не нашла общего языка с Бразолем и дочь Льва
Толстого Александра Львовна; она создала свой Пушкинский комитет. В итоге мы
пока ничего не знаем о ее работе в этой области, архив Толстовской фермы до сих
пор закрыт для исследователей. С другой стороны, известно, что весь архив
международного Пушкинского комитета в Париже погиб, включая и отправленные
перед началом войны в Париж документы Комитета Бразоля. Однако нужно уточнить,
что Борис Львович со всех документов снял копии – и именно их переслал в
Европу, оставив оригиналы в Комитете. Благодаря чему мы можем сегодня по
оригиналам, шаг за шагом, проследить годы «восхождения Пушкина» в США начиная с
1935–1937 годов. На этом фоне кажется интересным свидетельство некоего
американца русского происхождения по имени Константин, который писал Бразолю: «…Я
удивлен, что существует два Пушкинских комитета, один с Робертом Фростом,
другой – с графиней Толстой, но я уверен, что Ваш будет лучшим и станет
триумфом Вашей жизни»32.
Из
письма, правда, до конца не понятно, входил ли Р. Фрост в американскую секцию Пушкинского
комитета, учрежденную Бразолем. Судя по всему, именно так и обстояли дела. Этот
факт был подтвержден исследователями. Дэвид Тутейн в книге 2014 года пишет: «After reading Pushkin, Frost accepted the chairmanship of the American Pushkin Committee» – ссылаясь на более раннее исследование, увидевшее свет
в 1986 году33.
После
проведения торжеств работу Комитета было уже не остановить. Американцы
продолжали лекционные заседания. Затем Комитет был преобразован в Общество
имени А. С. Пушкина, которое Б. Л. Бразоль возглавлял 25 лет. В архиве
содержится множество документов, отражающих самые разные направления его
личного участия в развитии общества. Вот, например, письмо от 10 марта 1937
года:
МЕЖДУНАРОДНЫЙ
ИНСТИТУТ ХРИСТИАНСКОЙ АССОЦИАЦИИ МОЛОДЫХ ЖЕНЩИН БРУКЛИНА34
Дорогой
мистер Бразоль!
Комитет
правления Международного института выражает Вам свою глубокую благодарность за
вечернюю лекцию 25 февраля о жизни и трудах великого русского поэта Александра
Пушкина.
Ваш
доклад вызвал огромный интерес к этой теме. Я полагаю, что во время мероприятий
столетнего юбилея американская публика узнала очень много о значении пушкинских
произведений. Несомненно важной для американцев была
возможность познакомиться с литературными героями Александра Пушкина.
Хотим
поблагодарить Вас за посещение Международного института.
Искренне
Ваша,
Ада
Бесс, ответственный секретарь
Борис
Бразоль был в тесном контакте с прямым потомком А. С. Пушкина по мужской линии
– внуком поэта Николаем и его семьей, супругой Наталией и сыном Александром. Их
переписка проливает свет на трогательные детали взаимоотношений: Бразоль
высылал им продуктовые посылки, а также выполнял разные заказы, к примеру отправил Пушкиным все необходимое для пошива
мужского костюма.
К
20-летнему юбилею Общества Николай Александрович Пушкин прислал телеграмму:
Брюссель, 18 января 1955 г.
5, rue du Convent, Ixelles
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ
ПУШКИНСКОГО ОБЩЕСТВА В АМЕРИКЕ35
Глубокоуважаемый
Борис Львович!
Узнав, что 6 февраля с. г., по случаю 20-летней годовщины
основания, под Вашим председательством состоится торжественное собрание
Пушкинского общества, посвященное памяти моего великого Деда, по искреннему
сердечному побуждению прошу Вас принять и передать всем участникам этого
знаменательного собрания мое душевное приветствие, а возглавляемому Вами
Обществу – горячие пожелания дальнейшего процветания и успеха в его
плодотворной деятельности.
С
искренним к Вам уважением, Н. Пушкин
Из
крупных проектов общества под руководством председателя было проведено
100-летие со дня рождения П. И. Чайковского (1940); чествование памяти М. Ю.
Лермонтова (1941), концерт памяти С. В. Рахманинова в Карнеги-Холл (29 января
1944 года) в присутствии жены и дочери композитора, 150-летие со дня рождения
А. С. Пушкина (1949), памятный юбилей Н. В. Гоголя (1952), в том же году была
принята в почетные члены общества княжна Вера Константиновна. В 1956 году
Бразоль организовал в Музее истории Нью-Йорка вечер памяти ее отца, Великого
князя Константина Константиновича Романова, посвященный 75-летию литературной
деятельности поэта К. Р.
В
1936 году в издательстве Paisley Press вышла книга сказок А. С. Пушкина The Russian Wonderland в переводах Б. Л. Бразоля с предисловием проф. Кларенса
Маннинга (Columbia University). В ней «Сказка о Золотом Петушке», «Сказка о царе
Салтане» и «Сказка о рыбаке и рыбке» впервые были изданы на английском языке.
Ранее Бразолем был сделан перевод фрагмента поэмы «Руслан и Людмила», в 1937
году вышел англоязычный сборник статей Pushkin: The Man and The Artist с исчерпывающей библиографией пушкинских произведений
(издание которого тоже курировалось Борисом Львовичем).
В
1938 году Бразоль вновь оказался в центре внимания культурной общественности в
связи с выходом его книги об Оскаре Уайльде – Oscar Wilde: The Man – the Artist – the Martyr. Книга стала
событием года. Позднее ее перевели на испанский и
издали в Буэнос-Айресе. Проводя параллели с Пушкиным и Гоголем36,
Бразоль обращается в книге к уайльдовской концепции Христа, заглядывает в
глубины человеческой психики, в лоно рождения любви. Эта работа была удостоена
Золотой медали Института литературы и искусства Франции в 1939 году: «…awarded gold medal for his book on Oscar Wilde by the Inst. Litteraire et Artistique de France, 1939»37.
Ощутим
вклад Бразоля в литературоведение Зарубежной России. Вышло
два тома его «Речей» – доклады в Пушкинском обществе, посвященные Пушкину,
Лермонтову, Толстому, Достоевскому, Чехову, Гончарову, Мережковскому, Шмелеву,
Брюсову и Бальмонту. После 1957 года выходят отдельные брошюры, которые
автор собирался объединить в третий том, но этому не было суждено осуществиться.
К большому сожалению, эти критические заметки выпали из поля зрения современных
историков русской литературы.
Отдельной
значительной темой для Бориса Львовича стало его исследование творчества
Достоевского. Идея конфронтации и соединения Запада и Востока выводила
иссследователя к новому пониманию общих философских основ будущей науки
культурологии. Еще в 1934 году Бразоль познакомил Нью-Йорк со своей
англоязычной книгой о русских классиках – Пушкине, Гоголе и Достоевском38.
К 1949 году он перевел, подготовил аннотацию и издал по-английски в двух томах
«Дневник писателя» Ф. М. Достоевского39. Благодаря Бразолю
англоязычный мир впервые смог прочитать в нем знаменитую пушкинскую речь
писателя.
В
1951 году он закончил перевод на английский еще одного двухтомника – «История
русского театра XVII–XIX
вв.» Б. В. Варнeке, однако по неизвестным причинам не издал этот труд,
машинопись находится в архиве40.
С
середины 1930-х годов Борис Львович Бразоль, главным образом, был сосредоточен
на лекционной, писательской и переводческой деятельности. Последней работой,
которую он собирался издать в Лондоне уже незадолго до смерти, были «Былины» –
анализ русского эпоса.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Со временем стало чаще употребляться название
«Пушкинское общество Америки».
2.
Whо’s
Who in America. A Biographical
Dictionary оf Notable Living Men and Women of The
United States, Vol. 20, 1938–1939. Edited by Albert
Nelson Marquis. – Chicago: The A.N. Marquis Company, USA, 1938. – P.
388; Whо’s Who in New York
(City and State), 1960. Thirteen Edition. One of the “Who’s Who” Series of Lewis Historical Publishing
Company, Inc. – New York City. – P. 147.
3. В. Н. Скорпано.
Харьковское общество гомеопатов. См.:
http://www.polykhrest.od.ua/ other/years_articles
211.php; также – А.
В. Патудин, В. С. Мищенко.
Летопись российской гомеопатии (1824–1995). – М.:
Российское гомеопатическое общество, 2015.
4.
Lausanna Coll. of Chemistry, Police, Scientifiс.
1911. Whо’s Who in New York
(City and State), 1960. Thirteen Edition. One of the “Who’s Who” Series of Lewis Historical Publishing
Company, Inc. – New York City. – P. 147.
5. Дело Бейлиса. Стенографический отчет. Том I—III. – Киев, 1913.
6. С. И.
Бразуль-Брушковский. Правда об убийстве Ющинского и деле Бейлиса. – СПб,
1913. См.: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/7/79/Brazul Brushkovsky_Pravda.jpg
7.
Б. Л. Бразоль. Речи. Издание Общества
имени А. С. Пушкина в Америке. – Нью-Йорк, 1943. С.
47-48.
8. LIAC – The Lodyjensky Immigration Archive Center of Russian &
Ukrainian Culture, Inc. Создан на базе
документов архива Пушкинского общества Америки, См.: www.victoria—history.net; www.americanpushkinsociety.com
9.
Великий князь был женат на внучке Пушкина Софии Николаевне фон Меренберг.
10
Александр Михайлович. Мемуары Великого князя. – М.: Издательство «Захаров».
2004. Автор мемуаров князь Александр Михайлович, он же Сандро (1866–1933), дядя
царя Николая Второго, брат Михаила Михайловича.
11.
Памятка. Издание Общества имени А. С. Пушкина в Америке. – Нью-Йорк, 1955. 31с.
12. Boris Brasol. The Balance Sheet of Sovietism. –
N.Y.: Duffield & Co., 1922; Борис Бразоль. Ответ
клеветникам, расчленителям и русофобам. Вторая редакция, на русском языке.
Статья была написана и издана Бразолем в 1958 году к 40-летию трагической
гибели царской семьи Исполнительным Бюро Общероссийского Монархического Фронта
– отдельной брошюрой, тиражом 5 тыс. экземпляров.
13. Юбилейный сборник Общества имени А. С.
Пушкина в Америке 1935–1965. – Buenos Aires, 1965.
Сс. 10-13.
14.
Я. Рабинер. Антисемитизм в Америке. –
Нью-Йорк, 1996. С. 13.
15.
Данный документ с последующими комментариями находится в
архиве Госдепартамента США, в папке бумаг под номером 861.00/5339; впервые
описан американским историком Э. Саттоном (Antony G. Sutton) в книге Wall Street and the Bolshevic Revolution (1974).
На богатейшем материале «по следам Бразоля» историк подтвердил правдивость
наличия финансовых схем, на которые указывал Бразоль. В этой же книге автор
привел обязательный пассаж во избежание разного рода обвинений в свой адрес:
«Не существует конкретных доказательств, что евреи были вовлечены в
большевицкую революцию, потому что они были евреями. Действительно, быть может,
в нее был вовлечен высокий процент евреев, однако, учитывая обращение с евреями
в царское время, чего еще можно было ожидать?» Дальнейшее обсуждение данных
отчета Бразоля происходило посредством телеграфной связи между представителями
высших чинов американской и британской разведки. Переписка дипломатов по
каналам тайной связи, опубликованная Э. Саттоном, показывает, что эта тема
представляла интерес для правительственных кругов США; сведения не опровергли,
их перепроверяли и в конце концов вместе со своими
комментариями засекретили на долгое время.
16. «During the Summer of 1916 a secret report was received by the Russian
general headquarters from one of its agents in New York. This report, dated
February 15, 1916, reads in part as follows: The Russian Revolutionary Party of
America has evidently resumed its activities. As a consequence of it, momentous
developments are expected to follow. The first confidential meeting which
marked the beginning of a new era of violence took place on Monday evening,
February 14, 1916, on the East Side of New York City. It was attended by
sixty-two delegates, fifty of whom were ‘veterans’ of the revolution of 1905;
the rest were newly admitted members. Among the delegates were a large
percentage of Jews, most of them belonging to the intellectual class, as
doctors, publicists, etc., but also some professional revolutionists». – The World at the Crossroads by Boris L. Brasol, Boston: Small, Mariland
& Company Publishers, 1921. P. 69; См.:
http://www.archive.org/stream/worldatcrossroad00brasol
17. Boris Brasol,
papers,1919–1954. Box 13. Folder Campaign Against Soviet Recognition. – March, 1933. Manuscript Division of the Library of Congress. Опубликовано – Ю. Дойков. См.:
Ю. Дойков. Питирим Сорокин – человек вне сезона. Биография. Том 2. –
Архангельск, 2009. С. 315
18.
Ю. Дойков. Питирим Сорокин… С. 303.
19. А.
Толстая.
Дочь. – Zaria Publishing Inc.
London, Ontario, Canada; 1979, 501 р.
20.
LIAC, официальное помещение офиса, Бруклин, Нью-Йорк. Архив Пушкинского
общества Америки, папка «1960–1970 годы».
21
См.: http://criminalistics—ed.ru/index.php?request=full&id=374
22. Brasol, Boris. Foundations
of Criminology. Journal of Criminal Low and
Criminology. Volume 17 (Issue 1 May, Spring 1926).
Рp.
13-39.
23. Boris Brasol. The American Journal of
Police Science. Vol. 1, No. 1 (Jan. – Feb., 1930).
Рp. 100-106. Article DOI: 10.2307/1147261. См.:http://www.jstor.org/stable/1147261
24. Б. Бразоль. Речи… К 75-летию
судебных уставов 20 ноября 1864 г. Речь, произнесенная 15 декабря 1939 года на
банкете, устроенном Нью-Йоркским отделом Зарубежного Союза бывших русских
судебных деятелей в связи с 75-летием судебных уставов Императора Александра II. С. 50.
25.
Бразоль Б. Критические грани. – СПб.,
Типография «Родник», 1910, 235 с.
26. Boris Brasol. Рapers 1919–1954, Literary File, 1920–1954, Box 51. (Poe, Edgar Allan, correspondence concerning, 1920–1928, 1939,
undated). Manuscript Division of the Library of
Congress. Письмо о создании
общества. Перевод с английского этого документа и всех последующих осуществлен
Борисом Борукаевым.
27.
Переписка содержится в двух коробках коллекции документов личного архива Бразоля
наряду с хранящимися там же многочисленными рукописными текстами. Лист
заявителей на выдачу документов отсутствует; иными словами, эти письма в архиве
Библиотеки Конгресса просмотрены впервые. Перевод с английского.
Boris Brasol. Рapers
1919–1954. Literary File, 1920–1954, Box 52. (Poe, Edgar Allan, correspondence concerning, 1920–1928, 1939,
undated) in the Manuscript Division of the Library of Congress.
28. Перевод с
английского. Boris Brasol to Leonid Strakhovsky,
February 1, 1937. – Manuscript Division of the Library of Congress, Papers of
the Pushkin Society in America. General Correspondence, Box
2, February-March.
29. Перевод с английского. Boris Brasol to Dr. Avinoff, March 1,
1937. Там же.
30. Перевод с английского. Carnegie
Institute to Boris Brasol, March 1, 1937. Там же.
31.
Перевод с английского. Boris Brasol to Edwin Markham, February 19, 1937. Там же.
32. Перевод с английского. Letter to Boris Brasol, December 2, 1936,
– Manuscript Division of the Library of Congress, Papers of the Pushkin Society
in America. General Correspondence, Box 1,
November-December.
33.
David Tutein’s articles in Robert Frost in Context.
Edited by Mark Richardson. –
Cambridge University Press. 2014, P. 130; Arnold Rampersad. The Life of Langston Hugbes. Vol. 1. – New York:
Oxford University Press, 1986. P. 338.
34. Перевод с английского. Ada Bess
to Boris Brasol, March 10, 1937, – Manuscript
Division of the Library of Congress, Papers of the Pushkin Society in America. General Correspondence, Box 2, February–March.
35. Общество имени А.С. Пушкина в
Америке. Юбилейный
сборник 1935–1955. – Russian Printing House, New
York. – P.15.
36.
См. также: Бразоль Б. Душевная драма
Гоголя. – Нью-Йорк, 1952.
37. Whо’s Who in New York (City and
State), 1960. Thirteen Edition. One
of the “Who’s Who” Series of Lewis Historical Publishing Company, Inc. – New
York City. – P. 147.
38. The Mighty
Tree: Pushkin – Gogol – Dostoevsky. – N.Y.: Payson, 1934.
39. The Diary of
Writer. By F. M. Dostoievsky.
Translated and annotated by Boris Brasol. – New York:
Scribner’s. 1949. Two vols.
40.
Varneke B.V. History of Russian Theater, 1951.
Boris Brasol. Papers, Literary File, 1920–1954. Box 45 Manuscript Division of the Library of Congress.
Нью-Йорк