Стихи
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 280, 2015
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Как будто бы в тебе пробили брешь,
И что ни слово – выдыхаешь ложь,
И вроде правду говоришь, да врешь,
И лыко в строку, приглядишься – меж…
Как нашим горлом пела бы война,
Когда б для песен слажена гортань!..
Но с каждым годом непосильней дань,
И все трудней держаться в стременах.
А в воздухе отчетливая гарь,
По косогорам множатся костры,
И тихая, безмолвная Агарь
В пески уводит сына до поры.
28 января 2015
27 НОЯБРЯ 2014
Ах, сердце мое, ну зачем же так жалко и жалобно!
Поедем, пожалуй… – а там понемножечку, заново,
Чего уж, не первые: слюбится, стерпится, сладится,
А то, что не сладится, – стихнет, уймется, загладится…
У рынка напротив слоняется сирая братия,
Ползет по периметру надпись, да не разобрать ее.
На ящиках шатких – чеснок, облепиха, смородина…
А родина, Господи… В чем она, в сущности, родина?
За окнами вечер. Беззвучно плывет Новодевичий.
Пройдись напоследок по улице, хоть бы и незачем.
Вглядись в эти лица, такие немыслимо разные:
Любовь? – Ну, допустим… Куда теперь с ней, несуразною?
Пойми, наконец: этой речи глухое журчание
Созвучно тебе по рождению, по умолчанию…
– Пожалуй. Но дом опустел, и дороги размечены.
Все правильно. Только лишь сердце предательски мечется,
И силится вырваться, только над ним стена – да под ним стена.
А истина?.. Да уж какая тут, Господи, истина…
19 апреля 2015
* * *
Не заработали на тамаду да шафера,
Не накопили даже дурных привычек,
Жизнь, разбазарив по мелочи все метафоры,
Словно прямая речь, лишена кавычек.
Что на сегодня? Чужая земля исхожена.
Шибко нерадостны вести из-за кордона.
И облака под крылом самолета похожи на
Переплетение змей у ног Лаокоона.
Вот, возвращаясь с тобой из музея Пушкина,
Мама в метро говорит: «Погоди немножко…»
Из разноцветных кубов – сколько на жизнь отпущено –
Пятачки ссыпаются прямо тебе в ладошку.
Май 2005 – ноябрь 2014
EXILE
Люди умирают от малости:
Некоторые – от жалости,
От чьей-то неловкой шалости,
Растерянности и старости…
Попросту – от усталости.
Мое же сердце – без доступа
К привычной формуле воздуха,
Разреженного здесь досуха,
Сжалось, словно над пропастью,
Бьется, теряет лопасти…
16 октября 2014
Дедушке
Бормотал чего-то впотьмах, снаружи едва светало.
Поплавки, грузила, червяки в проржавевшей банке.
Чтоб на утренний клев – так нужно же спозаранку,
А собраться с вечера… По-армейски подвернул одеяло,
Пошуршал песком, под кроватью нащупав обувь,
На секунду задумался, между собою сравнивая
Два моточка с леской. Подумал. Засунул оба.
Встал, провел рукой по кровати, напоследок ее выравнивая.
Вот и весь наш уют: пол из выкрашенной фанеры,
Холодильник, стол, четыре железных койки.
Кто бы мог подумать, что Бог нам отпустит столько.
Вот таким макаром, таким вот, значит,
манером…
На веранде под марлей невзрачная сохнет рыбешка.
Даже если руки твои отродясь не держали весел –
Кто родился в этих краях – хитер, загорел да весел.
Кто родился в этих краях – рыбак хотя бы немножко.
Ну а я, городской ребенок, во тьме промозглой
(Тополя, середина августа, первая смена в восемь)
В полусне поджимаю ноги, думаю: «Скоро осень»,
Просыпаясь от тихого твоего: «Не замерзла?..»
Сколько лет прошло – все вокруг поменяло внешность –
А ни вздрогнуть, ни двинуться: боязно отчего-то.
Все боюсь спугнуть беспомощную эту нежность,
Расплескать невзначай неловкую эту заботу.
Помнишь кружку с крутым кипятком – как она стояла
У тебя в ногах, прикрытая одеялом?
Как безжалостно жгла, даже чуть-чуть касаясь…
Столько счастья… – Или только тогда тебе так казалось?
И когда придет твой черед – у смерти свои уловы –
И душа полетит, прощаясь, от Затона до Третьей Дачной,
Я такого ей в новых краях пожелаю клева,
Чтобы даже у Божьих ангелов не удачней…
7 апреля 2015
* * *
«Талифа куми…» –
произнес и тихонько вышел,
Чуть пригнувшись в дверях под просевшей крышей.
Тот, кто слышать мог, – сейчас ничего не слышал:
«Смотрите – дышит!..»
Чуть ссутулясь, из сумрака вышел на свет;
Свет был, словно свинец, раскален и разлит,
И тропа свивалась, что зверь непонятной масти,
Что Данов аспид.
А вдали сплавились с горизонтом дали,
И синели горы, будто чего-то ждали…
Спохватились, выбежали, не застали:
Лишь пески, чуть вздрагивая, заметали
След его сандалий.
Январь 2015
Берлин