Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 277, 2014
ЗОЛОТАЯ ТОСКА
Золотая тоска,
вороное сквозь дымку веселье,
трассы пуль у виска
и кровавое их рукоделье,
на плечах две войны
и следы от засушенных масок,
ран права так вольны,
что вольнее заржавленных касок.
Мир на всех пустырях
и почти что во всех человеках,
слышно вольное «ах»,
и полощутся тени на реках:
то на свадьбы летят
молодые птенцы из разбегов –
повторить листопад
и дорóги своих туарегов.
Осторожно! Открыть
собираемся те же мы двери,
чтоб им тоже пожить
в новостной, переменчивой сфере.
И взлетит махолёт
над пустынями и городами,
и восставший пройдет
всеми новыми в старом местами.
ВРЕМЯ-КУПИНА
Необъяснимая страна –
души застолье,
одета и обнажена –
плюс богомолье.
И так дели, и сяк умножь –
всё однозначно.
Хоть вынь-положь, хоть всех стреножь –
однокабачно!
Здесь разряжались все свинцы
о всяки кости,
и в горле плавились блинцы,
как смерти гости.
Мы – куст, мы – Время-Купина,
мы – суть от сути
своей. Мы – вечная волна
из цвета жути.
Нам не указ и ни лабаз,
и ни острожник –
мы свой имеем всюду лаз
и подорожник.
Мы изучили все замкѝ
и подземелья.
нам все распутия легки
в пиру похмелья.
Мы многожильная страна –
души приволье!
Из всех – одна! Бутыль – до дна!
Сжигай застолье!
В КРАЮ РОДНОМ
Соломка звонкая, соломинка сухая…
О. М.
Судейкина, Соломинка, Сивилла –
из трех все три эпохи позади
и впереди, и в середине мира,
и в памяти разверзшейся груди.
И приходилось больше по-пластунски
скользить, взбираться, преодолевать,
и меньше по-улански, по-драгунски,
и больше зимовать, чем летовать.
Медея, Мальва, Машенька, Милена,
где ваши полевые огоньки,
где мята, где лаванда, где вербена,
где жаркие от вздохов угольки?
Они в монадах липовых над нами,
в краю чудес над краем из людей,
и мы в огромной, золоченой раме
встречаем новых, прошенных гостей.
КРЫЛЬЦО
Беседная изба…
Н. Клюев
Беседное крыльцо – великая услада
для тех, при ком оно на дальних берегах,
ему и жёлчь всегда, и лимфа много рада,
тем более певцы при звуках и словах.
Затихнут и метель, и туч многообрядность,
затеплится костeр и радуга взойдeт,
и выльет на экран душа свою нарядность,
и всякая весна сама к весне придeт.
О, множество бесед и многомерность мыслей!
Иные берега мечтают о крыльце.
Созвездий всех лучи над ним уже зависли.
И блики хороши на искреннем лице.
НОРЕНСКАЯ
Норенская – пустее всех пусот
Еще вчера! Сегодня – трех историй
великий сказ, излучин лукоморий
звезда в поэзии, в которой лаз
Иосифом отведанных любовей
на фоне оцезуренных литот
не очень виден, превратившись в паз.
Так можно делать пулю из сухой
листвы и двух хлопков простого звука,
из трех капустных листьев, перьев лука,
когда набор пружин
у граммофона есть и есть разлука,
и перечень всей жизни молодой,
плюс правила сложенья величин.
Секретов нет – лишь гения рука
нужна на этом фоне перегона
в пределах рукотворного трезвона
и шума всех трещоток на стерне
вне проповедей с личного амвона.
И сила проявляется, легка,
Как истина в изысканном вине.
Нью-Йорк