Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 275, 2014
Откол Крыма от Украины, его присоединение к нынешней России, – событие, вне всякого сомнения, огромного значения, последствия которого представить во всем объеме ни в настоящий момент, ни, тем более, в долгосрочной перспективе мы – свидетели того, что произошло в феврале-марте нынешнего года, – еще не можем. Сама по себе молниеносная, более чем спорная в легитимном отношении, процедура референдума свидетельствует прежде всего о возможности в нынешние нестабильные времена (не только в Украине, впрочем) любых политических сценариев, поворотов, не мыслимых доселе в Европе со времени окончания Второй мировой войны.
Иное дело – удержаться от сиюминутных эмоций, пристрастий. Это трудно. Трудно уже хотя бы потому, что из-за Крыма, чей контур слегка напоминает сердце, сейчас прошла трещина в отношениях не только между русскими и украинцами, но среди самих русских. Совершенно не анекдот, что споры о полуострове коснулись не одних политических элит в соседних и несоседних государствах, но также затронули людей, которые прежде считались единомышленниками; российско-украинский конфликт отразился на распаде многих семейных связей, связей дружеских. Один из моих знакомых парижан, замечательный писатель, родом из Одессы, сказал мне недавно, что решил не публиковать свои рассказы в журнале «Крещатик» только потому, что в самом названии ему слышится некий отголосок Майдана. Мои заверения в том, что редакция «Крещатика» находится в Германии, печатается же в России, выходит уже 16-й год, то есть никоим образом к Майдану нынешнему отношения не имеет, – оказались безуспешными…
Да, украинский кризис разделил многих или провел между ними полосу непонимания. Не удивительно, что при этом у каждой стороны нашлись свои аргументы – «своя правда». Вот и Е. Соколов в статье «Страсти по ▒Острову Крым’» (НЖ, № 274), наряду с воспоминаниями о крымской земле, о знакомых крымчанах, высказывает «свою правду», искренне сетуя о разном, в том числе об украинизации Крыма в 1954 году, после передачи его Украине Н. Хруще-вым. Ставить под сомнение эмоциональную сторону нельзя. Поэтому всё, что касается личных оценок и пристрастей Соколова (замечу попутно, где-то в конце девяностых или в самом начале нынешнего века, когда Евгений, как сотрудник Радио Канады, приезжал во Францию в рамках «обмена» журналистами, несколько месяцев мы работали вместе в русской редакции Между-народного французского радио), я затрагивать не хочу. Он по-своему честен, по-своему прав. Не вызывает у меня никаких сомнений, скажем, пассаж, где автор повествует, насколько переход в иную языковую среду, который тогда по-лучил в Крыму законное основание, явился болезненным для местных русских школьников, получивших тетради с надписью: «Зошит. В цем зошите 12 сторинок»… Известно: у многих русских людей – и в самой Украине, и вне ее – тогда проявилось подспудное неприятие того, что город Севастополь, чья слава связывалась в их сознании с Крымской войной 1854–1855 годов, отраженной в бессмертных страницах Л. Толстого, стал частью Украины…
Да, украинизация Крыма была. Но утверждать, что, навязанная сверху, она всерьез изменила или омрачила жизнь крымчан, являлось бы натяжкой, ибо это был Советский Союз, где государственным, доминирующим языком являлся русский. Русский язык никто не обижал. Украинский язык не был даже обязательным для всех. Е. Соколов признает: «Как москвич, я от него освобождался, однако посещал урок добровольно, исключительно из любопытства… Севастольпольцы, в большинстве своем люди военные, как жители города с прямым федеральным управлением, отстояли право не изучать русский язык в школах». Автор иронизирует по поводу того, что украинизация, несмотря на определенные ограничения, привела к смене имен в паспортах: «Николай становился Миколой, Ксения – Оксаной…». Ну и что? Разве подобное унижало достоинство людей? «Немецкий поселок Уютное стал называться Уютне…», – продолжает перечень примеров украинизации автор. Да, уж, простите, странное все-таки для немецкого местечка было название: Уютное!.. Так ли уж принципиально изменилось оно, став Уютне?.. Нет, говорить о языке в СССР, копаясь в подобных мелочах, – несерьезно. Важнее другое. Известно, что украинец мог не знать родной – украинский, но без русского ни получить солидного образования, ни сделать профессиональную, а тем более политическую, карьеру, практически не мог. Разумеется, так было во всех республиках. И Крым, независимо от его формальной принадлежности, который, как справедливо напоминает Е. Соколов, «всегда был перекрестком цивилизаций», исключения не представлял.
Нормально ли было это? Полагаю, однозначного ответа в данном случае нет. Русский язык не только объединял, открывал разные горизонты, но являлся одновременно своеобразным водоразделом между людьми разных культур. От берегов Балтии до восточных окраин страны (отлично, к примеру, рассказал мне Ю. Рытхэу** о том, как советские чиновники презирали язык коренных жителей Чукотки). Среди коренных жителей Крыма разных национальностей Е. Соколов упоминает татар. А что, их язык уважался? Мы прекрасно знаем из истории, что принесла вообще крымским татарам Российская империя, а затем советская власть. На сегодняшний день об этом существует немало публикаций. Вспомним хотя бы написанную еще в советское время, но выпущенную в США и запрещенную в СССР, книгу А. Некрича «Наказанные народы»…
Е. Соколов пишет о том, как еще до событий 2014 года известный бард А. Городницкий «во время поездки в Крым узнал, что севастопольских школьников заставляют изучать Пушкина в переводе на украинский, он написал и исполнил в Севастополе песню со словами: ▒…этот город вернется назад, этот город останется русским!’»… Интересно, подумалось мне, а не задал ли он себе вопрос, почему в России ученики из семей с украинской культурой изучают Шевченко по-русски? Что касается мечтаний популярного барда о возвращении Севастополя России, то кажется мне почему-то, что сочиняя подобное, вряд ли думал он, что это случится однажды при помощи «вежливых людей» («зеленых человечков»). Увы, утверждать что-либо сейчас относительно индивидуальных позиций того или иного творческого лица, к сожалению, невозможно… Судя же по возродившемуся на волне крымских событий в России жанру коллективных писем в адрес власти, где одни апплодируют ей, а другие осуждают, – могу допустить любой вариант.
Попытки удержаться над схваткой, в самом деле, невероятно трудны. Тем не менее, думается мне, помимо того, что подсказывают чувства, не имеющие единого компаса, существуют объективные реальности, игнорировать которые культурному, имеющему доступ к различным информационным источникам, человеку не пристало. Да, с известной долей юмора, горьковатого или вообще, можно говорить о «подарке» Крыма Украине Н. Хрущевым. Можно корить его за это. Хотя, если разобраться, никакого «подарка» в действительности не было. Крым всегда был территорией, требовавшей значительных, практически никогда не окупавшихся, государственных дотаций. Но, говоря о «грешном» Н. Хрущеве, зададимся вопросом: разве имел он какое-нибудь отношение к Будапештскому меморандуму, заключенному в декабре 1994 года между Россией, Украиной, США и Великобританией, в котором (в обмен на отказ Украины от ядерного оружия) Россия обязалась уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины? Заниматься сейчас, два десятилетия спустя, вольными интерпретациями этого международного документа, извините, – занятие более, чем сомнительное.
С большим вниманием и уважением читал я «Страсти по ▒Острову Крым’» Е. Соколова, но никак не мог и не могу согласиться с целым рядом его утверждений. В их числе о том, что Крым в Россию «загнал» Майдан. Более чем удивил меня коллега по профессии, назвав протест миллионов украинцев против коррумпированного режима В. Януковича, сконцентрировавшийся в виде общественного форума на Майдане, «переворотом, совершенным в Киеве националистическим ▒Правым сектором’». Активистов «Правого сектора» на Майдане, как это засвидетельствовали многочисленные независимые СМИ, там было не больше, чем представителей других движений и партий, не говоря уже о простых, то есть не связанных ни с кем идеологически, горожан или тех, кто приехал в столицу из других мест Украины. Антисемитов и прочей мерзости на Майдане насчитывалось не больше, чем во время какой-нибудь акции протеста в любом большом или областном российском городе, или, если угодно, в том или ином городе европейском, в том числе, в Париже, где я живу. Всерьез утверждать, что «Правый сектор» явился генератором идей и чаяний Майдана – это все равно, что повторять чепуху вроде того, что Майдан был инициирован и оплачивался спецслужбами США и ЕС.
Утверждать же, что Майдан с клеймом «Правого сектора» негативно аукнулся на отношении крымчан к событиям в Киеве можно, но все-таки при этом следует не забывать, что они оказались в поле информационной войны, которая возникла между восставшей Украиной и официальной Россией, с тревогой и неприятием воспринявшей процесс, схожий с повторением «помаранчевой революции», акцентируя внимание на деталях пусть подчас и реальных, но преподнесенных так, что общая картина событий искажалась. Многие передачи официальных российских телеканалов, в данном случае, являли собой образцы самых мрачных советских времен. Говоря же о такой информационной войне, нужно, на мой взгляд, признать: Украина ее проиграла.
Проиграла, впрочем, не только Украина. Победа эта оказалась и над теми независимыми российскими СМИ, которые в условиях постепенного уплотнения свободного, независимого поля действий в собственной стране утратили значительную часть своей аудитории или полностью (интернет-новостные портралы Лента.ру, Грани.ру и др.). Говоря иначе, рассматривать то, что произошло с Крымом и в Крыму не следует вне контекста того, что происходит в России. Не только и даже не столько в правовом поле (сейчас это не является моей темой), сколько в изменении температуры в общественном сознании, где все чаще и чаще открыто выражается ностальгия по СССР, причем не эпохи, скажем, «хрущевской оттепели», а самых тяжелых, отвергнутых «перестройкой» времен. Убедиться в этом нетрудно – достаточно познакомиться с опросами общественного мнения, где динамика роста изоляционистских настроений в стране налицо. По подсчетам «Левада-Центр», опубликованным в первой декаде нынешнего мая, за прошедший месяц число людей, выступающих за укрепление связей с Западом, достигло минимума за последние 10 лет – 41%, в то время как 39% россиян призывают дистанцироваться от Запада. Случайно ли это? Разумеется, нет. Это плоды пропаганды, где украинский кризис уже не один месяц подогревается рядом российских государственных телеканалов и такими одиозными фигурами, как В. Жириновский, В. Рогозин, А. Проханов и иже с ними.
Некий курьез уловил Е. Соколов в том, что автор «Острова Крым» В.Аксенов оказался однофамильцем нового главы реального отторженного от Украины полуострова. Я тоже обратил на это внимание. Признаюсь, деталь эта меня, выражаясь мягко, опечалила. Вспомнился же мне не родившийся в эмиграции роман писателя, а другая, написанная на несколько десятилетий раньше, книга – «Солнце мертвых» И. Шмелева, где большой русский писатель, тоже эмигрант, поведал о горестных временах Крыма, когда туда пришла Красная армия и где под руководством «интернационалиста» Б. Куна безжалостно уничтожали тысячи россиян, среди которых оказался и его сын… Между тем, именно под такими же знаменами ратовали за отторжение Крыма от Украины собиравшиеся у памятника Ленину (!) в Симферополе. Да-да (судя по телерепортажам, по разным фото) российских триколоров там было явно меньше, чем флагов красных. Случайно ли? Нет, наверное, не от Украины, на мой взгляд, рвались эти люди, из которых значительную часть составляли пожилые, пенсионеры, – рвались они даже не к России, а именно к СССР.
В основе сепаратизма в Украине, который выплеснулся в Крыму, сконцентрировалась именно такая энергия – энергия с вектором возврата к прошлому, где в массовом сознании родился новый миф о стране – большой, процветающей, единой, не знавшей репрессий, тюрем и лагерей… События на Юго-Востоке страны, где ряд городов оказался в руках сепаратистов – своего рода метастазы Крыма, где так называемые «народные мэры» и другие лидеры основополагающими своими идеями объявляют принадлежность к русскому языку, к русской культуре, отмахиваясь при этом от всего того, что несет на себе печать Запада. Однако о какой подобной принадлежности могут говорить люди, чья русская речь подчас настолько бедна и косноязычна, что невольно задаешься вопросом об уровне их образованности!..
Увы, часть Юго-Востока Украины сейчас переживает поистине трагические времена, причем не только из-за чудовищного по своим параметрам силового конфликта, но и из-за того, что в основе его оказалось заложено слишком много фальши, демагогии. У меня лично нет сомнения в том, что раньше или позднее пушки замолчат, но как скоро удастся и удастся ли залечить раны межкультурных отношений среди участников разгоревшейся великой ссоры? К сожалению, здесь я – пессимист.
По меньшей мере, похоже, реально сепаратистам нужно прежде всего, чтобы все украинское на Юго-Востоке страны стало исчезать, как в Крыму… Да, наверняка, к будущему учебному году каждый ученик и ученица получат не «Зошит», а «Тетрадь», и Пушкина будут читать в оригинале. Только все-таки не ради этого, конечно, появились там вооруженные «вежливые люди»…
Запрет же новых крымских властей на проведение митингов и широких акций крымских татар по случаю 70-летия их депортации с родной земли, запрет, наложенный на возвращение в Крым одного из лидеров этого народа, Мустафы Джемилева, о чем достаточно много уже написано и сказано, – признаки возрождения не лучших времен. Можно ли в таком случае оставаться безучастным? Возможно, для кого-то это так. Моя же хата, пользуясь известной украинской пословицей, не с краю. То есть, я ощущаю происходящее как большую трагедию. И для Украины, и для России. Уточню, впрочем, – для демократической России. Ибо имею ввиду ту, которая не хочет оказаться отброшенной в дремучие времена существования за «железным занавесом», скрип механизмов которого сейчас слышится все отчетливее.
Виталий
Амурский
Париж, май 2014
______________________
* Напоминаем, что высказанные нашими авторами мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции НЖ
** «Унна, обманутая счастьем». Беседа с Ю. Рэтхэу в кн.: В. Амурский. «Тень маятника и другие тени». – СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 2011.