Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 271, 2013
17 мая
А ведь именно Ростов, впервые упомянутый в
летописи под
В царствование Екатерины II Ростовская кафедра была переведена в губернский
Ярославль, а Ростов, ставший уездным городом, получил регулярную планировку и
герб: «В червленом поле олень серебряный, рога, грива и копыта золотыя» (олень
«живет» и на фамильном гербе Лобановых-Ростовских). До конца XIX в. Ростов сохранял
значение крупного торгового центра, благодаря знаменитой на всю страну ярмарке.
О былом прошлом города напоминали только величественные архитектурные
памятники, первый среди них – ансамбль бывшего архиерейского дома (кремля) –
неуклонно разрушался, занятый складами, куренями и даже бойнями местных
предпринимателей, квартирами ростовских соборян. В 1860-е годы купец И. И.
Хранилов предпринял восстановление кремлевских храмов на пожертвования граждан.
С
В
В этот музей и обратился известный коллекционер,
меценат и общественный деятель князь Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский.
Почти два года переговоров и напряженной совместной работы увенчались
торжественным открытием удивительной выставки на втором этаже Красной палаты
(Государских хором XVII в.). Директор музея Наталия Стефановна Каровская от лица всего музея
вручила князю реплику одного из его любимых портретов, исполненную известным
ростовским художником, лауреатом Государственной премии РСФСР им. И. Е. Репина
Александром Алексеевичем Хауно-вым в технике ростовской финифти.
Ученый секретарь музея Е. В. Ким, с самого начала
принявшая живое участие в деле передачи княжеского дара, напомнила собравшимся
об истории Ростовского музея: «Сто тридцать лет назад, когда наш музей только
основывался, комплектование коллекции шло примерно по тем же принципам, которые
мы видим в коллекции Н. Д. Лобанова-Ростовского». В выступлении Е. В. Ким были
упомянуты дары ростовского предводителя дворянства Д. А. Булатова (бывшего
товарищем председателя Комитета музея) и сенатора В. П. Мордвинова. Эти дары по
своему составу были схожи с переданной коллекцией Лобанова-Ростовского:
портреты русских царей, фамильные портретные галереи, гравюры, эстампы, книги,
произведения искусства. По словам Е. В. Ким, «эта выставка позволяет говорить
об очень важных, об очень серьезных вещах», что в определенной степени
противостоит той «развлекательной стезе», на которую в наше время часто
вступают многие музеи.
Директор Департамента культурного наследия
Министерства культуры РФ Н. Ю. Самойленко назвала состоявшийся дар «принципиально
важным» и в то же время «самым естественным» событием в жизни музея. Заместитель
руководителя Россотрудничества МИД РФ Г. Л. Мурадов рассказал присутствующим об
инициативах Никиты Дмитриевича по созданию Национальной портретной галереи,
установке памятника героям и жертвам Первой мировой войны, о его вкладе в
создание Международного совета российских соотечественников. «Это человек Мира,
это человек, который несет русскую душу всему миру», – сказал Г. Л. Мурадов.
Среди выступавших были первый зам. директора музея современной истории России
В. Н. Фомин, руководители российской премии Нобеля А. В. Яковлева и Е. В.
Лукошков.
Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский, обратившись
к присутствующим, сказал: «Хочу поделиться с вами своим восторгом от того, что
я здесь увидел, когда вчера в 23.30 я вошел в этот зал и увидел, с каким вкусом
и пониманием были развешаны эти экспонаты… Так что я кланяюсь, как самурай, –
на 90 градусов, сотрудникам музея, за то замечательное дело, которое они
сделали». Никита Дмитриевич выразил надежду, что он и впредь сможет «нагружать»
музей дополнительными дарами, что в отреставрированном Конюшенном дворе
найдется два или три зала и для постоянной экспозиции его дара, который стал бы
«частью одного большого целого». Однако князь, наученный горьким опытом общения
с российскими чиновниками, не мог не выразить тревоги за дальнейшую судьбу
коллекции, вынужденной покинуть свое прежнее обиталище – Дом-музей в Филях в
Москве.
Теплый отклик аудитории вызвало выступление Джун,
супруги Никиты Дмитриевича, закончившееся словами: «Вы, наверное, знаете, что у
нас говорят: ▒Дом англичанина – это его крепость’. Сегодня я осмеливаюсь
сказать, что для меня, англичанки, Ваша крепость стала домом».
На следующий день, 18 мая, состоялась встреча Н.
Д. Лобанова-Ростовского с горожанами. Председатель Совета меценатов Ярославии
М. Л. Крупин вручил князю благодарственное письмо и наградное оружие – кинжал
«Ярослав Мудрый» (один из ста, выкованных златоустовскими мастерами по подобию
поясного кинжала знаменитого князя). В благодарственной речи Никита Дмитриевич
отметил, что меценатство при существующем в России налоговом законодательстве –
«невероятно трудно» и привел в пример Соединенные Штаты, в которых созданы
исключительно благоприятные условия для ввоза произведений искусства. Никита
Дмитриевич призвал общественность проявить инициативу в этом вопросе.
Ведущая встречи Е. В. Ким напомнила собравшимся о
составе княжеского дара, акцентировав внимание на пополнении музейной коллекции
театральной графики двумя работами Дмитрия Бушена первой половины XX века и двумя акварелями
Александры Экстер
Князь отметил, что ему, как политически
репрессированному при советской власти в Болгарии, более всего хотелось бы
видеть в экспозиции музея документы, не известные жителям России, которые
касаются политики советского руководства в отношении бывших граждан страны.
Никита Дмитриевич напомнил о том, что в России князем становился тот, «у
которого был крепче меч, и который обладал в рамках своего города силой»».
«По ряду обстоятельств жизни, – заметил
Лобанов-Ростовский, отвечая на вопросы, – я очень много вкалывал и стал
финансово независимым. А второе – у меня, как российского аристократа, есть
ощущение, что у меня долг России больше, чем я могу от нее ожидать поблажки…
Несмотря на то, что я зэк, моего отца расстреляли, – мое отношение к России не
временное, а историческое. Режимы, политики приходят и уходят, а остальное
остается… Так много было продано, так много было увезено – и нужно все это
снова возвращать и создавать. Потому что мощь России не только в ядерной
энергии, но и в культуре.» Как Рюрикович, Никита Дмитриевич чувствует особые обязательства
перед страной. Князь указал на Англию, где аристократическое положение значит
гораздо больше, чем богатство, поэтому и взяточничество там не процветает.
Современные нувориши российского происхождения живут там изолированно, не
проявляя никакого интереса к общественной жизни как своей родины, так и
«принимающей стороны». Между тем, за рубежом живет 20% русскоязычного
населения, по этому показателю Россия занимает второе место после Китая. В
связи с этим Никита Дмитриевич рассказал о своей идее включения в Общественную
палату живущих за рубежом представителей русской аристократии.
Отвечая на вопрос о возможности восстановления
монархии, князь, сославшись на низкие результаты монархического движения,
показанные на демократических выборах девяностых годов, высказал мнение, что в
ближайшее время монархия – нереальна для России, однако не исключил возможность
реализации такого сценария в более отдаленном будущем.
Торжества закончились, и в дальнейшем предстоит
еще огромная работа по постановке на учет княжеского собрания, его
каталогизации, исследованию и осмыслению. Хочется надеяться, что эта работа
увенчается успехом, что коллекция Лобановых-Ростовских, перемещенная в
«фамильный» город, за крепостные стены Ростовского кремля, действительно обрела
дом.