Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 269, 2012
Ивана Мрджа
Письма Д. С. Мережковского Александру Беличу
“Слабо, плохо, никуда не годится, чтобы хорошо писать – страдать надо, страдать!”1 Этими пророческими словами оценил молодого Мережковского величайший Ф. М. Достоевский и как будто решил саму судьбу русского литератора и религиозно-философского мыслителя Дмитрия Сергеевича Мережковского.
Выдающийся писатель, поэт, переводчик, критик и философ – Дмитрий Мережковский, человек блестящего ума, многократный кандидат на получение Нобелевской премии по литературе, является одним из выдающихся представителей русской культурной эмиграции. Родился он в 1865 году в Санкт-Петербурге, в одном из дворцовых зданий на Елагином острове. Окончив историко-филологический факультет, поэт захотел “уйти в народ” и стать сельским учителем. Во время одной такой поездки, в городе Боржоми, он познакомился с Зинаидой Гиппиус, юной поэтессой, которая впоследствие стала его женой и соратником. Супруги вместе покидают родину и с 1920 года живут в Париже. В эмиграции он написал едва ли не лучшие свои произведения (“Наполеон”, “Тайна Запада: Атлантида – Европа”, “Иисус Неизвестный”, “Лица святых от Иисуса к нам” и др.). В Париже с 1927 по 1939 проходят собрания “Зеленой лампы”, литературно-философского общества, созданного Мережковскими. Эта знаменитая супружеская и творческая пара внесла бесценный вклад в культуру русской эмиграции и в русскую литературу в целом.
Хотя в Югославии писатель был только однажды – во время Съезда русских писателей и журналистов за рубежом (1928), он плодовито сотрудничал с белградским издательством и переписывался со знаменитыми сербами. Русский мыслитель очень ценил самоотверженность, с которой маленькая страна Югославия оказывала постоянную помощь русским эмигрантам, противостоя этим сильному Советскому Союзу. “Повторяю, нравится ли вам это или нет, но ваша Русская акция, т. е. теперешнее ваше отношение к русской эмиграции, представляет политическую деятельность. <…> …этой вашей политической деятельностью Югославия в то же время выдвигается на арену борьбы, ведущейся во всей Европе, социально-политической борьбы…”2
Однако в письмах сербскому лингвисту и ученому, “верному другу” Александру Беличу не этот вопрос является самым главным. В большинстве писем Мережковского волнуют литературные и связанные с ними практические вопросы: эмигрантский журнал и газета, которые предполагалось издавать в Белграде, выбор редактора, издательская комиссия и условия печатания книг Мережковских, вопросы гонораров от Национального театра и др. “Сербский” эпистолярный архив Мережковского состоит из восьми писем периода с 1928 по 1934 год, а также хранящейся в архиве Сербской Академии наук и искусств в Белграде статьи журналиста Лукаша о Мережковском, отправленной Беличу вместе с письмом от 14 апреля 1929 года.
Автор многочисленных романов на исторические и религиозные темы и замечательных статьей о русских литературных кумирах Толстом, Достоевском, Чехове, Горьком, Гоголе, Пушкине, Лермонтове и др. и по сей день является одним из самых изучаемых и исследуемых русских писателей ХХ века. Упокоился Мережковский в 1941 году и похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Александр Белич (1876–1960) – выдающийся сербский лингвист, профессор, председатель Сербской Академии наук и искусств. Вместе с королем Александром I щедро помогал русским эмигрантам и делал все возможные усилия, чтобы поддержать русское творчество за рубежом. Один из организаторов Съезда русских ученых и Съезда русских журналистов и писателей в Белграде (1928). В архиве Сербской Академии наук и искусств хранится богатая переписка А. Белича со многими русскими культурными и общественными деятелями.
Письма содержатся в архиве Сербской Академии наук и искусств в Белграде. Письма печатаются по современной орфографии.
______________________________
1. Мережковский Д. С. Соч. в 24 тт. – Т. 24. С. 111. Цитата взята из книги: “Русские писатели ХХ века” / Биобиблиографический словарь. – Москва: “Просвещение”. 1998. С. 46.
2. ─ор░е Николи·. Разговор са Мерешковским, великим мислиоцем и уметником. – Мерешковски о потреби светске политике ёугослави╪е / газета “Политика”. – Белград, 30 сентября 1928, с. 1. Перевод на русский автора публикации.
I
II.XI.1928 Villa Tranquille
Le Cannet (A[lpes] M[aritimes])
Дорогой Александр Иванович,
Долго не получая от меня письма, Вы, пожалуй, думаете, что я Вас забыл, но ошибаетесь: помню, – можно сказать, дня не проходит, чтобы не вспоминал здесь, в земле врагов или, хуже, ни друзей, ни врагов, – в Руссофранции, – землю настоящих друзей. Помню простор Дуная из наших окон1 – “Путь из Белграда в Петербург, Москву” – и Краля Србска2, где так вкусно едят, и Короля Сербского3, такого доброго и милого и умного, и наших с Вами бесед, таких славянских, русских.
И много, много… и всего
Припомнить не имел он силы!4
Не писал же так долго, во-первых, потому что, сидя на дне “Атлантиды”5, спаивал там, на дне, два распавшихся куска работы, что безмерно трудно (я предвидел, уезжая, как это будет трудно – ничуть не легче, чем Бунину с “Арсеньевым”6, а пожалуй, труднее); во-вторых, потому что не хотел писать просто любезных и обывательских писем, писать же по существу, о деле, по многим причинам, почти невозможно. Главное то, что когда переходишь к существу дела, то сейчас же является искушение убеждать в чем-то или на что-то жаловаться, а это занятие, увы, бесполезное – особенно убеждать. Я давно помню, что это сизифова работа – никогда никого ни в чем не убедишь, а Вас – меньше всего. Хорошо это или плохо для Вас и для Ваших друзей, но Вы – человек неубедимый.
Вот почему прежде всего прошу Вас (не убеждаю), смотрите на это письмо как на простое осведомление, которое может быть полезным для дела.
Но и просто осведомить не так-то легко, п[отому] ч[то] слишком все сложно, и чтобы объяснить, надо бы написать не одно письмо, а десять-двадцать, да и то всего не скажешь.
А посему, как говорится в застольных речах, “постараюсь быть кратким” и все изложить в несколько деловых пунктах:
I. Вы пишете З[инаиде] Н[иколаевне]7, что “журнала не будет, пока не найдется редактор”8. Очень боимся, что редактора настоящего – одного, полного – никогда не найдется, ибо мы с Вами знаем всех, из кого можно делать выбор, а новых ждать неоткуда, а ожидание для нас, для русской эмиграции (при ужасающем темпе ее разрушения – мне кажется, Вы его хорошо чувствуете), это ожидание убийственно – [нрзб. – И. М.] говоря банальными, но верными словами, “промедление смерти подобно”. Что же делать? Вот опять не “убеждение”, а простое “осведомление”: есть человек, который мог бы нам помочь: Сергей Конст[антинович] Маковский9. З[инаида] Н[иколаевна] Вам уже писала о нем. Он создал когда-то прекрасный журнал “Аполлон”10 и только что спас “Возрождение”11, а если ему не удалось поставить его на ноги как следует, то это вина Гукасова12, Семенова13, Р.Ц.О.14 и прочей неодолимой стихийной нелепости, косности. Я подтверждаю то, что Вам писала З[инаида] Н[иколаевна]: нужно и можно сговориться с Маковским. Он сейчас свободен и готов приехать к Вам для переговоров, а будет ли свободен через 2-3 месяца, неизвестно. Если Вы очень скоро приедете в Париж (в декабре, как предполагали, кажется), то Маковскому ездить к Вам, конечно, не нужно, но если не скоро, то Вы могли бы его выписать. Мы знаем, что он поедет охотно. Разумеется, Маковский – не редактор в полном смысле этого слова; но Белич – Немирович15 – Маковский – уже редактор возможный, компромиссный, но другого не будет или будет хуже – таково наше простое осведомление, которым Вы, может быть, воспользуетесь.
II. Не меньше для нас убийственно ожидание издательства. Здесь уже образуется другое – при “Совр[еменных] записках”16, где скупают писателей по 10.000 фр[анков] за книгу (сумасшествие! Но деньги у них есть – даст богатый еврей Зак17), и многих уже скупили (Алданова, Бунина, Зайцева, Шмелева). Очень будет досадно, если “Совр[еменные] записки” (вредная лавочка) предвосхитят Вашу идею крупного, объединяющего и принципиального издательства. А это будет, если дело у Вас пойдет таким темпом, как идет сейчас. Вот пример: у меня взяли “Наполеона”18; я получил деловое письмо от Брянского19 экспрессом об условиях и тотчас же ответил ему, но вот три недели как не имею ответа и не могу ему выслать текста. З[инаида] Н[иколаевна] тоже не знает, как ей быть, что издавать. У нее освободили “Дневник”20 (о революции), и, разумеется, именно эту книгу надо бы издать прежде всего, а роман, или рассказы, или стихи – потом. Но она не знает ничего определенного о Ваших намерениях, и Брянский даже вовсе к ней не обращается ни с какими предложениями. Это очень похоже на “жалобу”, но что же делать? Вам нужно знать всю горькую правду о нас.
III. Газета, м[ожет] б[ыть], важнее издательства, важнее журнала, и для нее тоже Маковский мог бы Вам быть полезен. Но, пожалуй, не стоит о газете и говорить, когда еще ничего нет, кроме ожиданий совершенно неопределенных21.
Вот сколько написал, а еще ничего не сказал как следует, да и не скажу, п[отому] ч[то] несказанно – несказанно все трудно и ответственно, и никак, никак не отделишь “осведомление” от “жалобы” и “убеждений”. Приезжайте скорее в Париж: письмами ничего не сделаешь.
Мечтаем приехать в милую, для нас уже родную, Сербию весною. Но об этом надо бы подумать заранее: внезапные [нрзб. – И. М.] слишком трудны.
Главное, запомните: я ни на что не жалуюсь и ни в чем не убеждаю, я только напоминаю Вам то, что Вы и сами хорошо знаете: время не ждет, заражение эмиграции как духовной силы идет с грозной быстротой, и то, что можно бы сделать в 1928 г[оду], уже нельзя будет сделать в 1929-30-31. Мы все висим на волоске над пропастью. Дорогой Александр Иванович, Вы любите Россию и поймете, что этот “волосок” не преувеличение, а только выражение того, что есть…
Простите за слишком длинное и бестолковое письмо, но Вы сумеете взять из него то, что нужно.
З[инаида] Н[иколаевна] Вам тоже пишет.
Наш сердечный привет всем Вашим. Когда увидите Короля, поклонитесь ему от нас и скажите, что мы его никогда не забудем.
Ну, всего хорошего. Помоги Вам Бог в Вашем добром и великом деле. Не забывайте нас, а мы-то не забудем.
Надеюсь, до скорого свидания.
Сердечно Ваш
Д[митрий] Мережковский
______________________________
1. Во время Съезда русских журналистов и писателей в Белграде (1928) Мережковский и Гиппиус жили в гостинице “Ро╪ал”. См: “Београдска ме░уратна периодика о стваралаштву Д. С. Мерешковског у емиграци╪и” // Б. ▌ури·. Из живота руског Београда. – Београд. 2011.
2. Русский писатель упоминает существовавший тогда белградский ресторан “Српски кра ”.
3. Король Александр I Карагеоргиевич (1888–1934) – один из основных покровителей русской эмиграции.
4. Цитата из поэмы “Демон” М. Ю. Лермонтова.
5. Книга Мережковского “Тайна Запада: Атлантида – Европа”. – Белград. 1930.
6. “Жизнь Арсеньева” (1927–1933).
7. Зинаида Николаевна Гиппиус (1869–1945), русская поэтесса и писательница, жена Д. С. Мережковского. Летом 1888 года юная поэтесса познакомилась с 23-летним Мережковским и уже в 1889 году в Тифлисе они обвенчались. С 1920 года – в эмиграции.
8. Имеется в виду журнал, идея которого возникла на Съезде русских журналистов и писателей в Белграде (1928).
9. Сергей Константинович Маковский (1877–1962), русский художественный критик, искусствовед, поэт, издатель, мемуарист. Возглавлял с 1909 по 1917 гг. журнал “Аполлон”. В 1918 году эмигрировал из Крыма сначала в Прагу, потом в Париж. В эмиграции был одним из редакторов парижской газеты “Возрождение” (1926–1932), председателем Объединения русских писателей в Париже, много лет работал в издательстве “Рифма” председателем редакционной коллегии. Скончался в Париже. Подробнее см: “Русские писатели. ХХ век”. Биобиблиографический словарь. – Москва: “Просвещение”. 1998. С. 8-10.
10. “Аполлон” – художественный журнал, выходивший в Санкт-Петербурге с 1909 по 1917 год. Редактор – Сергей Константинович Маковский.
11. “Возрождение” – русская эмигрантская газета, выходившая в Париже с 1925–1935 гг. – ежедневно, с 1936–40 гг. – еженедельно. Издатель – А. О. Гукасов, редактор – П. Б. Струве (1925–1927), с 1927 г. – Ю. Ф. Семенов. Маковский в 1926–1932 гг. был одним из сотрудников газеты. С 1949 г. – журнал “Возрождение”.
12. Гукасов А. О. (наст. Гукасянц Абрам Осипович, 1872–1969), нефтепромышленник, меценат, издатель, общественный деятель, доктор философии. В эмиграции – во Франции. Основатель и издатель газеты и журнала “Возрождение”.
13. Семенов Ю. Ф. (1873–1947), журналист, общественный деятель. Секретарь Национального русского комитета, в 1926 г. – председатель Российского зарубежного съезда. С 1937 г. – вице-председатель Национальной ассоциации русских писателей и журналистов. В 1927–40 гг. возглавлял “Возрождение”.
14. По инициативе и на деньги А. О. Гукасова 4-11 апреля 1926 года был созван съезд Зарубежной России по объединению эмиграции в борьбе с бoльшевиками. Съезд работал под председательством П. Б. Струве. В результате был создан внепартийный Российский центр объединения (РЦО), главой был избран П. Б. Струве, с октября 1927 года – А. О. Гукасов. (Ред.)
15. Василий Иванович Немирович-Данченко (1849–1936), писатель, поэт и публицист. Печатался в журналах “Отечественные записки”, “Вестник Европы” и др. Был военным корреспондентом во время Русско-турецкой, Русско-японской войны, Балканской и Первой мировой войн, награжден Георгиевскими крестами. Эмигрировал в 1921 году, жил сначала в Берлине, а с 1922 до конца жизни в Праге. Участвовал в Съезде русских журналистов и писателей (Белград, 1928), на котором был выбран председателем.
16. “Современные записки” – ежемесячный общественно-политический и литературный журнал, один из самых влиятельных в русской эмиграции. Выходил в 1920–1940 гг. Редакторами были: М. Вишняк, В. Руднев, И. Фондаминский, Н. Авксентьев и А.Гуковский. С 1929 года при “Современных записках” создается издательство, которое привлекло внимание самых ярких авторов как Бунин, Зайцев, Алданов, Ходасевич, Гиппиус. Всего было издано 54 книги. См. подробнее: Манфред Шруба. К истории издательства “Современные записки” // Вокруг редакционного архива “Современных записок” (Париж, 1920–1940): Сборник статей и материалов / Под ред. О. Коростелева и Манфреда Шрубы. – М.: “Новое литературное обозрение”, 2010.
17. Скорее всего, речь идет о Леоне Васильевиче Заке (1892–1980), живописце, графике, поэте, сводном брате С. Франка. Он эмигрировал во Францию в 1920-х гг. Семья Заков была знакома с М. Вишняком, одним из создателей и редакторов СЗ. (Ред.)
18. “Наполеон” – историко-биографический роман Мережковского, вышел в свет в Белграде в 1929 году.
19. Брянский В. Д. (1868–1944), русский общественный деятель, окончил юридический факультет, статский советник, председатель Всероссийского союза городов. В 1920 году эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Был председателем Издательской комиссии при русском Культурном комитете в Белграде.
20. Скорее всего, имеется в виду “Синяя книга. Петербургские дневники 1914–1938”, вышедшая в Белграде в 1929 году.
21. На Съезде русских журналистов и писателей в Белграде (1928) была достигнута договоренность о создании русских эмигрантских журнала, газеты и издательства. Было создано только издательство (1928–1934), выпустившее 61 книгу. См.: “Конгрес руских писаца и новинара у емиграци╪и и °егово место у српско╪ и руско╪ култури” // Б. ▌ури· “Из живота руског Београда”. – Београд. 2011.
II
01. Декабрь 11bis аv. Colonel Bonnet,
1928 Paris XVI
Дорогой Александр Иванович,
Надеюсь, что Вы получили мое большое письмо и что ответите на него уже при нашем скором свидании в Париже. Или надежда эта меня обманет?
А теперь вот маленькая просьба. А. И. Ксюнин1 не ответил мне на мое письмо по очень для меня важному делу о получении 5.000 фр[анков] за “Петра” от театра; по формальному пункту договора я должен был получить их еще 15 октября2.
Очень прошу Вас, поручите кому-нибудь из Державной комиссии3, напр. Б. М. Орешкову4, справиться об этом деле у Ксюнина, а также, если возможно, у Предича5 и сообщите мне, в каком положении дело. Я в этих деньгах сейчас очень нуждаюсь и никак не могу от них отказаться.
Простите, что беспокою Вас такими пустяками, но Вы были так добры ко мне, что я решаюсь это сделать.
З[инаида] Н[иколаевна] Вам сердечно кланяется. О Медведе6 продолжает грустить. “Дневник” вчера выслала.
Я еще пишу из Cannet, но через два дня мы едем в Париж, потому прошу черкнуть туда два слова.
Сердечно Ваш
Д[митрий] Мережковский
P. S. Вспоминаем Ваше изречение о Предиче (“ч-ка”), но полагаю все-таки, что он не захочет, чтобы Национальный театр Югославии нарушил свой договор с русским писателем.
Д[митрий] М[ережковский]
______________________________
1. Ксюнин Алексей Иванович (1980–1938), русский журналист, поселившийся в эмиграции в Белграде. Был первым председателем белградского Союза русских писателей и журналистов и одним из организаторов Съезда русских журналистов и писателей (1928).
2. Речь идет о пьесе Мережковского “Царевич Алексей”, поставленной на сцене Национального театра Королевства СХС 24 октября 1928 года. Это произведение иногда называли “Петр и Алексей”, так Мережковский и упоминает о пьесе в письме Беличу. Подробнее см: Драма Цареви· Алексе╪ Мерешковског на сцени Народног позоришта // Б. ▌ури·. Из живота руског Београда. – Београд. 2011.
3. Державная (Государственная) комиссия по делам русских беженцев – организация, созданная в Белграде в 1921 году. Подробнее см.: М. Йованович “Русская эмиграция на Балканах 1920–1940”. – Москва. 2005.
4. Б. М. Орешков – один из членов Издательской комиссии в Белграде.
5. Милан Предич, директор Национального театра Югославии.
6. По утверждению Т. Пахмусс, З. Гиппиус называла Б. Муссолини “медведем”, который в обществе “идиота с мышью под носом орет свое” где-то в Европе. См. : Revue des Études Slaves, № 7, 1999. По приглашению Муссолини Мережковские провели в Италии три года. (Ред.)
III
28 / I 1929 11bis аv. Colonel Bonnet,
Paris XVI
Дорогой Александр Иванович,
Очень неприятно писать, не получая ответа, а я очень боюсь, что и на это письмо, так же как на прошлое, я не получу ответа. Его не получила и З[инаида] Н[иколаевна] на свое последнее письмо. Мы хорошо понимаем, что Вам не до нас в настоящее время. Но все же мы не теряем надежды, что Вы нас не совсем и не безнадежно забыли. Мы все в большой тревоге о журнале и газете. Я кончаю “Атлантиду” и не знаю, что с ней делать. Приглашенные сотрудники нас тоже спрашивают, и мы не знаем, что ответить.
Есть ли надежда, что Вы приедете в Париж? И если есть, то когда? Ради Бога, черкните хоть два слова или телеграфируйте. Лучше все, чем эта глухая неизвестность…
Издан ли “Наполеон”? Будет ли издан “Дневник” З[инаиды] Н[иколаевны]? Брянский мне пишет, что “Наполеон” вышел и даже выслан мне, но я его не получил. В чем же дело?
От Предича я также не получил 5.000 фр[анков]. Неужели театр так и не исполнит договора?
Простите, что я Вас беспокою всякими этими “пустяками”, но я надеюсь, Вы поймете, что [нрзб. – И. М.] есть для нас и очень важное.
Вспомните же, дорогой Александр Иванович, Ваших друзей и откликнитесь словечком.
Сердечно Ваш
Д[митрий] Мережковский
IV
14/
Paris XVI
Дорогой Александр Иванович,
Вы нас совсем забыли. Нехорошо забывать друзей, но жаловаться на это не надо, бесполезно. Мы и не жалуемся. Вы нас, конечно, не совсем забыли, но мало помните просто потому, что у Вас другие важные и полезные дела: так оно есть, и с этим ничего не поделаешь…
Пишу я Вам, вот [по] каким делам, с некоторой надеждой, что Вы их не совсем забудете.
1) Я от Предича не получил деньги, вопреки его обещанию Вам, а отказаться от них никак не могу. Я решил обратиться к суду, п[отому] ч[то] дело мое так ясно, что не может быть ни малейшего сомнения, что я его выиграю. Очень прошу Вас, сообщите ему, что я прошу его в последний раз выслать мне деньги и что в случае, если он этого не сделает, я вынужден буду обратиться к суду. Я полагаю, что он все-таки поймет, как неприлично для Национального театра Югославии доводить русского писателя до такой печальной необходимости. Кстати, прошу Вас, если Вы знаете хорошего адвоката в Белграде, рекомендовать мне его. Дело это очень простое и несомненное: по договору, имеющемуся у Ксюнина, я должен был получить 5.000 франков от Н[ационального] Т[еатра] не позже 1 октября 1928 года! Как видите, я ждал терпеливо. А теперь больше не могу: мне эти деньги нужны до зарезу.
2) Мы почти потеряли надежду на газету и журнал. “Атлантида” моя наполовину готова, и у меня ее просят для другого журнала, который здесь, в Париже, затевается. У З[инаиды] Н[иколаевны] также просят романа. На всякий случай, предупреждаю Вас, что мы вынуждены будем отдать эти вещи в новый журнал, если только Вы не сообщите нам категорически, что журнал в Сербии все-таки будет и не купите от нас этих сочинений теперь же и на равных условиях, какие нам предлагает новый журнал. Так как он предполагается очень скоро, то прошу Вас не замедлить ответом.
Еще раз и убедительно прошу не забыть эти два дела.
З[инаида] Н[иколаевна] довольно серьезно и мучительно больна ишиасом, чрезвычайно затяжным и требующим самого серьезного лечения: отсюда, кстати, и моя крайняя нужда в этих 5.000 фр[анков], которые мне должен Нац[иональный] театр.
Посылаю Вам довольно глупую статью Лукаша1 (“Возрождение”) о “Наполеоне” на случай, если Вы ее не читали. Статья глупая, но отчасти “рекламная”.
З[инаида] Н[иколаевна] удивляется, что печатание книги ее почему-то прекратилось без всяких объяснений причин.
Хотя Вы нас забыли, но мы часто вспоминаем Вас и милую Сербию. Если увидите Короля, передайте ему наш сердечный привет и неизменную память.
Всем Вашим привет.
Искренне преданный Вам
Д[митрий] Мережковский
______________________________
1. Иван Созонтович Лукаш (1892–1940), русский писатель. Окончил юридический факультет в Петербурге. Его творчество было близко эгофутуризму. Эмигрировал в 1920 году, жил в Софии, Берлине, Риге и в 1928 окончательно переселился в Париж. Сотрудничал с журналом “Возрождение”, писал романы и повести на исторические темы. По его сценарию в 1932 году режиссером Стрижевским был снят фильм “Сержант Икс”.
V
После
11 июня Villa Tranquille, Le Cannet (A. M.),29 Мая 1929 Alpes Maritimes
11bis аv. Colonel Bonnet,
Paris XVI
Дорогой Александр Иванович,
Благодарю Вас за Ваш ответ на мое последнее письмо. Хорошо, что Вы русских писателей еще не совсем забыли, но очень для нас печально, что дело с журналом и газетой обстоит так смутно и неопределенно. Говоря очень истасканным, но все-таки еще живым словом Петра, “пропущение времени” – Вы знаете, чему подобно. Но насильно мил не будешь, и потому жаловаться не следует: что есть, то есть…
Благодарю Вас также за любезное предложение издать мою новую книгу “Атлантида – Европа”. Вы спрашиваете об условиях. Вот они: за каждый из двух томов по 4.000 франков, следовательно, за два тома всего 8.000 франков, в два срока: первые 4.000 фр[анков] при получении Вами от меня первого тома (в рукописи), который я буду в состоянии выслать Вам около 20 июня 1929; значит, деньги мною должны быть получены не позже 20 июля 1929 года. Вторые 4.000 фр[анков] при получении Вами от меня второго тома или, по крайней мере, половины его, в рукописи; этот второй взнос должен быть мною получен не позже 1 декабря 1929 года. Разумеется, сроки взносов должны быть точно [нрзб. – И. М.] в договоре.
Книга по размеру будет не меньше, а вероятно, и больше “Наполеона”.
На всякий случай, сообщаю эти условия и В[иктору] Д[иодоровичу] Брянскому, прося его поскорее мне ответить; о том же прошу и Вас.
Еще одна просьба: чтобы книга была издана корректурно тщательнее, чем “Наполеон”, где, несмотря на тщательную авторскую корректуру, опечаток, и самых грубых, оставлено множество, что, конечно, вредит одинаково и автору, и издательству. Затем, я очень просил бы о лучшей брошюровке – напр[имер], более плотной бумаги для обложки, а также, если возможно, чтобы книга эта была издана, хотя бы и в серии Русс[кой] Библ[иотеки], но под другой обложкой, которую бы я сам выбрал и утвердил. Я считаю соответственную обложку (связанную с содержанием) очень важным условием для распространения книги.
Итак, буду ждать ответа насчет “Атлантиды”.
От Предича я ничего не получил и считаю это тяжело обидным не только для себя…
Мы очень были бы рады, если бы Вы все-таки приехали к нам, но уже мало на это надежды.
Сердечный привет от З[инаиды] Н[иколаевны].
Искренне Ваш
Д[митрий] Мережковский
VI
5/VII 1929 Villa Tranquille,
Le Cannet (A. M.)
Alpes Maritimes
Дорогой Александр Иванович,
Вы мне ничего не ответили на мое последнее письмо, в котором я по Вашей же просьбе сообщаю условия для издания “Атлантиды – Европы”. А Брянский ответил мне неопределенно, что ничего не может решить без Вас, и тоже замолк на два месяца. Так как я не хотел бы решить с другими издателями, не имея Вашего ответа, то очень прошу: скажите Брянскому, согласны ли Вы на мои условия и, если нет, то каковы Ваши условия.
З[инаида] Н[иколаевна] Вам кланяется.
Мы уже потеряли надежду Вас видеть здесь.
Предич деньги мне не прислал, и я считаю это бессовестным.
Как жаль журнала! Как жаль газеты! Какое это было бы хорошее дело для русских и сербов!
Искренне Ваш
Д[митрий] Мережковский
P. S. Очень прошу: ответьте на это письмо поскорее, хотя бы через Брянского.
VII
31, октябрь, 1933 11bis аv. Colonel Bonnet,
Paris XVI
Дорогой и глубокоуважаемый
Александр Иванович,
Обращаюсь к Вам с усерднейшей просьбой.
Вы, конечно, знаете, что в издательстве Академии1 печатаются мои книги, III т. “Иисуса Неизвестного”: “Страсти Господни”2. Напечатано уже 6 листов, а затем печатание прекратилось, без всяких объяснений: вот уже более 4 месяцев, как я не получаю корректур и никаких известий о книге, несмотря на то, что я писал Брянскому, по крайней мере, 6 или 7 раз; писал также в издательство. Это молчание ставит меня в самое тяжелое и безвыходное положение, которое, я надеюсь, Вы сами можете себе представить. Книга эта мне очень дорога, я над этой книгой работал многие годы. Напечатать ее у другого издателя я не имею никакой возможности, п[отому] ч[то] никто, конечно, не возьмет книги, когда два тома уже вышли в другом издательстве. Кроме того, я получил от Академии гонорар, расходы ею сделаны, и я не желал бы вводить себя и Академию в новые издержки.
Итак, усерднейше и сердечнейше прошу Вас сообщить мне, что произошло, и содействовать тому, чтобы книга все-таки вышла, хотя бы и с большим опозданием: выход ее – в наших общих интересах, тем более, что, как Вы это знаете по моим прежним сочинениям, книги мои идут хорошо, и я, во всяком случае, не заслужил от Вас ничем такой немилости, как отказа от уже начатой печатанием книги.
Я знаю, Вы сами на письма не отвечаете по чрезмерной занятости. Но прошу Вас, поручите кому-либо в издательстве ответить мне поскорее, если возможно – телеграммой, так как я нахожусь в большой тревоге. Очень прошу Вас, дорогой Александр Иванович, не отказать мне в этом, во имя наших добрых отношений, память о которых я доныне храню вместе с памятью о том незабвенном приеме, который был оказан мне Вашей страной и Вашим Королем3.
З[инаида] Н[иколаевна] сердечно кланяется Вам и Вашим дочерям. Она также помнит Вас всегда.
В ожидании скорого ответа, остаюсь
глубоко уважающий Вас и благодарный
Д[митрий] Мережковский
______________________________
1. Издательство, созданное в Белграде для печатания произведений русских эмигрантских писателей, располагалось в помещении Сербской Академии наук и искусств.
2. Книга была издана в Белграде в 1932–1934 гг.
3. Король Александр I организовал 27 сентября 1928 прием для всех участников Съезда, а 29 сентября на обед с Королем были приглашены Немирович-Данченко, Мережковский, Гиппиус, Куприн, Зайцев, Яблоновский, Астров, Юренев, Руднев и Ксюнин. На литературном вечере 30 сентября, по указу Короля, Мережковский был награжден орденом Святого Саввы Первой степени, а Гиппиус – орденом Святого Саввы Второй степени. Ордена получили и другие участники: Немирович, Куприн, Чириков, Зайцев и др. См: “Конгрес руских писаца и новинара у емиграци╪и и °егово место у српско╪ и руско╪ култури” // Б. ▌ури· “Из живота руског Београда”. – Београд. 2011.
VIII
15, июнь 1934 Paris (XVI)
11bis, Colonel Bonnet
Дорогой Александр Иванович,
Очень надеюсь, что Вы не совсем забыли меня и Зинаиду Николаевну. А мы Вас помним и поминаем добром всегда. Как бы хотелось Вас повидать и переговорить с Вами о многом! Но, увы, когда-то это будет, да и будет ли когда-нибудь? Впрочем, не теряем надежды, что Вы посетите Францию и обрадуете нас свиданием.
Пишу Вам вот по какому поводу. Я предложил Брянскому издать новую мою книгу “Лица святых” (“От Иисуса к нам”)1. Он ответил мне неопределенно, ссылаясь по обыкновению на “трудное время”, “кризис” и прочее, и прочее; обещая доложить Вам, так как от Вас, в конце концов, зависит принять или не принять мою книгу. Очень прошу Вашего, в этом деле, содействия. Книги мои идут, как Вы знаете, недурно и, во всяком случае, лучше многих, многих других и окупают себя, судя по присылаемым мне отзывам. Нет оснований думать, что и эта книга будет в убыток издательству. Крепко надеюсь, дорогой Александр Иванович, что Вы не откажете мне и на этот раз, как всегда, в Вашей помощи и сделаете все нужное, чтобы книга была принята.
Сердечный привет от З[инаиды] Н[иколаевны] Вам и всем Вашим.
Когда увидите Вашего милого Короля, напомните ему о нас. В случае крайнего затруднения с книгой, я мог бы обратиться к нему, потому что имею доказательства, что он ко мне продолжает хорошо относиться. Но я не хотел бы этого делать без крайней необходимости. Как, впрочем, Вы мне посоветуете, так я и сделаю. Но надеюсь, что и Вашего содействия будет достаточно, чтобы книга была издана.
Искренне благодарный и преданный Вам
Д[митрий] Мережковский
P. S. Посылаю Вам и критический отзыв о моей последней книге: Вы увидите по этому отзыву, что книга имеет большой литературный успех.
Д[митрий] М[ережковский]
______________________________
1. Трилогия “Лица святых от Иисуса к нам” состоит из трех книг: “Павел. Августин” (Берлин, 1936), “Франциск Ассизский” (Берлин, 1938) и “Жанна д`Арк” (Берлин, 1938).
Публикация, комментарий – Ивана Мрджа, Белград