Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 269, 2012
Анна Полибина-Полански
Из лирической серии «Охапка эпох»
1
Эпохи взгробье, брезжа, ослепляет прямизной…
Автоцитата:
из раннего
Эпох с охапкой я иду по свету –
И ворох бед наперевес влачу.
И прячется от глаз – Господне лето,
И зимы Божьи – тень в углах лачуг.
Споспешествуя тягостным химерам,
Я отрекаюсь от заплечных крыл.
И жизнь моя – беспомощным примером –
Для всех, кто лишь грядет, кто есть и был.
Бессмертие – мудрёная наука,
А счастье без помех – не сладит зла.
И – опереться ль мне на руку друга,
Большого причаститься ль ремесла?
Мне не шагнуть в искомое бессмертье,
Когда сбегает пряжа из-под рук.
Сновать ли спицам – в устьях снятых мерок?
Навряд петле – нарéзать новый круг.
Живу я, проблесков не замечая –
И к сущему изрядно охладев.
Не о небесных кренделях мечтая,
Иду я – в топкий сумрак душу вдев.
И наугад листаются страницы,
И вязево ложится вкось из строк.
Окрепнуть повод есть и возродиться,
Хоть полог мрака – крепок и широк.
Моих сюжетов нудны ренессансы,
И я дышу в потемках, не взыща.
Скучны эпохе скудной реверансы;
Нет, право, смысла в отжитых вещах.
Бесповоротно и неостановно…
Нельзя нам вспять, а ропот зол и лих.
И время цокает по мостовой, но –
Мой дух вскружённый истово болит.
Лик искажен, как на альбомной длани,
Во всё узнавших рано зеркалах.
О, я не льщусь минутными балами,
Хоть всё вершится в мире – на балáх.
Ведомо тяготеньем всё и златом,
И знаю я, почем бессмертья луч.
Покуда мира не вкушаешь зла ты,
Нектар соблазна – незабвен, тягуч.
Переродиться, выдюжить, очнуться –
И свериться с галактикой другой.
Заняться светом – то ужель не чудо? –
И плен вселенский – развести рукой.
2
Напутствует меня лишь встречный ветер –
И осекают дебри миражей.
Что ангелам я выскажу при встрече,
Когда в душе – отточий на сажень?
А буря держит силу и заправку:
Оструган стан у мачт, готова снасть.
И обещаний дальних самобранка
Лишь соблазниться – спрашивает с нас.
Увидим что – эпохи на разломе?
Боль надвое расколет океан.
Зашелестит мое немногословье,
И встрепенется берег, окаян.
Какая затхлость на пожившем свете!
Какая даль в созвездиях ночных!
Какие к нам захаживают вести –
В стакане бурю только лишь начни!
Пусть преткновенье бездны со свободой –
Оставит запись в строгих небесах.
Бессмертье – каждодневная работа,
Завод бессонный стрелок на часах.
Нас колыбелят солнечные нимбы,
И ангелы без сна врачуют нас.
Бог безучастен – да и ладно с Ним бы:
Медведя держит – тощий зимний наст.
А копья летних трав – и кость пронзают,
Сны наново нам кожу в теми шьют.
А Бог растит невидимо розарий
Из чувств опрявших, вышедших в маршрут.
Погода жизни – и ясней, и дольше.
Чернеют даты на календарях.
А боль с высот – и к нам нагрянет тоже –
Проверить жертв – на скудных алтарях.
Тем горе, кто к закланью не поспеет,
Кто к воскрешенью саван не сошьет.
Другого нет, как плакаться и верить.
Уходит море – остается берег:
Еще ступни нам долго – пена вьет.
3
Наутро выпал снег, как новый берег
Во всё давно постигших зеркалах.
Жизнь проигралась эта в пух и перья.
Во прах сошли помада, пудра, лак.
А если кто-то ждал чего-то кроме –
Осталось взор тот – разочаровать.
Дано на свете – уповать и помнить:
Растет тесней – забвения трава
Со временем, седым, сердитым, сирым.
Мне нечего заблудшему сказать.
За кряжами – сады из апельсинов,
А здесь – зола, и темень, и базальт.
А здесь слои непотускненной пыли,
И в рост иным – счернелый сталагмит.
Блаженны, кто впотьмах не позабыли,
Как рьяно нам мерещились огни.
Я знаю: выйдя в этот снег кромешный,
Легко запомнить гибель – и на вкус.
Уходит время – остается вечность,
Как купины неопалимой куст.
А спрянет безмятежность – рев приходит
Заблудших, отовсюдных, рослых волн.
Такое есть во взявшей верх природе,
Что краску жизни вытесняет вон.
Мир поделен на воду и на сушу:
Нет атмосферы, нет кругом огня.
Всем правит на земле – стихийный случай:
Он вспомнит про тебя и про меня.
Всё растворит в себе бурливый воздух,
Не деться никуда нам от воды.
Не верится, что где-то всходят звезды –
За нарубежьем вечной правоты.
Не верится, что где-то есть тропинка
По саду фруктов, повилик, цветов…
А смерть – всего лишь пауза, запинка:
Всё будет вновь Эдемом – обнято.
И награжден кто жизнью щедрой, длинной –
В подводных все ж окажется мирах.
И прав Господь, что создал нас из глины,
Чтоб даже сны сходили в вязкий прах.
О, отомрут прекрасные заботы
О хлебе, о садах, о детворе.
Мир будет до конца глядеться в воду
И править даты – на календаре.
Я знаю то, что в сумерках сказую, –
А выжить – только избранным дано.
Себя мы от бессмертия спасуем,
Из тщетной жизни выходя в окно.
А мы живем вчерне – не при софитах,
Как на полотнах, след ведя в душе.
И только Богу достоверно видно,
Мы на каком витаем этаже.
Чем выше – тем, пожалуй, обреченней.
Чем дальше – тем в запасе меньше слов.
Затеяно всё так, и ни при чем мы:
Пустое – жить на свете – ремесло.
14 ноября 2012, Москва